Ученик тихонько засмеялся и окинул взглядом бесконечные пески. Наступит день – и они поглотят все вокруг, в том числе и Каир. Но улыбка мигом слетела с губ Римо, а сердце похолодело, словно пронзенное кусочком льда, ибо учитель произнес:
– Так что, когда я стану мумией, Римо, ты уж будь добр, проследи за тем, чтобы мозги мои поместили туда, где им должно находиться. В подходящий сосуд.
Глава 9
Из Каира в Гиперборею добраться можно было только с пересадкой в Копенгагене, и Римо воспринял это как добрый знак. Но когда они с Чиуном разместились в самолете, следующем рейсом до Исландии, ученик насторожился.
Из Каира в Гиперборею добраться можно было только с пересадкой в Копенгагене, и Римо воспринял это как добрый знак. Но когда они с Чиуном разместились в самолете, следующем рейсом до Исландии, ученик насторожился.
В аэропорту Годттааба, в Гренландии, в самолете сменился экипаж, и вместо датских стюардесс, безбожно строивших Римо глазки, появились эскимосские девушки. Они так и норовили потереться своими холодными носиками о его теплый, и Римо воспринял сей факт как дурное предзнаменование.
А потому, когда серая морская гладь под крылом самолета «Канадские авиалинии» стала затягиваться льдом и появились белые макушки айсбергов, он не слишком удивился.
– Мы случайно не на Северный полюс летим, а? – осведомился он у Чиуна.
– Нет, – коротко ответил тот.
– Слава Богу.
– Ты увидишь место, где до тебя удалось побывать лишь одному-единственному мастеру Синанджу.
– Где это?
– На Луне.
– На Луне?.. Но вроде бы самолеты канадских авиакомпаний туда не летают.
Чиун отмахнулся.
– Возражать слишком поздно, сын мой. Мы уже в пути.
Самолет продолжал полет, эскимосские стюардессы по-прежнему щебетали, как птицы. Они были такие миниатюрные, что при желании Римо мог бы обнять их всех сразу. Нет, предпочтительнее, конечно, одну, но поскольку полет все равно скоро кончится, придется уж всех сразу.
– Пас, – пробормотал он себе под нос.
– Почему ты не предпринимаешь попытки познакомиться хотя бы с одной из этих славных красивых и храбрых девушек? – поинтересовался Чиун.
– Странное дело! Почему-то в Испании и Египте ты таких вопросов не задавал.
– Там были не высокородные женщины.
Ученик повнимательнее взглянул на стюардесс с круглыми личиками, то и дело расточавших ослепительные улыбки.
– Ясно, – пробормотал он. – Они похожи на кореянок.
– Но не кореянки.
– А знаешь, есть такая теория, что азиаты переправились через Берингов пролив и заселили Северную Америку.
– Да, эти девушки вполне сойдут за азиаток, – согласился Чиун. – Китаянок или монголок, но только не кореянок. Хотя следует признать, они милашки.
– Конечно. Если тебе нравится, что голова у коротышки к тому же смахивает на тыкву.
– Такого рода телосложение как нельзя лучше отвечает целям деторождения. В твоем возрасте пора бы уже задуматься об этом.
– Какие мои годы! К тому же теперь я выгляжу моложе и лучше, чем до того, как занялся Синанджу.
– И самое лучшее, что ты можешь сделать, это оплодотворить по крайней мере трех из них, самых, на твой взгляд, симпатичных, – произнес Чиун.
– Трех?
– Просто я тебя слишком хорошо знаю. Один раз ты уже произвел на свет девочку. А потому, если оплодотворить сразу трех, больше шансов заиметь хотя бы одного наследника.
– Нет, я пас.
– О-о-о!.. – хором простонали стюардессы.
– Не обижайтесь, – сказал Римо. – У меня уже есть дочь.
– И сын, – добавил Чиун.
– Ну, последний факт не получил официального подтверждения.
Римо умолк. Они летели к Северному полюсу. Впереди лишь снега, льды, холод – иными словами, ничего полезного и интересного.
Откуда-то из глубин памяти всплыла легенда о мастере Синанджу, который побывал на Луне. Как же его звали?
– Шэнг! – воскликнул Римо, щелкнув пальцами. – Ну, конечно! Ведь это Шэнг побывал на Луне, верно?
Кореец одобрительно захлопал в ладоши.
– Прямо душа радуется! Хоть что-то да удалось вдолбить в твою тупую башку!
– Ладно, оставь. Ведь на самом-то деле ни на какую Луну Шэнг не летал. Ему просто показалось.
– Нет, он там побывал. Так написано в Книге Синанджу.
– В Книге Синанджу написано, что Шэнг влюбился в какую-то японскую шлюшку. И та в стремлении избавиться от парня попросила его достать ей кусочек Луны с неба. И вот он отправился на Север, в край льдов, снегов и полярных медведей, и, поскольку понятия о географии имел весьма приблизительные, считал, что таким образом доберется до Луны. А в действительности ему удалось переправиться по замерзшему Берингову морю к землям, которые сейчас являются частью Северной Канады. Была зима, небо затянуто тучами, Луны не видно, вот он и вообразил, что добрался до Луны.
– И чем же закончилась вся история? – спросила одна из стюардесс.
Римо пожал плечами.
– Хоть убейте, не помню! Помню лишь это его заблуждение относительно Луны.
– Ах! – сердито воскликнул Чиун и отвернулся. – Ты так ничего и не понял!
Всю оставшуюся часть пути девушки пытались убедить Римо, что они ничем не хуже самых современных европейских женщин.
– Да! – с энтузиазмом воскликнула одна. – У нас в домах есть спутниковое телевидение. Повсюду алкоголизм, наркотики и даже СПИД!
– С чем вас и поздравляю, – хмыкнул Римо. – Тоже мне повод для хвастовства!
Стюардессы радостно захихикали, приняв его слова за искреннее одобрение и полагая, что им удалось пробить толщу сексуального льда этого странного белого мужчины с сильными руками.
Когда же после этих слов Римо задремал, девушки весьма и весьма опечалились.
После приземления в Пангниртанге на острове Баффина стюардессы предложили Римо экскурсию в любое место, куда он только пожелает. Звали в том числе и к себе домой в гости, дружно уверяя при этом, что их дома ничего общего с иглу не имеют. Но если ему нравятся иглу – пожалуйста! Они выстроят для него самый теплый, уютный и славный иглу на свете.
Чувствуя, как от ледяного ветра заиндевело лицо, Римо пробормотал:
– Мне что-то вдруг… захотелось в Африку.
– Мы готовы предоставить вам каяк note 18 ! – пискнула одна из девушек.
В конце концов Римо пришлось тащить всю стайку девчушек через покрытое льдом летное поле к аэровокзалу, потому как они мертвой хваткой вцепились ему в брюки и не хотели отпускать.
– Нам надо нанять транспортное средство, с помощью которого мы преодолеем многие мили по снегу и льду, – проговорил Чиун.
– И запрячь его эскимосками с длинными рогами, – добавил Римо.
Агент из бюро проката посоветовал им взять белый форд «Бронко» с тяжелыми и широкими, специально под снег, шинами, на которые к тому же надевались цепи.
– Расплатись, Римо, – кивнул Чиун.
– Римо? Так его звать Римо?
Агент едва не вывалился из своего окошка.
– Сэр, – произнес он тоном, который обычно приберегают для того, чтобы уведомить какого-нибудь прохожего о том, что у него расстегнута ширинка или прилип к подметке клочок туалетной бумаги, – сэр, у вас к ногам прилипли стюардессы.
– Вообразили, что влюблены в меня, – жалобно отозвался Римо.
– Мне тоже так кажется, – согласился агент.
– Могу ли я оставить девушек у вас? – спросил Римо.
– О нет! Не надо!
– Только до возвращения! – взмолился белый мастер Синанджу.
– Да, да! Мы будем тебя ждать! Ровно столько, сколько понадобится!
– Надеюсь, я не слишком утомлю вас ожиданием, – галантно заметил Римо и взглянул на мастера Синанджу. – Мы ведь скоро вернемся… э-э?
– Или очень скоро, или никогда.
– Очень скоро, – улыбнулся Римо.
– Ура-а-а!
Агент протянул ключи от автомобиля, и кореец прямо-таки на лету выхватил их у него из рук.
– За руль сяду я! – строго сказал он.
– С чего вдруг?
– Да потому, что ты, похоже, чертовски устал. А я не хочу врезаться в айсберг или падать в пропасть.
Римо счел, что в словах учителя есть резон, а потому прыгнул на заднее сиденье форда, пока мастер Синанджу добрые десять минут устраивался за рулем, стараясь не помять складок кимоно.
Машина с грохотом выкатила на дорогу. С неба падал редкий снег. Кругом, куда ни кинь глаз, тянулись покрытые снегами просторы Арктики. Ни дерева, ни зелени.
Вскоре они обогнали одинокого эскимоса в оленьей упряжке. Размахивая длинным тонким шестом, он ободряюще крикнул:
– Вперед, алкаши, вперед!
– А знаешь, стоит здесь сбиться с пути и нас никто уже не найдет, – заметил Римо. – К тому же машина у нас белая и по цвету сливается со снегом.
– Не беспокойся, Римо, я знаю дорогу.
– Дай-то Бог…
И тут с Чиуном произошло нечто странное. Он широко, во весь рот, зевнул. Через минуту зевнул и ученик. Чиун зевнул еще раз. И еще.
* * *
А затем Римо уснул.
* * *
Во сне он снова оказался в пустыне. Перед ним вырос грустный человечек в просторном одеянии из шелка нежных пастельных тонов. Одежда времен династии Ю.
– Кто ты? – устало поинтересовался Римо.
– Я – это ты.
– Что-то не припоминаю, чтоб мастер Чиун упоминал о мастере Ю.
– Но мое имя вовсе не Ю. Мое имя Лу.
– Лу? Ах да, конечно! Чиун считает, что в одной из прошлых жизней я был Лу.
– Вот я и говорю, что это ты.
– Странно… Мы с тобой ничуть не похожи.
– Плоть у нас разная, а сущность одна.
– Неужели? Тогда, если ты – это я, а я – ты, то как же мы с тобой разговариваем?
– Но ведь это сон, – ответил мастер Лу.
– Ах да, конечно… И что же, придется сразиться и с тобой тоже?
– Человек не может сражаться сам с собой. Потому как в этом случае не будет победителя. Будут только побежденные. Двое.
– Надо запомнить.
– Я тебе вот что скажу: плоть у нас разная, сущность одна. И в твоих жилах течет моя кровь.
– Разве такое возможно? Ведь ты кореец, а я американец.
– Твои предки не были американцами.
– Ну, уж во всяком случае, корейцами они тоже не были, – отозвался Римо.
Но мастер Лу лишь еле заметно улыбнулся, и лицо его стало таять. Последнее, что увидел Римо, – его глаза. Они показались ему знакомыми.
Впрочем, вскоре и глаза растворились в пустоте.
* * *
Проснувшись, Римо обнаружил себя сидящим на заднем сиденье форда «Бронко». Путь машине преградила ледяная гора. Солнечный свет едва просачивался сквозь белесые тучи. Было очень холодно. Дул ровный и сильный ветер.
– Какого дьявола? – ругнулся Римо и распахнул дверцу. Он коснулся воды и тут же отдернул ногу – вода просто ледяная! Он глянул вниз. Мало того, что жутко холодная, – какая-то серая, да еще и вся из ледяного крошева.
Сама ледяная гора потихоньку двигалась на юг.
– Черт побери, Чиун! Где ты?
Римо растерянно завертел головой. В салоне никого, на заднем сиденье – только смятые шерстяные одеяла. Мотор давно заглох и остыл.
Римо обозрел линию горизонта. На севере все затянуто сплошной пеленой тумана, оттуда тянуло снегом. С южной стороны, похоже, открытая вода.
Опустившись на колени у подножия плывущего айсберга, Римо потрогал воду и тут же отдернул руку. Палец тотчас покрылся тонкой корочкой льда.
Посасывая замерзший палец, бедолага вернулся к машине, сел за руль и тут только обнаружил, что ключа зажигания нет.
Улицы Ньюарка, где вырос Римо, научили его многому. Вспомнив одну из старых уловок, он соединил концы проводов, и мотор заработал. В кабине быстро потеплело, но едва лишь Римо расслабился, как мотор заглох – без всякой на то видимой причины.
И сколько ни бился бедняга, завести его снова никак не удавалось.
Шевеля ледяными щупальцами, в салон форда вползал холод. И тогда Римо с головы до пят задрожал мелкой судорожной дрожью. Он хорошо усвоил этот прием, при необходимости позволяющий быстро согреться.
Правда, мастер Синанджу советовал ему не злоупотреблять этим, ибо человек лишь понапрасну расходует энергию. Но положение, похоже, безвыходное. Ничего, когда надоест, он воспользуется традиционной для мастеров Синанджу техникой согревания. Надо вообразить, что ты видишь огонь – огромный костер, – и убедить себя в том, что он вполне реален.
Всерьез Римо беспокоило лишь одно: зачем Чиуну понадобилось подвергать его такому испытанию? Прогулка по критскому лабиринту теперь воспринималась детской забавой.
Было уже далеко за полночь, когда в борьбе за выживание Римо перешел к стадии воображения огня. Методика сработала. Сразу же стало теплее, даже несмотря на то что ветровое стекло машины сотрясалось от порывов ледяного ветра. Из-за намерзшего на стекле льда он не видел, куда движется айсберг, хотя при свете северного сияния даже в полночь можно было различить дорогу и предметы.
Римо ничуть не удивился, когда айсберг с треском во что-то врезался и машину здорово тряхнуло.
Он не торопясь опустил боковое стекло и увидел, что его льдина налетела на другую.
– Возможно, мне повезло, – пробормотал он.
И вышел из машины. Холод пробрал его до самых костей.
Римо приблизился ко второму айсбергу. Напрасно он надеялся: края льдин дрожали и терлись друг о друга; значит, льдину прибило не к земле.
Итак, сцепились два айсберга, но они отнюдь не стали одним целым. Чтобы не потерять свое единственное прибежище – машину, Римо вернулся, сел за руль и снял форд с ручного тормоза.
Машина легко скатилась под уклон на вторую льдину.
Римо поспешил ее обследовать. Плоская, длиной примерно в сотню ярдов, она, похоже, собирается встать вертикально. К небу, на котором теперь сияли звезды, вздымался покрытый шапкой снега ледяной пик. Вершина его тонула в тумане из мельчайших ледяных кристаллов.
«Я на самом настоящем чертовом айсберге», – подумал Римо.
И принялся судорожно вспоминать все, что ему о них известно. Айсберги часто отрываются от толщи арктического льда и плывут на юг. Впрочем, на «путешествие» порой уходят годы. Не слишком утешительная мысль… С другой стороны, к югу от полярных широт они начинают таять и постепенно исчезают. Совсем неприятная перспектива.
Тут вдруг со снежной вершины айсберга донеслось глухое низкое рычание.
Римо прислушался. Через минуту-другую рык повторился.
Может, «голубой ревун»? Так назывались айсберги, издающие специфические скрежещущие звуки под воздействием сильного ветра, холода и воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34