– Изменение. – Кэт произнесла это слово медленно, давая возможность образам, которые оно вызывает, дойти до сознания. Изменение! Вот то, что нужно!
Вскочив с дивана, она пробежала через холл в мастерскую и с торжествующим смехом села за стол.
– Это самое лучшее ощущение в жизни, – шептала она.
Непрошеные воспоминания о поцелуях Адама заставили ее улыбнуться.
Кэт проснулась не сразу, поняв, что она, вероятно, заснула за рабочим столом. Иначе ее щека не лежала бы на рисовальной доске. А затылок не нагрелся бы от настольной лампы. А пальцы не сжимали бы карандаш.
Она посмотрела на часы. Десять! И судя по яркому солнечному свету, заполнявшему мастерскую, десять утра. Кэт взглянула на лист бумаги. Чисто. Она застонала и закрыла глаза. Это было еще хуже: прошло более двенадцати часов, с тех пор как она села за мольберт, – и никакого результата.
Сны не изменяют реальности, напомнила она себе. Реальность – это «Интертеч» и ссора с Адамом. Кэт с трудом открыла глаза и мрачно посмотрела на апрельское солнце, светившее в окна мастерской. Холодный моросящий дождь больше соответствовал бы ее настроению.
Она встала и, потягиваясь, пошла к окну. Помассировала затекшие пальцы. Возможно, горячий душ и несколько часов сна помогли бы. Повернувшись, она увидела гору листов на полу рядом со столом. У Кэт перехватило дыхание. Это были ее эскизы!
Она села за стол и взяла первый набросок. Очень даже неплохо! Второй и третий тоже. Кэт задрожала от восторга. Ей захотелось сделать «колесо» через всю мастерскую. Солнечный свет, который так раздражал еще несколько минут назад, теперь совершенно точно отражал ее настроение.
Внезапно Кэт почувствовала, что ни секунды не может оставаться в мастерской. Она встала и засунула эскизы в потертую рисовальную папку, решив, что посмотрит рисунки в парке.
Кэт быстро почистила зубы и умылась. Взяла из холодильника пакет с черствым хлебом для чаек и банку колы для себя. В этот момент из коридора послышался громкий лай.
Кэт распахнула дубовую дверь. Пэдди сидел на коврике, его язык свисал изо рта, а пасть была растянута в улыбке. На шее у пса висела этикетка от рубашки с аккуратно написанными буквами. Кэт наклонилась и прочитала: «Прости».
Адам ничем не рисковал, посылая Пэдди на разведку. Кэт снова взглянула на записку и прочитала: «См. на обороте».
Она с любопытством перевернула. Папка выпала из ее внезапно онемевших пальцев… Кэтрин еще раз перечитала записку, беззвучно шевеля губами.
«Кэт, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж».
Глава 9
Сердце Кэт стучало как молот, а ладони стали влажными. Голова работала как машина, застрявшая в сугробе, когда колеса крутятся, а сама она никуда не едет. Из клубка бессвязных мыслей ясно и отчетливо выделялась одна: наверное, это остроумно придуманный Адамом способ извиниться.
Кэт быстро оглянулась. Тормэна в коридоре не было, но дверь на пожарную лестницу была приоткрыта. Значит, он стоит за дверью, желая увидеть ее реакцию. Кэт встала и потрепала пса за уши.
– Извинения принимаются, Пэдди, но вынуждена отклонить твое весьма лестное предложение о женитьбе. Я бы хотела выйти замуж за какого-нибудь двуногого…
– Ты всегда все обращаешь в шутку? – Адам вышел из-за двери и сердито посмотрел на Кэт. – Кроме того, это не предложение.
Кэт удивленно посмотрела на него:
– Что значит «не предложение»? «Кэт, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж». Это предложение.
– Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы делать предложение, прибегая к помощи собаки?
– Насколько я знаю, использование собаки в качестве свата – старый итальянский обычай. – Кэт наклонилась и подняла папку. – И я думаю, ты достаточно остроумен, чтобы сделать мне предложение при помощи собаки, почты, телефона, факса и любых других средств связи.
– Я просто констатировал факт: хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты не можешь этого отрицать.
Он ослепительно улыбнулся, и сердце у Кэт едва не выскочило из груди. С каждой секундой это все меньше и меньше выглядело как шутка.
Прежде чем она успела подумать об остроумном ответе, Адам взглянул на папку и спросил, что у нее там.
Кэт хлопнула себя по лбу.
– Я стала такой же ненормальной, как и ты. Я до сих пор не поняла ни смысла этой дурацкой записки, ни твоих объяснений.
– Лучше следи за своими жестами, – заметил Адам. – Ты становишься похожей на дядю Гвидо. Предлагаю вместе выгулять Пэдди.
– Вообще-то я собиралась в парк. Можете пойти со мной, если хотите.
– Как можно отказаться от такого любезного приглашения! – Адам с нетерпением посмотрел на папку.
– Это эскизы для «Интертеч»? Можно взглянуть?
– Это я решу, когда мы придем в парк.
– Могу я предложить в качестве взятки завтрак на берегу реки?
Он поднял одну бровь и соблазнительно покачал корзинкой перед лицом Кэт.
– Домашние лепешки с изюмом и термос ямайского кофе «Блю маунтин».
Кэт закрыла глаза от восторга. Затем посмотрела в корзинку.
– Какие ароматные лепешки! Кто их пек? Тетя Кармела? Или ты успел сходить в булочную?
– Ни то ни другое. Я испек их сам.
– Ты потратил много времени, – сказала Кэт.
– Мне не спалось. – Адам улыбнулся. – Размышлял, каким идиотом я был вчера вечером.
– Забавно. Я тоже думала об этом, – заметила Кэт язвительно.
– И чем больше я думал об этом, – продолжал Адам, – тем больше убеждался, что был прав. Нельзя сравнивать мою работу и твой бизнес.
Кэт от изумления открыла рот, не желая верить, что вновь слышит то же самое. Но ее удержал Адам, закрыв ей рот рукой.
– Дай мне закончить, хорошо? Если я потеряю работу или уйду сам, то что случится? У меня есть деньги в банке и возможность вернуться в семью. Конечно, тетя Кармела может сделать мою жизнь настоящим адом, но на улицу меня не выставит. – Он встал перед Кэт, заставив ее остановиться. – А с тобой это может произойти в любой момент.
Адам взял ее за подбородок. Слезы неожиданно навернулись Кэт на глаза.
– Я знаю, что тебе не к кому будет обратиться, если дела пойдут плохо. Твой отец прекрасный музыкант, но вряд ли он что-нибудь может сделать, и у тебя нет родственников, которые бы пришли на помощь.
– Ты прав, – скрепя сердце согласилась Кэт.
– Ты храбрее, чем я, Кэтрин Мэри О’Мэлли. Ты можешь простить меня за то, что я наговорил вчера вечером?
Кэт вытерла слезы.
– Если ты сможешь забыть, что я назвала твой дом кирпичным убожеством. Я сказала это, только чтобы досадить тебе.
– Я уже все забыл. – Адам протянул ей правую руку.
– А я тебя прощаю. – Кэт дала ему левую.
Вдали послышался знакомый сигнал. Кэт и Адам повернулись и увидели мост, который начали разводить, чтобы пропустить суда в озеро Эри.
– Интересно, что сказал бы генерал Кливленд, если бы высадился здесь сегодня? – спросила Кэт.
– Я думаю, что он посмотрел бы на тебя, выпрыгнул из лодки и сказал: «Эй, парень! Здесь все женщины такие красивые, как твоя спутница?»
Адам нежно сжал ее руку и услышал тихое «спасибо». Он выпустил руку Кэт и уставился на нее.
– Что ты сказала?
– Я сказала «спасибо».
– И… никакой декламации, закатывания глаз, никакого смущения? – Адам отшатнулся от Кэт и схватился за сердце. – Я умру от потрясения.
Пэдди в восторге залаял и начал прыгать, желая понять правила этой новой интересной игры. Кэт засмеялась и толкнула Адама локтем в бок.
– Не пугай собачку, остряк.
Адам улыбнулся и продолжил:
– Вот еще одна мысль, которая не давала мне заснуть. О том, что я чувствовал вчера, когда мы обнимались. О том, чем была бы моя жизнь без тебя.
Он провел пальцем по ее ладони. Сердце Кэт забилось чаще от этого прикосновения. Она ждала следующих слов со смешанным чувством желания и страха.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Кэт. Но в записке это не сформулировано в виде вопроса, потому что я не хочу ставить тебя в затруднительное положение.
Радость Кэт была быстро охлаждена холодным душем здравого смысла. Она отстранилась и сложила руки на груди.
– Я не хочу об этом говорить, Адам. Давай сядем и позавтракаем.
Она почти бегом преодолела последние метры до скамейки. Адам сел рядом с ней и поставил корзинку на землю. Привязав поводок к металлической ручке скамьи, он повернулся к Кэт:
– Мы не можем все время откладывать этот разговор.
– Можем. Мы хорошие друзья, Адам. Разве этого недостаточно? Почему…
– Вот почему.
Адам обнял ее за плечи и повернул к себе. Вздрогнув, Кэт взглянула на него и растерялась. Его губы были совсем близко.
– Ты уже забыла вчерашний вечер? – Он запустил пальцы в ее волосы. – Ты можешь отрицать то, что чувствуешь, но твое тело меня не обманет.
Кэт почувствовала тепло его дыхания на своих губах.
– Твои глаза не лгут. А когда я тебя целую, твои губы говорят, что мы гораздо больше, чем друзья.
Адам преодолел последние разделявшие их сантиметры и лишил Кэт возможности протестовать.
В этом поцелуе была какая-то незнакомая настойчивость, нечто, что требовало от нее ответа. Всем своим существом Кэт желала его прикосновений. Она жаждала предаться неодолимым ощущениям, которые охватили ее с такой силой, что девушка чувствовала себя как на краю пропасти. В ней снова боролись разум и безрассудство. Кэт понимала, что еще один шаг – и она полетит в пропасть и станет беспомощной, не способной найти путь назад, к спокойной и благоразумной жизни.
Она положила руки Адаму на грудь и вырвалась из его объятий.
– Я не могу.
– Ты хотела сказать – не хочу, – сказал Адам. В его хрипловатом голосе слышалась обида. – Почему?
Кэт встала и отошла от скамьи, не в силах повернуться.
– Ты знаешь почему. Я говорила тебе еще при первой встрече. Смерть мамы едва не убила моего отца, а я не настолько сильна, чтобы вынести такую боль. Сейчас я довольна своей жизнью. У меня есть любимая работа, ты, Лисса и другие знакомые. Почему я должна поменять все это на риск разбить себе сердце?
– Ты чего-то недоговариваешь, – ответил Адам.
Кэт резко обернулась к нему и выкрикнула:
– Господи, еще и психолог! Воистину твоим талантам нею конца!
– Перестань, Кэт. Разве твой отец когда-нибудь говорил, что жалеет о любви к твоей матери и о проведенных с нею годах?
– С какой стати? Моя мать была почти такой же музыкально одаренной, как и Марти, но она бросила все, чтобы управлять клубом и заботиться об отце.
Адам победоносно улыбнулся:
– Ага! Значит, ты боишься, что с тобой получится то же, что с твоей матерью.
– Да! Я не хочу, чтобы такое повторилось со мной! Мама так сильно любила отца, что могла сделать для него абсолютно все. Я никогда не попадусь в эту ловушку.
– То есть ты не собираешься выходить замуж и иметь детей?
– Я этого не говорила. Когда я буду крепко стоять на ногах, я выйду замуж и заведу семью.
Скептическое выражение на лице Адама заставило ее сердце гулко забиться.
– Я выйду замуж! За кого-нибудь, кто мне понравится и кого я буду уважать. За человека, который хочет близких, дружеских отношений и не будет чувствовать себя уязвленным, когда я буду заниматься своей работой. – Она умолкла и опустила глаза. Затем, собравшись с духом, добавила: – За кого-нибудь, в кого я не влюблюсь без памяти.
Лицо Адама медленно расплылось в улыбке.
– Похоже, что человек, которого ты ищешь, – это я.
Кэт изумленно открыла рот.
– Ты самый самонадеянный…
– Нет, серьезно. Мы друзья – ты сама сказала. Я хочу близких, дружеских отношений, и – ты это прекрасно знаешь – я хочу, чтобы ты продолжала заниматься гобеленами.
Кэт подняла камешек и бросила его в реку.
– Тебе легко говорить, поскольку ты никогда не видел, как я обычно работаю. Кроме того, то, что между нами происходит… – Она запнулась. – Поцелуи и прочее… Я не уверена, что смогу… Если мы будем жить вместе, постоянно видя друг друга… Боюсь, что у нас будут ужасные сложности.
– Понятно, – констатировал Адам, – ты в меня влюбилась.
– Я в тебя не влюбилась!
Нетерпеливый возглас Кэт вспугнул стайку чаек на берегу.
– Ну хорошо, я неудачно выразился. Ты знаешь, что влюбишься в меня, если мы поженимся.
Кэт почувствовала, что краснеет, но тут же нашлась:
– Я считаю, что это ты наполовину влюблен в меня.
– Так кто из нас самонадеян? – Адам поднял брови. – Я не говорил, что люблю тебя.
– Ты это сделал. В записке у Пэдди на шее. – Она посмотрела на пса, мирно лежавшего у скамейки. – Боже! Ты так и не снял ее? Хорошо, что мы не встретили никого из знакомых.
Кэт осторожно сняла шнурок через голову Пэдди и сложила этикетку пополам.
– Прежде чем выкинуть, посмотри еще раз. Там написано: «Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж».
Кэт внимательно перечитала.
– Ни слова про любовь, не правда ли? Подумай вот о чем. Я говорил тебе, что тоже хочу спокойных, ровных взаимоотношений.
Кэт наклонила голову набок и пристально посмотрела на него:
– Правда? Только честно.
– Нет. Я скажу, чего я хочу. Мне нужен брак со всеми радостями и заботами любви. Я хочу просыпаться с тобой по утрам и засыпать в твоих объятиях. Я хочу детей, зачатых в любви, которая длится всю жизнь. Я хочу вместе решать проблемы и не отступать, не попробовав все шансы. Я бы предпочел жить с тобой в трудное время, чем в хорошее время с какой-нибудь другой женщиной. Ты права, Кэт. Я тебя люблю.
Пока Адам говорил, ноги Кэт становились ватными. Она буквально упала на скамейку напротив.
– Адам, меня это очень пугает. Меня никто никогда так не любил, и я не знаю, как мне быть. И что еще ужаснее – ты стал для меня дороже всех на свете. Даже отца. Я боюсь причинить тебе боль, если все будет продолжаться. Я боюсь…
– Мы можем попробовать и посмотреть, что получится.
Кэт решительно покачала головой:
– Пожениться не значит попробовать.
– Я не имел в виду, что мы поженимся, – ответил Адам.
Кэт сжала губы, удивленная тем, как он мог сказать такое.
– Я безнадежно старомодна и не думаю, что смогу жить с кем-нибудь до свадьбы, даже с тобой.
Адам похлопал ладонью по скамейке, на которой сидел.
– Я не могу беседовать на расстоянии. Садись поближе, и мы поедим лепешки с кофе, пока я все объясню. Вот мой план. У тебя тут эскизы для «Интертеч», верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15