– А вот и я, – объявила Мэрили, проходя в комнату и устраиваясь за столом напротив Марка.
– Может быть, Лондон пойдет ей на пользу, – заметил доктор Картрайт, – она очень бледна. Возможно, деревенская атмосфера угнетает ее.
– Кто едет в Лондон? Ты, Кортни? – защебетала Мэрили. – О, Марк, может быть, и мы поедем?
– Мы должны ехать в Манчестер, дорогая, затем в Бристоль. А уж потом, – Марк пожал плечами, – если ты пожелаешь…
– Ты так добр ко мне, – промурлыкала она, протянув к нему через стол руку и улыбаясь фальшивой улыбкой.
Кортни едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Ей было противно смотреть на эту сцену.
15
Кортни с некоторым удивлением смотрела на лакея, стоявшего у двери в резиденции отца Мэйфэйр и ожидавшего ее, чтобы проводить к карете. Зачем она согласилась на прогулку с Арманом и доктором Картрайтом? Она не вполне хорошо себя чувствовала. Вместо того, чтобы приехать за ней, как это было принято, они прислали лакея. Она подумала, уж не повлияла ли на них, как и на нее, погода.
Посмотрев на закрытую карету, она придумывала отговорки, чтобы отказаться от поездки. Обычно Арман нанимал ландо. Может быть, он прислал закрытую карету, ожидая, что погода испортится? Но как же тогда верховая езда? Она умрет от жары и духоты в закрытой карете в такой день. Она искоса глянула на карету. Занавески на окнах были задернуты.
После того как Кортни переехала в Лондон, Арман и доктор Картрайт окружили ее вниманием. Они ежедневно совершали прогулки верхом, выезжая ровно в два после полудня. Сначала Кортни выезжала с ними довольно редко, но в последний месяц она каталась так часто, что этого могло хватить на всю жизнь.
Следуя за лакеем, она подумала, что неудачно оделась для долгой прогулки в такой жаркий день. Лакей подсадил ее в кэб. В темноте она разглядела, что напротив нее в карете сидит мужчина. Кто бы это ни был – Арман или доктор, – одет и он был совершенно неподходяще.
– Арман? – Ответа не последовало.
Откинувшись на сиденье, она заметила, во-первых, что в карете было совершенно темно, а во-вторых, мужчина хранил гробовое молчание. Ей стало не по себе.
Ее ожидания оправдались: в карете было очень душно. Кортни потянулась было к занавеске на окне, но оказалось, что окно наглухо забито.
– Оставьте окно в покое, – хриплым голосом приказал мужчина и схватил ее за руку, заставив сесть на место.
Страх охватил Кортни. Она никогда не слышала этот голос. Ее глаза постепенно привыкали к темноте, и она разглядела на голове у сидящего напротив мужчины серый шелковый капюшон.
– Кто вы? – спросила она.
В ответ он засмеялся зловещим смехом. Она рванула, было, кожаную занавеску на двери, но он опередил ее.
– А вы с характером, – произнес он, схватив ее за запястье.
Она сопротивлялась, отворачивалась, но он был слишком силен для нее. Запихав ей в рот кляп, он стал лить на ткань какую-то жидкость.
«Слишком поздно! – подумала она, – мне уже не остановить его…» Ее веки отяжелели, где-то в отдалении ей послышался звук зажигаемой спички, она уходила в пустоту, и последним, что она увидела, был он – демон в серебристо-сером капюшоне.
Он же был и первым, кого увидела Кортни, когда начала постепенно приходить в себя. Она лежала в какой-то душной, прокуренной комнате, туго привязанная к кровати с пологом, сделанной из мореного дуба. Ее глаза задержались на столбиках кровати. «Красивая резьба по дереву», – подумала она, а когда присмотрелась, то увидела, что там были изображены голые тела, соединившиеся в…
Она отвернулась, но, куда бы она ни посмотрела, везде было одно и то же: стены были расписаны сценами вакханалий, которые отражал зеркальный потолок. Она с отвращением закрыла глаза.
– Любопытная коллекция, не правда ли?
Из темноты в углу появилась какая-то фигура и приблизилась к Кортни. С ног до головы этот человек был закутан в серебристо-серый шелк, так что Кортни не могла даже видеть его глаз. Он стоял прямо над ней и хладнокровно изучал ее.
– Кто вы? Как я здесь оказалась? – спросила она, задыхаясь. – Освободите меня немедленно!
Издевательский хохот послышался в ответ.
– Интересно, как бы вы вели себя, если бы все было наоборот, и я был бы вашим пленником, – Он потрогал ее распущенные волосы.
Она лежала под простыней в нижнем белье. Кто-то раздел ее. Она содрогнулась при мысли, что он мог дотрагиваться до нее своими руками, видеть ее наготу.
– Я Сильвер Нед, а вы – моя… э… гостья.
Сильвер Нед? Теперь она припоминает. Она вышла из дому, чтобы сесть в карету и ехать на конную прогулку с Арманом и доктором Картрайтом. Когда же она вошла в карету, он набросился на нее, как коршун.
– Мой отец добьется, чтобы вас повесили, – пригрозила она.
– Сначала меня надо найти. А здесь, в моем «Покое для Посвящения», нас никто не найдет.
Она никак не могла понять, с каким акцентом он говорит. Его голос был таким грубым и хриплым… Наверняка он нарочно изменил его. Она даже не могла определить его происхождение: был ли он знатен, или вышел из низов…
– Ваш «Покой для Посвящения?» Чего вы хотите от меня?
– Я торгую живым товаром. На рынке я получу за вас хорошую выручку, если ваш отец откажется заплатить выкуп.
– Если вам нужны деньги, я сама смогу заплатить выкуп, – торопливо заверила его Кортни.
– Нет. Деньги должны быть от графа. – Он откупорил бутылку белого вина и наполнил два стакана. Когда она отказалась пить, он насильно влил ей вино в рот.
Подозрения Кортни, что вино содержало наркотик, подтвердились. К ней пришло ощущение радости и легкости. Она то погружалась в сон, то выходила из него, но ни во сне, ни наяву ее не покидали мысли о Шоне. Кто заботится о нем? Как он, бедный, без нее? Ведь она проводила с ним целые дни. Он даже не знает, что происходит, и будет плакать, когда она не придет. И рядом не будет мамы, чтобы вытереть его слезы. Ребенок без матери, сирота. Ей было знакомо это чувство.
Брэндэн. За что же он выгнал ее? Ведь ее единственным преступлением была слишком сильная любовь к нему! Брэндэн…
Чьи-то пальцы скользили по коже Кортни, она вздрогнула и проснулась. Ей казалось, что все плывет вокруг нее – тихие, приглушенные голоса, размытые темные силуэты. Она почувствовала что-то острое, царапающее ее шею, увидела руку, уносящую ее брошь – камею, которую подарил ей Брэндэн на первую годовщину их свадьбы, – руку Сильвера Неда, обтянутую перчаткой.
– Благодарю вас, леди Аскуит. Сувенир от черноволосой чародейки. Там, куда вы направляетесь, он вам не понадобится. – Сильвер Нед потрепал ее по щеке. Сейчас я должен вас оставить, мое сокровище, – прошептал он, – но я вернусь, и мы продолжим наши дела.
Кортни находилась в полубессознательном состоянии. Она то приходила в себя, то снова теряла сознание. Иногда ей казалось, что она умирает. Она просыпалась, задыхаясь, ее легкие готовы были вот-вот разорваться. Свободной рукой она в ярости ударила по спинке кровати. «Будет синяк», – подумала она, и заплакала, как ребенок, при мысли, что рука, наверное, уже распухает и синеет.
– Спокойна, мисси. Я должен глядеть. Вы злиться. Очень голячий сай.
Она повернулась и увидела странного маленького человечка. Он был облачен в черный шелк, волосы его были заплетены в длинную косу, на голове красовалась крошечная круглая шляпа. «Китаец», – подумала она.
Она лизнула свое оцарапанное запястье.
– Я класть мазь. Вы снасяла пить сай. – Он поставил чай на столик около нее, но она отвернулась. – Выпить? – Она покачала головой. – Налкотик нет, мисси.
«Врет», – подумала она.
– Вот. Вы пить сисяс.
Врал он или нет, не имело значения. Она обессилела, и ей нужно было подкрепиться. Пока она прихлебывала чай, он втирал ей мазь в раны.
– Это снимать боль, мисси. – Он забинтовал ее запястье и принес ей миндальное печенье.
«Не всю боль», – думала она. Не снимет боль в душе, боль от мысли, что она может никогда больше не увидеть сына, боль от воспоминаний о Брэндэне.
Она попыталась было сесть, но не смогла.
– Как давно я здесь? – еле выговорила она.
– Сетыре дня, мисси.
Четыре дня. Все они слились для Кортни в сплошном кошмаре. Она оперлась на китайца, и он подвел ее к креслу. Все дрожало в ней, она едва держалась на трясущихся ногах. Она была привязана к кровати за ногу. Цепь была такой длины, чтобы она могла добраться до ночного горшка без посторонней помощи.
Кортни посмотрела в зеркало и пришла в ужас от своего вида. Ее грязные волосы свалялись. Из зеркала на нее тоскливо глядели глубоко запавшие глаза с темными кругами под ними. Она подняла руку к потрескавшимся губам и попыталась заговорить, но губы лишь искривились в безобразной гримасе.
Краем глаза она уловила какое-то движение и повернулась, всматриваясь в темный угол.
– Подкрадываетесь? – спросила она.
– Я вижу, что ваше пребывание у нас не лишило вас присущего вам остроумия, – сказал с иронией Сильвер Нед, выходя из темноты. Он провел пальцем в шелковой перчатке по ее подбородку и вздохнул. – Однако у нас нет времени. Надо привести вас в порядок, чтобы вы выглядели, как подобает наложнице принца пустыни.
Принца пустыни? Значит ли это, что он не собирается возвращать ее за выкуп? Значит ли это, что он нашел на нее покупателя?
– Что с выкупом? – спросила Кортни.
– Ваш отец отказывается платить. – Он пожал плечами.
– Вы лжете.
Он хихикнул.
– С чего вы взяли?
– Не имеет значения. Кроме того, я достаточно богата, чтобы заплатить вам нужную сумму.
– Я проверял. Ваша личная собственность заложена, а то, что вы получили по брачному контракту, находится под управлением вашего мужа.
– Но мой адвокат…
– Нет. Я не могу рисковать. Кроме того, сделка уже совершена. Он заплатил за вас. Даже у Сильвера Неда есть чувство долга.
– Я не позволю…
Его презрительный смех резанул ей ухо.
– Да позволишь, позволишь. Я ведь и сам могу тебя потешить – обоим будет весело.
Кортни приняла ванну, надела красную шелковую ночную рубашку, поверх нее – халат и легла навзничь на кровать. Слуга-китаец наложил на ее глаза примочки из трав.
– Это быстро снимет опухоль, мисси, – заверил он ее.
Слуга вымыл ей голову, расчесал спутанные волосы.
Ей подали еду на столик возле кровати и, хотя китаец подбадривал ее, она лишь слегка поклевала кое-что. Слуга убрал посуду, а Кортни стала ждать возвращения своего похитителя, удивляясь, что он перестал опаивать ее наркотиками.
Она обрела, наконец, способность думать. Почему Сильвер Нед выбрал именно ее? Видимо, она была для него очень легкой добычей. Он ее выследил и изучил ее образ жизни, установил, что она каждый день в одно и то же время выходит из дома и садится в карету.
А как там Арман и доктор Картрайт? Предпринимают ли они что-нибудь, чтобы найти ее? Отец, наверное, вне себя от гнева. Это ложь, что он отказался заплатить выкуп.
Вскоре возвратился Сильвер Нед. С ним был загорелый голубоглазый джентльмен в арабском одеянии.
– Сир, она была замужем, у нее есть ребенок, но наложницы более горячей, чем она, вам не найти.
Сильвер Нед раздел ее догола, для того, чтобы покупатель мог убедиться в качестве «товара». Это, по-видимому, и был тот самый «принц», о котором говорил Сильвер Нед. Кортни чуть было не задохнулась, когда он срывал с нее одежды, воздух застревал у нее в горле. Она подняла подбородок, желая скрыть страх и ненависть, которые излучали ее глаза. Двое мужчин между тем мелочно торговались.
– По рукам, – сказал принц и подошел к Кортни. Она вспыхнула под его оценивающим взглядом.
– Я хотел эту женщину с тех пор, как увидел ее в балете «Жизель», здесь, в Лондоне.
– Значит, судьба, – сказал Сильвер Нед.
Кортни потупилась, встретив его полный страсти взгляд. Какая нелепость! Премьера «Жизели» – один из ярчайших моментов ее жизни, стала причиной ее гибели…
– У нее много прекрасных качеств, – разглагольствовал Сильвер Нед, – прекрасная родословная, воспитание, одухотворенность, красота, страстность. Такие – на вес золота. – Он сделал знак, и слуга-китаец набросил на Кортни халат.
– Подойди ко мне, малышка. – Принц наклонился к ней, выпятив губы. – Может быть, поцелуешь меня?
– Скорее умру, – словно плюнула ему в лицо Кортни, изо всех сил врезав кулаком по его орлиному носу, а свободной ногой – по причинному месту. Принц упал на стол, сметя все, что на нем было.
– Полагаю, ей не помешало бы иметь побольше воспитанности и поменьше одухотворенности, – гневно сказал он, поднимаясь на ноги.
Сильвер Нед схватил Кортни и заломил ей руки за спину.
– Ну вот, Ахмед, я укротил ее.
– Да, вы правы, мой друг, – ухмыльнулся принц. Сильвер Нед кивнул слуге, и тот вышел из комнаты.
– Когда я освобожусь от пут, я убью тебя голыми руками, – пообещала принцу Кортни.
– А ты не освободишься, – цинично расхохотался Сильвер Нед.
Открылась дверь, и слуга ввел в комнату мужчину в арабской одежде, громадного роста и свирепой наружности. Он нес позолоченную шкатулку, украшенную драгоценными камнями. Положив шкатулку на пол, он открыл ее. Сверкнули золото и драгоценные камни. В другой ситуации ей могло бы даже польстить го, что принц готов отдать за счастье обладать ею целое состояние.
Неожиданный приступ смеха напал вдруг на Кортни. Итак, сделка скоро будет скреплена, и ее увезут в какую-то страну, где поместят в гарем. Она снова захохотала, глубоким гортанным смехом, от которого все присутствующие замерли в удивлении.
Это оказалось весьма кстати, так как в тот же момент в комнату ворвались Арман с доктором Картрайтом. Арман разом смел с пути китайца и пристрелил охранника, вытащившего было кривую турецкую саблю. Картрайт ударил принца палкой по голове, от чего тот свалился к ногам Армана, который мгновенно схватил его за шиворот, поднял с пола и приставил к его голове пистолет. Тем временем Сильвер Нед успел отскочить назад, к Кортни. В руке у него был револьвер с перламутровой рукояткой.
– Брось оружие и отпусти ее, а не то я пристрелю его, – пригрозил Арман, удерживая принца под дулом пистолета.
– А мне наплевать на него, – ответил Сильвер Нед, стреляя в голову принца, рухнувшего замертво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45