Я получил контракт вчера вечером. Весь день они грузили корабль. И еще, дорогая, – он провел пальцем поперек ее горла, – нам надо побыть врозь во времени и расстоянии, а не то я боюсь, что сверну тебе шею.
И опять от его близости у нее участился пульс.
– Ты уезжаешь этой ночью?
– Да, если, конечно, ты не готова выполнить свои клятвы.
Брэндэн подошел к ней и посадил ее на подоконник, так что они оказались лицом к лицу. И снова знакомые ощущения нахлынули на Кортни.
– Все, что мне нужно – слово поощрения, и я – твой. Одно слово…
– Но я не хочу тебя, – солгала она, – ни сегодня ночью, ни когда-либо еще.
Он обхватил ее за ягодицы и прижал к своему упругому телу.
– Если бы у меня было больше времени и желания, я бы заставил тебя взять назад эти гордые слова. – Он вздохнул. – Тебе надо было сказать сразу, кто ты на самом деле, вместо того чтобы изображать воровку. Мы бы уберегли себя от всех этих неприятностей.
– Но ты, – начала она, уткнув палец в его жесткую грудь, – ты ведь никогда не признавался, что ты не ирландский контрабандист по имени Шон Кадделл.
– Кадделл – это то же, что Блейк, моя любовь. Мое имя Брэндэн Шон Кадделл, а иначе – Блейк. И мы оба знаем, что я и в самом деле контрабандист.
«Проклятье! Ну почему ему всегда удается одержать верх?» – спрашивала себя Кортни.
– Ну а что было бы, если бы я сказала тебе, кто я?
– Тогда, мадам, мы бы разобрались во всем, что касается твоей сестры, и ты продолжала бы исполнять свои пируэты в Европе.
– Твое поведение в прошлом делает неубедительными твои слова, произнесенные сегодня. Ты хотел меня с самого начала, – сказала она, немного неуверенно, в то время как он сжимал ее запястье, – ты все равно бы не отпустил меня.
– Если бы все было так, ты бы сейчас уже принадлежала мне…
Она ощутила беспокойство, когда он обнял ее за талию.
– Кто сказал мне «нет» в первую брачную ночь?
– Боже, спаси меня, – прошептала она.
– Загляни в себя, Кортни, – сказал он, сверля ее взглядом. – Кого ты боишься – меня или себя?
– Я… Я не знаю.
Его зубы сверкнули в улыбке.
– Неужели? Должен ли я говорить, что ты испытываешь такое же желание, как и я? – Он сделал паузу.
У Кортни в ушах отдавалось биение ее сердца. Он покачал головой и продолжал.
– Я не хочу принуждать тебя, моя маленькая лицемерка. Ты скоро сама придешь ко мне. Твоя кровь кипит при воспоминаниях о нашей любви.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила она, стараясь не поддаваться соблазну.
– Сейчас – ничего.
– Тогда убирайся и займись делом, – грубо сказала она.
Его глаза потемнели.
– Я верю, что ты не беременна. Когда я вернусь, у нас будет достаточно времени, чтобы исправить положение и создать семью.
– Семью?
– У тебя что, отшибло память? Одно из условий нашего соглашения – то, что ты должна родить наследников.
– Я помню, – спокойно ответила она.
Брэндэн направился к двери. Еще минута – и он вышел. Сначала Сара, потом Мэрили, а теперь она, думала Кортни. Ей хотелось, было, его остановить, но она передумала.
– Ну что ж, сделка есть сделка.
Он закрыл дверь, а она всё сидела на подоконнике, не в силах заплакать.
8
– Миз Кэтлин, вам нельзя выходить без шали. Ваше здоровье этого не позволяет. Док говорит, что ваше сердце может не выдержать.
– О, замолчи, Клара. Это они. – Кэтлин поправила волосы. – Приезжают Брэндэн и Кортни.
Клара посмотрела туда, куда указывала Кэтлин.
– Вон тот экипаж? Это, несомненно, экипаж мистера Брэндэна, – согласилась Клара, ведя Кэтлин вокруг кирпичной колонны.
– Вам лучше всего ждать около дверей. Если мистер Брэндэн увидит вас, то будет меня ругать, а мне не хочется выслушивать это от мальчика. – Она вздохнула: – Я вижу слезы в ваших глазах. Но вы же не собирались плакать, а?
Кэтлин всхлипнула, достав носовой платок.
– Ты только представь себе! Брэндэн привозит домой жену! И не какую-нибудь! Ты даже не знаешь, как много это для меня значит. Сколько же я этого ждала!
– Если уж я не знаю, то кто? Разве не я была с вами двадцать лет? Я знаю каждую вашу мысль.
– Извини, Клара. Не расстраивайся из-за меня. Я слишком счастлива сегодня, и мне не хочется видеть тебя сердитой.
Прошел дождь, из-за облаков выглянуло солнце. Послышался скрип тормозов экипажа, и появился Брэндэн. Он снял со ступеней экипажа миниатюрную молодую женщину и понес ее по каменистой дорожке к дому.
Забыв обо всем на свете, Кэтлин бросилась навстречу молодой паре. Ей вслед застучали каблучки Клары.
Кортни пришла в замешательство при виде двух бегущих к ней женщин, одна из которых взвизгивала от восторга хриплым голосом.
– Вот и мать, – сказал Брэндэн, когда женщины приблизились, – а следом за ней – Клара.
– Спустите меня с рук, мистер Блейк. Я не инвалид.
– Камни скользкие, миссис Блейк. Я не хочу, чтобы вы упали.
Он поднялся по ступенькам и поставил ее на портик.
– Мама, почему ты здесь? Ты же знаешь, что сказал доктор.
– Доктор Фарадей зря беспокоится. Я себя чувствую прекрасно.
– Но если ты простудишься…
Кэтлин пропустила мимо ушей слова сына и взяла Кортни за руки.
– У моего сына плохие манеры. Я Кэтлин Блейк. Рада вас видеть. А это Клара, моя компаньонка.
– Я не компаньонка, – сказала цветная женщина, – я экономка, миз Кортни, а также кухарка.
Кортни протянула руку, и Клара повела ее в дом.
– Скорее внутрь, миз Кортни, а то миз Кэтлин простудится, и мистер Брэндэн будет сердиться.
– Мы так долго ждали, когда он женится, – продолжала Кэтлин, – мы уже решили было, что потеряли его, отдав этой Витман, но вмешалось провидение и спасло моего мальчика.
– Мама, не будь сентиментальной!
– Да нет, нет, – но ее слезы говорили обратное, – Клара, а ведь он неплохо выглядит?
«Он выглядит просто замечательно в этом сюртуке и обтягивающих брюках», – подумала Кортни.
– Тебе надо быть в постели, – заметил он.
– Ничто не может удержать меня от встречи с моей невесткой. И еще я хочу послушать, что же случилось с ее сестрой Сарой.
– Клара, уведи мисс Кэтлин в ее комнату. – Он похлопал ее по руке? Мы устроимся и придем к тебе. Обещаю.
Кортни проводила Кэтлин взглядом.
– Она мне нравится. Я все гадала, почему ее не было на свадьбе. То ли она просто не смогла приехать, то ли не хотела видеть меня…
– Конечно, не из-за тебя. Еще не видя тебя, она уже тебя любила. Вы так похожи: обе хрупкие, но сильные. А Мэрили она не любила.
Брэндэн проводил Кортни в ее комнаты.
– Со слугами мы встретимся позднее, – сказал он, – это твоя спальня. Я прикажу твои сундуки внести сюда и…
Когда он открыл дверь, то с удивлением обнаружил там Кэтлин, которая руководила распаковыванием вещей.
– Я знаю, – сказала Кэтлин, не давая ему раскрыть рта, – я обещала отдохнуть и сделаю это. А сейчас мне хочется проследить, что все идет как надо.
– Ну, раз так, то все в порядке.
– Хорошая комната, – заметила Кортни.
– Если вам не нравятся обои, можно их заменить.
– Да нет, они мне нравятся.
– Ну что ж, я рада, – сказала Кэтлин. Кортни поразили ее глаза – глубоко посаженные, с кругами, придававшими ей усталый вид. Их взгляд был очень пристальным. – Когда-нибудь вы мне расскажете, как он ухаживал за вами. Я столько прозевала. Мне никто ничего не рассказывает. Они все считают меня слишком хрупкой, – пожаловалась она.
– Да нечего особенно и рассказывать, – прервал ее Брэндэн.
– Это, наверное, было сильное увлечение, если ради того, чтобы выйти замуж за Брэндэна, вы бросили балет на пороге славы.
– Она была танцовщицей, каких много, – недовольно заметил Брэндэн.
Кортни хотела что-то возразить, но передумала и мягко улыбнулась.
– Не такой уж я была знаменитой, – сказала она.
– Вы слишком скромны, моя дорогая. Я же получаю лондонские газеты, там много о вас писали. Перед вами было большое будущее. А ты, Брэндэн, – проворчала она, – помалкивай, – у девочки есть свой ум и язык, она сама за себя скажет.
– Мама, когда ты отдохнешь, вы встретитесь за чаем, и ты задашь любые вопросы. Я же должен попрощаться и идти на пристань.
– Если ты хочешь одиночества, так и скажи, – проворчала Кэтлин, направляясь к дверям. – Я не хочу лезть в твои дела, но не понимаю, зачем ты подписал этот контракт. Ты только что женился, слава тебе, Господи, а начинать супружескую жизнь, находясь за тысячу миль друг от друга…
– Это необходимо. Я тебе уже все объяснял и не хочу больше говорить на эту тему.
Брэндэн проводил взглядом Кэтлин, затем повернулся к Кортни и, надевая сюртук, посмотрел на нее оценивающим взглядом.
– В чем дело? – спросила она.
– В черном ты особенно элегантна. Нет ничего удивительного, что ты очаровала мою мать. – Он обнял ее: – Ах, Кортни, ты вскружила мне голову. Может, мне послать Тэтчера вместо себя, а нам с тобой забраться в кровать и начать делать детей?
Воспоминания нахлынули на нее. Это было то, чего она хотела: забыться в его руках и любить с вечера до утра. Однако гордость не позволяла ей этого.
Предательство, предательство, Сара, и снова предательство.
Как трудно ей было не поддаться влечению!
– Думаю, что это даже хорошо, что ты уезжаешь. Иначе мать догадалась бы об истинных отношениях между нами. А при ее состоянии здоровья это едва ли пошло бы ей на пользу.
– Моя мать, вопреки тому, что она говорит, очень больна. Я рассчитываю на твое благоразумие. Поле боя уже усыпано жертвами. Ты. Я. Мэрили.
– Ты забыл еще одну, Сару.
– Я очень огорчен смертью Сары, но не вздумай расстраивать этим мою мать. Если ты это сделаешь, клянусь, что не прощу тебе.
Кортни отступила на шаг, напуганная угрозой, скрытой в его словах, и тоном, которым они были сказаны.
– Клянусь, я не скажу твоей матери ни слова о наших истинных отношениях, – пообещала она.
Он посмотрел на нее, как будто желая что-то сказать, но потом передумал и испытующе заглянул ей в глаза.
– Твои губы гонят меня, но глаза не могут лгать. Глаза – это зеркало души. И они говорят правду.
Брэндэн удалился. Кортни видела, как его экипаж направился к Чарлстону.
Близилась осень. Кортни была занята бесконечными беседами с Кэтлин, которая интересовалась всем: ее детством, семьей, тем, как за ней ухаживал Брэндэн. Обо всем, кроме ухаживания, она рассказывала правду. На вопросы же об ухаживании она отвечала уклончиво, либо просто лгала.
Кэтлин не скрывала, что обожает своего сына.
– После смерти его отца он стал для меня единственной опорой. Мне казалось, что я мешаю ему жить. Я настаивала, чтобы он женился, но он говорил, что ему некогда. Он и на Мэрили-то собрался жениться потому, что ему надоели мои приставания, хотя и не признавался в этом. Я ругала себя, но мне так хотелось внуков. Это были мрачные дни, но ты принесла свет.
В такие минуты Кортни прикусывала язык, чтобы не проговориться об истинных отношениях с Брэндэном, но данное ему слово держала. С течением времени отношения с Кэтлин становились все проще и проще.
В начале декабря, когда они делали украшения для Рождества, Кэтлин стала задавать вопросы о Саре.
– Она была похожа на тебя?
Кортни охватило волнение.
– Да нет, не очень, – отвечала она, шпигуя гвоздикой апельсиновые дольки.
– Какая жалость! Такая молодая и такой несчастный случай, – говорила Кэтлин, обваливая фрукты в смеси пряностей.
Кортни показалось, что она ослышалась.
– Несчастный случай? Но… – машинально переспросила она и запнулась. Она поняла, что проговорилась. По выражению лица Кэтлин Кортни поняла, что та и в самом деле считает смерть Сары результатом несчастного случая. Брэндэн солгал своей матери – зачем?
Но было уже поздно. Кэтлин уловила нотку смущения в ее голосе.
– Ведь это был несчастный случай? – переспросила Кэтлин.
– Ну, не совсем, – ответила Кортни, запинаясь.
– Тогда что же это было? – Кэтлин положила свою дрожащую руку на плечо Кортни.
– Брэндэн хотел избежать…
– Говори! – Кэтлин так сжала плечо Кортни, что ее ногти впились в тело.
– Она… покончила с собой.
– Брэндэн, – прошептала Кэтлин, выпустив плечо Кортни и уронив на пол сосуд с пряностями, который разбился вдребезги, а пряности рассыпались по всему полу. Не замечая этого, она закуталась в шаль и произнесла: – Я устала. Пойду лягу.
Ее лицо стало белым, как полотно, что испугало Кортни.
– Позвольте мне проводить вас, – сказала она, но Кэтлин отмахнулась и позвала Клару, которая сразу же прибежала из кладовой.
– Щас, миз Кэтлин, вы не можете быть одна. Вы бледный, как простыня, который лежал на солнце.
– Она испытала потрясение, – сказала Кортни, – ей необходим хороший отдых.
Клара повела Кэтлин из кухни.
– Я обваляю оставшиеся фрукты вместо вас, – заверила Клара, подводя Кэтлин к лестнице.
– Когда они будут обработаны, их надо сушить по крайней-мере три недели, – говорила Кэтлин, медленно взбираясь по лестнице, – затем мы положим их в сеточки и привяжем к ним ленточки.
– Так мы и сделаем, миз Кэтлин, – сказала Клара.
– Может быть, нам использовать тот симпатичный красный шелк и бархатные ленты, что Брэндэн привез мне из Франции?
– Вы может использовать все, что вам нравится, миз Кэтлин.
Кортни сидела за кухонным столом и пыталась осмыслить происходящее. Почему Кэтлин так реагировала на известие об истинной причине смерти Сары и почему она назвала имя Брэндэна? Может быть, она подозревает, что Брэндэн сыграл какую-то роль в ее смерти? А если так, то почему?
Эти мысли не покидали Кортни и вечером. Измучившись, она рано ушла спать, но сон не шел. Когда же она, наконец, задремала, ее разбудили тоскливые звуки фортепьяно. Она накинула шаль и спустилась вниз. Подойдя к музыкальной комнате, она услышала рыдания. Кэтлин сидела на табурете, ее пальцы извлекали из инструмента красивую жалобную мелодию.
Когда Кортни вошла, Кэтлин прекратила игру.
– Я тебя разбудила?
– Нет, – солгала Кортни. – Я читала. Она села рядом.
– У Сары были большие способности к музыке, и я всегда ей завидовала.
– Я стараюсь играть хотя бы раз в день. Это поддерживает гибкость пальцев.
Она несколько раз сжала и разжала пальцы.
– Сара была счастлива?
– По крайней мере, она казалась такой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45