– Теперь мы поплывем дальше, к следующему пиратскому логову, – ответила она, – нам надо – разыскать тех приспешников Чу Апу, которыми командует Косоглазый Вонг.
– А дальше?
– Их мы тоже убьем, – ответила Анна Безымянная.
7
Следующей ночью «Монголия» была ввергнута в хаос. Полуодетые мужчины, покинув гамаки, беспорядочно толкаясь, носились по палубе, капитан О'Тул и Брунер выкрикивали команды, некоторые из матросов с проворством обезьян карабкались на линь, чтобы получше рассмотреть волнующееся море. С наблюдательной мачты донесся слабый возглас:
– Мы не можем взять право руля, хозяин! Еще один подходит левым галсом.
Милли откинула назад развевающиеся на ветру волосы, стоящий рядом с ней Эли, невозмутимый, несмотря ни на что, подмигнул ей.
– Что же будет дальше? – со страхом спросила она.
– Он просто хочет приблизиться и высадиться на борт нашего корабля.
– При такой волне?
– Этим Чу Апу не остановишь. Он – морской волк и любит, когда штормит. – Он указал на приближающуюся джонку – большой трехмачтовик с кормой в двадцать футов и надутыми ветром парусами. – Этот видите? И вот тот? – Он повернулся. – Между ними стальной трос. Наша посудина наткнется на него, и атакующие окажутся по обеим сторонам – это старый пиратский трюк.
– А что потом?
– А потом, как я и говорил, они высадятся на палубу. Если старик в хорошем настроении, он, наверное, пристрелит парочку человек, чтобы показать, кто теперь здесь хозяин. А если в плохом, то привяжет нас к якорной цепи, опустит якорь за борт и оставит нас там на съедение акулам.
– Он так делал раньше?
– Обычная его шутка. И не то чтобы старик был так уж зол, просто он любит иногда позабавиться.
– Какой кошмар!
– Но вы можете всего этого избежать, если послушаетесь моего совета, – продолжал Эли, подталкивая ее к ступеням. – Спускайтесь вниз, запритесь и никому не открывайте.
Спустившись в свою каюту, Милли все думала об этом Боггзе. Не человек, а загадка. Даже в самой опасной ситуации он спокоен и холоден. Похоже, Эли Боггза ничем не испугаешь.
Тем временем он тоже всячески себя расхваливал, но не за хладнокровие, а за удачное осуществление его плана. Расчет был точным, не придерешься.
Его банда пиратов, зарегистрированная на корабле под видом чаеводов, не вызвала никаких подозрений, а мистер. Брунер, его помощник, хорошо управлял ситуацией на капитанском мостике.
Проплывавшая джонка (которой на самом деле владел Эли, а не Чу Апу) появилась в нужный момент и подала нужный сигнал, который, к счастью, видел и сам капитан О'Тул. И особенно важно, что он последовал совету Брунера и изменил курс следования корабля так, что «Монголия» направлялась к западу от Парасельских островов.
А эта маленькая английская дурочка могла бы вызвать ненужные сложности. Однако, если действовать правильно, ее присутствие на борту может обернуться немалой выгодой. Выкуп, который может за нее выложить ее папаша, возможно, превысил бы стоимость опиума, находившегося на борту «Монголии».
Стоя на корме, он наблюдал, как его плантаторы-чаеводы незаметно опускают с корабля сети. Он размышлял о том, сколько можно запросить за Милли Смит. Десять тысяч долларов? Или скорее сто тысяч?
Чем больше он над этим размышлял, тем все больше входил во вкус этой затеи. Ее отец и будущий муженек считались самыми денежными воротилами Гонконга, и Эли втайне проклинал себя за то, что не додумался до такого расклада раньше. Ну да, он привык заниматься контрабандой, иногда немного пиратствовал, поэтому в его дурью башку это просто не приходило – захватить пленницу и потребовать за нее выкуп.
Конечно, надо быть начеку, чтобы она не угодила в чужие руки. У Чу Апу были варварские приемчики, когда дело доходило до женщин: не одно ухо, Вроде бы отрезанное у какой-нибудь ничего не подозревавшей крестьянки, было послано в испачканном кровью конверте бьющимся в истерике родственникам…
Однако одно дело война или любовные интрижки – тут все дозволено, другое дело похищение. По закону это считается тяжким преступлением. Так или иначе ему следовало припрятать эту девчонку, пока о ней не пронюхал Чу Апу. Но в данный момент этот злодей находился в двухстах милях отсюда, и поле деятельности было целиком предоставлено Эли Боггзу.
Капитан О'Тул, направлявшийся к нему по накренившейся палубе, оторвал Эли от его глубокомысленных размышлений.
– На какой джонке Чу Апу, как вы думаете, мистер Боггз? – Зеленая волна хлестнула через борт, и брызги попали ему в лицо. Капитан скривился. – Вы его можете отсюда рассмотреть?
– Не вижу никакого Чу Апу, – ответил Эли, достав пистолет с длинным стволом, поднес его к голове капитана. – Если я не ошибся в расчетах, Чу Апу со своей бандой находится за много миль отсюда. Поэтому возвращайтесь на капитанский мостик, дорогой мой, – вам придется иметь дело с главарем Эли Боггзом.
На рассвете небо над Парасельскими островами озарилось ярким солнцем, эту чудную картину дополняли стаи белокрылых чаек и маленьких бакланов, поднявшихся над безмолвным простором, чтобы поприветствовать начало дня. Океан, бесновавшийся накануне, был тих и спокоен, словно каялся за свою жестокость; лишь слегка подвывал ветерок, так поет ребенок, проплакав всю ночь. Старушка «Монголия» стояла на якоре под защитой островов.
Милли взглянула на Эли, который, повернув ключ, открыл дверь ее каюты.
– На палубу, – скомандовал он.
– Что происходит?
– Делайте то, что вам говорят, иначе будет хуже.
– Будет хуже, если об этом узнает мой отец! Тоже мне, чаеводы!
– Соберите ваши вещи. Мы переходим на другое судно.
– Куда идти? – Она стояла с вызывающим видом, гнев сменился отвращением к этому предателю.
– Для начала – с этого корыта на другое судно. – Открыв дверь каюты пошире, он рявкнул: – Суиткорн! – Подбежал слуга-китаец. Эли втолкнул его в каюту. – Возьми ее вещи и перенеси их в мою джонку.
– Прямо сейчас, хозяин?
– Конечно, сейчас! Через неделю, что ли!
– Вы забираете мисси? Это будет большая беда!
– Тебе тоже придется плохо, если не поторопишься.
– Пожалуйста, не втягивайте меня в это похищение, – взмолился слуга.
– Делай, что говорят. Ты, как и я, по горло завяз в этом деле. Бери се вещи, я сказал.
– О каком похищении он говорит? – спросила Милли.
– О том самом, – раздался голос Боггза. – Объясняю: я отдаю вас обратно вашему отцу только после того, как он оплатит мои хлопоты некоторым вознаграждением. Ну, вы идете… или мне вас отнести?
Капитан О'Тул стоял на палубе, под яркими лучами безмятежного утра, его охранял Черный Сэм. Остальные пираты расположились рядом. Они с интересом наблюдали, как Милли поднимается по ступенькам. Милли заметила, что лицо старого капитана было все в кровоподтеках.
– Я тебе говорил, Черный Сэм, никакой грубости, – сказал Эли. – Смотри, больше я повторять не намерен.
– С вами все в порядке, мисс Смит? – спросил капитан.
– Насколько это возможно в такой компании.
– Кажется, эти проклятые мошенники заранее все спланировали, за несколько недель.
– Лучше уж мы, чем Чу Апу, кэп, – сказал Эли. – Старик уже привязал бы вас к якорной цепи. Ведите себя хорошо, и вас в целости и сохранности доставят в Гонконг. – Чуть обернувшись, он крикнул: – Поживее, мистер Брунер! Что у вас там?
– Никогда не подумал бы, что Брунер на такое способен, – с горечью проговорил О'Тул.
– Когда ужинаешь с дьяволом, мой мальчик, нужна длинная ложка. – Эли похлопал капитана по плечу. – А ну-ка расскажите мне, в чем разница между перевозкой опиума и обычным пиратством?
– На борту корабля нет опиума, – сказал О'Тул.
– Рассказывайте эти сказки в Морском департаменте, когда прибудете в Гонконг, капитан. И вам, и мне известно, что вы перевозите опиум с самого начала войны.
– Это верно, – сказал Брунер, появляясь с тяжелой коробкой в руках, которую он бросил к их ногам. Коробка открылась, и Милли увидела аккуратно уложенные пакеты в водонепроницаемой обертке. Помощник капитана добавил: – Здесь – полцентнера сырого опиума, еще есть в трюме корабля.
Капитан О'Тул спокойно ответил:
– Хорошо, давайте перейдем к делу. Пополам. Одну половину забираете вы, другую оставляете мне, и по прибытии в Гонконг я сообщаю, что на меня напал Чу Апу.
– О Боже, – сказал Эли, – Капитан-то меняется на глазах. Значит, во всем, что здесь происходит, будет виноват старый Апу, а почему бы и нет?
Обернувшись к ним, Милли сказала.
– До чего вы все отвратительны.
– А что делать с этой? – спросил кто-то, и мужчины ближе придвинулись к ней.
– Она поедет со мной в Гонконг, – ответил О'Тул.
– Ни черта! – воскликнул Эли. – Она проболтается обо всем в Морском департаменте.
– Выбросим ее за борт, – предложил кто-то.
– Это будет большая потеря, клянусь Богом, – сказал Эли. – У меня есть относительно нее кое-какие планы.
– За похищение, между прочим, вешают, – напомнил О'Тул.
– И я обязательно добьюсь, чтобы вас повесили, – добавила Милли.
– Она хочет, чтобы душа моя попала в ад, – с сожалением проговорил Эли. – Ты слышишь это, Брунер? Чего нам желают только за то, что мы пытаемся немного заработать? Как ты думаешь, сколько за нее могут дать?
– Тысяч двадцать? – Немец слегка отдвинулся, но Милли слышала, как он добавил: – О'Тул говорит, что ее отец в Гонконге большая шишка.
И Эли ответил:
– Она не красавица, но она англичанка. Моя цифра «пятьдесят».
– Пятьдесят? Ни за одну наложницу не дадут столько денег.
– Ну хорошо, – сказал Эли. – Ты забираешь опиум, а она остается со мной. Решай.
– Вы рискуете, вы это понимаете? – продолжал упорствовать немец.
– Я попробую, – сказал Эли. – Когда я поднимался на борт этого корыта, я хотел получить опиум. Но я понял, что есть что. Она обойдется в целое состояние одному проживающему в Китае джентльмену.
Капитан О'Тул подошел к ним и довольно громко сказал:
– Не знаю, что вы тут удумали, но повторяю: если вы ее у меня заберете, попадете на виселицу. Они не успокоятся, пока вас не поймают.
– Боже милостивый, вы только послушайте! – воскликнул Эли. – Все кому не лень пекутся о моей шее!
– Вас будут судить, – сказала Милли; звук ее голоса прорвался сквозь грубоватые голоса мужчин. – Если капитан О'Тул поведет свой корабль в Гонконг, я остаюсь с ним. Предупреждаю вас обоих: вам же будет хуже, если я не останусь. Мой отец ждет меня, и я намерена к нему приплыть.
– А если нет? – вкрадчиво заметил Эли. – Если хотя бы один раз в своей жизни ты будешь делать, что тебе велят, моя вспыльчивая малютка?
– Погодите, погодите, я еще потанцую на ваших могилах.
Воцарилось молчание. Из поколения в поколение взращенные на вере в колдовство и черную магию и на горячей вере в своих богов, матросы-индийцы и китайцы в ужасе отскочили Капитан О'Тул так и замер. Брунер был явно взбешен. Эли же только улыбнулся и, подмигнув, сказал:
– А в этой девчонке что-то есть. А ну-ка, Черный Сэм, переправь ее на «Ма Шан» и попробуй только ее тронуть. Положишь се в какой-нибудь гамак, а я потом ее навещу.
О'Тулу он сказал:
– Разводите пары и ночью отчаливайте. Мою долю груза можете оставить себе, но распределите ее поровну – от кочегара до капитана. Моя выгода совсем в другом, не так ли, любовь моя? – И он похлопал Милли по щеке. – Но если кто-нибудь из присутствующих здесь хоть словом обмолвится о том, что слышал сегодня, пусть пеняет на себя, он не проживет и минуты. Эли каждого разыщет. Вы узнаете, что значит оказаться в руках у Черного Сэма. Если не верите – спросите у Чу Апу. Удачи вам и попутного ветра. Джонки готовы?
– Готовы, сэр.
Ночью ветер утих. Парасельские острова, представляющие собой огромные не заселенные никем холмы, чернели под яркой луной. Джонки Эли выплыли из лагуны.
Говорили, что «Монголия», подняв пары, последовала за ними в воды Тонкинского залива в направлении Гонконга.
Так заявил на суде Эли Боггз, но подтверждения этому не было. Власти Гонконга были уверены в одном: «Монголия» действительно плыла, ее видели несколько раз – у морского побережья Китая и у входа в гавань Гонконга. Но корабль так и не приплыл, его исчезновение, также как и пропажа капитана О'Тула со всей командой, до сих пор остается тайной, и об этом часто вспоминают в Морском департаменте.
Пятидесятые годы девятнадцатого века были очень плохими для Гонконга.
В китайской акватории было полно пиратов. Пароход «Фейма» пропал после атаки Чу Апу. «Тристл» был сожжен солдатами мандарина, которые под видом пассажиров плыли на корабле; погибли одиннадцать человек из команды. Вскоре пиратами был захвачен и потоплен пароход «Квин», та же участь постигла «Лола» и «Зулу». Ходили слухи, что огромная пиратская флотилия готовится к нападению на колонию.
Не один десяток кораблей был разграблен и потоплен, о них по крайней мере Морским департаментом были получены все сведения. И лишь судьба «Монголии» осталась неизвестной…..
Виновным в ее исчезновении – справедливо было или нет – признали пирата европейского происхождения, который называл себя Эли Боггзом.
Когда пароход «Монголия», ожидавшийся двадцать девятого февраля тысяча восемьсот пятидесятого года, так и не прибыл в Гонконг, на его поиски в северную часть Южно-Китайского моря были отправлены корабли, но они вернулись ни с чем. Корабль, которым командовал капитан О'Тул (один из самых опытных капитанов), исчез, а вместе с ним и все находившиеся на борту люди, в том числе и Милдред Смит, дочь сэра Артура Смита, одного из самых прославленных сынов Гонконга.
Через месяц после трагедии в газете «Гонконг энд Шанхай Тайме» появилось следующее объявление.
«Завтра, 31-го марта, в соборе Св. Иоанна состоится богослужение в память усопшей Милдред Элизабет Смит, дочери сэра Артура Смита, директора «Полуостровной и Азиатской Судоходной Компании», а также капитана и команды парохода «Монголия». В память об этом на пересечении Апэ-Пик-Роуд с Глинн и Кейн будет установлена мемориальная доска «И во цвете лет мы смертны».
Говорят, сэр Артур Смит горько оплакивал потерю дочери и был безутешен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41