Опять, словно у фокусника, в руках Малышева появился нож, похожий скорее на меч-кладенец. Главарь сказал:
- Я предлагаю, чтобы эту жертву от нашей мафии принес наш брат Артур Кжижевич.
Брюгхер не поверил ушам. Он живо спросил:
- Артура больше нет. Он был застрелен в Будапеште , в одном отеле года два назад.
- Как видишь - жив, - лениво отвечал Емельян, - Там был двойник.
Подозрительный какой-то шваб попался. Начитался Константинова?
Кжижевич ножик взял на ритуальный манер. Со слов Емельяна поросенка перед жрецом придерживали Кумарин и Ефимов.
- Разве тамбовцы теперь вместе с малышевцами? - продолжал удивляться Брюгхер.
Достал совсем. Емельян пожал плечами.
- А что такого? Сходняк есть сходняк. Тут есть и казанские и даже солнцевские. Вчера враги, сегодня друзья. У нас как водки выпьют обнимаются. Потом ещё выпьют - дерутся. Кстати, драка заказана, не беспокойтесь.
Внизу все встали. Артур взмахнул ножом и непрерывно визжавший поросенок умолк.
- Пусть так прольется кровь любого, кто решится встать на пути мафии, - торжественно произнес Кжижевич.
Бандиты дружно подняли стаканы. Подходя к столу с поросенком, подставляли их под нож Артура и в водку капала алая кровь. Когда все стаканы слегка замутились, Малышев произнес в тишине:
- За сказанное! Мы повязаны кровью.
Ватага выпила и дружно с грохотом все поставили стаканы. По мнению Брюгхера после этой дозы бандиты должны были упасть. Пьют полными стаканами по пятому или шестому разу - и стоят! Где предел возможностям русских мафиози? Таких не споишь, не запугаешь. Сами кого хочешь запугают - рожи звериные, рты окровавленные. Поросенка унесли со стола начинять яблоками.
- Кардебалет! Давай кардебалет, - пожелали многие.
Малышев кивнул и из-за печки одна за одной вышли красавицы одетые с напоминанием о русской старине. Кокошник, подобие лифчика и трусиков, длинные красные сапоги. Откуда-то ударила залихватская музыка и девицы стали такое выкаблучивать, что и Кащей бы перекрестился. К концу разудалой мелодии девки лишились последнего стыда и подобия одежды. Именно в таком виде они повели плавный хоровод под какой-то народный напев. Бандиты реагировали по разному. Кто смотрел во все глаза и похлопывал в ладоши, кому-то такие зрелища уже приелись. Когда утихла музыка, несколько человек из первой группы отправились вслед за красными девицами. Вернулись из-за печи через некоторое время раскрасневшимися и вполне довольными. А Малышев поднимал очередной тост:
- Сейчас, братки, хочу чтобы вы посмотрели на Костю Могилу. Его не раз хоронили, а он как бессмертный, воскрешается. Но уж если он сам хоронит! Какого он мастера нам подыскал, братки! Бьет из автомата или из карабина с двухсот метров без оптики прямо в цель. С таким парнем наши руки крепче сдавливают сосцы жертвенных коров, струями бьет золотое молоко. Нас хотели стравить, братки, чтобы мы стволы направили друг на друга. А мы все здесь, мы вместе. И Костя с нами.
Главарь опрокинул стакан. Брюгхер молча смотрел на Емельяна.
- Ну что уставился? - спросил гид по-русски, а по-немецки стал объяснять, - Да, это и есть Костя Могила. Мафия бессмертна. Вон там, слева от Малышева, сидит Богданов, он же Виноградов. В удобный момент имитировал собственную гибель и сам себе соорудил могилку. Стал Виноградовым. Проще простого. Некоторые думают, что Богданов в тюрьме. Но посмотри - черные волосы, заостренный нос, бородка клинышком. Трудно ли такого второго найти для Крестов? У нас богатые традиции по этой части. Делает один, а сидит другой...
Объяснения Емельяна были прерваны шумом и грохотом. Внизу созрела драка. По обе стороны перевернутого стола стояли две ватаги, человек по пять с каждой стороны. Одни были одеты, преимущественно, в длинные пальто, другие в тяжелые кожаные куртки. Все смотрели на Малышева.
- Не гоже, братки, кулаками правду искать. Только если у вас такая воля - препятствовать не буду. Сдайте стволы и пусть победит справедливость.
Обе команды подошли к столу лидера, выложили огнестрельное оружие. С десяток пистолетов, один автомат, три гранаты, одну противотанковую мину.
И поехали! Такой массовой жестокой драки Брюгхер ещё не видел. Стволы-то сдали, а про ножи и кастеты разговора не было. Резали, били ногами и руками, неистово кусали зубами. Взрезали воздух металлические телескопические дубинки и цепи. Те, что в длинных пальто, одолевали. Их оставалось трое на ногах, из кожаных - один. Встал у печи, схватил расшитое полотенце, намотал на руку. Подходи! Здоровый, черт. Но и троица не щупленьких. Двинулась на одиночку. А тот завертелся вдруг быстро-быстро, подставляя под ножи защищенную полотенцем руку, круша челюсти соперников другой, на которой виделось что-то тусклое, металлическое. Один упал, второй. Вот двое самых удачливых сшиблись телами, разом упали и все. Бой кончен.
Пока все это длилось, остальные пили, ели, как будто рядом с ними происходило что-то обычное, ежедневное. Только теперь все повернулись к месту побоища.
- Вставайте, братки, кто может. Замирим это дело.
Главарь лично подошел к одному избитому, помог подняться. Тела зашевелились, бандиты с порезами, синяками и ссадинами вставали, помогая друг другу. Брюгхер во все глаза смотрел как эти люди начинали оживать, даже улыбаться, усаживаться друг против друга за стол. Длиннопальточники против кожанокурточных.
- Ну что ж, братва, - снова взял слово Малышев, - Мы не прощаем оскорблений, мы стоим за честь свою до последнего. Ваш спор окончен с малой кровью. И пусть так будет. Выпьем за дружбу, да закусим сладким поросеночком.
Его как раз внесли. Немцы удивились столь быстрому приготовлению мяса.
- Вы тоже любите с кровью, даже сырой фарш едите, - пояснил Емельян.
Да только подозрительно поджаристым выглядело блюдо на метровом подносе. Братва сгрудилась вокруг, люди отходили от стола с кусками мяса на ножах. Выпили, зачавкали.
А главный бандит снова требует налить в граненые стаканы.
- Ну а теперь, братки, предоставляю слово соратнику нашему, авторитету дяде Славе Кирпичеву.
И встал из-за стола Кирпич легендарный. И сказал:
- Братва, с сорок седьмого года я сидел по лагерям больше, чем был на свободе, чего и вам... Не, чего-то не то... Я - мир здесь. Если меня не станет, в Питере начнется война, в натуре. За мир!
Емельяну было жалко смотреть на Брюгхера. Немчура наверняка знала, что застрелили старика. Герр Генрих сидел с раскрытым ртом и уже совсем ничего не понимал. То ли его надувают, то ли в загадочной стране страсть как любят фантомов.
Тут раздался барабанный бой. Это полуголые девки снова показались из-за печи с тазами и вениками в руках. Они ритмично стучали в эти тазы, покачивали бедрами, лукаво отрывая веники от тел, дразнили показом укромных мест. Бандиты хлопали в ладоши и кричали:
- Ну их в баню!
Главарь поддержал их желание.
- Поднимем тост за нас, а потом омоем наши члены колодезной водой, пропарим наши кости. Завтра снова тяжкий труд, так подготовим же наши крепкие тела для благого дела.
Вновь поразбивав все стаканы, прихватив с собой женщин, бандиты двинулись на выход. Немцы с гидом покидали разгромленный зал последними. Стоя на ступеньках, Брюгхер продолжал поражаться попранию беспредельщиками всех норм и правил. Площадка перед таверной была заставлена дорогими автомашинами. За руль каждой садился человек, употребивший стаканов по десять водки! Некоторые, открыв дверь автомобиля, падали и на карачках вползали на водительские сиденья. Заводились двигатели, ревели сигналы, машины выезжали на трассу. И ни одного столкновения! Поразительно... Садясь в мерседес, Брюгхер предупредил водителя, чтобы он ни в коем случае не обгонял машины бандитов, которые неслись в Петербург.
В таверне наводили порядок. Половые сняли колоритную одежду, сдали её костюмеру. Танцовщица по битому стеклу сняла толстые чулки телесного цвета со специальными резервуарчиками для красной жидкости. Группа драки отклеивала специальные накладки с лиц и рук. Порезы и синяки исчезали...
В городе бандитские машины скользнули в разные улочки. Группировки поехали в облюбованные, контролируемые ими бани. Водитель машины Брюгхера по распоряжению гида ехал в хвосте серебристого джипа Малышева. Проехав немного по Лиговскому, они свернули и остановились перед массивными железными воротами. Откуда-то из темноты возник автоматчик в маске.
- Охрана, - успокоил гид встрепенувшегося Брюгхера.
Осветив фонариком пассажиров обеих машин, охранник характерно махнул рукой. Ворота поднялись на манер средневековых решеток в замках. Въехав, автомобили Малышева, Брюгхера и ещё две сопровождения и охраны подрулили к небольшому крыльцу в дальнем углу обширного двора. Распахнулась дверь, гостей впустили в пахнущий деревом предбанник немалых размеров. Брюгхер замялся у входа, но Малышев, повернувшись к нему, подбодрил:
- Заходи, герр, не стесняйся. Не съедим и не пришьем.
До этого момента немцев как бы не замечали. Баня же - то интимное, располагающее к благодушию место, где все становятся на время близкими друзьями. Гид почтительно подошел к главарю питерской мафии:
- Георгий Янович, эта упитанная рожа хочет с вами познакомиться. Похоже и вправду ищет контактов с бандитами. Довольно осведомленный, знает про Малышева, Кжижевича, Кирпичева, Берлина и других.
- Скажи ему, что потом. Не будем нарушать ритуал.
Пятеро мужчин и три женщины весело разделись, с хохотом и визгом скрылись в недрах бани. На вешалках кроме одежды остались висеть пара автоматов и четыре пистолета в кобурах. Гид, неторопливо стаскивая с себя одежду, перевел ответ Малышева.
- Когда попаритесь, тогда и поговорите. Можно я не пойду в парилку? Каждый день одно и то же.
Генрих Брюгхер, приободренный, кивнул. Русский мафиози не отказался от беседы. Есть шанс заинтересовать его.
Вид пары германцев, вошедших в парилку, многих заставил улыбнуться. Округлый толстый рядом со стройным сильным. Но бандиты и их подруги по прежнему старались не реагировать на посторонних, хоть и приглашенных. Мужчины мастерски выбивали вениками замысловатые ритмы на телах, лежащих на полках, распаренные люди выбегали и падали в бассейн. Немцы тихо потели, стоя в сторонке от общего праздника. Малышев парился в одиночку и в бассейне плавал один.
После пары-другой заходов в парилку, бандиты сели за стол, предусмотрительно оставив определенное ритуалом место для двух гостей. "Снова водка! Сколько можно пить?" - ужаснулся Брюгхер. На столе стояла бутыль беленькой и пара десятков пива "Степан Разин". Снова мясо, рыба, чипсы, фисташки, арахис... Сколько можно есть? А русские снова пили и ели, заставляли женщин танцевать и показывать стриптиз, что немцам показалось и вовсе глупым. Девицам приходилось заново одеваться и медленно раздеваться.
Малышев встал из-за стола, прошел в дальний угол и усевшись в большое кожаное кресло, подозвал переводчика.
- Емельян, пригласи шваба, представление подходит к концу.
Немец засуетился, плотнее обернулся в простынь. Генрих поправил бы галстук, будь он в костюме. Бандит указал ему место рядом, предложил сигарету.
- Мне доложили, что вы интересуетесь моей персоной.
Емельян перевел. Брюгхер замялся, глядя в упор на гида спросил:
- Можно ли доверять переводчику? Пусть Малышев кивнет.
Малышев кивнул.
- Это мой человек, из моей команды. Вполне надежный.
- Тогда переведите. Я считаюсь в Гамбурге человеком примерно такого же уровня и тех же занятий, что и Александр Иванович в Петербурге. У меня тоже своя команда. В последнее время мне стало труднее работать. Русские мафиози то и дело переходят дорогу, причем действуют жестоко. Цель моего приезда в Санкт-Петербург - наладить партнерские связи, пригласить нескольких умных парней в Гамбург для работы именно с русской противодействующей группировкой. Надеюсь на помощь Малышева.
Емельян исправно перевел немца, но от себя добавил:
- Я сам не понимаю, то ли он стебается, то ли действительно не знает куда попал.
- А кто его нам сосватал?
- Наши писатели детективов. Андрей Пименов, должно быть, пошутил над ними. Вообще-то он искал Константинова, но того не было в городе. Знаешь, похоже что он действительно ищет выход на реальных бандюхаев.
- Вполне может быть. Андрей мог разыграть. Спроси его сколько человек ему надо и что я с этого буду иметь.
Брюгхер ответил, что деловую часть лучше бы обсудить в другой обстановке. Сейчас важно принципиальное согласие.
- Принеси водки, Емельян. Нашей рабочей. Я с ним выпью.
Переводчик засмеялся, пошел к столу и вернулся с двумя стаканами.
- У нас обычай обмывать успешную, взаимовыгодную сделку. Прозит. Пить до дна, - сказал Мылашев германцу и влил в себя обжигающий напиток.
Брюгхеру, до этого изо всех сил старавшемуся быть трезвым, тоже пришлось выпить. Теперь можно, сегодня деловых разговоров больше не будет. Генрих зажмурился, опрокинул стакан и с ужасом глотал водку. Водку? Жидкость лишь отдаленно напоминала шнапс, была не крепче пива. Вот секрет слабого опьянения бандитов! Они пили воду с водочным запахом. Зачем? Брюгхер вопросительно и недоверчиво смотрел на Малышева.
- Водка не настоящая. Как и многое за сегодняшний вечер. Мистификация.
- Но почему?
- Мы с тобой вовсе не коллеги. Я честный предприниматель.
- Для властей я тоже честный предприниматель, а кто есть на самом деле...
- Я честный предприниматель во всех отношениях. И никакой не Малышев. Меня зовут Георгий Янович Янсон. Емельян, объясни господину заморскому гангстеру куда он попал.
Малышев-Янсон встал, ушел к столу, стал одеваться. Все другие отправились в парилку. Емельян с улыбкой рассказывал Брюгхеру:
- Ты был прав, Генрих. Малышев в Испании, Берлин в Берлине, Кжижевича застрелили в Будапеште, Богданов в Крестах, Кумарин ранен... Все, кого ты видел - актеры и студенты Академии культуры. Это спектакль, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35