Отстояв очередь, я накупил товару на семьдесят тысяч, получил разовую скидку от суммы в размере трех процентов и сделал вывод, что если бы не конкуренция с палаточниками, то на стоимость доставки можно было бы наплевать. Еще я обратил внимание, что с водой и с пивом в «Урожае» не густо. Совсем мало минералки и баночного импортного. Придется воду и пиво возить отдельно. Это уже хуже. За пачку сигарет кладовщики перетаскали купленный мною товар ко мне в «пирожковоз», при этом самым наглым образом тормознули всю остальную очередь. Я дал им «Бонд», хотя они косились на «Мальборо», и поехал в офис, зная, что сегодня там работает бригада выходного дня.
Когда я проезжал через мост, позвонила Оля. Она проснулась и собиралась ехать в больницу.
– Как там дела? – спросила она.
– Я к нему пробрался и разговаривал. Все будет нормально. Если немного подождешь, то я тебя отвезу.
– Спасибо, меня отвезет папа. Ты сегодня больше не приезжай. Попробуй отдохнуть, у тебя теперь много работы будет.
– Мне в больнице понравилась одна сестричка. У нее смена заканчивается после четырех, поэтому в четыре я буду там. Увидимся.
– Надеюсь, что тебе, наконец, повезет, – сказала Оля.
Капелька везения мне, конечно, не помешала бы. Как с девушками, так и в жизни.
С моста открывался ослепительно красивый вид на реку и лес. Почему люди не летают так, как птицы? Говорят, что, вроде бы, на этот вопрос нашел ответ некто Островский, впрочем, окружающая красота не мешала его сентиментальным барышням из-за всяких пустяков сводить счеты с жизнью, прыгая с живописных обрывов.
В безымянном тупике вовсю шла работа. Весь двор был заставлен списанными, наспех реанимированными УАЗиками и очень подержанными «Нивами». Понаехали колхозники. Какой-то мужик в наглую пытался открутить деревянный борт от ЗИЛа. Место для парковки мне опять досталось у самого забора. Когда я поднимался по лестнице, на встречу мне попался Нырко. В руках он держал объемный, очень дорогой портфель, на лице сияла улыбка. Нырко начал тараторить, схватил меня за руку, и мне пришлось спуститься с ним обратно на улицу.
– Николай Александрович, – проверещал он. – Все в порядке. Денежки – вот они, все до копеечки. Вчера заехать не успел, позвонил Аркаше, он отложил мне на сегодня. Я прямиком направляюсь к очень важным людям. Думаю, что ваша кандидатура не вызовет у них возражений, и конкурс ваша фирма выиграет.
– Вы привезли заявки конкурентов?
– Да, конечно. Они у Аркаши. Появились новые игроки. Конкуренция усиливается. Но, думаю, мы прорвемся.
– Мы постараемся, – заверил его я.
– Скоро все изменится, – с воодушевлением пропищал Нырко, сорвавшись от волнения на фальцет. – У вас все сметут. Будут платить на полгода вперед, лишь бы получить вожделенную жидкость. Я думаю, наши с вами доходы значительно возрастут. Жаль, конечно, Игоря Валентиновича.
Он сделал скорбное лицо.
– Значит, мы можем рассчитывать на новую партию? – спросил я.
– В любой момент. Но, оплата, естественно, вперед, – он сопливо захихикал, влажно пожал мне руку и отправился в сторону машин, внимательно глядя под ноги, как будто опасаясь раздавить невидимых мышей, которые неминуемо должны были сбежаться со всей округи, на его писк, приняв за толстого, лысого и солидного мышиного короля.
В офисе, после того, как я поздоровался со всеми и сел за свой стол, ко мне сразу же подошел Аркадий.
– Вы встретили Нырко? – спросил он.
– Да.
– Сегодня у меня выходной, но я специально вышел на работу, чтобы с ним рассчитаться.
Последовала пауза. Если он ждал, что я его похвалю, то ошибся.
– Он говорил вам о конкурсе? – не дождавшись моей реакции, спросил он.
– Да.
– Тут у меня родилась одна идейка по этому поводу, – Аркаша щелкнул пальцами. – Вам нужно открыть еще одну фирму – ООО или акционерное общество на тех же учредителей, или их доверенных лиц, не важно. Лицензию на торговлю спиртным вы получите, с торговым отделом у нас отношения замечательные. Нырко обеспечит вам дилерство. Таким образом, вы будете контролировать пятьдесят процентов всей водки, продаваемой с объединения.
«Умница», – подумал я, а вслух спросил:
– Все это хорошо, но где взять деньги?
– Нужно взять в долю кого-нибудь из высоких людей, о которых все время говорит Нырко. Разумеется, вопрос так важен, что Нырко, как посредник там совсем не нужен. Они на первых порах, имея свой интерес, позаботятся, чтобы водка шла без предоплаты. Хотя бы два – три дня отсрочки, этого за уши хватит. В этом случае весь бизнес приобретет совсем иной статус и выйдет на более высокий уровень.
– Мы подумаем об этом, – сказал я. – Хотя сразу чувствуется, что в этом деле есть масса нюансов.
По кислому выражению лица Аркаши, было видно, что он обескуражен тем, что я без должного энтузиазма воспринял его идею. Странный он парень, что же он думал, я буду прыгать до потолка и целовать его в засос? Все, дорогой друг, слово вырвалось, прощай эврика, право первой брачной ночи принадлежит начальству, то есть – мне. Суровая правда жизни, подчиненные думают, а лавры пожинает руководство.
– Я посмотрел предложения конкурентов по скотчу. Самые дешевые цены у «Спецторга».
– Это Хакимовские?
– Да. Причем скотчем они, как и мы раньше не занимались.
– Значит, выбрали нашу тактику.
– Причем раньше нас. Они будут демпинговать.
– Есть предложения по этому поводу?
– Будем думать.
– Что-нибудь еще? – спросил я.
– Вчера, после того, как вы ушли, Вероника приняла телефонограмму. В понедельник в девять часов утра вас ждут в торговом отделе в администрации района.
– Вызывают?
– Наверное, начальница с вами познакомиться хочет.
На понедельник в перекидном календаре у меня был записан кредитный отдел и рябина. В банк пойду после администрации, а на счет рябины надо крепко подумать.
– Отпишите десять бутылок водки на поминки Игорю, – сказал я, давая понять, что разговор окончен. – Вы сами-то пойдете?
– А нас никто не звал.
– На поминки не приглашают. Каждый сам приходит.
– Мы его и тут помянуть можем, – сказал Аркадий уже из торгового зала.
«Тоже верно», – подумал я.
На складе я велел грузчикам завернуть каждую бутылку в газету, чтобы не гремели, положил в два полиэтиленовых пакета по пять штук и спрятал за сидение пассажира.
Аркадий попросил меня подкинуть до рынка. По пути мы болтали о погоде.
В киоске на рынке почему-то вместо Кати работал ночной сторож Ванька. Он был не один, в группу поддержки входили продвинутая девица с короткой стрижкой на немыслимых платформах и тощий длинноволосый шкет. Девица и стиляга пили пиво, курили и сорили рыбьей чешуей. Когда мы с Ванькой вышли на улицу, чтобы занести товар, я его спросил, о том, что он здесь делает днем, и где Катя.
– Мы сидели в общаге и пили пиво, – обиженно сказал Ванька. – Тут с вахты приходит посыльный, типа меня кто-то внизу спрашивает. Я в полных непонятках спускаюсь, а там Светка.
– Какая Светка? – спросил я, сунул Ваньке в руку коробку и подтолкнул в сторону киоска. Ванек понес коробку, но при этом перестал говорить. Видимо, работать и разговаривать одновременно его организм приучен не был. Когда мы закончили перетаскивать товар, в его мозгу что-то включилось, и он продолжил:
– Ну, твоя Светка, вернее, которая была твоя.
– Ясно. Вообще-то она у нас больше не работает. Ну и…
– Ну и говорит, типа, давай, подмени Катьку на пару часов, дескать, им надо в больницу к Сергею сходить, мол, он с моста упал, как Ельцин.
– А Светка-то откуда узнала?
– Да не знаю я. Вроде ей Валька из углового киоска позвонила, потому что Светка заставила меня сбегать за Артемом, чтобы и Вальку подменить. А Артем, он со старшего курса, совсем в другом крыле живет. Мне в лом идти, но я сходил, потому что такое дело…. Жаль Сергея. Я говорю, типа мои соболезнования передайте тоже. А мне все равно, где пиво пить. Здесь даже лучше, ни какой комендант не поймает.
– Мудак, – я стукнул его по затылку. – Соболезнования приносят, когда кто-то умер, а Серега, слава богу, живой. Ты давай тут оргию не устраивай, держи себя в руках.
В двух других наших точках девчонок на месте тоже не было, вместо них сидели ночные сторожа. Я успешно разгрузился и поехал в больницу. Часы показывали без четверти четыре. Интересно, нет ли у Гали дурной привычки уходить с работы пораньше?
Когда я вошел в вестибюль приемного покоя, то сразу увидел своих дам. Они стояли кучкой около стены, вокруг Оли, с озабоченными лицами. Оля им что-то рассказывала, выводя правой рукой плавные силуэты, а левой опираясь на прилавок аптечного пункта. Так, Катя, Света, Валя, а это кто? Ба! Да это же Таня из киоска у мэрии, женщина в песках. Ее не узнать. В платьице, с прической, и очки не треснутые – очень даже ничего.
– Привет всей честной компании.
Они вразнобой поздоровались.
– Ну, как у нас дела? – спросил я у Ольги.
– Кое-как к нему пробилась. Минут пять поговорили. Теперь спит. Врачи говорят, что угрозы для жизни нет. А он жалуется на головные боли.
– Сотрясение, – сказала Света.
Они начали обсуждать сотрясения. Таня басом рассказала о том, как ее дядя не до конца вылечил сотрясение, и его парализовало на правую сторону. Катя рассказала про соседа, который в молодости занимался боксом, потом мучился головными болями, не лечился, курил и умер от инсульта. Запугав, таким образом, себя до последней стадии, они, наконец, опомнились и дружно начали припоминать случаи, когда такая травма при правильном лечении не давала никаких последствий.
Из вежливости я слушал их болтовню, а сам все время посматривал на единственный выход, через который Галя могла спуститься из своего отделения на улицу. Конечно, она могла уйти и через слесарную мастерскую или приемный покой, но это – маловероятно. Только сейчас я задумался о том, что же я ей скажу. Что в таких случаях говорят? Банальности? Комплименты? Глупые шутки? И вообще, хорошо ли я ее рассмотрел? Может быть, я ошибся. Первое впечатление чаще всего бывает обманчиво. Она вполне может оказаться конченой идиоткой, у нее могут быть кривые ноги или зубы, в конце концов, вполне возможно, что ее запах будет противен моему обонянию. Я попытался вспомнить ее лицо и не смог. Так, светлый силуэт. «Наверное, было бы лучше, если бы она ушла пораньше», – малодушно решил я.
В это время в разговоре у девчонок повисла пауза, воспользовавшись ею, я отдал Оле белый халат и попрощался. Когда я сделал шаг, чтобы уйти, в дверях показалась Галя, а Света спросила:
– Ты меня подвезешь?
– Нет, – сказал я, не отрывая взгляд от Гали. Она была то, что надо. Я правильно сделал, что приехал. – Понимаешь…
Света посмотрела в ту же сторону, что и я, сказала:
– Понимаю.
Я догнал девушку уже на улице. Почему-то у меня сильно колотилось сердце, дрожали руки, и ноги стали ватными.
– Галя.
Она остановилась.
– Да, – даже через очки она немного щурилась.
– Я…. Это…
– А, – усмехнулась она. – А что же ты со своими приятелями не пьешь? Я в обед к вам спускалась, они уже готовые. В лоскут, – в ее голосе слышалось презрение. – Работнички…
– Они мне не совсем приятели, вернее, совсем не приятели. Мне нужно было попасть к другу в реанимацию, вот я и замаскировался под сантехника.
– А на самом деле ты электрик?
– На самом деле меня зовут Николай, и я просто хочу тебя подвести.
– Ты не шутишь? – обрадовалась она. – Вот было бы здорово! У меня уже ноги не ходят.
После такого поворота дела, я, наконец, осмелел и посмотрел ей в лицо. Лицо, как лицо – слегка конопатое, чуть курносое, глаза светлые, очки без оправы. Ничего особенного.
Я взял из ее рук пакет, он был объемный, но легкий. Видимо, в нем лежали тряпки и сменная обувь.
– Что с твоим другом? – с участием спросила она.
– Неудачно упал, – я не стал вдаваться в подробности.
На стоянке я указал на стоящие в ряд машины и предложил ей угадать, которая моя. Она встала около «мерседеса».
– Ты почти не ошиблась, – сказал я. – Моя машина рядом.
– Ну что ж, – она с готовностью опустилась в распахнутую дверь. Было ясно, что она не привыкла к машинам. Она села не с той ноги, неловко поправила юбку, но, все-таки испачкала ее о порог.
– Ты работаешь почтальоном? – спросила она, когда мы тронулись.
– Почти, – сказал я. – А как ты догадалась?
– Наш сосед ездил на таком «москвиче». Он работал на почте, развозил газеты.
– А ты медсестра?
– Я дежурантка. Учусь в мединституте, устроилась на подработку. Дежурю два раза в неделю с четырех до восьми утра, потом дома привожу себя в порядок и иду на лекции, если они есть, и если они не в этой больнице. А сегодня сменщица не вышла, да еще постовая на больничном, работать некому. Заведующая попросила остаться. Пришлось две смены отработать, – она вздохнула. – Иду и думаю, как же мне до дома добраться. Ноги едва переставляю. А тут, откуда не возьмись, – ты.
То-то я раньше ее тут не видел.
– Выходит, что если бы не твоя сменщица, которая неизвестно где загуляла, да не больная постовая, то мы бы с тобой не встретились?
– Может быть, и встретились, – она весело посмотрела на меня. – Но не сегодня, и не здесь.
Она жила в самом центре, недалеко от «дома пионеров». Мы ехали всего десять минут, говорили неизвестно о чем и, естественно, ничего друг о друге не узнали.
– Давай завтра сходим куда-нибудь, – предложил я, когда мы остановились около ее дома.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Да.
– Вряд ли.
– Почему?
– Ну, – она задумалась. – Мы ведь практически не знакомы. И потом, у меня учеба, несколько хвостов. Иногда хочется просто лечь и отдохнуть.
– То, что ты сейчас сказала – это просто отговорка.
– Ты умный. Все прекрасно понимаешь. Значит, я просто не хочу.
– Не забывай, я спас твои ноги.
– Нет, – она посмотрела на меня. – Хотя…. Завтра меня пригласили в гости. Я думала отказаться…. Там будет один неприятный тип. Если ты пойдешь со мной, то он ко мне не подойдет.
– Кем я буду?
– Знакомым.
– А это удобно?
– Нормально, – она опять внимательно посмотрела на меня. – Боишься?
– Во сколько?
– Хотя бы в шесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32