- Роф - главарь бандитов! Какая наивность! Я пошлю ему награду, но не
с посыльным, я пошлю хорошо вооруженный отряд, а то мой человек будет
ограблен после того, как вручит награду. Тирус, будет ли он еще главарем
бандитов, если он остался жив только один?
- Конечно. То, что он остался жив, и деньги, которые вы ему дадите,
сделают его самым сильным в его мире. Все они будут восхищаться Рофом, и
под его начало придет много воров, надеясь, что в следующий раз им тоже
повезет!
- За золото! - с удивлением сказала Джателла. - Ради этого он готов
на все!
И они обнялись. И их смех поднялся к низкому потолку, прогоняя прочь
страх и холод, по крайней мере на некоторое время.

19. КОРОЛЬ-КОЛДУН КУРЕДА
Постоянный жуткий холод омрачал короткое время торжества. Они
выиграли, но цела была высота. И теперь им надо выбираться из цитадели.
Нидил не ограничил их временем, в течение которого они должны были
убраться из его владений. Но никто не желал здесь задерживаться.
Тирус погрузился в свой мозг. Джателла крепко стиснула его руки.
- Не один. - В этом упрямом голосе, по-королевски упрямом, слышалось
то, что Тирус ожидал услышать. - Ты ищешь магию?
Он кивнул на Эрейзана, Илиссу и Утея.
- Им нужна помощь. Нам и сэру Микиту тоже нужны силы для путешествия.
- Трава из волшебных стран? Но это же опасно. Эрейзан слишком слаб,
чтобы идти с тобой. Я прошу тебя не делать этого.
Тирус был тронут этой заботой.
- Я должен, - настаивал он.
Джателла повторила:
- Не один.
Как и раньше они стали одним целым. Мужество Джателлы смешалось с его
волей, и это повело их через все опасности поиска. Несмотря на опасность,
Тирус улыбался, погружаясь в мрачные глубины.
Он истощил все свои резервы еще раньше. Некоторые силы должны были
вернуться после окончания битвы с Врадуиром. Но Тирус не был уверен, что у
него хватит сил, чтобы отыскать эти источники. Однако это оказалось до
удивления просто. Он был осторожен и двигался безошибочно между узлами
паутины, мимо бездонных пропастей с горящими враждебными глазами, мимо
извивающихся щупалец, избегая захвата тех, кто жил в том странном и
враждебном мире.
Тирус вернулся на поверхность к своему существованию в реальном мире.
В безопасности Джателла тревожно смотрела на него. Для нее время стояло на
месте. Но она поняла, что Тирус закончил путешествие и вернулся в целости.
Ее улыбка, как солнце, приветствовала его.
- Никогда у меня не получалось так быстро и легко, - сказал Тирус.
Затем он нахмурился и сел рядом с Эрейзаном.
- Помоги ему, - попросила Илисса.
- Я помогу, по милости богов, - Тирус тронул холодные пальцы
Эрейзана. - Все - соедините свои руки с моими.
Лейтенант Утей и сэр Микит недоумевали, но они подчинились приказу
Джателлы. Плиссе вовсе не нужно было двигаться: она держала руку на лбу
Эрейзана, и воздействие магической травы на Эрейзана возбуждало в нем
токи, которые, протекая по его телу, вливались в руку девушки, которая так
нежно поглаживала его. Джателла и остальные стиснули пальцы друг друга и с
изумлением почувствовали, как странные силы вливаются в их жилы. Когда все
кончилось, Тирус их предупредил:
- Эта энергия не безгранична иона когда-то кончится. Но ее, я думаю,
хватит на переход до лагеря в долине.
- И тогда ты сотворишь волшебное пламя, - сказала Джателла. - Я
надеюсь, что смогу тебе помочь побольше.
- Возможно, я воспользуюсь твоей помощью.
Джателла обрадовалась этому неопределенному обещанию, как капризный
ребенок. Тирус вспомнил, как он погрузился в мир колдовства с ней.
Возможно, повторил он про себя, обдумывая такую возможность.
- Я всем вам дам лекарство, чтобы излечить раны, нанесенные
Врадуиром, - сказал Тирус, доставая траву, часть которой он до этого дал
Рофу. - Она хороша против ран, нанесенных его демонами и рабами, а раны,
которые нанесли рабы Нидила, обещал залечить сам Бог Смерти.
Джателла с беспокойством смотрела на рану лейтенанта Утея, которую он
получил в бою с бандитами. Тирус тоже осмотрел ее и нахмурился.
- К сожалению, раны, нанесенные людьми, я лечить не могу.
- Сделай, что можешь с помощью магии, а обычные раны мы будем лечить
сами, - сказала Джателла.
Тирус стал действовать, двигаясь так быстро, как позволяло ему
больное тело. Сначала он предложил корень Эрейзану. К его удивлению один
вид этого корня вызвал у Эрейзана тошноту, а про то, чтобы его проглотить,
не могло быть и речи. Морщась, Эрейзан оттолкнул его. Он немного
приподнялся и сказал:
- Я стал настоящим наследником моей бабки, наконец. Я... мой желудок
не принимает этот... отвратительный корень.
Илисса смотрела так, как будто обвиняла Тируса в том, что он причина
такого плачевного состояния Эрейзана. Тирус выбросил теперь уже ненужное
лекарство и сказал:
- Это означает больше, чем то, что ты внук Дестры, мой друг. Раньше
ты говорил, что тебе нравится его вкус. Все изменилось.
Эрейзан моргал и пытался понять, что же хочет сказать этим Тирус.
Настроение Тируса, которое поднялось после того, как он нашел
лекарство, быстро упало при осмотре ран Эрейзана.
- Все раны, от которых он страдает, очень опасны, и их слишком много,
чтобы он мог вынести дорогу. Он потерял много крови и не может идти.
- Конечно, нет, - вскричала Илисса. - Мы должны сделать носилки, но
как, из чего? Тут же ничего нет.
- Нам все равно нельзя ничего брать из владений Бога Смерти, - сказал
Тирус. - Но оружие - оно ведь наше. Кладите его сюда.
Утей и Микит пребывали в нерешительности.
- Разве нам не надо оружие, чтобы обороняться от демонов и воинов,
когда мы будем уходить из цитадели?
- Тирус договорился с Нидилом, что мы будем под его защитой, -
сказала Джателла.
Мужчины посмотрели на него с благоговейным трепетом. Микит положил
меч Ирико, конфискованный им у бандитов взамен украденного. Затем лег
топор Рофа, а поверх их положили кинжалы и ножны. Поверх всего Джателла
осторожно положила заколдованный меч Тируса.
Цитадель вокруг них постепенно изменялась. Работа Врадуира исчезла.
Иллюзии отделялись от реальности, исчезли звери, которых он создал,
исчезли воображаемые камни, которые он обрушивал на головы врагов.
Тирус приложил руки ко лбу, сконцентрировался. Странный зеленый свет
упал на оружие. Дубовая ручка топора. Дуб внутри заколдованного меча.
Драгоценные камни, которыми были отделаны ручки ножа Микита и кинжала
Джателлы. Крантинская сталь и клариканское железо, золотая монета, которую
использовал Тирус при изготовлении меча. Все это Тирус переводил в новые
формы, в которых им теперь и предстояло жить. Когда работа была закончена,
зеленый свет снова вернулся туда, откуда пришел, а вместо металла и дерева
перед ними лежали великолепно сделанные носилки.
Они постелили в них плащ Микита, а затем аккуратно положили на них
Эрейзана. После того, как они накрыли раненого плащом, Тирус не мог
удержаться, чтобы не бросить последний взгляд на алтарь Бога Смерти. Это
принесло ему боль, как от свежей и открытой раны. Кристаллический куб
Врадуира сверкал сиянием Нидила, живой и одновременно мертвый, таким он
навсегда запечатлелся в памяти Тируса.
- Мы готовы, Тирус, - сказала Джателла, уводя его прочь золотыми
узами своего голоса и своей души. Его сердце охотно отвернулось от мук
печали и он пошел к Джателле.
Тирус и Микит подняли косилки. После этого растаяли последние
иллюзии. И тут же они увидели, что путь к воротам цитадели гораздо прямее
и короче, чем они предполагали. Весь лабиринт из лестниц, холлов,
коридоров оказался иллюзией Врадуира. Перед ними появилась прямая дорога к
воротам, как бы приглашая их побыстрее убраться отсюда. Обломки стен и
камней - все исчезло - дорога была прямой и чистой.
Но даже и сейчас они были вынуждены идти медленно. Несмотря на то,
что Утей заявил, что его состояние хорошее, он чувствовал себя неважно и
они были вынуждены часто останавливаться для отдыха. Эрейзан тоже был
тяжелым для Тируса и Микита. Они старались идти так, чтобы поменьше
раскачивать носилки и беспокоить больного. Илисса все время вертелась
рядом, допытываясь, не может ли она чем-нибудь помочь Эрейзану. Джателла и
все остальные заверили ее, что само ее присутствие - лучшее лекарство для
больного. И это было так. Когда раны очень беспокоили Эрейзана и тот
стонал, простое ласковое прикосновение Илиссы успокаивало его, он ложился
спать опять, глядя с обожанием на нее и слабо улыбаясь.
На всем их пути из цитадели вдоль стен стояли молчаливые ряды
зрителей. Жуткие армии воинов и устрашающие звери всех веков и стран
смотрели на Тируса, Джателлу и их спутников. Впечатление было очень
сильным и пугающим: как будто все обитатели цитадели высыпали, чтобы
проводить пришельцев. Все они стояли вдоль ледяных стен крепости.
Но никто из них не угрожал людям и не пытался им воспрепятствовать
уйти из крепости. Командир воинов-скелетов наклонил свой череп в шлеме,
как будто он следил за ними, когда пни приходили мимо. Но из его руки уже
не вырвалась черная молния, чтобы поразить Джателлу, да и у Тируса не
нашлось бы достаточно энергии, чтобы отбить удар. Воины уже не были под
командованием Врадуира. Связанные приказом Нидила не мешать проходу, они
ждали, стоя по обеим сторонам коридора. Они и другие страшные, внушающие
ужас создания этого царства. Это была странная процессия с Тирусом и
Джателлой во главе, окруженная безгласными неподвижными толпами мертвых
созданий.
Они потеряли счет времени. Не было возможности определить, день это
или ночь, и сколько свечей сгорело с тех пор, как они пошли в цитадель и
стали пробивать себе путь к убежищу Врадуира. Усталые, они продолжали путь
к воротам крепости. Когда они шли мимо воинов-скелетов, Илисса вздрогнула
и спрятала лицо в ладонях, отказываясь видеть этих похитителей, которые
напоминали ей об ужасных событиях ее жизни.
Они нашли трупы людей среди молчаливых мертвых зверей и проклятых
воинов. Разбойники и храбрые солдаты погибли в бою. Роф переметнулся на
сторону Тируса, когда исход борьбы был уже ясен, но Микит и Утей прокляли
убитых бандитов, сказав, что ни один из них не проявил милосердия, даже
когда стало ясно, что Врадуир теряет свое могущество.
С почестями они перенесли трупы солдат к отдельной стене и похоронили
их под грудами камней и кирпичей. По отношению к предателям-бандитам они
не выказывали никакого сожаления, и даже не сделали им могил. Кроме того
они содрали с них одежду, чтобы потеплее закрыть больного Эрейзана и
Илиссу, а также заменить наиболее изодранные туники, плащи и перчатки.
Последние похороны состоялись вблизи ворот, где пал сержант Нейр,
защищавший до последнего дыхания свою королеву.
- Гетания примет его в свои священные земли, - с грустью промолвила
Джателла.
С погребальными молитвами она поклялась высечь имена храбрых воинов
Риса и Ксана в Адрил-Лура в святой книге матери-Земли.
- Когда мы вернемся в Куред, все узнают ваше мужество и преданность,
храбрые солдаты Куреда. И мы принесем жертвы в честь тех, кто погиб здесь
и на пути сюда, кто помог нам, тем кто остался победить зло!
Все остальные также восхваляли храбрость и честность товарищей
погибших здесь. Носилки были поставлены у дверей и Илисса сидела рядом с
Эрейзаном, рассеянно повторяя погребальные молитвы, в то время, как она
заботилась о раненом. Микит посмотрел на принцессу и, подойдя к ней,
спросил с любопытством:
- Принцесса, а что с Обажем?
Джателла также посмотрела на Илиссу, которая пропустила вопрос мимо
ушей, и ответила за нее:
- О нем будут молиться. - Она выдержала взгляд Микита, а затем
продолжала. - Он умер так, как жил.
Микит больше не спрашивал. Выражение его лица показало, что его
подозрения относительно подлой природы Обажа подтвердились. Он понимающе
кивнул головой.
Искусство. Дар мага и чародея, чтобы творить добро. А что есть добро?
Разве это не нежность и не способность прощать? Способность забывать?
Тирус прозондировал память Илиссы и обнаружил, что она выбросила всякие
воспоминания об Обаже - от его оскорблений до обстоятельств его гибели.
Это потребовало всего лишь легкого вмешательства со стороны Тируса. А в
основном ее душа сбежала от жестокости Обажа и поспешила к новым чувствам,
заботе об Эрейзане, восхищению его мужеством и верностью. Тирус помог ей
забыть старое и найти новое чувство. Он не мог - не должен был - оставить
все это на волю случая. Он не имел на это права, а теперь Илисса не
слышала упоминания об Обаже и не думала о нем совсем. Она склонилась над
Эрейзаном, вытирала холодный пот с его лица и радовалась, когда он мог
слабым голосом произнести слова благодарности.
Тирус и Микит снова понесли носилки, а Джателла помогла Утею
перебраться через распростертый на пороге труп. Тирус узнал его: Берг, он
погиб первым и был здесь оставлен своими товарищами. С него уже было снято
все, что можно, и теперь этот предатель собирался предстать перед дьяволом
без одежды и без золота, которого он так жаждал.
Тирус в уме сосчитал, вместе с Бергом их было пятеро - великолепная
пятерка - и все были мертвы. Все, кроме Рофа, но Роф опять был куплен ими.
Он был на их стороне, по крайней мере пока не получит свою награду.
Ворота цитадели были широко открыты - напоминание, что они покидают
страну Нидила. Это было приглашение, которое они приняли не колеблясь и
поспешили из крепости.
Их сапоги скрипели по льду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49