...прыгает... прыгает по выбитым в лаве ступеням, Тирус не
удивляется, то он так быстро приблизился ко дворцу. Во сне человек
поджидал его у ворот и упал перед ним на колени с мольбой. Тирус снова
пережил удивление, когда узнал отца Эрейзана, напуганного тем, что
недовольство среди жителей быстро достигло угрожающих размеров. Эрейзан,
хранитель лесов и зверей Врадуира, Эрейзан - компаньон Тируса по лесным
забавам и детским шалостям, а впоследствии по охоте. Эрейзан, всегда
горячий и легко возбуждающийся, несдержанный на язык. Он возмущался тем,
что в своих последних экспериментах Врадуир вселил демонов и другие
создания из черных глубин царства дьявола в безвредных животных в лесах
Эрейзана. Магия и колдовство пробудили зло и стали угрожать людям.
С тем же мучением и страданием, с каким он впервые его услышал, Тирус
слышал разрывающую сердце мольбу:
- Принц! Принц! Спаси моего сына, умоляю тебя. Спаси его от гнева
короля Врадуира! Мой сын заколдован, превращен в зверя, посажен в клетку!
Восстание! Восстание, в котором он, Тирус, должен был участвовать.
Как он мог не видеть правду, как он мог не видеть перемен во Врадуире, как
он мог не хотеть поверить, что его обожаемый отец и учитель может делать
подобные вещи. И теперь - теперь он уже не может не верить, отвернуться от
этого...
Нерешительно, стыдясь своего страха, Тирус стоял перед Врадуиром во
дворце. Опять он не мог не удивляться, как же все изменилось. Он жил здесь
до этого, долго жил и должен опять быть здесь и опять страдать. Знание.
Богохульство. Сделки колдовства с силами зла в обмен на власть. Власть,
которую хотел иметь Врадуир...
Знание, которое пришло слишком поздно. Тирус снова слышал
торжествующие издевательские слова Врадуира:
- Ты думал, что превзошел меня, мой сын, мой возможный узурпатор!
Знай же, что сам дьявол дал моему искусству новые привилегии, новые силы.
Теперь я обладаю могуществом, которое недоступно любому колдуну, даже
тебе.
И снова Тирус ощутил чувство ужаса и измены. Врадуир закончил свою
речь заклинанием прежде, чем Тирус мог понять, что тот собирается делать и
сделать движение для своей защиты. Его ударило, и удар был нанесен с
силой, которая принадлежала самому дьяволу...
...Тирус был брошен в мрачную камеру, в тюрьму на бесплодном
каменистом, безлюдном острове. Единственный свет, который он мог видеть,
это свет из вентиляционного отверстия, выходившего на пустынную
поверхность острова. В камере было два заключенных - он и Эрейзан. Им по
воле Врадуира было суждено сгнить здесь. Тирус не мог снять заклинание,
наложенное на него. Он не мог расколдовать и Эрейзана, так как он был
заколдован с помощью дьявола. Он был превращен в зверя и ему суждено было
медленно переходить из одного состояния в другое. Эти превращения были
мучительны и болезненны. Постепенно Эрейзан учился управлять своим
состоянием. Запертые вместе, делящие горькую участь друг друга. Их детская
дружба постепенно превратилась в крепкие узы мужской дружбы. Они могли
общаться только друг с другом и иногда с мужественной женой Эрейзана
Далаен, которая обманывала или подкупала стражей Врадуира и спускала им
вниз пищу и воду. Далаен была их единственной связью с внешним миром,
миром, в котором теперь правило безумие Врадуира. Она вызывала их и
рассказывала о приказах из дворца, о капитане королевского корабля Дрие и
его команде, о нескольких солдатах, выступивших против короля Камата, об
ужасе, который вызывает у народа дымящаяся гора.
Затем Далаен долго не приходила, остров трясся, а тюрьма колебалась,
как корабль на волнах во время шторма. Это была слабая имитация
катаклизма, обрушившегося на главный остров и разрушившего его на куски.
Расплавленные камни и кипящее море обрушились на страну, когда дьявол
выпустит на свободу своих демонов. В своей каменной гробнице Тирус и
Эрейзан слышали душераздирающие крики жителей. Они страдали от горячей
воды, пепла и ядовитого дыма, попадавших в их камеру. Как только все это
произошло, Тирус обнаружил, что заклинание, связывающее его магию,
ослабло. Врадуир сбежал после своей неудачной сделки с королем подземного
царства, и Тирус, наконец-то, мог освободить себя. Освободить Эрейзана от
заклятия он не мог, но он открыл запоры камеры, сделал лестницу в
вентиляционном отверстии и, наконец, после бесконечного числа дней в
темноте и страданиях они выбрались на поверхность изолированного тюремного
острова.
Весь Камат представлял собой сплошные руины. Все живое погибло.
Деревни, поля, леса, пастбища, дворцы, все было залито водой. Из теплой
воды поднимались дымные пузыри. Это были остатки дымящейся горы. Этот
миниатюрный конус - вот все, что осталось от некогда цветущего острова,
это и два человека, которые спаслись от катастрофы только потому, что они
были в тюрьме на далеком острове.
В беспомощном горе и гневе Тирус и Эрейзан бродили по опустевшему
острову, копались в золе и пепле и с ужасом находили там обугленные
человеческие кости, которые при прикосновении рассыпались. Среди обломков
здания, расчищенных с помощью его колдовства, он наткнулся на волшебное
стекло, уцелевшее в этом катаклизме благодаря своим волшебным свойствам. С
помощью стекла друзья обнаружили Врадуира на корабле капитана Дрие. Колдун
убегал от гнева дьявола, своего бывшего союзника. Врадуир, вызвавший
катастрофу, остался жив и свободен для того, чтобы дальше творить зло на
земле.
Тирус стиснул волшебное стекло и клялся всеми богами, что он отомстит
за гибель ни в чем неповинного народа. Его ошибка, что он не стал
действовать раньше. Теперь он должен найти Врадуира и наказать его.
Эрейзан тоже будет отомщен за то проклятие, которое он носит. Они должны
отомстить любой ценой. Они поклялись не щадить ни крови, ни жизни, чтобы
отомстить Врадуиру.

- Тирус?
Он пришел в себя, дико озираясь вокруг. Затем Тирус окончательно
проснулся и увидел, что он держит тунику Эрейзана и трясет его. Эрейзан
перенес все это без жалоб. Тирус отпустил его и стал вспоминать. Куред.
Навес из веток и сучьев. Джателла! И Врадуир угрожающе смотрит на нее и ее
прекрасную сестру! В горле у Тируса запершило, как будто он всю ночь
кричал угрозы Врадуиру.
- Уже утро? - спросил он хриплым голосом.
- Почти.
Огонь уже совсем погас, но угли давали достаточно света, чтобы Тирус
увидел выражение понимания на лице Эрейзана.
- Тебе снился Камат, мне тоже.
Тирус поморщился.
- Это не должно никогда повториться.
Эрейзан был занят. Он собирал ягоды, съедобные травы и корни и
набивал ими мешок Тируса. Затем он разделил пищу на две части и половину
отдал Тирусу.
- Мы можем поесть на ходу. Я без труда найду по нашим следам путь в
город.
Он ни о чем не спрашивал, готовый к путешествию и борьбе с Врадуиром,
не думая об опасности. Тирус знал, что Эрейзан верит в него, в его
искусство и знания. Он никогда раньше не прикасался к его мозгу, как это
сделал сейчас.
- Ты, мой друг, прав, - сказал он мягко. - Сейчас утро и все выглядит
гораздо лучше. Я думаю, что мы победим.
- Конечно. - Улыбка Эрейзана показалась бы страшной врагу. Он
забросал землей тлеющие угли. - Мы победим и спасем принцессу и королеву.
Но если не будем сидеть здесь. Пошли. Охота началась, Тирус, и наш враг
выходит из норы, где он прятался от нас.
Они вышли из-под навеса и погрузились в утренний туман. Затем они
быстро пошли на юг, в город Куред, к Илиссе и Джателле.

7. ЦЕНА КОЛДОВСТВА
Тирус и Эрейзан скрывались в густых зарослях и наблюдали сквозь
просветы в ветвях. Тирус раздраженно поправил перевязь, чтобы меч не мешал
ему и снова вернулся к наблюдениям. Невдалеке от их убежища находилась
дорога, ведущая к городским воротам. Они шли довольно быстро и достигли
королевской дороги на рассвете. По дороге уже двигались крестьяне и
торговцы. Тирус и Эрейзан шли параллельно дороге, скрываясь от чужих глаз.
Они передвигались от укрытия к укрытию. Несколько раз они видели военные
патрули. Тогда Тирус и его друг терпеливо пережидали, пока те не отъедут
достаточно далеко, и только после этого продолжали свой путь.
Теперь наступил конец их возможностям укрытия. Пространство между
зарослями и стеной, как и на севере, было выкорчевано и выжжено. Так что
на нем совершенно невозможно было найти место, где можно было бы
спрятаться. Они хорошо видели патрулей и часовых, охраняющих городские
стены и ворота. Полицейские тщательно следили за проезжающими по дороге и
их можно было видеть тут и там, улаживающих споры между торговцами или
взимающими пошлины.
Эрейзан отвернулся и сел на все еще сырую траву. Он почувствовал, что
игла воткнулась в его голую ногу и вынул ее. Затем Эрейзан обратился к
Тирусу:
- Посмотри туда. Они проверяют каждого, кто входит или выходит. Нам
не войти в город, не избежав расспросов, на которые мы не сможем ответить.
Тирус нахмурился, продолжая наблюдать за воротами.
- Они допрашивали нас вчера вечером и днем, когда мы бродили по
улицам Куреда, и мы не вызвали у них подозрений.
- С тех пор многое произошло - таинственные убийства на улице
Мясников, битва на мечах, магические огни и нападение тигра на людей.
Неудивительно, что они относятся с подозрением к каждому, вновь прибывшему
в город. Особенно к человеку, сведущему в колдовстве. - Эрейзан посмотрел
через плечо и продолжал: - Может, нам вернуться к скалам и попробовать
пройти через задние ворота опять?
Сознавая опасность колдовства и обдумывая, сколько магии он может
использовать без риска, Тирус колебался. Прежде, чем он ответил, Эрейзан
ударил себя по голове и воскликнул:
- Слушай! Герольды! Королева и Илисса покидают город! Уже! Мы
опоздали!
Солдаты и полицейские удвоили бдительность. Люди на дороге,
обрадованные тем, что увидят красивое зрелище, стаскивали свои грузы в
сторону, чтобы очистить путь, и начинали смотреть на ворота. Послышались
приветственные возгласы, когда появился королевский кортеж. Солнце
разогнало утренний туман и Тирус все видел очень хорошо. Никаких
знаменосцев перед процессией не было, да и герольды были те, что обычно
стояли на страже у ворот. Они не собирались сопровождать королеву. Без
всякой помпы, с улыбкой на лице, королева Куреда выехала впереди своего
небольшого кортежа из тени городских стен.
Королева ехала верхом. Таков был обычай в этом кларическом
государстве. Лошадь ее была с норовом, но Джателла хорошо управлялась с
ней. Это был красивый жеребец, красная блестящая шерсть которого хорошо
гармонировала с костюмом королевы в бело-голубых тонах.
Илисса ехала за ней. Ее лошадь была более смирной и покладистой.
Волосы Илиссы волнами спускались на ее плечи. Сэр Обаж, как и следовало
ожидать, ехал рядом. Все в процессии ехали на лошадях красной масти, как у
королевы. Лишь один Обаж предпочел серую лошадь Ирико, видимо, для того,
чтобы лучше выделиться на красном фоне. Он тронул поводья и его лошадь
начала гарцевать и вставать на дыбы. Рука Илиссы прижалась к горлу, и
Тирус мог себе представить ее крики ужаса и мольбу, чтобы ее жених не
подвергал себя таким опасностям. Такое хвастливое представление было
типичным для Обажа. Он старался доставить приятный страх своей нежной и
боязливой невесте или же поразить своим искусством королеву. Если он думал
о последнем, то это ему не удалось. Она даже не посмотрела на него. Ее
голова была гордо поднята, желтое перо покачивалось на шляпе. Королева
пустила своего жеребца в галоп, оставив позади сэра Обажа.
По двое и по одному леди и придворные королевы ехали по дороге. Две
повозки ехали сзади, сопровождаемые прислугой на пони. Эрейзан внимательно
рассматривал повозки.
- В первой повозке соколы. Они готовы для того, чтобы их пустили на
жертву. Но что же во второй повозке?
- Скорее всего пища, которую собирала хозяйка Сешти.
Тирус посмотрел на солнце и затем на Джателлу. Ее лошадь неслась
галопом, золотые волосы развевались. Она проезжала совсем недалеко от того
места, где они скрывались. Но она была так же далеко от него, как
легендарные неизвестные страны по ту сторону Великого восточного моря.
- Далеко ли до лугов Дрита? Ты не помнишь, что говорили на базаре?
- Не очень. - Эрейзан сказал отсутствующим голосом. Он с обожанием
смотрел на Илиссу, которая пустила лошадь вскачь, пытаясь догнать
Джателлу.
Обе сестры были одеты в те костюмы, которые Тирус с Эрейзаном видели
в волшебном стекле. Блузы были обрезаны до талии, юбки откинуты назад,
чтобы освободить ноги, обтянутые узкими кожаными брюками, удобными для
езды верхом. Плащи свернуты и пристегнуты к седлам, лица и руки открыты
теплому весеннему солнцу. Джателла в голубом, Илисса в серебряном, обе они
казались живыми драгоценностями. Они весело болтали друг с другом, на
лицах было выражение счастья и оживления. Если Илисса и была когда-то
болезненным ребенком, то теперь этого нельзя было даже предположить. Она
пыталась подражать манере поведения Джателлы и во многом преуспела.
Отряд дворян следовал за ними. Яркие кричащие цвета одежды говорили о
предстоящем развлечении. Главный сокольничий и его помощники восседали на
первой повозке. От второй повозки исходили восхитительные запахи различных
кушаний и теплого хлеба.
Эрейзан вздохнул и сказал:
- Тирус, неужели это охрана? Это же разряженные петухи, а не солдаты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49