Куда там! Она только твердила, что в полку он самый молодой капитан и может добиться чего угодно, что теперь она будет «оторвана от общества». Дрейк фыркнул. Да уж, на военное «общество» она только что не молилась!
– А ваши родители? – донесся до него словно откуда-то издалека мягкий голос Рейчел.
Дрейк вспомнил побелевшее лицо отца, и боль опять тугой удавкой захлестнула горло. В ту же секунду глаза Рейчел наполнились слезами, будто его боль отозвалась и в ней. Она прямо излучала сочувствие, и ему захотелось поделиться с нею своими обидами, рассказать ей то, чего не рассказывал никогда, никому…
– Мать умерла от рака, когда я был еще ребенком. Но я не сомневаюсь: она была бы на моей стороне в любом случае, такой уж мама была человек. А вот отец… – Он стиснул зубы, помолчал. – Отец поступил примерно так же, как Анджела. Он…
Вдруг на столе перед ним появилась тарелка с сандвичем, Дрейк невольно перевел взгляд на нее и осекся на полуслове. Проклятье! Ведь предупреждал он себя: не смотри на нее. Делай что хочешь, говори что взбредет в голову, только не смотри!
Длинно выругавшись, он стукнул по столику обоими кулаками.
– Вы опять принялись за свое? Опять начали вытягивать из меня то, до чего вам не должно быть никакого дела? Я уже говорил вам: никогда не смотрите на меня так! Вы обещали, что не будете. Вы…
– Я не обещала, – еле слышно возразила Рейчел.
Бороться с собой он не мог и, несмотря на все свое бешенство, все-таки взглянул на нее – искоса, только одним глазком. Зря беспокоился: ее глаза были устремлены на стоявшую перед нею тарелку, но, кажется, ничего не видели. А когда она взяла нож, чтобы разрезать пополам сандвич, у нее так тряслись руки, что она выронила нож и вздрогнула, когда он с громким стуком упал на пол.
«Ну что, небось несладко выворачивать наизнанку чужие мозги?» – злорадно подумал Дрейк.
– Вы, надеюсь, сможете добраться до конторы сами. – Он оттолкнул от себя тарелку и встал из-за стола. – Эта дрянь мне в горло не полезет. Я возвращаюсь на стройку.
– Подождите! – тихо попросила Рейчел. – Пожалуйста, подождите…
Он замер на месте, неестественно выпрямившись, глядя мимо. Теперь, когда полдень уже миновал, в зале остались только они с Рейчел да пара стариков у стойки.
– Простите меня. – От этого мягкого голоса все внутри у Дрейка сжималось в тугой комок. – Мне не стоило делать этого, зная, как вам будет неприятно. Но я отчаялась понять, почему вы поцеловали меня, и еще…
– Отчаялись? – грубо перебил он. – И все из-за одного поцелуя? Я подозревал, что у библиотекарш проблемы с сексом, но никогда не думал, что дело настолько плохо.
Рейчел стала мертвенно-бледной, и он сразу пожалел, что не может взять свои слова обратно. Да что с ним такое? Сначала накинулся на бедняжку, как Казанова на невинную простушку, а когда она пустила в ход свое единственное средство защиты, оскорбил за то, что посмела защищаться.
Она тоже встала и сбивчиво пробормотала:
– Мне… мне пора обратно в контору.
– Ах, дьявол! – промычал Дрейк, кладя руку ей на плечо. – Кажется, мне снова придется просить прощение. Я сказал вам гадость, и теперь мне очень стыдно.
Рейчел стряхнула его руку.
– Нет, это я… Я все неправильно поняла, и я… – Она громко всхлипнула, не сумев сдержаться.
– Рейчел, – прошептал он. – Я не буду притворяться, будто не хочу вас. Да, тот поцелуй… и на меня подействовал. Но вы должны понимать, что любые нерабочие отношения между нами поставят под угрозу всю операцию.
– Да, конечно, – равнодушно отозвалась она. – Можно, я пойду?
Дрейк вздохнул. Нельзя отпускать ее вот так – расстроенную и униженную.
– Нет. – Она вскинула голову, и он заставил себя улыбнуться. – Мы так рьяно вгрызались друг в друга, что забыли, зачем сюда пришли. Даже не обсудили, что делать с Жанной. Давайте по крайней мере условимся о наших действиях на ближайшее время.
Рейчел молча кивнула и со страдальческой покорностью опустилась на свое место. Дрейк тоже сел, соображая, как бы снять напряжение.
– Как вам в «Хисторик хоумз»?
– Нормально, – равнодушно ответила Рейчел, с несчастным видом отщипывая кусочки сандвича.
– Фэйрчайлд больше к вам не пристает?
Этот вопрос мучил его с того самого дня, когда он увидел, как Фэйрчайлд хватал Рейчел за коленки.
По-прежнему не глядя на него, она покачала головой, а Дрейк вдруг вспомнил, почему она тогда сидела на диване с Тедом.
– Кстати, вы не сказали мне, что у вас диабет.
Рейчел наконец слабо улыбнулась.
– Потому что у меня нет диабета.
– Но Лола говорила, что вы упали в обморок.
– Да. – Она помолчала. – Я… я допустила ошибку, слишком долго смотрела Теду в глаза, и…
– Увидели дьявола?
Откуда он знает? Рейчел испуганно вскинула голову.
– Я не верю в дьявола.
– А я верю. И если есть на земле его слуги, то Фэйрчайлд – из их числа.
– Потому что отмывает деньги?
– Господи, нет, конечно. Потому что он выпивает людей до донышка, а потом вышвыривает их на помойку, как пластиковые бутылки из-под газировки. – Он стиснул зубы, вспомнив, как изуродовал Фэйрчайлд разум Маршалла, превратив приличного человека в жалкого вруна… погибшего потом страшной смертью. – А впрочем, нет, не вышвыривает. Он расплющивает человека в лепешку, рвет его в клочки, втаптывает то, что осталось, в грязь и получает от этого огромное удовольствие.
Рейчел зябко поежилась и обхватила себя руками за плечи.
– Я всегда считала, что даже в самом плохом человеке остается что-то хорошее. Все, кто когда-либо признавался мне, испытывали раскаяние. Значит, в глубине души и они были добрыми.
– Потому-то вы и потеряли сознание, посмотрев в глаза Фэйрчайлду?
Рейчел непроизвольно вздрогнула, и ему захотелось схватить ее за плечи, как следует встряхнуть, сказать, что ей не место в этом логове воров и негодяев, что «Хисторик хоумз» не для нее… Впрочем, она бы не послушала.
– Это не имеет значения, – вымученно улыбнулась она. – Я справлюсь. Теперь я стараюсь ему в глаза не смотреть, так что особых хлопот он мне не доставляет.
– Насколько я понимаю, вам много и не надо…
Рейчел упрямо подняла подбородок.
– Неужели неуязвимому мистеру Хантеру не все равно, что со мной происходит?
– Разумеется, мне не все равно! – Дрейк изо всех сил старался сохранять деловой тон. – Если с вами что-нибудь случится, за задницу возьмут меня.
Она опустила голову, но он успел увидеть в ее глазах боль.
– Прошу прощения, я забыла, как вы рады моему участию в операции. Я ненормальная, эмоционально неуравновешенная, и…
– Рейчел, не надо так.
– Ничего, все в порядке. – Она примирительно махнула рукой. – Не вы один считаете меня… немножко сдвинутой. Сестры меня вечно дразнили.
– Сестры? – переспросил Дрейк, удивленно подняв брови. – Только не говорите, что у вас еще одна сестричка носит полицейскую форму и сейчас она появится непонятно откуда и устроит мне взбучку за то, что плохо забочусь о вас.
Рейчел резко подняла голову, посмотрела на него почему-то испуганно.
– Нет. Моя вторая сестра умерла.
«Да, вот это называется, разрядил обстановку!» – подумал Дрейк.
– Простите. Черт побери, я совершаю бестактность за бестактностью и ничего не могу с собой поделать. Простите.
Странно, но его смущение, кажется, успокоило ее.
– Все в порядке. Просто Си Джей умерла совсем недавно, и я иногда сама забываю, что ее больше нет. – Она дотронулась до сандвича, но не взяла ни кусочка. – Так мы собирались поговорить о Жанне…
– Да, конечно.
Что-то в его словах чуть не вспугнуло ее, но сейчас ему совсем не хотелось выяснять, что именно. Сегодняшний день вымотал их обоих, а Дрейку еще предстояло ругаться с Фэйрчайлдом.
– Когда Годшо и его ребята установят слежку за Жанной, пожалуй, надо мне попробовать заглянуть в те, другие лотки.
– По-моему, это проще сделать мне.
– Нет-нет. Даже и не думайте так рисковать. Вас поймают. Давайте уж я этим займусь. Она ведь и на стройке бывает со своей тележкой.
– И что толку? – Рейчел взяла креветку и положила ее в рот. – Если она привозит деньги в «Хисторик хоумз», то на стройку приходит уже без них.
Верно, тут ничего не возразишь…
– Тогда я постараюсь на следующей неделе быть в конторе к обеденному перерыву.
– О да, это очень естественно! Ни у кого и тени подозрения не возникнет.
Рейчел театрально закатила глаза, и Дрейк невольно улыбнулся, хоть и был зол.
– Рейчел, я не шучу. Я не хочу, чтобы вы совались повсюду сами и ставили под угрозу всю операцию. Это слишком опасно.
Рейчел не ответила. Тогда он перегнулся через столик и схватил ее за руку, в которую она взяла сандвич.
– Обещайте мне, что не станете сами заглядывать в те лотки!
Она выдернула у него руку так резко, что майонез с сандвича брызнул на блузку, и проворчала, промокая пятна салфеткой:
– Какой смысл доверять мне секретную работу, если никак не использовать меня?
– Вы уже дали мне ценную информацию, и это оправдывает ваше присутствие. – Дрейк нахмурился. – Рейчел, вы должны обещать мне не вмешиваться. Я не отпущу вас обратно в контору, пока вы не пообещаете.
Рейчел в сердцах швырнула салфетку и встала из-за стола, сердито глядя на него.
– Клянусь, иногда вы – настоящий неандерталец! Хотя, наверно, этого и следовало ожидать. Какой там девиз у моряков? «Бей первым»? Надо бы – «первым дави всякого, кто с тобой не согласен!»
Не успела она сделать и шага в сторону, Дрейк тоже вскочил со стула и снова схватил ее за руку.
– Длинновато для девиза, вам не кажется? – протянул он, но попытка обратить все в шутку не удалась. Рейчел даже не улыбнулась, и он крепче сжал ее руку. – Обещайте не делать глупостей!
Она упрямо вскинула подбородок.
– Этого я вам обещать не могу. Вы ведь считаете глупым все, что я делаю.
Дрейк выругался вполголоса.
– А если не пообещаете, я скажу Годшо, что не желаю с вами работать. И на этот раз сумею настоять на своем.
С минуту они яростно смотрели друг на друга, не желая уступать ни в чем, потом Рейчел устало вздохнула:
– Ладно. Обещаю.
Довольный, он выпустил ее руку, и она почти побежала к выходу. Глядя ей вслед, Дрейк упорно пытался подавить в себе чувство вины, желание окликнуть ее и попросить прощения. К черту сантименты! Как она не понимает, что он обязан защищать ее? Неужели не соображает, к какой катастрофе могут привести ее благие намерения?
Как она не понимает, что он не вынесет, если с ней что-то случится?..
Подойдя к крыльцу недостроенного дома, Дрейк услышал через приоткрытую парадную дверь возбужденные голоса. Рабочие еще не вернулись с обеда, но Фэйрчайлд, очевидно, нашел-таки себе козла отпущения и, судя по всему, вкладывал в процесс воспитания всю душу.
Прыгая через две ступеньки, Дрейк взбежал на крыльцо. В коридоре голоса слышались яснее; он узнал пронзительный тенорок Марко Синьорелли, сопровождаемый ритмичными ударами – судя по всему, лупили кулаком в стену. На подходе к кухне Дрейк начал разбирать слова.
– Не тронь!.. Увидишь, я в лепешку расшибусь, но не… – кричал Марко.
– Иди ты на хрен! Вообще не твое дело… попробуй только помешать, и я… – угрожающий голос Фэйрчайлда с каждым словом становился все громче.
Дрейк остановился. Как быть? Ретироваться, пока не заметили, или, наоборот, вмешаться? Дело в кухне явно шло к потасовке. Следующий удар кулака пришелся явно по кости и развеял его сомнения. Он шагнул через порог кухни как раз в тот момент, когда Фэйрчайлд вытирал с губы кровь, а Марко застыл в боксерской стойке, подняв кулаки к подбородку.
– Так вот ты как, Синьорелли? – процедил Фэйрчайлд, не замечая стоявшего в дверях Дрейка. – Ну, смотри! Я предупреждал.
Прежде чем Дрейк успел двинуться с места, он нагнулся, схватил лежавший на полу пистолет-гвоздемет и прижал дуло к ботинку Марко.
– Не-е-ет! – взвыл тот, но Фэйрчайлд уже нажал на спуск раз, и другой, и третий, надежно пригвоздив ногу Марко к полу.
Дрейк остолбенел и на миг лишился дара речи. Марко оторопело смотрел на Фэйрчайлда, не сразу почувствовав боль, а потом упал на одно колено.
– Ах ты, сукин сын! Гадина! – завопил он, перемежая брань беспомощными стонами и тщетно пытаясь остановить сочащуюся из ботинка на пол кровь.
– Господи! – невольно вскрикнул Дрейк, и Фэйрчайлд резко обернулся, по-прежнему не выпуская из рук гвоздемет.
Его глаза были белыми от бешенства, он походил сейчас на хищника, застигнутого врасплох над трепещущей, израненной добычей.
– Какого черта ты здесь ошиваешься, Хантер? – недовольно прорычал он. – У нас конфиденциальный разговор!
Дрейк пытался сохранять хладнокровие. Ему было ясно: Фэйрчайлд пока не осознал, что натворил что-то не то… и тому есть свидетель. Но вот лицо его исказилось от злобы, а потом стало совершенно бесстрастным, как гипсовая маска. Дрейка передернуло; он слишком часто сталкивался с теми, у кого бывают такие лица, – на китайских толкучках, в портовых борделях, во дворе американской тюрьмы…
– С Марко случилось несчастье, – сухо проронил Фэйрчайлд. Произнося эту заведомую ложь, он даже не потрудился отложить гвоздемет. – Несчастный случай, а, Марко?
К этому времени вокруг ботинка Марко натекла уже целая лужа крови, а сам он был даже не бледным, а пепельно-серым. Но сейчас на его бескровном лице отражалась не только мучительная боль, но и панический страх.
– Мне… мне бы доктора, босс, – всхлипнул он. – Мне нужен доктор.
Фэйрчайлд опять обернулся к Дрейку:
– Да, разумеется. Доктор. Такая жалость! Представляешь, стоим тут, разговариваем, и вдруг бедняга Марко совершенно случайно стреляет себе прямо в ногу.
«Несколько раз», – подумал Дрейк, но не переменился в лице. Фэйрчайлд не сводил с него глаз, ожидая, как он поведет себя. Прекрасная возможность доказать ему верность… Но, боже правый, какой ценой?!
Так или иначе ссора, свидетелем которой он стал, явно произошла из-за незаконного бизнеса, и Марко так же мало хотелось признаваться в этом, как и Фэйрчайлду. У Дрейка в горле жгло, будто он глотнул кислоты, и потому голос прозвучал сипло:
– Я позвоню в «Скорую».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43