Далее в письме излагалась мысль о том, что было бы неплохо, если бы Марианна, по возможности, сразу после выпуска из колледжа приехала к ней погостить, а заодно и попробовала себя в роли хозяйки будущей собственности. Это позволило бы заранее определиться им обоим, что произойдет с этой собственностью в случае «нежелательных последствий» после операции. Будет ли племянница ею заниматься, или просто продаст? Вопрос животрепещущий, ибо тетушке, конечно, хотелось бы, чтобы имущество, в которое она вложила столько труда за всю свою жизнь, использовалось «в натуре», в рамках развития внутрикланового предпринимательства, а не пошло с молотка чужим людям в случае ее кончины.
– Да, жаль Дороти, – скорбно вздохнула мать. – Не повезло ей в жизни, не сложилось. Родственников «первой линии» у нее, действительно, не осталось. Муж, Питер, рядовой ирландского королевского полка фузилеров, дважды тяжело раненный во время Второй мировой войны, не дожил даже до пятидесяти. Из ее двоих сыновей один эмигрировал в США, где после службы в армии стал полицейским по старой традиции. Ты же знаешь, ирландцы в США или в полицию идут, или в банду. Бывает, в одной семье есть представители обеих профессий. К сожалению, промысел и в том, и в другом случае довольно опасный. Так что ее сын недолго пробыл живым полицейским. Скончался от крупнокалиберной пули, пущенной каким-то чернокожим из Чикаго. Второй сын связался с Ирландской республиканской армией и погиб в стычке с оранжистами где-то в Ольстере. Единственное утешение для матери, что хотя бы погиб за правое дело.
Так что теперь она совсем одна. Есть у нее, правда, на примете один адвокат, тоже вдовец, ее ровесник. В письме она о нем не пишет. Я уж ей говорила, забудь Питера. Его все равно с того света не вернешь. Подумай о себе и о своем будущем. Не ставь на себе крест. Хороший, солидный человек, с хорошей профессией и неплохим доходом. Причем сам предлагает ей вступить в брак. Что в этом плохого, не пойму? У него, кстати, единственный сын тоже в Америку уехал. А Дороти все чего-то колеблется, все думает.
Не знаю, как насчет ее предложения с пансионатом, но, по моему мнению, съездить к ней не помешает. Разобраться на месте, как и что. Помочь ей на время лечения, а там видно будет. Ты ведь давненько ее не навещала. Может быть, и я смогу подъехать хотя бы на несколько дней. Лучше бы еще до операции успеть повидаться, подбодрить сестру, поддержать морально. Если, конечно, придумаю, как организовать присмотр за детьми на это время. Не хочется их с собой тащить. Вообще то, откровенно говоря, я надеюсь на то, что проблема как-нибудь сама решится. И на благополучный исход операции, естественно. А что ты думаешь по этому поводу?
Да, подумала Марианна, в этом-то и есть основная загвоздка. Что же думает сама мисс О'Нил, своей собственной головой, переполненной нужными, не очень нужными и совсем бесполезными знаниями, набитыми в нее за время учебы в школе и в колледже? И практически уже с дипломом о высшем образовании в кармане. Вопрос не простой и весьма деликатный. И, возможно, с далеко идущими последствиями. Что делать, как быть в этой весьма запутанной, щекотливой ситуации? И во что это может вылиться, в конечном счете, в ближайшей и отдаленной перспективе? Сейчас трудно предугадать. Практически невозможно.
Всю ночь она почти не спала, и днем в колледже на занятиях, и по дороге домой думала об этом. Но никак не могла состыковать различные варианты решений. То одно не клеилось, то другое. Слишком много разноплановых факторов приходилось брать на учет. Даже голова разболелась от столь тяжелой умственной работы по житейской проблематике. Просто досадно и обидно. Это ведь не экзамен сдавать по отечественной истории или по основам неофрейдизма. Остается положиться на мудрую волю родителей, на их здравый смысл и житейский опыт. Может быть, даже на предопределенность судьбы. Господь там, наверху, как-нибудь сам определит ее участь, отделит зерна от плевел, чистых от нечистых, и своевременно подаст какой-нибудь понятный только ей знак свыше.
С одной стороны, хотелось попробовать самостоятельной жизни. Сколько же можно терпеть тиранию отца? Слава богу, она уже совершеннолетняя, вполне способна принимать самостоятельные решения. К этому еще нужна экономическая самостоятельность, а наличие собственности или собственного заработка как раз и обеспечит базовую основу такой самостоятельности. Трудно демонстрировать свою суверенную волю и желания, когда регулярно приходится просить у родителей энную сумму на карманные расходы. А по мере взросления эти расходы все растут и растут, и уже совсем не укладываются в понятие «карманные деньги».
С другой стороны, было страшновато начинать эту чрезмерно самостоятельную жизнь и самой решать все хозяйственные проблемы. Да еще пытаться заниматься совершенно незнакомым и непривычным делом. Одно дело, найти работу в столице, оставаясь в привычном окружении: родной дом, родители, друзья, бурная столичная жизнь, обеспечивающая массу удовольствий и новаций. И другое дело, пребывание в унылом захолустье, где она мало кого знает, где не на кого будет опереться. Наверное, не с кем будет даже на танцы сходить. Вся молодежь мужского пола с западного побережья уезжает за море, в Англию или Америку, сразу же после школы. Так что это край бедных невест-бесприданниц, потенциальных старых дев.
В детстве Марианна часто ездила к тетушке, но потом, по мере взросления, эти поездки сократились и по количеству, и по продолжительности пребывания. А во время учебы в колледже она не побывала у нее ни разу. Нехорошо, конечно, но так уж сложились обстоятельства, поглощавшие все ее свободное время на каникулах. Да и какие каникулы у студента. Так, одно название. Не успел прийти в себя после одного семестра и экзаменов, как уже начинается следующий этап испытаний.
Да и зачем ехать по уже знакомым местам родной страны, когда появилась возможность повидать другие страны и миры. После первого курса она поехала с компанией в Испанию. Обошлось весьма недорого, ночевали в студенческих городках, передвигались автостопом. Половину средиземноморского побережья от Барселоны до Валенсии исколесили и облазили. Загар был как у природной мавританки, с головы до пят, без просветов и полосок, поскольку на диких пляжах в смелых молодежных компаниях тела не слишком прикрывались от щедрого испанского солнца. Даже строгая испанская полиция смотрела сквозь пальцы на такие причуды чужаков. Точнее говоря, не сквозь пальцы, а, скорее, широко и жадно раскрытыми глазами, и нередко через артиллерийские бинокли и снайперскую оптику с восьмикратным и более увеличением. Это как бы вместо штрафов за нарушение общественной нравственности, с оплатой в виртуальной, натуре. Ну да это не страшно. Отчего бы и не предоставить такую возможность для настоящих ценителей живой женской красоты, приняв предварительно красивую, выразительную и завлекательную позу.
А на следующий год она отважилась отправиться в турне в одиночку, и целую неделю провела во Франции, в Страсбурге, на родине бабушки Марианны, в честь которой ее и назвали. Дедушка привез ее после службы в Германии, в оккупационном корпусе, где она работала в качестве переводчицы, только во французских войсках. Где уж они там сумели познакомиться, история умалчивает. Дед на прямые вопросы только загадочно ухмылялся, уходя от ответа. А бабушка, как истинная француженка, с галльской пылкостью и фантазией рассказывала безумно романтические истории на эту тему, причем нередко совершенно противоположные. Но каждый раз очень красивые и выгодно освещавшие ее собственную ключевую роль в этом романе.
Так что с изучением французского языка в колледже у Марианны не было особых проблем, после обширной практики в детстве. Бабушка родилась и выросла в самом красивом и архаичном районе Страсбурга, Petite France – Маленькой Франции, – историческом центре города, с его уникальной франко-немецкой средневековой архитектурой, недалеко от площади генерала Клебера, служившего в войсках Наполеона. В городе, который стал символом европейской общности, получив прозвище «le coeur de l'Europe» – «сердце Европы».
На обратном пути Марианна даже выкроила время, чтобы побродить целый день по Парижу. Успела осмотреть панораму города с Эйфелевой башни, подняться на Монмартр по крутым, узким, извивающимся улочкам, по лестницам с железными перилами, мимо одноэтажных домиков с красными черепичными крышами и зелеными палисадниками, с балконами, полными цветов и увитыми виноградной Лозой. Побывала у подножия чудесной белокаменной церкви Сакре-Кёр, где смешались в одну кучу художники и проститутки, богомольцы и туристы. Добралась пешком до Монпарнаса, посетила собор Нотр-Дам де Пари и площадь Конкорд. Более чем достаточно впечатлений и передвижений для одного дня, в промежуток от пересадки с утреннего поезда на вечерний самолет. Помогло выдержать это нелегкое испытание только природное любопытство, молодое здоровье и спортивный азарт.
Ладно, хватит воспоминаний. Молчаливая пауза излишне затянулась. Вот и мать уже недоуменно смотрит, терпеливо ожидая ответа. Хотя, конечно, уже привыкла к милой привычке дочери надолго уходить в себя во время разговора. Излагать ей все свои соображения и колебания, конечно, не стоит. Хотя отвечать что-то пора, но осторожно и деликатно, чтобы не обидеть и обеспечить на всякий случай пути отхода и возможности маневра. Вдруг передумаю, или придется перерешать, или ситуация изменится.
Марианна решительно тряхнула головой, прогоняя посторонние мысли, и, тщательно подбирая слова, начала излагать свою позицию, глядя в участливые и добрые глаза напротив.
– Понимаешь, мама, было не так много времени, всего один день, чтобы обдумать тетино предложение. На мой взгляд, основная сложность состоит в том, что предлагаемое занятие совсем не совпадает с моей специальностью по диплому. Все же я не экономист и не менеджер по гостиничному бизнесу, а психолог. Конечно, найти работу по моей специальности даже в Дублине будет не так-то просто. По официальной статистике, в стране треть трудоспособной молодежи безработная. Но отец обещал помочь, даже намекал на то, что можно будет специально для меня ввести такую должность у себя на фирме. Что-нибудь типа психолога-консультанта по работе с персоналом или менеджера по развитию людских ресурсов.
Но, с другой стороны, тетя действительно нуждается в помощи. Я давно не была у нее, и навестить ее, конечно, надо. Подбодрить, поддержать морально. Как раз прекрасная возможность попрактиковаться в психологии, попробовать в реальной жизни то, чему меня учили в теории.
Не знаю, конечно, что получится с ведением хозяйства. Если подойти к вопросу философски, то можно рассматривать это как эксперимент, смелый, но не смертельный. Меня же не в рабство продают. Это не пожизненные обязательства. Я все же думаю, просто уверена, что все это надолго не затянется. Тетя, как обычно, просто перестраховывается. Она еще долго проживет, и все будет нормально. Так что будем считать, что это просто небольшая экскурсия в период моего заслуженного отпуска после завершения учебы в колледже, со сменой пейзажа и обстановки. Заодно посмотрю на ее жениха.
Я думаю, мама, тебе не стоит ехать. Я и одна справлюсь. Если вдруг понадобится твоя помощь, я тебе позвоню. У нас маленькая страна, так что быстро доберешься. Да и, вообще, буду постоянно держать тебя в курсе своих и тетиных дел. По телефону. Думаю, что эти аргументы можно будет и отцу изложить. Надеюсь, он их поймет, наш верховный и беспристрастный судья.
2
Поездка оказалась довольно изнурительной. Ломило спину и затылок, рябило в усталых глазах. Вполне естественно было это предположить с самого начала. Впервые за рулем на столь большое расстояние, почти без остановок, на незнакомом, не опробованном ранее маршруте.
Конечно, для опытного водителя это была бы легкая увеселительная прогулка. Всего несколько часов за рулем. По счастью, в этом плане Ирландия удобная для поездок страна. По своим габаритам, разумеется. А вот Марианне до этого путешествия больше часа в машине сидеть не приходилось. Очень самонадеянно с ее стороны. Не раз по дороге она пожалела, что ввязалась в эту авантюру. В такой ситуации не помешал бы надежный попутчик, с сильными и опытными мужскими руками, хорошо бы с опытом ремонта автомашин. А еще бы хорошо, если бы были «автобаны», как в Германии. Хотя бы одну такую автостраду построили. Желательно, по маршруту «Дублин – пансионат тетушки Дороти».
Кто бы мог подумать всего несколько недель назад, что их беседа с отцом закончится таким сюрпризом. Правильно сказал в свое время Зигмунд Фрейд, что на ирландцев теория психоанализа не распространяется. Мистер О'Нил не только санкционировал поездку как глава семьи, но прямо-таки настоял на ней.
Он встал из-за стола, сверкая темными и искристыми, как звездная ночь, глазами, с бокалом портера в руках, и произнес своим звучным голосом завершающие, чеканные фразы своего пафосного выступления:
– Надо ехать, ибо помощь родственнику – это обязанность перед кланом. Это проявление истинно ирландского духа взаимопомощи, благодаря которому выжила наша нация. Кроме того, нельзя упускать такую прекрасную возможность попробовать себя в самостоятельной жизни. Это воспитывает человека и закаляет его волю. Человек должен сделать себя сам. Как гласит ирландская пословица: «Тебе придется расти самому вне зависимости от того, насколько высоким был твой отец». У тебя есть с кого брать пример. В тебе слилась воедино благородная кровь двух славных кланов – моего и материнского. Поэтому я нисколько не сомневаюсь в тебе и в твоих будущих успехах.
Закончил он, правда, гораздо более прозаично и миролюбиво, деловито пояснив, что рассчитывает на то, что мамина сестра вскоре поправится, и вместе с Марианной приедет к ним в гости, в Дублин.
На этом семейное мероприятие благополучно завершилось, к общему удовлетворению всех заинтересованных сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20