И чтобы особь мужского пола, мнящая себя хозяином в доме, не принимала все получаемое за должное. Любые блага в семейной жизни, даже малые, требуется вначале заслужить. Ежедневно доказывая свое право на них. Смотреть на них как на дар небес. Но дозируемый и регулируемый. Помня о том, в чьих руках ключик от амбаров с амброзией и манной небесной.
После завтрака она как-то ловко уклонилась от продолжения постельных игр. Да и попытка со стороны партнера была, прямо скажем, вяловатой. Скорее, чисто символической. По инерции. Сексуальный аппетит у ее ненасытного любовника еще окончательно не созрел. Не дошел до нужного уровня неудержимого порыва и необузданной страсти.
За столом они договорились поехать на ярмарку, поскольку был выходной день, и на центральной площади городка в этот период нередко разворачивались торговые ряды. А где торговля, там и развлечения. Как раз характерные для ярмарок. Балаганы, аттракционы, игры, танцы. Но перед этим, естественно, надо было исполнить общественный долг. Ибо бизнес и деловые обязательства превыше всего. За исключением, естественно, любви.
То есть следовало вначале заехать в пансионат, хотя бы на короткое время, чтобы будущую прекрасную новобрачную не обвинили потом в полном небрежении управленческими обязанностями. Хотя бы обозначить физическое присутствие и дать какие-нибудь указания и наставления обслуживающему персоналу. Удачно подобранный и хорошо вымуштрованный персонал сам знает, чем ему заняться в отсутствие хозяйки. Главное – не мешать ему в работе.
Возвращение в пансионат и повторное его покидание проходили примерно по той же схеме, как и предыдущий отъезд. Все та же толпа зевак из постояльцев на входе, с понимающими, многозначительными и сальными улыбочками на лицах, а также столь же сальными и пошлыми прибаутками и ремарками на губах. К счастью, это не продлилось долго. Она быстро переоделась, на этот раз, в подражание своему спутнику, в джинсы и короткую джинсовую курточку. Затянула волосы назад, закрутив их в конский хвост. Слегка подвела глаза. Вполне достаточно для посещения ярмарки. Скромно и без претензий. По-местному.
Ее новые служащие прекрасно справлялись со своими обязанностями и горели энтузиазмом на работе. И даже опытная горничная-ветеран, покровительственно стоящая рядом со своей воспитанницей, достаточно дружелюбно смотрела на временную хозяйку. Хотя, конечно, до улыбок с ее стороны еще не дошло.
По предложению Патрика Марианна охотно согласилась предоставить временное жилье девочке в пансионате. Была свободная комната, небольшая, как раз предназначенная специально для прислуги. Двойной выигрыш для обеих дам – и руководящей, и подчиненной. Будет, кому присматривать за порядком в пансионате круглые сутки, А девочке не надо будет тратить время на дорогу и возвращаться в опостылевший, давно уже ставший чужим дом, к мачехе и драчливому, нередко пьяному отцу.
Дав служащим пансионата ряд указаний, связанных с подготовкой пострадавших помещений к предстоящему в ближайшие дни приезду ремонтной бригады, влюбленная пара отбыла восвояси на заслуженный отдых. В центр города, где уже во всю шло ярмарочное веселье, и гремела музыка из динамиков, исполняя любовные песни из репертуара знаменитых ирландских певцов.
Вначале они прошлись по торговым рядам, поражавшим не столько изобилием, сколько необычностью товаров. Даже нередко нелогичностью их подборки и практической ненужностью. И чего здесь только не было: от откровенного хлама, давно заслужившего место на помойке, до весьма полезных в доме сельского труженика инструментов вроде лопаты и мини-трактора. От морковки и зеленого лука до живых, симпатичных и игривых кроликов и ягнят. Попадались даже вполне приличные антикварные вещи и модные тряпки.
Поддавшись общему веселью и царившему здесь национальному колориту, Марианна соблазнилась на уговоры спутника и дала согласие на приобретение им в качестве подарка почти полного набора старинного женского ирландского костюма. Да еще тут же переоделась в него, в каком-то закутке, едва прикрытая тканью палатки и широкой спиной Патрика от нескромных взглядов прохожих.
В подарочный ансамбль входили традиционная тяжелая шаль с яркой каймой, многоцветный, плетеный пояс, зеленая юбка и такого же цвета жилетка, а также легкий зеленый шарфик. А ее головку украсила матерчатая шапочка, стилизованная под кельтский боевой шлем цветов национального флага. Впереди вышитый трилистник, по бокам зеленые косы, с рожками наверху, на рожках при каждом движении весело звенят колокольчики.
Она тоже сделала ответный подарок, в том же стиле. Правда, уговорила его только на мужскую юбку-кильт оранжевого цвета, большой суконный берет зеленого цвета и зеленую тенниску с белым воротничком. Причем надевать юбку американизированный ирландец категорически отказался, заявив, что будет делать это ради нее только в домашних условиях. Зато берет и тенниску тут же нацепил с большим удовольствием.
Потом они долго гуляли по площади, вначале степенно, под руку, почти как супружеская чета ветеранов брачных отношений. Он е горделивым видом победителя и главного призера на конкурсе, держащего этот самый приз рядом с собой для наглядности и убедительности. Она с не менее горделивым видом законной и почтенной спутницы жизни вот этого самого красавца, идущего рядом, на поводке.
Потом они бродили обнявшись, даже изредка целуясь. Настоящая молодая влюбленная ирландская пара. Без комплексов. Причем очень гармонично выглядевшая со стороны, идеально подходящая внешне друг другу и дополняющая друг друга, О чем им и было несколько раз заявлено со стороны знакомых Патрика. Мужчин и пожилых женщин. К сожалению, она поймала и несколько явно недоброжелательных взоров. Естественно, женских. Со стороны молодых особей. Наверняка, его бывших воздыхательниц. Все те же пресловутые и неугомонные школьные подруги.
Они полюбовались на спортивные забавы молодежи, выпили по бокалу пива «Гиннес», лихо станцевали джигу, покатались на карусели и постреляли в тире. Причем Патрик выиграл плюшевого медвежонка, которого они тут же подарили какому-то везучему малышу, вовремя восхитившемуся меткостью дяди, Потом еще раз выпили по большому бокалу пива, потом по второму, затем по третьему. Точнее, это он потреблял пиво по-мужски, большими бокалами. Ей вполне хватало и более миниатюрных емкостей. И тут Патрику пришла в голову вполне разумная и свежая мысль. В свете меняющихся вскоре семейных обстоятельств.
– Слушай, радость моя. Видишь вон ту церковь на площади? Как ты смотришь на то, если мы обвенчаемся в ней?
– Что, прямо сейчас? Я не против, но это практически невозможно. У меня даже свадебное платье не готово.
– Любовь моя, зачем тебе платье, да еще белое? Ты и так прекрасна. Вот в этом зеленом наряде. А без одежды ты еще очаровательнее. Совершенно неотразима. Я могу прямо сейчас, на площади, во всеуслышание заявить о своей, то есть о нашей, помолвке. Я готов закричать об этом всему свету. Мари, я люблю тебя!
Последнюю фразу он и в самом деле озвучил достаточно громко, чтобы заглушить динамики в радиусе, по крайней мере, десяти-пятнадцати ярдов. И привлечь внимание стоящих и снующих вокруг людей в вышеупомянутом радиусе. А Мари он стал ее называть уже ночью. Видимо, решил, что некоторый элемент фамильярности в этой ситуации уже допустим.
– У нас просто нет времени на посещение храма. По крайней мере, не сегодня, – рассудительно и трезво заметила его спутница, пытаясь урезонить взбудораженного, переполненного пивными парами и навязчивыми идеями влюбленного.
– К тому же твой отпуск вскоре заканчивается. Тебе надо возвращаться в Нью-Йорк.
– Это не проблема. Я ценный и перспективный сотрудник, и руководство фирмы пойдет мне навстречу, – настаивал потенциальный жених, которому не терпелось связать себя законными узами брака.
– Кроме того, мой босс тоже ирландец. Настоящий. Он понимает, что такое ирландская любовь.
– Конечно. Сразу все поймет и согласится. Предоставит тебе дополнительный внеплановый отпуск. Надолго. Без права возвращения на работу. Мне не нужен безработный муж. Я сама еще не трудоустроилась по-настоящему. У меня временная работа. И не самая удачная, как показывает опыт.
– Ты что, мне не веришь? Я тебе докажу. Сейчас же. Позвоню им по телефону.
– Не получится. Сегодня выходной день. Даже в США. Даже с учетом разницы во времени.
– Тогда дам телеграмму. Прямо сейчас. И укажу, что жду срочного ответа.
Отговорить несколько взвинченного напитками, а также весьма целеустремленного и упрямого от природы ирландского мужчину было весьма неблагодарным и бесперспективным занятием. Поэтому Марианна легкомысленно махнула рукой, предоставив событиям идти своим чередом. Выговорила только себе право остаться здесь, на площади, чтобы не толкаться на почте. Рослый красавец в зеленом берете набекрень гордо удалился, пообещав вернуться через пять, максимум через десять минут.
Это оказалось ее фатальной ошибкой. Остаться наедине, без прикрытия. Похоже было, что все это время за ней наблюдали весьма недоброжелательные глаза. И терпеливо выжидали своего часа, который, наконец, настал. Настало время свести счеты и устранить соперницу. Не гнушаясь ничем.
Прямо перед ней вдруг оказалась весьма рослая девица. Размером почти с Патрика. Настоящая гренадерша. Старше Марианны. Весьма вульгарного и вызывающего обличья. С замашками и глазами хищницы, С кроваво-красными губами вампирши. С длинными, огненно-рыжими волосами, разметавшимися вольно по ветру. И вся в красном, как будто охваченная огнем.
Ярко-красное платье с короткой плиссированной юбчонкой на крутых бедрах. Из-под которой, даже при небольшом порыве ветра, показывался кокетливый треугольник нижнего белья, в той же красной тональности. С огромным, наполовину обнаженным бюстом. На длиннущих ногах красные туфли на высоких каблуках. На мощном плече повисла ярко-алая сумочка на длинном ремешке.
Почему-то без всяких пояснений Марианна поняла, с кем ей предстоит сразиться. С бывшей пассией ее милого по имени Хелен. Успевшей выйти замуж и овдоветь за время его отсутствия.
Та вызывающе встала напротив Марианны, упершись кулаками в бока. В позе гладиатора, готового к смертельной схватке. С применением самых эффективных видов женского оружия – от длинного языка до острых когтей. Готовая вцепиться в волосы, разодрать лицо и вырвать глаза сопернице. В драчливой позе пьяного хулигана, как бы бросая вызов ей, «чужестранке с востока», посмевшей отбивать у нее бывшего возлюбленного, на которого она имела собственные виды. Который очень кстати пожаловал в зону досягаемости, когда она стала свободной женщиной. К сожалению, временно и ненадолго пожаловал, и нельзя было терять ни минуты.
А тут какая-то смазливая столичная девица посмела замахнуться на ее сокровище, на ее надежду, на ее будущее. Просто от скуки. Можно подумать, что в этом проклятом Дублине мужчины перевелись. Найдет себе столько, сколько пожелает. И без проблем. А на чужом пастбище этой молоденькой волчице нечего делать. Тут своих охотниц хоть отбавляй. Только успевай отмахиваться. И чужаков нам здесь не надо. Им тут не место. Гнать и истреблять, если будут упираться. Если сразу не поймут и не отреагируют так, как должно. Каждый обязан знать свое место в этой жизни. И на чужом поле ему, то бишь, ей, следует играть по чужим правилам. Если хочет уцелеть.
А игра затевалась на чужом и недружественном для Марианны поле. Это чувствовалось по настроению окруживших ее людей. Они слетелись как стаи воронья, почуявшие запах поживы. Куда девались доброжелатели, которые так мило улыбались ей и Патрику? Ни одного сочувствующего лица. Возбужденные, перекошенные физиономии с горящими глазами. Для них эта скандалистка, при всех своих недостатках, была своей. Сработало простое стадное чувство – разделение на своих и чужих. И сработал инстинкт защиты своей, родной особи. От инопланетянки. От чужеродного монстра.
– Слушай, ты, – громогласно, визгливым голосом начала поединок «красная дьяволица». – Не позорь наш ирландский наряд. Ты слишком похожа на ряженую, англичанка. И оставь наших мужчин в покое.
Она бросила победный взгляд на окружавшую толпу и добавила несколько фраз, рассчитанных на публику. На местном варварском наречии, из которого Марианна ничего не поняла, но явно неприятных и оскорбительных для нее. Которые вызвали злорадный гогот окружающих. Еще один эффективный удар по чужестранке. Потом воительница опять перешла на доступный сопернице английский.
– Убирайся в свой Дублин! Тебе здесь не место. Наши парни не для тебя.
Из толпы послышалось несколько подзуживающих голосов. Причем женских.
– Так ей, Хелен! Врежь еще! Не стесняйся! Да, жаль, что с ней не было ее дублинской команды. Особенно Крошки Бетти, с ее баскетбольным ростом, мощными плечами и хлестким ударом. Она и сама не побоялась бы ввязаться в свару, несмотря на явное превосходство по комплекции у противницы. Когти и у нее самой есть, не менее остро отточенные. И в придачу кулаки, колени и локти. И хорошая ирландская злость, от которой уже начала закипать кровь.
Поспорили однажды король Айлиль и его жена, королева Медб, которые вместе правили в краю Коннахте на западе острова в первом веке нашей эры, кто из них богаче. Принесли сокровища, пригнали стада коров и отары овец. Ни в чем не уступали друг другу, только в одном. Родившийся в стаде Медб могучий и упрямый племенной бык Финдбеннах не захотел служить женщине и перешел в стадо ее мужа!
Опечалилась королева, но затем узнала, что в краю Куальгне, в королевстве уладов, есть бык Донн Куальгне, который по силе и красоте не уступит ничем Финдбеннаху. И решила завладеть им во что бы то ни стало, добром или силой. А когда владелец отказался одолжить ей быка, собрала огромное войско и двинулась походом на уладов, которыми правил король Конхобар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20