Она плакала и шла по переулку между двумя частями зоопарка.
Ники пропал, а Николай так и не приехал с деньгами, чтобы расплатиться...
В темноте кричали звери в клетках. А может, ей это только казалось, потому что в голове и так стоял надоедливый шум, а глаза никак не хотели смотреть в одну точку.
- Москва по ночам как вымирает, - сказала Маша вслух.
Ей захотелось услышать собственный голос помимо цокота собственных каблуков.
- Если закрыть глаза, ты в джунглях, - добавила она, и на самом деле закрыла глаза и остановилась опираясь на кирпичную стену. - Только в джунглях хищники по ночам выходят на охоту, а здесь все хищники сидят в клетках, - она хихикнула. - Лишь я, гордая дикая кошка вышла на охоту, - она продолжала стоять, не открывая глаз, и говорить, словно декламируя. Ей казалось, что она сочиняет стихи. - Бесшумно, как тень, я скольжу по прерии, и только стая гиен сопровождает меня, в надежде урвать кусок добычи. Господи, зачем мне все это?
За спиной она услышала звук шагов, приглушенный, как будто кто-то крадется.
Попыталась открыть глаза и обернуться, но только еще крепче вцепилась в ограду.
- Пойдем, - вдруг услышала она за спиной странный гнусавый голос, словно кто-то говорил, засунув в ноздри вату.
И обладатель этого голоса крепко взял Машу за руку чуть повыше локтя.
* * *
- Вы мне сделаете больно? - еле слышно произнесла Маша.
- Непременно, - ответил гнусавый голос, явно веселясь. - А еще брошу на съедение гориллам. Ну, иди.
Маша сделала шаг и сломала каблук.
- Иди же, - нетерпеливо приказал незнакомец, держа ее за плечо так, что Маша не могла оглянуться.
Маша сбросила туфли: сначала со сломанным каблуком, потом целую.
"Порвутся колготки", - подумала она, ступая босыми ногами по асфальту, и сама удивилась, как сейчас может думать о колготках.
- Сюда, - рука на плече заставила ее остановиться, а потом толкнула в сторону ограды.
Там была полукруглая застекленная ниша. Маша чувствовала, что ноги ее не держат и уперлась руками в прозрачную преграду.
"Пусть это побыстрее кончится", - подумала Маша, понимая, что у нее нет воли сопротивляться.
Плечо отпустили, и теперь она почувствовала, как чужие руки скользнули по талии, потом резким движением подняли наверх юбку.
- Знаешь, зачем я это делаю? - продолжал гнусавый голос. - Поясню, а то вдруг сама не додумаешься. Это для того, чтобы ты не вздумала кому-нибудь рассказать о том, что сейчас услышишь, - руки опустились на бедра, и, оттянув резинку стянули вниз деталь нижнего туалета. - Ты же не захочешь, чтобы все покатывались со смеху, узнав, что тебя изнасиловали в зоопарке?
Как бы в подтверждение своих слов он сам захихикал, а Маша так закусила губу, что почувствовала солоноватый вкус крови.
- А теперь запомни, - голос стал твердым, как закаленная до синевы сталь. Ты должна сделать вот что...
- ...Я не буду, я не смогу, - пролепетала Маша, когда гнусавый закончил свой инструктаж. С какой стати...- слабым голосом возмутилась она.
Ударом колена он заставил ее поставить ноги шире.
- Сейчас будут цветочки, - прогнусавил насильник, и она почувствовала, как он трогает ее руками в резиновых перчатках.
- А если ты не сделаешь того, о чем я попросил, заметь, вежливо попросил, узнаешь - что такое ягодки...
- Нет, нет, - зашептала Маша.
И вдруг, в темноте вольера, который был там, за стеклом, Маша встретила взгляд дикой волчицы, которая с ужасом и ненавистью смотрела на них.
- Милая! - непонятно кому взмолилась женщина, глядя в эти глаза. - Спаси меня!
И зверь бросился на стекло, разбивая в кровь морду.
Последнее, что запомнила Маша, сползая на землю, это две оскаленные пасти, разделенные оградой. И нельзя было определить, какая из них принадлежит зверю.
МЕССИДОР
(дарящий жатву)
- А-а-а! - раздался душераздирающий крик.
Несмотря на боль, Николай догадался, что кричал на сей раз не он, а совсем другой человек.
- Что, жжет? - спросил Тот, Кто Пытал, у другого, находящегося в том же помещении. С завязанными глазами Николай не видел их лиц, только один раз, в щелку под повязкой увидел белую брючину. - Горячо, да? А ему было каково? Он сказал все, что знает, не вижу смысла продолжать допрос.
- Прекрати портить моих людей, - возмутился владелец белых брюк, и голос у него был какой-то внушающий уважение. - На хрена ты прижег сейчас утюгом моего парня? Что это вообще за дикарские штучки - пытать раскаленным железом? Достаточно двух ма-аленьких таблеток...
- Когда тебе прижигают тело железом, ты признаешься во всем.
- Может, ему пивную бутылку в очко засунуть? - предложил еще один присутствующий, в котором Николай распознал "бомжа".
- Люди делятся на две категории. Одни сознаются сразу, другие - никогда, заявил Тот, Кто Пытал.
- Может, все-таки, попробовать бутылку?
- Те, которые сознаются сразу, что-то знают, - не обращая внимания на предложение, продолжал Тот, - Другие не знают ничего. Есть боль, которую нельзя терпеть. А есть другая боль, при которой сознаются во всем, что ни попросишь. Хочешь, чтобы он со всем согласился? Какая будет от этого польза? Что же касается, как ты их назвал, ма-аленьких таблеток, - с видимым удовольствием передразнил Тот, Кто Пытал, - то имей ввиду - в этом случае человек только отвечает на конкретно поставленные вопросы. Он уже не способен думать самостоятельно. Значит, надо точно знать, о чем ты собираешься спросить. В данном случае у нас нет возможности задавать конкретные вопросы, потому что мы попросту не знаем, о чем спрашивать. А вот боль - она стимулирует инициативу. Дозированная боль. Человек сам думает, чтобы ему такое сообщить, чтобы прекратить пытку...
- Тебе виднее, ты специалист в пытках.
- Не в пытках, в допросах, - поправил Тот.
- Бутылка из под "Баварии", 0,33, - упрямо предлагал "бомж".
- Убери отсюда этого мудака. Если ему надо инстинкты удовлетворить, пусть лучше сам себе засунет...
- Что ты предлагаешь? - перебил собеседник, чей голос звучал наиболее солидно.
- Начнем с самого начала. Тебе позвонил неизвестный и сказал, что Сынок в Москве. И назвал адрес. По этому адресу мы нашли этого придурка.
- Да, примерно так и было, - согласился Внушительный.
- Но ведь он - не Сынок? И - он не врет, он не живет в этой квартире. Там обосновались две девушки... вернее, уже одна. Похоже, нас кто-то опередил и активно убирает всех свидетелей. Вот только свидетелей - чего?
- Кто бы мог подумать, что в деле окажутся замешаны мелкие сявки, брезгливо заметил обладатель белой брючины.
- Вот, вот именно, кто мог подумать? - даже по голосу чувствовалось, что Тот, Кто Пытал, сейчас улыбается. - И поэтому я предлагаю вернуться к самому началу, - он сделал ударение на предпоследнем слове.
- Ну, вернись... Перейдем в другую комнату?
- Зачем? Пусть и сыщик послушает. Вроде как показательный урок.
- Пусть слушает, какая разница... Ну и что там, в начале?
- Сынок вез чемодан "капусты", так ведь?
- Так. - Банки уже закрылись, когда прибыл самолет. Он должен был остановиться в отеле?
- Вряд ли у него был иной выбор.
- Войти в отель постороннему человеку просто. А вот выйти с огромным чемоданом...
- Давай, не тяни.
- Портье помнит в лицо постояльцев, но не на столько, чтобы различить двух очень похожих людей. Очень-очень похожих людей.
- Не пойму, куда ты клонишь.
- Если мне нужна блядь, я звоню по телефону "Досуг в сауне". Если же мне потребуется няня к грудному ребенку или слесарь-сантехник...
- При чем здесь няня? - в голосе внушительного чувствовалось раздражение. Тем более сантехник?
- А вот если мне понадобится двойник...
- "Шоу двойников"! Они подыскали двойника! - обрадовался собственной сообразительности Внушительный.
- Видишь, как все просто. Как можно запросто отыскать человека с нужной тебе внешностью?
- Почему я не знал тебя раньше? - удивился Внушительный Голос. - Ты бы мне здорово пригодился, такой умный.
- Осталось найти того, кто заказал двойника.
- То, что Сынок повезет бабки, знали еще несколько человек. Но из них только одному могло прийти в голову воспользоваться двойником... Но нет, если я начну войну без веских на то оснований, ни моим врагам, ни, тем более, сторонникам, это не понравится. Ты должен найти доказательства, которые я предъявлю...
- Я?
- А зачем тебя наняли? Сделаешь дело, будешь у меня правой рукой. Ну, прямо как сын родной. Понял?
- Тогда собери ширево у братвы. Наркотики. У кого сколько есть. Кому сколько не жалко.
- А дальше?
- А дальше я как раз и собираюсь постараться.
- Но как?
- Спровоцировать. И коренастый рыжеволосый человек, чем-то неуловимо похожий на гоблина, мелодично засмеялся.
* * *
Где-то из темноты захохотала гиена.
Маша дотронулась до щеки и тут же отдернула руку.
- Кровь, - застонала она. - Он изуродовал мне лицо.
Она захотела подняться, но тут же снова приникла к земле, потому что поблизости послышался звук шагов. Шаги приближались.
"Он возвращается, - подумала Маша. - Теперь я умру".
* * *
"Теперь я умру", - подумал Колобок, как завороженный глядя на стальное лезвие с сизым отливом.
- Это всего лишь шутка, старичок, - неожиданно сообщил человек под маской. - Теперь только фото на память. Буду хвастаться перед всеми. Ну, у тебя в этом аппарате есть пленка? - он указал на "Кодак", установленный на штативе.
- Там осталось несколько кадров, - пролепетал он.
- Хватит одного, - отрезала Маска и вдруг протянула опасную бритву Колобку.
Колобок поймал себя на мысли, что вдруг понял, отчего такая бритва называется опасной - закаленная сталь была заточена до такой остроты, что одновременно пугала и манила, как пугает и манит головокружительная высота.
- Ну-ка держи, как будто ты бреешься. Нельзя ходить с такой щетиной. Такая щетина поцарапает нежную девичью кожу...
Колобок безропотно подчинился, зажал в руке костяную ручку, и так замер, пока Маска включал осветительные приборы. Но про себя он профессионально отметил, что свет установлен неправильно.
- Замечательно, - незнакомец склонился над фотоаппаратом, установленном на штативе. - Улыбаться не надо, это лишнее. Все, снято!
"Я могу вскочить и убежать", - подумал Колобок.
Но думал он безысходно.
* * *
"Я могу вскочить и убежать", - подумала Маша.
Но думала она безысходно. Потому что тело, скованное страхом, не слушалось ее.
* * *
Тело, скованное страхом, не слушалось оператора.
- Отдай реквизит, - человек в маске забрал у него лезвие.
- А побриться все же не мешает, - он зашел сзади, вдруг схватил Колобка за редкие волосы и резко запрокинул ему голову назад.
Потом, словно старинный цирюльник, отточенным движением провел лезвием по горлу, чуть выше выпирающего кадыка. Только держал он бритву не под острым углом, а вертикально.
Прежде чем умереть, Колобок слышал, как вырывается воздух из его легких, как шипят и лопаются пузыри крови на разрезанном горле. Но даже сквозь этот кошмарный звук он услышал, как где-то, в одном из карманов у Маски затренькал мобильный телефон.
* * *
Человек в темноте сделал один шаг, другой.
Маша почувствовала, что под боком у нее обломок кирпича. Ломая ногти, она попыталась достать его, чтобы использовать как оружие...
"Если он наклонится, я ударю его камнем в висок", - решила она.
Человек наклонился, но Маша не смогла его ударить.
Ну, не смогла, и все тут.
- Кажется, жива! - удивленно сообщил незнакомый голос.
А в вольере дикая волчица, рожденная в неволе, облизывала разбитую о стекло в кровь морду и при этом, казалось, улыбалась в темноте.
* * *
- Сволочь, - Маша сидела в салоне автомобиля и плакала, - Гад, гадик, где ты был все это время? Меня подобрали какие-то незнакомые люди.
- Как только ты позвонила на мобильник, я приехал, - оправдывался Ники.
- Но где ты был?! Почему ты удрал из ресторана?!
- Кто-то разбил в машине заднее стекло. Я передал через обслугу, чтобы вы меня подождали, пока сгоняю на автосервис. Заняло-то времени чуть больше часа.
- Мне ничего не передали. Ты подвел меня, Ники.
- Но... - он развел руками. - Кому все это понадобилось? Зачем?
- Если хотели напугать, то это удалось на двести процентов.
- Если кому-то удалось тебя напугать, - задумчиво произнес Ники, - Значит, мы на верном пути. Значит, мы подобрались очень близко-близко. Вот только к чему?
- Надо ехать, - вдруг решительно сказала Маша. - Иначе не успеем.
- Куда?
- К Колобку. К человеку, который знает, как выглядит двойник.
- Ну и что нам это даст? - Ники пожал плечами. - Дадим объявление разыскивается?..
- Нет, - очень по-серьезному покачала головой. - Я подозреваю, что мы увидим до боли знакомое лицо.
- До боли? - переспросил Ники.
- Я про боль уже забыла, - Маша покачала головой. - В том смысле, что напугать меня сложнее, чем разозлить.
* * *
- Что, здесь? - Ники подозрительно вглядывался сквозь лобовое стекло.
- Днем все выглядит не таким заброшенным, - пояснила Маша.
- Да и за аренду, он говорит, не надо много платить. Колобок такой скупой. Внутри свет. Он наверняка в студии. Пойдем?
- Я не оставлю здесь машину, - запротестовал Ники. - Хватит с меня на сегодня разбитого стекла.
- Ну и сиди. - Маша стремительно распахнула дверцу.
- Эй, подожди! - крикнул Ники, но она уже скрылась за углом здания.
* * *
- Где-то здесь звонок, - прошептала Маша, шаря ладонями по стене. - Сдался мне звонок, - решила она и забарабанила кулаком по двери...
Дверь поддалась под ее ударами и приотворилась.
- Колобок, ты стал рассеянным, - тихо произнесла Маша, замерев в проеме. Забыл запереть...
Большое помещение было освещено лишь лампами дневного света, расположенными под самым потолком. Одна из ламп все время подмигивала.
Маша попятилась.
Она боялась переступить порог. Нет, ничего тревожного не заметила. Казалось, крикни погромче, и Колобок отзовется. Но...
Маша беспомощно оглянулась.
- Эй, - позвала она и прислушалась, в надежде услышать в ответ чей-то голос.
Но снаружи только ветер шелестел в листьях деревьев. А внутри - щелкала, загораясь и погаснув вновь, неоновая лампа под потолком.
Вот ветер прошелестел совсем поблизости, потоки ночного воздуха коснулись лица, встряхнули пряди волос и раздули подол юбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29