Оружия, по крайней мере там, где ему полагалось быть, не оказалось.
Наконец Маркизу удалось нащупать твердый предмет, торчавший из-за пояса блондина. Он с большим трудом расстегнул куртку пилота и как бы вскользь отметил, что она застегивается на металлические пуговицы, а не на "молнию" как он всегда думал.
"Наверное, этот парень очень любит оружие? - спросил себя Омар, с трудом вьщергивая пистолет. - Где он приобрел такую "пушку"? По уставу ему вряд ли полагается что-либо подобное. Я что-то не помню, чтобы у кого-нибудь в армии была эдакая игрушка".
Маркиз с удивлением разглядывал оружие спасенного им пилота. На вырезанных по серебристому металлу корпуса пистолета двух орлиных головах и цифре "38" плясали огненные блики. Но ещё большее удивление Маркиза вызвал прикрепленный сверху к пистолету цилиндрический предмет.
"Зачем мужику, который летает на полукилометровой высоте, пистолет с оптическим прицелом?" - недоуменно сказал себе Омар, с трудом отрывая взгляд от пистолета и осматриваясь вокруг.
В этот момент тошнота снова подкатила к горлу, в глазах у Маркиза потемнело и он почувствовал, что заваливается набок. Стараясь перебороть себя, он попытался подняться с колен на которые опустился, обыскивая вертолетчика ему это почти удалось, но, видимо, он сделал какое-то неверное движение, потому что упал лицом вниз и тут же потерял сознание.
- Как вы себя чувствуете, молодой человек? - услышал Маркиз и, с трудом разлепив веки, обнаружил, что лежит на спине, а сверху на него внимательно смотрит бородатый человек лет пятидесяти или пятидесяти пяти с круглым лицом и смуглой кожей. Голову неизвестного венчала белая шапочка, которую тускловатый свет уличного фонаря и отблески пламени окрасили в причудливые тона.
"Чалма!" - вспыхнуло в воспаленном мозгу Омара.
- Спасайтесь, ребята, здесь "духи"! - заорал он и изо всех сил врезал скованными руками по участливо склонившемуся над ним лицу. Оно исчезло. Маркиз резко подтянул колени к подбородку и вскочил, описав ногами дугу в воздухе Прямо перед собой он увидел здоровенного парня в форменном кителе и фуражке Высоко подпрыгнув, быстрым, как вспышка молнии, ударом ноги сержант Хафизов саданул парня по лицу, тот полетел на землю, раскидывая руки.
Омар мгновенно повернулся и увидел, что на него, замахиваясь каким-то черным предметом, мчится ещё один парень в такой же форме, как тот, которого он только что сбил с ног Маркиз уклонился от удара и врезал нападавшему коленом в пах. Тот, застонав, согнулся, и Омар ударил его по шее сложенными в замок руками. Парень упал на колени и уперся руками в землю.
Решив во что бы то ни стало в плен врагу не сдаваться, Маркиз пнул его в лицо носком ботинка, и противник, перевернувшись на спину, затих.
Омар несколько раз пнул его ногой с криком:
"Получай, гад! Вот так тебе! Вот так!"
Кто-то прыгнул ему на спину. Маркиз с силой пихнул нападавшего задом, затем наотмашь ударил по лицу затылком, потом его острый локоть воткнулся противнику в бок.
- Твою мать! - охнул нападавший, но Маркиз, развернувшись, безжалостно ударил его другим локтем прямо в челюсть.
Фуражка слетела с головы противника, и он медленно сполз на асфальт.
"Они не похожи на "духов"! - мелькнуло в голове у Маркиза. - Нет, это не "духи"! А кто?.."
Долго размышлять, однако, Омару не пришлось: его ударили по затылку чем-то тяжелым.
Сержант запаса Хафизов покачнулся и, свалившись на асфальт, потерял сознание.
- Спасибо, я сам смогу встать, - проговорил круглолицый смуглокожий врач, обращаясь к медбрату, который помог ему подняться с тротуара. Доктор надел на голову упавшую шапочку. - Э-э-э, лейтенант, снимите, пожалуйста, с него наручники.
- Нельзя, доктор, это опасный преступник, - покачал головой Слепнин. - Мы гонялись за ним по всему городу.
- Не говорите глупостей, молодой человек, - сердито оборвал его врач. Как бы он, по-вашему, управлял автомобилем в наручниках?
- Ну не знаю, доктор, ну не знаю! Это профессионал, у него пистолет с лазерным прицелом... А что это он говорил там про каких-то "духов"?
- Возможно, был в Афганистане, - пожал плечами доктор.
- Я бы на вашем месте не стал этого делать, ребята, - сказал сержант Губанов, которого поднял здоровенный медбрат, он ещё пошатывался и его тошнило. - Если этот говнюк так дерется в наручниках...
- Да, - продолжил его мысль Слепнин, потиран вспухшую челюсть. - Этот парень всю вашу больницу разнесет, когда очнется. Я бы наоборот сделал: надел бы ему наручники ещё и на ноги. Или вообще связал...
- У него шок, - настаивал врач. - Снимите наручники.
- Ну, не знаю... - Слепнин окинул все вокруг мутноватым взглядом.
Злосчастный "Форд" потерпел аварию всего в двухстах метрах от психбольницы, и врач с двумя санитарами подоспели сюда раньше милиции.
Увидев подъезжавший "бобик", медбраты отвлеклись, а Омар очнулся и напал на врача-таджика, приняв его за моджахеда.
Лейтенанту не хотелось верить, что какой-то неизвестный тип - раз он не преступник, то, вероятнее всего, заложник, к тому же скованный наручниками, мог так отделать всю его команду. Минуту назад очнувшийся на полу в "уазике"
старшина Малеев, которому в этот вечер особенно не повезло, получил так, что до сих пор не мог прийти в себя. Губанов, да и сам лейтенант, едва держались на ногах. Впрочем, некоторые затруднения в попытках удержать равновесие у Жени и его напарников возникали не столько от понесенных побоев, сколько как последствия бурного празднования появления на свет Слепнина-младшего
Так что же получается? Что будет отец рассказывать сыну? То, что он, папаша, нажравшись до поросячьего визга, изловил заложника, который навешал всей патрульной группе? Хорош заложничек, которого смогли угомонить лишь привычные ко всему медбраты?
Какое крушение надежд!
- А где же преступник? - с детской обидой в голосе спросил Женя доктора. Куда он подевался?
- Чего не знаю, того не знаю, - развел руками врач. - Так я долго буду ждать?
- Нет, - замотал головой лейтенант. - Мы его возьмем с собой.
Врач посмотрел на Слепнина очень и очень неодобрительно.
- Мы представители закона, - не слишком уверенно пробормотал Женя. - Мы должны арестовать его...
- Я вас сейчас самих арестую, лейтенант, всех троих, и упрячу в палату для буйных, - пообещал доктор. При этом оба санитара многозначительно расправили плечи, ожидая команды. обездвижить! Женя прикинул, какие у него и ребят шансы, и, мельком ещё раз взглянув на угрюмых медбратов, подумал, что лучше не рисковать. Врач меж тем поморщился и добавил: - От вас разит, лейтенант, как из винной бочки. Ну же, я жду.
Бормоча что-то насчет нарушения закона, счастливый отец Женя Слепнин принялся выполнять приказание.
ГЛАВА 12
- Хреновый удар, Михеич, хреновый удар!
Ты, старик, похоже, потерял форму, - усмехнулся Вася, отскакивая назад. Он поднял сжатые кулаки, готовясь отразить атаку, и снова усмехнулся, хотя на самом деле ему было совсем не смешно. В этот раз он ускользнул от длинного бокового, которым попытался достать его майор, но старый друг явно был сегодня настроен очень серьезно.
- Ты зря дыбишься, Коновалов. Это ты, а не я форму потерял, и это ты, а не я сейчас схлопочешь по роже! - сказал Александр Иванович, примериваясь для новой атаки. Он был очень зол, но сейчас, стоя, как в давние времена, лицом к лицу со своим другом-противником, совершенно забыл, что он вовсе не на ринге и что вокруг не обычные зрители, а коллеги по работе.
Он чувствовал, как к нему возвращается спокойствие. - Посмотри на себя, урод, брюхо по земле полощется, что твой парус.
- Языком, Шурик, у тебя хорошо получается, - покивал головой капитан. - А вот драться ты, браток, разучился.
Майор сделал финт левой и ударил правой, стараясь показать противнику всю глубину его заблуждения. Вася отбил прямой и в ответ постарался достать бывшего коллегу с левой.
Все присутствующие сразу же, как майор положил начало поединку чести, словно по команде стали полукругом, образовав тем самым что-то вроде ринга, на котором им предстояло увидеть увлекательный "товарищеский" матч двух тяжеловесов.
Обоих боксеров трудно было уже назвать юными, ни тот ни другой не тренировались почти что двадцать лет, оба, особенно капитан, за эти годы здорово прибавили в весе. Теперь он был килограммов на двадцать тяжелее Михеева.
Все вышеперечисленное не добавляло им маневренности, но делало беспрецедентное зрелище более забавным.
"Ну и влетит же Михееву завтра за этот спектакль, если шеф узнает", покачал головой Толстолобик. Как раз в этот момент майор провел-таки неплохой удар правой.
Коновалов отлетел назад, едва сумев сохранить равновесие, и, проведя ладонью по разбитым губам, из которых сочилась кровь, сказал:
- Ну вот это уже на что-то похоже! Тебе снова пора начать тренироваться. Точно, Шурик, если будешь достаточно упорным - сумеешь продержаться против меня пару раундов, не касаясь задницей земли.
- Побереги дыхание, Коновалов. А то как бы тебе самому не пришлось сесть на асфальт. Он нынче холодный, сам знаешь - не лето, - съязвил майор.
- Тебе, старина, тоже не мешало бы поберечь дыхание, - не сдавался капитан.
Оба они, обменявшись несколькими сериями ударов, уже довольно тяжело дышали, но Александр Иванович, хотя и весил меньше, устал, казалось, сильнее, видимо, из-за того, что постоянно яростно атаковал. Он с удовольствием воспользовался этой.паузой, чтобы немного прийти в себя.
- Я ещё не начал, Коновалов, - пробасил майор. - Это тебе за прошлый раз, за того покойничка, которого ты мне вывалил прямо под ноги из машины.
- Эй, старина, если ты собираешься расплачиваться со мной за всех, лучше поторопись, а то ты и до утра не управишься. А я спешу.
- Я не заставлю тебя долго ждать, - сказал Михеев, снова переходя в атаку. Проговорив это, он угодил бывшему коллеге длинным боковым левой по лицу и прямым правой по корпусу. От второго удара Вася дернулся, ибо он пришелся как раз в то место, в которое его совсем недавно ткнул своей "металлической" конечностью Омар.
- Это тебе за того парня, который сидел в твоей квартире с дыркой во лбу.
- Слушай, Шурик, - удивился капитан, - а этот-то тут при чем? Я ведь живу не в твоем районе...
- Ничего! - оскалился Михеев. - У нас с ребятами из Октябрьского договор: при встрече сразу же бить тебя в харю, чтобы неповадно было безобразничать.
- Вы несправедливы ко мне, - улыбнулся Василий как можно лучезарнее. - В вас нет ни грамма милосердия. Какими жестокими стали работники милиции в наши дни! А за кого второй удар, их ведь было два, Михеич? Шурик!
Тебе удалось провести целых два удара, можешь гордиться.
Но майор пропустил издевку мимо ушей, понимая, что Коновалов просто старается вывести его из равновесия. Михеев чувствовал, что пока бой за ним, и на провокации поддаваться не желал.
- Второй, Василий Андреевич, - пояснил он, - за весь тот бардак, который мне с ребятами пришлось разгребать за тебя.
- Какой ты злопамятный, - с брезгливостью проговорил капитан и поинтересовался: - Могу ли я рассчитывать на то, что сейчас ты перейдешь к более свежим событиям?
- Даже и не сомневайся! На!!!
Удар был бы прекрасным, если бы достиг цели, но Коновалов удачно поднырнул под руку противника и встретил его двумя прямыми по корпусу. Третий, не слишком сильный, больше похожий на тычок, удар пришелся майору прямо в челюсть.
Михеев отлетел назад и остановился, переминаясь с ноги на ногу и мотая головой.
- Неплохо, Шурик, а? Придется тебе начинать свой счет сначала, ухмыльнулся капитан. - Как чувствуешь себя, старина?
- Отлично, друг, отлично, - медленно ответил майор.
- Я тоже так думаю, братишка, - Василий осклабился. - Ну, иди же сюда! Иди к папочке, детка, сю-сю-сю-сю-сю.
Михеев снова атаковал и вновь наткнулся на встречный прямой. Однако майор удивительно быстро пришел в себя и дважды врезал противнику длинными боковыми, да так, что тот отлетел в сторону метра на три, чуть было не свалившись на асфальт, но чудом удержался на ногах, сделав несколько рассмешивших публику нелепых движений.
- Я не знал, что ты так хорошо танцуешь, Васенька, - съехидничал Михеев. У тебя неплохо получается, может быть, исполнишь на "бис"?
- Сейчас и ты у меня станцуешь! Я-то в порядке, а ты на ногах еле держишься, - сказал Коновалов, переходя в атаку. - Мне твои колхозные отмашки не страшны.
Напор бывшего оперативника был так силен, что его противник, быстро отступая, едва не смял спиной зрителей, успевших в последний момент расступиться.
- Быстро бегаешь, Шурик. Готовишься к соревнованиям по бегу? Продолжай в том же духе, бля буду, первым финишируешь.
Со стороны драка приятелей представляла собой довольно комичное зрелище: двое далеко уже не юных и вроде бы даже прилично одетых мужчин от всей души отвешивали друг другу смачные тумаки с таким воодушевлением, точно вели бой за звание чемпиона мира. При этом они ещё и старательно изощрялись в остроумии, точно им было мало просто расквасить друг другу физиономии.
- На!!! - Это Михеев провел ещё один точный удар, угодивший Коновалову прямо в нос.
Майор издал торжествующий вопль: - Начинаю отсчет сегодняшних покойников! Номер первый!
- Номер первый, по моим сведениям, лежит на крыше, - прогундосил капитан, вытирая пальцами разбитый нос. - Я его и сам ещё не видел.
Михеев замотал головой.
- Нет, братишка, нет, - проговорил он, копируя манеру своего старого приятеля. - Он лежит в морге. Час назад на стройку забрались дети, хотя время и недетское Так вот, они там кое-что обнаружили. Перепугались, прибежали домой. Ну, их родители собрались и пошли посмотреть...
- Ну? - спросил капитан, довольный передышкой и не понимая еще, к чему клонит Михеев. Дело в том, что когда-то Вася жил в Центральном районе. Нет, Коновалов никогда никуда не переезжал, это дом его в определенном смысле переехал. То есть здание, само собой, осталось на месте, просто раньше граница между Центральным и Октябрьским районами пролегала по улице, на которой располагался серый сталинский дом с мемориальной доской, установленной в честь первого директора завода "Металлург".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43