..
Выслушав обвинительную речь Нилова, лжемайор не рухнул на колени и не залился горючими слезами раскаяния. Он даже не поднял руки.
Старлей Нилов повторил приказание уже более нервно. Результат оказался тем же.
- Подними руки, гад! - неожиданно высоко взвизгнул Тощий - Ну хорошо, хорошо, - сдался Коновалов. - Только можно я подниму одну? - Не дожидаясь ответа, он поднял правую руку и тут же с сомнением спросил: - Может, лучше другую? Так лучше?
Пока Вася таким образом занимался гимнастикой, полы его пиджака распахнулись, и...
- Ты вооружен! - торжествующе воскликнул Нилов и, резко повернув голову к поглощенному проблемой нехватки наручников коллеге, приказал: - Возьми у него пистолет.
Говорят: дружба дружбой, а служба службой Нилов и Кожевенков были друзьями и служили вместе.
Тем не менее слова, сказанные товарищем, Зайцу страшно не понравились. Дело в том, что оба они уже однажды арестовывали Коновалова, и для Олега эта попытка кончилась сотрясением мозга. Впрочем, для Нилова последствия оказались ещё более неприятными... Однако ему, видимо, этого показалось мало, и Федя горел желанием отомстить.
Холодея от ужаса, Заяц представил летящий ему в лицо огромный, величиной едва ли не с его, Олега, голову, кулак Коновалова. У младшего лейтенанта затряслись колени и неприятно заныло в низу живота, но, собравшись с силами, он пробормотал:
- Подожди, Федь, я должен тут разобраться с наручниками, и потом, м-м-м, почему бы тебе самому не забрать у него оружие?
- Делай, что я тебе говорю! - заорал напарник - Или я тебя самого сейчас пристрелю, урод несчастный!
Кожевенков поперхнулся от обиды, ему жутко захотелось удрать куда-нибудь подальше отсюда, только бы не видеть ни этого проклятого грубияна Коновалова, ни вконец озверевшего друга.
- Да не ссорьтесь вы, ребята, - проговорил Вася примирительным тоном и улыбнулся, делая шаг к продолжающему держать его на мушке Нилову и медленно опуская вниз руку.
- Не двигайся, Коновалов, или, клянусь тебе, я нажму на курок! - заорал старший лейтенант, причем даже в блеклом свете уличного фонаря было видно, что лицо его стало совершенно багровым от злости.
- Ты можешь застрелить человека, с которым работал столько лет, из-за какой-то ерунды!?
Ты что, спятил, Федь? - увещевал Вася бывшего коллегу, медленно приближаясь.
- Можешь не сомневаться, скотина, я выстрелю, если ты сделаешь ещё хотя бы шаг.
Расстояние между Коноваловым и толстяком медленно сокращалось, теперь их разделяло не более двух метров. Копайгора и Соболев, охраняемые совершенно лишившимся мужества Кожевенковым, опустили руки и, стоя рядом с машиной, вместе со своим стражем наблюдали за развитием событий.
Улица была не слишком-то многолюдной, но все-таки какое-то движение на ней наблюдалось Однако все - как водители, так и пешеходы - старались держаться подальше, старательно объезжая и обходя странную группу из трех человек и двух милиционеров, выяснявших отношения возле трех автомобилей весьма разнообразного вида.
В этом районе любопытство было не в чести.
Не вовремя заданный вопрос или не в меру любопытный взгляд мог дорого обойтись неосторожному человеку.
- Стой, Коновалов! Стой на месте! - прохрипел Тощий. Его ладонь, сжимавшая рукоятку "Макарова", стала совершенно мокрой.
Вася сделал ещё маленький шажок, потом другой, сокращая расстояние, отделявшее его от обезумевшего Нилова, а вернее, от дула его "ПМ" приблизительно ещё на полметра.
- Стою, стою, Федь! Видишь, я стою, что ты так кипятишься? Тебя же так удар может хватить, старик, успокойся, подумай о своей жене...
- Не смей говорить о моей жене, сука! - Нилов заорал так, что в доме за спиной у бывшего оперативника кое-где зажегся свет в окнах и несколько смельчаков рискнули высунуть свои любопытные носы в щелочки между шторами.
- Как скажешь, Федя, только ради Бога не сердись... - с сочувствием проговорил Василий.
Позиция была занята. Оставалось ждать момента.
- По какому праву вы нас арестовываете? - раздался вдруг голос Ивана Копайгоры. - Я честный труженик! Я пять-де-сят лет за станком простоял! Воевал! Ранения имею! Награды! Я не позволю, чтобы меня хватали какие-то придурки, какие-то шуты гороховые, какие-то недоделки, недоноски, уроды, я не поз-во-лю, чтобы меня обыскивали и оскорбляли! - голос старика задрожал.
При этих словах опешил даже Коновалов. Кто кого тут оскорбляет?
А Копайгора и не думал униматься:
- Но вы ещё пожалеете об этом! У меня старший сын живет в Москве, он адвокат, к самому министру в кабинет дверь ногой открывает! Он приедет (тут уже становилось не совсем понятно, кто приедет: адвокат ли Михаил Копайгора или сам министр внутренних дел) и со всех вас погоны поснимает, весь ваш проклятый райотдел разнесет к чертовой матери! У меня внук на флоте, он... Я вас всех тут уконтропуплю на фик!..
Старик едва не задохнулся и потому на секунду прервал свой гневно-обличительный монолог.
- Что? - Нилов повернулся, тараща глаза, уставился на раскипятившегося не на шутку старика и, естественно, на миг выпустил из виду бывшего коллегу.
Более всех своей речью Копайгоре удалось впечатлить Кожевенкова. Младший лейтенант никак не мог взять в толк, где, в каком таком отсеке внутри этого мирного, уютного на вид старичка, вполне по возрасту годившегося Олегу в дедушки, смогла разместиться столь неслыханная наглость.
Сбиваемый ею с ног и уносимый в неведомые дали, Кожевенков, словно сквозь сон, увидел, как Коновалов схватил своей клешнеобразной лапищей запястье Нилова, а затем, сделав подскок, обрушил сжатую в молотоподобный кулак кисть правой прямо на багровую физиономию старшего лейтенанта. Бывший коллега отодвинул ослабевшую руку с пистолетом далеко в сторону и ещё дважды двинул Нилова, видимо, для верности, сначала по необъятному пузу, а потом снова по физиономии.
Федя медленно сполз на землю. Коновалов, нагнувшись, поднял его "ПМ" и, подходя к Зайцу, сказал:
- Дай мне взглянуть на твою "пушку".
Тот достал из кобуры пистолет и, держа его за ствол, медленно протянул Коновалову ручкой вперед.
- Спасибо, - поблагодарил Коновалов. - Я всегда знал, что из вас двоих хоть ты-то один нормальный.
- Ты же мог его убить, Василий Андреич? - пролепетал заплетающимся языком младший лейтенант.
- Да ни хрена ему не будет, старик! Наоборот, я его спас. Если бы не я, его бы точно хватил удар. Ты же видел, что с ним было? А так полежит чуть-чуть и встанет, как огурчик... Ты, кстати, не знаешь, чего это он так разошелся?
- Ну... он тогда очень рассердился на тебя, - проговорил Кожевенков, переминаясь с ноги на ногу. - Из-за того, что ты тогда сказал про его жену, что, мол, будто ты к ней, ну, это, в гости наведывался, пока он на службе.
- Просто поверить в это не могу, он что, серьезно? - с искренним удивлением проговорил Коновалов - Ты не шутишь?
- Какие там шутки, Вась. Они страшно поссорились... У Феди просто крыша поехала. Он стал такой подозрительный.
- Да иди ты, старик, из-за чего? Я же просто пошутил! Бля буду!
- Я так и думал, Вась, - обрадовался Заяц. - Я ему говорил, что, мол, ты пошутил и все такое. А он...
- Ты ему скажи, как очнется, пусть не сердится на меня, я же не со зла...
- Хорошо, конечно, скажу, в чем вопрос! - обрадовался Кожевенков.
В это время раздался свист протекторов по асфальту, и из-за угла вылетела белая "девятка", которая, промчавшись мимо "группы товарищей", вдруг резко затормозила, затем так же неистово рванулась назад и остановилась прямо перед всей странного вида компанией. Правая дверца машины открылась, и оттуда высунулось лицо водителя, до изумления похожего на Омара Хафизова.
- Что за дела? - спросил приехавший, к Васиному удивлению оказавшийся именно Маркизом. - Я тебя жду, а ты мотаешься по городу на краденой тачке, устраиваешь побоища в барах и вообще ведешь себя так, словно это у тебя сегодня день рождения...
- Извини, старина, - виновато развел руками Коновалов, не совсем ещё понимая, каким образом мог оказаться здесь его друг. - Я тут ребят встретил... ну, и немного заболтался... А как ты нас нашел?
- Долгая история, - махнул рукой Омар - У меня такое ощущение, что дела наши на сегодня ещё не закончены, или я не прав?
Коновалов кивнул и принялся раздавать приказы.
- Ты, - он ткнул пальцем в Соболева, - садись в свою тачку - поедешь впереди и будешь показывать нам дорогу, только не гони и не вздумай смыться, понял?
Гена опасливо покосился на тушу мирно отдыхавшего на асфальте милиционера Феди и, преданно посмотрев на Коновалова, часто-часто закивал. Было видно, что парень хочет что-то сказать, но не решается открыть рот.
- Ну? - подбодрил его Василий.
- Это тут недалеко, - наконец выдавил из себя Гена. - Может, вы сами... Капитан сделал строгое лицо. - Нет? - Соболев сник. - Я понял.
- "Мере", Олег, я оставляю на тебя, - сказал капитан Кожевенкову. - Это тачка Блохина из Кировского отдела, знаешь его? Нет? Ну, Федято знает, Коновалов махнул рукой в сторону Нилова. - А теперь извини, старик, нам некогда. Да, только не позволяй Нилычу садиться за руль, лучше позвони в Октябрьский, это ведь в их районе Телефон знаешь? - Младший лейтенант покачал головой, Василий на память назвал шесть цифр и заставил Кожевенкова повторить их дважды. Покончив с этим, капитан обратился к компаньону, который припарковал машину и, выйдя из нее, подошел поближе. - Поехали.
- Что-то в тебе не хватает, не пойму, - проговорил Омар, всматриваясь в Коновалова с таким видом, будто мучительно старался что-то вспомнить.
- Что опять не так? - не понял тот. - Если тебе нужен маршрут, то спроси вот этого парня...
- Бейсболка! - просиял Маркиз.
- Черт! - Вася растерянно провел рукой по волосам. - Куда она делась? Как это я не заметил? - Он огляделся по сторонам, но при беглом осмотре местности ничего не заметил.
- Эй, Василь Андреич, - робко спросил Заяц. - А это... вон там... не она в луже лежит?
Бывший оперативник посмотрел в ту сторону, куда указывал пальцем Кожевенков, и действительно заметил в неизвестно откуда взявшейся, пожалуй, одной-единственной на всю улицу грязной луже свою бейсболку.
- А, черт! - растерянно произнес он. - Как она туда могла попасть? Везде же сухо, откуда здесь эта лужа?
- Да она тут всегда, - тревожным тоном произнес Соболев, словно опасаясь, что за лужу влетит именно ему. - Даже когда сухо. Вода, бывает, испаряется, а грязь...
- Да-а... вокруг-то сушь... - протянул Заяц, оглядываясь по сторонам.
- Я думаю, это вообще единственная лужа на весь город, - предположил Омар.
- Она ещё может высохнуть, - не слишком оптимистичным тоном произнес хозяин головного убора, доставая его из лужи, держа покрытый грязью козырек кончиками большого и указательного пальцев левой руки.
- Брось её, - посоветовал Омар, - она все равно была тебе мала.
- Ну, я не знаю... - протянул Вася. - Я к ней привык...
- Мне кажется, мы собирались куда-то ехать?
Или будем всей компанией стоять здесь и ждать, когда высохнет твоя бейсболка? - ехидно поинтересовался Маркиз.
- Ладно, - неохотно согласился компаньон, бросая самую любимую деталь своего туалета обратно в лужу. - Ты прав, по машинам.
Вернув Кожевенкову табельное оружие, капитан, не оглядываясь, зашагал вслед за стариком к машине Омара, который уже распахнул дверцу, садясь за руль.
Автомобиль тронулся, и в ту же минуту водитель синего "Скорпио", стоявшего в полутораста метрах от места, где все ещё приходил в себя несчастный Кожевенков и лежал его друг Нилов, повернул ключ в замке зажигания.
- Извините, Василий Андреевич, - осторожно проговорил Копайгора, когда капитан, оказавшись возле дома, к которому привел их напуганный до полусмерти Соболев, отпустил официанта, поверив ему на слово. - Вам, конечно, виднее, как поступать, но, может, лучше мне пойти с вами?
- Зачем? - машинально спросил бывший оперативник, которому не давал покоя микроавтобус "РАФ", стоявший рядом с домом. Машина, судя по внешнему виду, была новой, а дом, выселенный под слом, четырехэтажный бомжатник.
"Что туг делает этот "рафик"? - спросил себя Вася. - Здесь что-то не чисто.."
- Ну, понимаете, если Сеня там, он может испугаться вас и повести себя неправильно. Может нагрубить вам... А вы его случайно покалечите, - старик протестующе поднял перед собой ладони и продолжал, не давая детективу возразить: - Он, конечно, негодный мальчишка, но он все-таки сын Андрея... К тому же, если даже половина из того, что рассказал нам этот паренек, правда... Какие звери, а? Я не могу поверить, что такие люди есть в нашем городе... Если я поговорю с Сеней, может быть, он поймет, что мы хотим ему добра и...
- Я вовсе не хочу ему добра, Иван Макарович, - жестко оборвал капитан длинную тираду старика, понимая, однако, что смысл в его словах есть, и как знать, если Копайгора уже дважды сегодня оказывался прав, может, следует прислушаться к тому, что он говорит и в третий раз? - Но думаю, что вы сможете пойти с нами.
- Спасибо, товарищ капитан, - поблагодарил старик и добавил: - Вот увидите, я вас не подведу.
- Надеюсь, - произнес Вася и предупредил: - Но учтите, ваш Сеня не тот безобидный мальчик, которого вы знали маленьким. Он преступник, как это ни печально, и... и я не собираюсь с ним церемониться, - закончил он решительно.
- Понимаю, товарищ капитан, - так же твердо ответил старик.
- Пошли, - скомандовал Коновалов и, проходя мимо микроавтобуса, вновь подумал о машине: "Что она тут делает, а? Надо бы на всякий случай запомнить номерок. Ладно, посмотрим, сказал слепой".
Они зашли в совершенно темный подъезд и стали осторожно подниматься по лестнице.
- А где тот газовик, который я вам дал, Иван Макарович? - вспомнил вдруг Коновалов.
- При мне, Василь Андреич, - отозвался своим слышным на весь подъезд шепотом старик, похлопывая себя по животу - Он вас что, даже не обыскал? - от удивления Василий остановился, да так резко что идущий следом старик наткнулся на него - Ну и придурок!
Остаток пути до квартиры, указанной им Соболевым, все трое проделали в полном молчании, глаза их привыкли к темноте, и последние пролеты лестницы дались поднимавшимся значительно легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43