Увы, он настоял, утверждая, что есть ещё информация и выдаст её мне лишь тогда, когда мы будем действовать вместе.
Потом мы обменялись мнениями о политическом моменте. Да, существует высокая вероятность смены руководства страны. На фоне дисбаланса физических явлений и политической нестабильности четко просматриваются два наиболее вероятных варианта. Первый — приход к власти человека государственного ума и феноменальной работоспособности…
— Ф.И.О., пожалуйста? — удивился я. — Таких, кажется, у нас нет. Чтобы и государственный ум и феноменальная работоспособность?
— Рамзес в кепке, — засмеялся Сандро. — То есть почетный строитель России.
— А-а-а, — понял я и признал, что кандидатура весьма недурственна. — А второй вариант?
И вместо того, чтобы конкретно назвать фамилию имя и отчество претендента на шапку Мономаха, мой товарищ понес чепуху об извечной надежде нашего народа на порядок и справедливость, поддерживаемых правда сильной рукой.
— Вот народ трогать не надо, — запротестовал я. — Он сам по себе, а власть сама по себе. Лучше говори прямо, кто это у нас с «сильной рукой»? Тоже мне знаком?
— Разумеется. Его все знают. У него очень доброе лицо убийцы. И голос, как иерихонская труба.
— А-а-а, — понял я. — А почему бы и нет? Каждый народ достоин того, кого он достоин.
— Вот народ трогать не надо, — теперь запротестовал Сандро. — Давай лучше выпьем за баб-с. — И поднял рюмку. — За прекрасную незнакомку Катеньку! Не против?
Мы выпили и я уехал домой на джипе, у меня есть замечательное свойство, сколько бы я не выпил, а за рулем трезвее стеклоочистителя. А если серьезно: мой автомобиль был защищен дипломатическими номерами: А 444 С, и проблем с автоинспекцией у меня не возникало — никогда.
После возлияния я спал без сновидений и проснулся в час, обозначенный ходиками, тикающими в тренированных мозгах. Сборы были короткими. Утро встречало неуютным мелким дождиком. Однако народ полный сил вываливался из подъездов и торопился на свою трудовую вахту. Столичные магистрали были ещё свободны и я прибыл к гостинице «Метрополь» чуть раньше. К моему удивлению, Сандро и госпожа Литвяк уже познакомились и были друг с другом невероятно любезны. Катенька, одетая в светлый костюмчик, может от покойного Версаче, была неотразима и я понимал чувства своего боевого товарища, который беспрестанно целовал ей ручки.
— Доброе утро, — сказал я им, ранним пташкам.
Возможно, с похмелья, но Катенька казалась мне неестественной. А когда она была естественной? Я чувствовал её напряжение, которое она пыталась скрыть улыбкой и за дымом сигарет. Интересно, знает ли она о морских прогулках друга семьи Чабчало? И насколько, повторю, они близки, то бишь знакомы? Не играют ли они в одну и ту же игру, используя меня в качестве, пока мне неизвестном. Я даже представить не мог, что так оно и было: игралась партия в «дурака», где роль последнего отводилась покорному слуге в моем лице. Я этого не мог знать и с чувствами добрыми крутил баранку: джип на предельной скорости спешил из просыпающейся столицы — спешил в мглистое и неизвестное.
Скорость действовала на меня самым странным образом — под скорость мне всегда хорошо думалось о последних событиях в родном отечестве. Опять легковерный народец вляпался в самое говно нашей прекрасной действительности. Все надеялись съесть лабардан-с, а приходиться в очередной раз жевать корочку хлеба. Наступила новая эпоха — эпоха экономической диктатуры. Какие репрессии? Зачем кого-то и куда-то сажать? Посадил — обязан кормить. Проще объявить цену человеческой жизни. Цена одна копейка. А все остальное в свободно конвертируемой валюте. Выкупайте свои жизни! Ах, не желаете? Ах, нечем? Тогда самостоятельно подыхайте, пионеры (б) и пенсионеры, и все остальные граждане обновляющейся республики. Хотели свободы — получайте её в полном, концептуальном объеме. Голодный раб полюбит любую власть, голодный раб будет рыскать в поисках пищевых отбросов и не позволит себе лишних антиправительственных волнений, особенно, если подбрасывать ему куски. Интересно, есть ли душа у раба? Не знаю. Подозреваю, у большинства, её попросту срезали серпом, так называемых, реформ. Конечно, она существует, как физический номинал, но вот как знак духовности? Какие могут быть духовные поползновения, когда хочется жрать. Я поздравляю кабинетно-паркетных «реформаторов», они сумели сделать то, что не смогли предыдущие властолюбцы. Нынешние вытащили души у людей, превратив их в безмозглое, жадное и покорное стадо. Молодцы, ребята, вы далеко пойдете, если вас не остановить. Ваш враг — это я, имеющий счастье родиться там, где родился. Я научился быть самим собой. И у меня есть право выбора: что делать, с кем быть, кого любить, кого ненавидеть и кого уничтожать. Потому что моя профессия — mеnhanter. Моя профессия — охотник за теми, кто уничтожает смысл жизни.
Иногда я чувствую себя государством — независимым, свободным, готовым защитить свои границы. Мой мозг — правительство, способное руководить сложным государственным организмом. Мое сердце — АЭС, которая в случае неполадок не будет своими отравленными выбросами марать окружающую природу. Мои руки-ноги — трудолюбивый союз рабочих и крестьян. Мои глаза телевидение, передающее объективную картину происходящих событий. Уши радио, принимающее все станции мира. Есть ещё слепая кишка — это люмпен-пролетариат, не желающий честно трудиться на благо родной отчизны. И еще: у моего государства нет партии. Почему? Первое, что сделает эта разбойничья популяция, уничтожит душу. Свободную, живую душу государства, чтобы самой управлять им, пожирая плоды чужого труда. Нет уж, фигушки. Эта политика всеобщего братства не пройдет. Так что холуи у царского престола, бойтесь меня, menhanter, я буду делать все, чтобы земля горела под вашими ногами…
На этом наша поездка закончилась — перед капотом джипа возникли оцинкованные ворота, выкрашенные в цвет теплой золотой осени. Высокая стена терялась в лесном массиве. Мы прибыли в лечебно-профилактический санаторий, где находился болезненный господин Литвяк, которому регулярно по утрам делают клизму с шипящей известью. Говорят, это бодрит, особенно кишечный тракт и мозговые извилины.
За воротами находилось КП, где держали службу офицеры внутренних войск с автоматическим оружием и штык-ножами. Один из бойцов заглянул в салон, улыбнулся Катеньке, как родной, а нас с Сандро проигнорировал и после этого выдал добро на въезд.
Несколько зданий санаторного типа замечались среди великолепных корабельных сосен. Фонтан с фигурой упитанной русалки, ухоженные и чистенькие аллеи, свежевыкрашенные лавочки — все это доказывало, что мы имеем честь находиться в образцовом учреждении, где можно отдохнуть не только телом, но и душой, затертой в боях за власть, как кухонное полотенце.
Джип прошумел по центральной аллее и остановился у главного корпуса. Первое, что я заметил, выбираясь из машины, на многих окошках резные решетки. У вазы парадного подъезда травилась сигаретами группа товарищей в медицинских халатах. По словам Катеньки это были те, кто работал вместе с её мужем: как в прошлом, так и в настоящем.
— А господин Чабчало? — спросил я.
— Что господин Чабчало? — не поняли меня.
— Кажется, его нет?
— А почему он должен быть?
— А что, не должен быть?
— Быть или не быть, — вмешался в наш столь содержательный диалог Сандро, вспомнив великую классику.
На этом наша троица раздраженно хлопнула дверцами внедорожника и присоединилась к группе приятелей, приветствующих госпожу Литвяк кивками головы и всяческими словами душевного расположения.
Потом дверь открылась и коллектив был приглашен в холодное больничное нутро. По пути я тоже получил халат. Он был накрахмален и казался из жести.
В помещение, где скоро мы все оказались имелось продолговатое странное окно в небольшую палату, которая напоминала шкатулочку и была обита мягкой войлочной мануфактурой. Когда все заняли кресла, в ней вспыхнул яркий неприятный свет. И словно из ничего возник человек. Он лежал в углу палаты, я его сразу не заметил. Пациент был ломким, нервным, с сухим подвижным лицом. В глазах — фанатический блеск некого запредельного убеждения. Я глянул на Катеньку, напряженную и жесткую, и дернулся от понимания того, что человечек в шкатулке и есть её муж. Господин Литвяк! М-да, история действительно обращается к нам совершенно невероятной стороной.
Между тем в палату тиснулась бой-баба. По сравнению с ней, медсестрой, больной казался хлипким и забитым мальчиком.
— Ну-ка, — протянула стакан с водой и таблетку. — Скушаем витаминку.
— Не, Фро, — с подозрением улыбнулся пациент. — Это не витаминка.
— А что же это?
— Кремлевская таблетка.
— Ну и хорошо, — благожелательно проговорила медсестра Фро. — Пусть будет кремлевская таблетка.
— Отравленная, — захихикал больной, грозя указательным пальчиком. Знаю-знаю, хотите моей смерти. Не выйдет, господа! Ха-ха! Я ещё вас переживу.
— А можно со мной пополам, — спокойно предложила бой-баба. — И водицей живой запьем.
— Не пей, Иванушка, козленочком станешь, — вспомнил сказку господин Литвяк. — А я не хочу быть козленочком.
— Ты же не Иванушка?
— Не Иванушка, Фро, — согласился. — Только Иванушка тайну разгадает. Страшную тайну. Тсс, даже здесь стены имеют уши, — посмотрел на нас больным лихорадочным взглядом и, разумеется, не увидел.
— А я могу сама скушать витаминку, — сказала медсестра. — Вкусная витаминка, ам-ам?
— Чтобы жить вечно? — задумчиво проговорил пациент. — Смешные люди, все хотят вечной жизни, а не понимают, её нужно заслужить. — И, протянув руку, предупредил. — Если отравите, тайна умрет вместе со мной, да-да. И передайте всем, кто любит эти кремлевские таблетки. Передайте-передайте: они все мертвее мертвых.
Я ожидал увидеть все, что угодно, но такой пограничной белиберды? Кремлевская таблетка — образ прекрасный, однако, что все это означает? Не угодил ли я в филиал имени красного профессора Кащенко? Нет, что нахожусь именно в филиале сомнений нет, вопрос в другом: зачем?
Пока я нервно рассуждал, больному скормили проклятый кремлевский витамин и он, сев в созерцательную позу великого Будды, принялся покачиваться в трансе из стороны в сторону.
Это действо продолжалось несколько минут, затем пациент вскинулся и энергичным голосом молодого преподавателя, выступающего перед батальоном миловидных первокурсниц Первого медицинского, вскричал:
— Господа, прошу задавать вопросы?
И в палате вдруг раздался странный радиоголос, искаженный микрофонами. От неожиданности я дрогнул. Невероятно, это ещё что такое? Так испытывают новые методы лечения душевнобольных?
Дальнейший диалог радио с пациентом убедил меня в мысли, что я тоже сошел с катушек. И только потому, что весь последующий бред слушал и смотрел с открытым ртом, как студент-венеролог, впервые переступивший стационар с визжащим гонококковым контингентом.
Итак, пациент начал давать бредовые ответы на такие же маразматические вопросы. Однако, как выяснилось позже, диалог был весьма уместен и нес основную нагрузку в развитии дальнейших событий. Этого я не знал и поэтому, повторю, смотрел на происходящее с обостряющимся чувством, будто присутствую в театре одного актера, то ли гениального, то ли бесконечно больного.
— Почему вы перспективный математик и кандидат технических наук, политик, подающий самые лучшие надежды, вдруг ушли в религию? — спросил пациента голос по радио.
— Бог есть, — задорно улыбнулся тот. — Мои знакомые, нобелевские лауреаты Луи Кирияк, Сильвия Прима, Фуяко Хумо, Кай Юлий Цезарь, приводят многочисленные доказательства существования Творца, а также искусственного происхождения Вселенной, жизни и всего человечества.
— Почему же человечество так долго не могло расшифровать сатанинское число 666?
— Откровение Иоанна Богослова предназначены нашим современникам: люди должны узнать о грядущих апокалипсических событиях в свое время, то есть именно сейчас.
— Нам известно, что в разгадке этого числа вы пошли своим путем?
— А вы знаете, что писал Иоанн Богослов? — Спросил больной и процитировал сам. — «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть». — Поднял палец. — Так вот, согласно древнееврейскому алфавиту каждой букве в нем соответствует определенное число. Считается, что сумма чисел в словах «Кесарь Нерон» равна 666. А раз так, то и имя зверя Нерон. Так понимали люди сатанинское число почти полторы тысячи лет, — улыбнулся снисходительно, — но это было заблуждение. Поверьте мне на слово.
— И вам удалось то, что не удавалось вашим многочисленным предшественникам?
— Да. Моя расшифровка рокового числа практически полностью отвечает тексту Апокалипсиса. Некоторые события, описанные в Откровениях, уже произошли, а какие-то произойдут в недалеком будущем.
— И какой же, по вашему мнению, спрятан смысл за числом Сатаны?
— ДИКТАТ, — отчетливо произнес пациент. — Сумма чисел в этом слове равна 666. Да-да, именно так. А из Апокалипсиса мы знаем что? — Сделал паузу и, не услышав ответа, продолжил. — Что число 666 имеет два смысла: в нем имя Зверя, и оно к тому же число человеческое. Давайте вспомним основных героев Откровений, — предложил с энтузиазмом. — В главе 12 сказано, что красный дракон, называемый Дьяволом и Сатаной и имеющий семь голов, был низвержден на землю. Потом появляется зверь с семью головами, которому дракон дал «силу свою, престол и великую власть». И, наконец, великая блудница, одетая в красную одежду и сидящая на семиглавом звере с числом 666 и над которой идет высший суд. — Разволновался ни на шутку. — «И на челе её, как сказано в Апокалипсисе, написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным».
— Но при чем тут ДИКТАТ? — спросил ровный радиоголос.
— Позвольте-позвольте, — нервничал ученый. — Я все объясню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51