Мне нужна была информация - и я её получил в полном объеме: количество охраны в дирекции, расположение комнат и как выглядит Ахмед?
- Ну он такой... как бурдюк, - пытался объясниться рязанец. - Жирный. Все время жрет. Мамуды они все такие.
- Мамуды? - насторожился.
- Ну фамилия их такая, братьёв...
- Ишь ты, - покачал головой, вспоминая сайт банка "АRGO", где таилась папочка под названием "Мамуд", где в свою очередь прятался списочек наших шалых от вседозволенности нуворишей. - Как все переплелось, Вася. Но ничего мафия бессмертна, да и у неё есть иголочка, - и заговорил скороговоркой как однажды, когда моя любимая женщина Александра была жива, - которая в яйце, а то яйцо в березовом полене, а то полено в гусе, а тот гусь в сове, а та сова в волке, а тот волк в медведе, а тот медведь в блошиных человечках, а те человечки в дупле баобаба, где живет дьячок, а тот дьячок при деде, а дед тот совсем плох - на память оглох...
Слушая эту, на первый взгляд, белиберду рязанский шоферюга бесповоротно решил, что дело имеет с психически неуравновешенным, но вооруженным типом. Я трезво посмеялся: это для праздничного куража, это для удачной зачистки, это заговор против нечисти и пуль...
Да осилит дорогу идущий! Вперед, диверсантура! Будем очищать земельку от нечистот - огнем и мечом очищать, иного уже не дано по той причине, что хвороба слишком запущена.
Легким пружинистым шагом, похожим на танец jig, направился к двери дирекции. В левой руке - АКМ, в правой - "Бизон", на плече - тряпичная сумка, взятая напрокат, там находились бумаги по НЛО, гранаты, дартсы, нож и ППС.
Ускоряя поступательное движение, поднимал автоматическое оружие на уровень пояса. Указательные пальцы на спусковых крючках. Вперед-вперед, салютовец образца 10!
- Упали, суки! - взревел и мой голос, усиленный эхом, смел от двери торгашеский пустой люд.
Трое секьюрити в знакомой мне темно-пятнистой форме, сидящие в дежурке, только начинают отрывать взгляды от экрана телевизора, а я уже прошиваю их неповоротливые тела короткими очередями. Одна из пуль попадает в телевизор и он лопается с искрящимся новогодним боем.
Вперед, родной! Дощатая дверь налево - тренированный удар ногой. В комнатной кубатуре четверо охранников на отдыхе. Правда, они уже в движении, но плотный огонек из двух стволов останавливает их. Тела мешковато обваливаются друг на друга.
Вперед-вперед! Огонь-огонь по опасно мелькающей фигуре в конце коридора.
Вперед-вперед-вперед! Объявлена война и никакой пощады! Вперед! Только в движение победа! Вперед! Цель - слева: очередь. Цель - справа: очередь.
В подобных спецакциях чувство времени и чувство реальности исчезают. Обостряется хищнический инстинкт: или - ты, или - тебя.
Запах гари, кровь, конвульсирующие тела - это все лишь усиливает обаяние российской бойни.
Фью-цок-фью - запели пули. Это в ближний бой заступили личные телохранители семейства Мамудов. Их было двое и вели они пальбу из кабинета хозяина.
Чтобы снять проблему, хватило одной Ф-1 на двоих. Потом я перепрыгнул через корчащие туши, развороченные горячим металлом, и врезался в очередную дверь.
Это была комната отдыха - за низким столиком сидели два тучных выходца из теплого юга и уминали куски баранины. Они были похожи друг на друга, как братья. Впрочем, они и были братьями. Жирок тек по их тройным подбородкам. Даже гул близкого боя не остановил процесса ожирения.
- Приятного аппетита, - позволил пошутить. - Кто Аслан?
- Ыгы, - признался один из пузанов.
Я понял, что меня не обманывают, и выстрелил из ППС правдолюбу в правый глаз, отчего его крупная голова лопнула переспелым плодом манго.
- Аслан нам не нужен, - объяснился с тем, кто остался сидеть ни жив, ни мертв. - Нам нужен Ахмед. Надеюсь, ты это он?
- Ыгы, - получил новый утвердительный ответ.
Зачистка продолжалась минуту сорок пять секунд - и закончилась успешно. В том смысле, что цель её была достигнута - Ахмед. Теперь проблема возникла другого порядка.
- Поднялся, хачипурик, и побежал балериной, - приказал вору в законе. - Можешь с куском мяса, - пошутил.
Меня поняли буквально. Картинка случилась забавная, право: мелким шажком по окровавленному, пропахшему гарью коридору трусит бонвиван, а в поднятой руке его - кус жареной баранины.
Я танцующим jig`оговым шагом двигался за уморительным Ахмедом и чувствовал, как хлюпает кровь под ногами. Было впечатление, что иду по горло в крови. Всюду была кровь. А в ней куски корчащего человеческого мяса. Это закон бойни - кровь, каша мозгов, слизь кишок, корчь поврежденных тел, вкусный запах пороховой гари и привкус победы.
Дальнейшие события начинали развиваться по моему плану. Когда я с вором в законе вырвался из дирекции, то обнаружил мертвую зону в секторе А. По законам ближнего боя - такая мертвая зона существует три минуты, потом коллективный шок проходит и могут приниматься равносильные меры.
У меня оставался запас в двадцать пять секунд. Их потратил, чтобы затолкать ахмедовскую тушу в крытый короб "газели". Затем, нанеся рукояткой ППС профилактический удар в височную часть головы вора в законе, тиснулся в кабину.
- Поехали, Вася, - приказал по-доброму. - Все будет хорошо. И даже лучше, чем ты думаешь.
Как утверждают в похожих случаях, на шоферюге не было лица. Тем не менее он запустил мотор и грузовичок покатил вдоль бетонных ребристых стен стадиона.
- Как у динозавра в жопе, - пошутил я.
Меня не поняли. Впрочем, это было не важно. Впереди нас прозвучал характерный вой милицейских патрульных машин.
- Посторонись, Вася, - сказал я. - Менты спешат. Должно, случилось что. Не знаешь что?
И не получил ответа. Выполнив мою просьбу, шофер трудно сглотнул небритым кадыком, а потом...
Эх, Вася-Вася! Не ожидал я такой прыти от него, не ожидал. Все предусмотрел, а выверт от "земляка" упустил. Вот что значит верить в благожелательную славянскую наружность. Что делать, страх живет во всех национальностях...
Проще говоря, махнул из кабины рязанский Вася: был человек - и нет человека. И я понял, что у меня могут возникнуть проблемы - в самое ближайшее время.
Я наивно полагал: сам веду военно-тактическую игру, не догадываясь, что вокруг меня уже давно возникло силовое поле противостояния...
Как позже выяснилось, я выполнял лишь роль фитиля, бегущего по бикфордову шнуру событий.
Этого я всего не знал - и прибывал в полной уверенности, что сумею один разрешить проблему на злобу дня. Основанием для такой уверенности была туша всезнающего Ахмеда, которая болталась мануфактурным тюком в кузовке "газели". Я крутил баранку грузовичка и надеялся, что успею вырваться на тактический простор магистрали, уводящей транспорт в область.
Поначалу услышал знакомый и неприятный вой патрульных машин - они плясали в зеркальце заднего обзора; потом возникли три, тоже знакомые мне джиповые коробки с бригадой "Арийс".
Естественно, такая ситуация на дороге жизни заставила меня нервничать. Тем более грузовичок газелил очень даже неспешно. И возникла крайняя необходимость в принятие экстренных и нестандартных решений.
Эх, вывози, нелегкая! И я кидаю грузовичок на разбитую колею, петляющую вдоль железнодорожного пути. Этот маневр позволяет уравнять шансы с патрульными импортными "мерседесами", непригодными для наших разбитых дорог. Но что делать с внедорожниками? Три джиповые коробки приближаются неудержимо, как закат солнца. Не будет ли закат этого дня для тебя, сержант, последним?
Этот вопрос показался мне не лишним. И очень не лишним. Дело в том, что дорога закончилась у древнего деревянного моста. Как-то отцы столицы позабыли его отремонтировать и он благополучно гнил над рекой, не мешая, впрочем, никому.
У меня был богатый выбор: или принимать ближний бой и пасть смертью храбрых в горькой полыни, или прорываться по оставшимся доскам в надежде на диво. Это закон диверсанта - если пиздец неизбежен, умей творить чудо, как Сын божий. Кажется, ОН ходил по водам? А почему бы мне, грешному, не прокатиться по небу?
Веруй и ты победишь, сержант!
Я нажимаю педаль газа до основания и грузовичок, вибрируя от напряжения и скорости, накатывает на дощатый дырявый настил.
Трескающийся звук сухого дерева под колесами походил на звуки выстрелов. Все мое внимание было обращено на мелькающее в расщелинах полотно реки и тем не менее неким периферийным взглядом я вдруг заметил, что на берегу происходят совершенно невероятные события - там идет бой. Настоящий бой! То, что я принимал за треск дерева, было на самом деле выстрелами.
Джиповые коробки и тех, кто находился рядом с ними, атаковали бойцы, похожие на инопланетян. Во всяком случае, такое возникало впечатление от суперсовременной боевой выкладки и шлемов, полностью защищающих головы. Потом догадался - действует группа "А".
И от этого понимания у меня случается сбой. Впрочем, он и должен был случиться, поскольку настил на середине моста отсутствовал практически полностью. Река, отражающая веселые небеса, улыбнулась мне, как ребенок улыбается долгожданному леденцу.
Я бью по тормозной педали, однако грузовичок, скрипя суставами, начинает заваливаться вниз...
Лететь в гробу с колесами опасно и неприятно - я, вырвав тело из кабины, толкаюсь от подножки и начинаю привычный полет. Отсутствие парашюта заменяет присутствие метрах в двадцати водной артерии, что весьма кстати.
Находясь в свободном полете, я успеваю запечатлеть:
- горящие внедорожники и рядом с ними трупы в темно-пятнистой форме;
- "инопланетных" бойцов, завершающих зачистку территории;
- запрокидывающийся грузовичок на мосту, из борта которого вываливается туша вора в законе;
- солнечный ослепительный диск и его резкие блики на воде...
Река приняла жестко, но не жестоко: мой тренированный организм успел сгруппироваться и... был пленен тихой водной стихией. Потом ударила "внутренняя" волна - это упал глубоководной бомбой грузовичок.
К сожалению, даже диверсант вынужден подниматься на поверхность за глотком кислорода. Есть ещё недостатки в нашей боевой работе. И когда я это сделал, то едва не пошел ко дну - от изумления.
На светлом летнем берегу боевая группа "А" отмахивала руками, по-разбойничьи свистела и кричала:
- Жиго! Пацан! Руби к нам! Давай-давай!..
Более того один из ротоборцев фальшиво напевал:
- Небоскребы-небоскребы, а я маленький такой!
Это был менхантер - охотник на людей, любитель русской кухни и эмигрантских шансонеток! Ничего себе игры патриотов!
Я хлебнул водицы с полезными бациллами и это меня отрезвило окончательно. Сложив над головой ладони домиком, мол, приветствую всех, кто со мной одной крови, я лег на спину и неспеша подрейфовал к полынному родному бережку, где меня ждали.
ЛЮБОВЬ НЕБЕС
Никогда не думал, что могу быть таким самодовольным болваном. Но, как говорится, нет пределу человеческому тупоумию. И в этом скоро убедился убедился, когда грязные речные волны прибили меня на бережок, где отдыхала после ближнего боя группа "А".
- Наш пострел, - заметил Александр Стахов, менхантер - охотник на людей, - всюду поспел. А мы за ним так бежали, чуть портки не потеряли.
Бойцы добродушно заржали на такие простые слова, а я, не понимая такой реакции, лишь передернул плечами, мол, ничего смешного, товарищи чекисты, действовал по обстоятельствам.
Часа через два я задумался - и крепко. На то были свои причины. Вернее, задумался сразу, когда услышал с бережка фальшивый напев о небоскребах, среди которых герой песенки чувствует себя очень маленьким. Однако тешил себя надеждой, что моя встреча с группой "А" случайна: ратоборцы возвращались после выполнения задания и вдруг приметили несправедливый гон. Приметили - и заступились, как я раньше заступался за Веньку Мамина-Мамыкина.
Хотя какие могут быть случайности в этом обыденном, как собачий чулок, мире, сержант. Верно, никаких. Движение душ, скажу красиво, уже расписано вперед на многие века.
После подведения итогов скоропалительного боя к месту события прибыла труповозка. В неё погрузили тех, кому не повезло в этот приятный для культурного отдыха с девушкой денек.
- А кто такие? - поинтересовался у Стахова.
Поморщившись, менхантер отмахнулся: всякий сброд из силовых, как принято нынче говорить, структур. Их собрали для защиты интересов столично-чиновничьих нуворишей, и не просто собрали, а под идеологической вывесой: "Москва - русским!". Подробнее мне расскажут потом, если в том будет нужда.
- Когда потом? - занервничал я.
- Скоро, Дима, - усмехнулся охотник на людей. - Надеюсь, кумекаешь, что рубка эта и мы здесь не случайно, - указал на безжизненные тела, которых складировали в труповозке: моложавые лица смертников покрывались меловым цветом вечного упокоя.
Я промолчал - что говорить, сержант, если толком не понимаешь происходящих событий. Хотя можно и догадаться, что с неких времен находишься в оперативной разработке. Не стал ли ужин с менхантером в ресторанчике "Дуплет" отправной точкой для этого? Впрочем, какая теперь разница. Надо жить и действовать в предлагаемых условиях.
Как мне и было обещано, через два часа я уже находился там, где любят задавать вопросы и отвечать на них, но, правда, в крайних случаях. Должно, мой случай был именно таким, потому что беседа наша имела доверительный, прошу прощения, тон.
- Старков, генерал-майор, - представился худощавый человек с волевым постаревшим лицом опытного чекиста. - А ты Дима, - пожал руку и внимательно глянул желтыми, как у волка, глазами. - Наслышан-наслышан о твоих подвигах, Жигунов, - и пригласил пройти на веранду.
Очевидно, я находился на ведомственной даче Службы безопасности. Во всяком случае, строгая мебель, аккуратные клумбы роз перед парадным входом и ровные дорожки, присыпанные морской галькой, указывали на это. Вот только легкомысленная березовая роща намекала на то, что и бойцам невидимого фронта ничто человеческое не чуждо.
- Угощайся, - генерал указал на столик, заставленный графинами с фруктовыми соками. - Выпить бы водочки, да нельзя, - и объяснил, - дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47