Более того, я был ему, секьюрити, благодарен: не терял зря времени и темпа. Когда обстоятельства сильнее человека, к этому надо относиться с пониманием.
Все просто: начались тектонические подвижки, неприметные глазу. Система начинает защищать свои жизненные интересы. Если представить её спрутом, то мною задето лишь второстепенное щупальце и тем не менее... следует добрый совет и деловое предложение.
И я бы, возможно, согласился, почему бы не и нет, когда тебе желают добра, но с одним условием - пусть они вернут к жизни мою любимую женщину. Как? Это не мои проблемы. Пусть повернут время вспять, как реки. И я, взяв трубку поющего телефончика, услышу не об указах, подписываемые овощным папой, а голос любимой:
- Привет, жиголенок. Как дела?
Жаль, что подобная история невозможна. Правда, предлагают обмен: жизнь убийцы Александры на мировое соглашение. Однако зачем мне жизнь обдолбанной падали, которую кинут на жертвенник невидимой войны. Система не выдает настоящих исполнителей - они на вес золота. И поэтому возникает вопрос: почему система так активно защищает вора в законе? И не заступилась должным образом за высокопоставленного г-на Шокина, пустив дело на самотек. Полагаю, последний не представляет никакого интереса для "спрута" по причине безмерного самомнения, переходящего в хроническую идиотию. А вот Ахмед выполняет некую стержневую функцию. Какую? Узнав это, можно будет точнее уяснить смысл происходящих событий.
Когда я и господин Королев покинули кабинет, то обнаружили, что торжество, посвященное пятилетию "Ариадны", бушуют подобно тропическому одноименному торнадо. Наяривал цыганский ансамбль в кислотных по цвету жакетках. Под ожерельем роз галдели богатенькие матроны - видимо, постоянные клиентки клуба. Их раздавшиеся формы, запакованные в одежды от модных кутюр, напоминали о быстротечности времени. Пенилось шампанское в бокалах. Господин Голощеков во фраке и с цилиндром на голове, как один из главных виновников триумфа, царствовал на вечере. Был похож на расфранченного дядюшку Джо, прибывшего из Штатов. Заметив меня, махнул напудренной, кажется, ручкой, мол, жиголо, живи и радуйся! Я качаю головой: неужели мог угодить в эту халдейскую западню, выполняя функции породистого жеребца?
- Пусик, я тебя хочу, - подскочила пьяная дамочка с линялым личиком лесного борсучка. - Ты пр-р-релесть!
- Он занят, Ларисочка, - аккуратно попридержал её за острый локоток Анатолий Анатольевич.
- Тогда, ик, запишите меня в очер-р-редь! - покачивалась мадам на кривых кавалерийских ножках. - "Шесть-девять" - моя любимая позиция, пусики!
- Хорошо, госпожа Хренникова, - обещал главный секьюрити. - Будет тебе и такая позиция.
- Хренникова? - посмеялся я, продолжая путь по коридору на выход из ДК. - Бог метит шельму.
- А, - отмахнулся мой спутник. - Хреновиной занимаюсь, а что делать? Не горит душа... - и, неожиданно приблизив напряженное лицо к моему, проговорил шепотом: - Житкович бывший сотрудник ГРУ. Делай выводы, - и обнял меня за плечи: - Желаю здравствовать многие лета. А в честь пятилетия клуба презент сладили, - и указал на автомобильчик, пожимая руку. - Ну будь!
Шагая к авто, понял, что ко всему происходящему надо относиться со здоровым цинизмом, иначе можно растерять последний ум.
"Житкович - бывший сотрудник ГРУ" - это говорит о многом. И ни о чем не говорит. Чем у нас занимается Главное разведывательное управление при Генеральном штабе Министерства обороны? Правильно: всем понемногу. От акций по прикрытию атомных субмарин, некстати всплывающим в холодных скандинавских водах до защиты конституционного, понимаешь, строя.
Но какая связь между "ГРУшным" отставником, он же физик-химик-лирик, и косметической фирмочкой, занимающейся черт те чем? Судя по всему, я сильно вляпываюсь в концентрированное говно нашей неповторимой действительности. Даже господин Королев, имеющий за плечами боевой отряд, досрочно покидает поле брани. Почему? Что за несметная рать поднимается в глухой ночи?
Впрочем, летняя ночь только-только подходила к городу и была приятна и свежа, как южная роза из Алупки.
Прыгнув в ралли-драндулет, обнаружил под ногами спортивную сумку с гостинцем. Перекинул её на заднее сидение, не открывая. Зачем? И так понятно, что там не пироги с капустой. И далеко не пироги - "железо": автоматическое оружие и, кажется, гранаты.
Следовательно, Анатолий Анатольевич убежден, что я не остановлюсь на полпути и впереди у меня... счастливое будущее, осветленное очистительными взрывами и акцентированной стрельбой.
Мой смешной автомобильчик неспеша катил по столичным проспектам. Я находился на перепутье: куда? Атаковать Ахмеда и его ОПГ? Или навестить Петю Левина, чтобы задать ему несколько интересных вопросов. Или попытаться найти Шокина-младшего. Зачем он нужен? Подозреваю, что в нем скрыта тайная пружина всех этих последних криминальных событий, где людей режут с пугающей регулярностью? Может статься, что ошибаюсь, но найти юного любителя нетрадиционной love надо. Сейчас каждый участник (в той или иной мере) кровавой фиесты важен. Равно как необходимо вырвать из мутного небытия самую таинственную фигуру в этой истории г-на Житковича, провалившегося вместе с любовницей Аллочкой Николаевной сквозь землю.
Отставник ГРУ в косметическом бизнесе - это свежо, неожиданно и сильно. Сильный ход, как любят говорить младореформаторы Царю-батюшке, когда тот с хмельных очей учудит такое, что оторопь берет все народонаселение страны, включая неродившихся ещё чад.
Без всяких сомнений, я на верном пути в этих катакомбах неизвестности. Достаточно того, что господин Королев прекратил ход по лабиринту, где каждый неверный шаг может привести к расчленению известкового скелета. Кто тот некто, кто дал ему добрый совет остановить движение? Бывшие приятели по оружию? Или власть, имеющая сокрушительную силу. Кто у нас ныне в силе? ГРУ? МО? ФСБ? ФАПСИ? МВД? ГУВД? ГИБДД? ОМОН? ОБСДОН? РУОП? СОБР? ООН? НАТО? ОЛИГАРХИ? СЕМЬЯ?
Мое фрондерство понятно: какая может быть сила в бессильном государстве? Так что у меня имеется шанс на победу - пусть минимальный, но он есть.
Я принимаю решение, и принимаю его на уровне интуиции. На мобильном набираю номерок частного детектива, занимающегося проблемой молоденького голубого принца Шокина. Самому искать героинновую "гёрлу" в десятимиллионном мегаполисе нет опыта и времени. А вдруг волонтер уже вышел на след звезды*?
* Звезда - пассивный гомосексуалист (жарг.).
После сигналов в трубке, раздается щелчок и насыщенный мужской голос интересуется:
- Кто там?
- Сто грамм, - находчиво отвечаю я.
- Сто грамм, - уточняет мой собеседник, - чего?
Я смеюсь: а что душа желает, товарищ "охотник": виски, коньяк, водка, мартини и так далее? Разумеется, незнакомец проявляет интерес к моей персоне: что за добрый чудодей возник к ночи из ниоткуда? Я называю имя и армейское подразделение, выпестовавшее бойца.
- "Салют-10"? - переспрашивает. - Есть такая контора по ритуальным услугам. И какие проблемы?
- Без бутылки не разобраться, - говорю я.
- Можно и с ней, - соглашается "охотник" и предлагает встретиться в ресторанчике "Дуплет".
- "Дуплет"? - не верю я. - Есть такой?
- У нас все есть, Дима, - смеется мой собеседник. - Местечко хорошее. Там Вилли наш Токарев поет. Люблю я его, таракана усатого, слушать под водочку и селедочку.
Я понял, что вечер меня ожидает развеселый, с песнями и, быть может, танцами. А что делать? Главные составляющие дара диверсанта какие, кроме супервыносливости, суперактивности и способности мгновенно принимать решение? Правильно - бронебойный желудок, могущий перерабатывать не только старого горного козла, но и благовонную пищу богов под айлюли усатых шансонеток.
Через час я уже находился на северной окраине города на месте. Вырвав спортивную сумку из авто, отправился на следующий праздник жизни.
Ресторанчик "Дуплет" встречал гостей весомым охотничьим вещдоком: туша огромного оленя, набитая войлоком, стояла по центру зала, как символ безоговорочной победы человека над дикой природой. На маленькой эстраде мучила фаллос микрофона старенькая шансонетка с крашенными в резкий зеленый цвет волосами. Голос её был хрипловат, но не без душевного изящества.
"Охотника на людей" я нашел без труда. Узнаешь меня, Дима, по общему выражению лица, посмеялся он, когда мы договаривались о встрече, лубянистое оно у меня. Я не понял: какое? Человека с Лубянки, снизошел до объяснения. И я, заметив за угловым столиком коренасто-спортивную, лет сорока, мужланистую личность, подошел к ней.
- Александр, - приподнявшись, пожимает руку, - Стахов, менхантер, указывает на деревянный резной стул. - Присаживайся, Дима, будь, как дома, - ведет так, будто мы давно знакомы. - Сейчас закажем дичь. - И кивает на мой спортивный баул. - Надеюсь, не бомбы?
- Гранаты, - отвечаю. - И автоматы.
- Правильно, все свое ношу с собою, - усмехается. - Вижу, передо мной настоящий менхантер.
- Менхантер? - переспрашиваю.
- Перевод с английского: охотник на людей, - смотрит внимательно, словно проверяя меня на благонадежность. - Работаю на частной основе, поскольку из Конторы, - сделал паузу, - ушел. Не люблю, - проговорил с нажимом, - когда предают.
- Этого никто не любит, - не был оригинален я.
- Тогда выпьем за дружбу, - открыл графинчик с водкой.
Мы тяпнули первую, потом вторую и закусили куропатками в собственном соку. Я чувствовал, как обретаю покой и уверенность. Присутствие старшего боевого товарища влияло благотворно. Из его реплик, пауз и многозначительных взглядов профессия "менхантер" приобретала романтический ореол, правда, не без серьезного денежного обеспечения.
- Детишек кормить надо, - объяснил Александр. - У меня их двое. Невеста-дочь в Штатах, сын-младенец в Канаде, а я тут... на родных просторах, как ковбой в прериях.
- Дети - это святое, - не был оригинальным я.
- Своих-то нет?
- Пока нет.
- Будут, - уверенно проговорил менхантер и уточнил: - Если не отстрелят народнохозяйственный комплекс.
Мы посмеялись и подняли новый тост за наш боевой и половой потенциал. Я признался, что хотел ударно трудиться на рынке порока в качестве "жиголо". Уяснив в чем суть профессии, Александр захохотал в голос от радости, что познакомился с таким оригинальным индивидуумом.
- То есть трахать баб, - смеялся, - и ещё бабки получать?
- Вроде того.
- А что? У нас все работы в почете.
- Там своя, так сказать, специфика.
- Специфика понятна: действуешь, как горняк в забое с отбойным молотком. Тра-та-та-та - за д`обычью счастья!
Я согласился, но уточнил, что события складываются так, что перспективный горняк в моем лице действительно может потерять свой отбойный молоток. И без частностей излагаю проблему, возникшую передо мной проблему тайны гибели любимых моих людей и скандальной журналистки.
- Ясно, что дело темное, - мрачнеет лицом Александр Стахов. - Вот в каком кишмишном говне ковыряемся, брат. - И предлагает. - Если надо, помогу делом.
- Лучше словом, - смеюсь я.
Узнав, кто именно нужен для решения моих местных проблем, менхантер неожиданно рукоплещет:
- Вилли, давай, чисто, конкретно!
На эстраду с кабацким прискоком вымахивает потертый гражданин с хитроватым лицом одессита, которого не проведешь на мякине. Его черные волосы в бриллиантине, усы топорщатся в стороны, пестрая бабочка на вые летит, театральный костюмчик переливается фиолетовыми искорками, голос с характерным акцентом эмигранта:
- Дорогие друзья! Я рад через двадцать лет возвернуться на родину - в Россию! Все изменилось, но не изменились мы - мы вечные! Мы счастливые! Мы - это мы!.. - И захрипела фонограмма веселенькой песенки об эмигранте в городе Нью-Йорке: "Небоскребы-небоскребы, а я маленький такой! То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой!".
Я понял, что надо расслабиться и получать удовольствие. Учись у старшего товарища, сержант. Думаю, у "охотника на людей" дистанция между состоянием покоя и взрывом бешеной энергии минимальна. Кажется, он полностью поглощен эстрадным номером любимца публики, да, думаю, это не совсем так. И не ошибаюсь. После выступления популярного шонсона мы возвращаемся к проблеме.
- Дима, это дело пахнет фекалиями, - предупреждает менхантер. - И фекалии эти принадлежат неприкасаемым. - Погрозил пальцем. - Ты понял о ком речь?
- Догадываюсь.
- Молодец, - смеется. - Умный пацан.
- И что?
- Ничего. Неприкасаемые, как и дети, это святое.
Я пожимаю плечами: иногда и любимых чадов наказывать надо ремешком, чтобы умнели с большим энтузиазмом. Мой собеседник вздыхает: есть резон в моих словах, да ждут меня не детские забавы.
- Я предупредил, - говорит Александр и на салфетки царапает адрес. Вот тут наша Шокиня трубит. Со своим любовничком - некто Волошко Ильей Станиславовичем. Ничего это Ф.И.О. не говорит?
- Ничего не говорит - мне.
- Счастливый ты, Дима, - смеется менхантер и объясняет, что данный сучий молодняк есть сын очень уважаемого человека в светском обществе, который близко завивается у тела Царя-свет-батюшки. - На дружеской ноге с Танечкой, Валечкой, Ромочкой, Боречкой и прочими абрамовичами.
- И что? - не понимаю.
- А это опасно для жизни. Как говорится, не наезжай на сына - папа убьет.
- У меня есть калошки резиновые, - говорю я.
- Калошками против Волошко, - задумывается Александр. - А почему бы и нет? И они, небожители, под Богом ходят.
Запомнив адрес на Тверской, растираю салфеточку до ничтожной ветхости и задаю вопрос о том, почему "охотник на людей" не торопится сообщить о местонахождение блудного сына страдающему отцу.
- А куда торопится, - пожимает плечами Александр. - Папа щелкнул десять кусков зелени. Их же надо отработать, брат? Вот я и работаю, наполнил рюмки водкой из графинчика. - Я Вольдемарчика за сутки сыскал. Ребята конторские, конечно, помогли. Теперь товар вылеживается. Ты, кстати, его не повреди, - попросил. - Если очень надо, по морде дай, а так... поднял рюмку. - Убогих мочить мы не будем, Дима, так, - чокнулся своей рюмкой о мою, - даже в сортире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47