Забыл? А я очень хорошо помню. И мой детектив оставил все необходимые для приятных воспоминаний бумаги. Если захочешь развлечься - почитай. - Клер сделала значительную паузу. - А если вздумаешь уж очень предаваться угрызениям совести, то я дам эти бумажки почитать полиции... Да у меня найдется, что ещё добавить интересненького про самолетные прогулки. Это тебя взбодрит.
- Стерва! Я всегда знал, что ты стерва. - Дастин смачно сплюнул на белый ковер у ног Клер. Очаровательно улыбаясь, она поднялась, и вся в волнах духов и белого пуха какаду, оторачивающего пеньюар, двинулась к нему. - Не подходи!. - Стиснул зубы Дастин.
- Укуси, укуси меня, зверь! Глаза зеленые, волчьи, и горло свело от ярости - вот-вот зарычишь!
Ударом кулака Дастин сбил её с ног. он ещё не знал, как умела драться Клер, с тринадцати лет прошедшая школу уличных потасовок.
Они катались по мягкому ковру, круша столики и вазоны с цветами. Трещал шелк пеньюара Клер, разбегались, как горох, оторванные пуговицы рубашки Дастина...
Минут через пять в воцарившейся тишине были слышны лишь потрескивания огня в камине и сладострастные всхлипы Клер: "Погибель моя, ненаглядный монстр, насильник!"
Глава 10
"В половине пятого утра двукратный чемпион мира "Формулы-1" Берт Уэлси проснулся: его разбудил дождь. Несколько минут пилот команды "Ренетон" ворочался на постели, гадая, просохнет ли трасса до утренней разминки. Если нет, придется перенастраивать подвеску, а потом снова "переодевать" машину в "сухое платье". Ведь не может же весенний ливень, да ещё в Испании, продолжаться двенадцать часов кряду! Берт спокойно уснул". - Дик Уэлси отложил газету, стараясь понять причину внезапного интереса к судьбе сына. С тех пор, как 8 лет назад Берт покинул его дом, Дик вычеркнул сына из своей жизни. Вместе с ним из круга его интересов исчезли все сообщения, касающиеся гонок "Формулы-1". Никто из друзей и персонала Дика Стеферсона Уэлси не вспоминал в его присутствии ни о чем, связанном с запретными темами. Никому бы не пришло в голову, что суровый человек, сумевший раз и навсегда забыть единственного сына, знает о нем все. В тайне от окружающих просматривая отчеты спортивных комментаторов, Дик следил за карьерой Берта. Но делал это так, как если бы речь шла об изменении климата на африканском континенте - формально и отстраненно.
Катастрофа на гонках в Барселоне тронула Дика за живое. Запершись в своем кабинете, он с волнением изучал сообщения обозревателей.
"...Прекратившийся на время утренней разминки дождь с новой силой хлынул перед стартом основного заезда. Казалось, что на трассу обрушился не просто дождь, а потоки сказочной живой и мертвой воды. Пилоты, успевшие поменять шины на те, что приспособлены для сухой трассы, с огромным трудом держались в гонке.
"Ренетон" плавал по трассе, как кусок масла на раскаленной сковородке. Уэлси выписывал по мокрому асфальту замысловатые фигуры. Фонтаны брызг сплошной пеленой застилали все вокруг. Уэлси продолжал бороться. Он вылетал с трассы, возвращался, опять вылетал и снова становился в строй, но противостоять мертвой стихии не мог.
Из сплошной стены воды перед носом его "Мак-Ларена" внезапно возник чей-то автомобиль (американец так и не узнал, чей!), и гонки для Берта закончились. В развернувшийся поперек трассы "Мак-Ларен" врезались Лами и Физикелли, превратив в гружу металлолома свои "Минарди". В обломки их машин врезался "Эрроуз" Рикарду Россета. Потом пришла очередь Катоямы, Сала, Бранула, Хербертоса..."
Дик представил, как взвыли медицинские машины, рванувшиеся к месту катастрофы, как под ливнем побежали к дымящимся обломкам санитары с носилками и спасатели, извлекая из груды раскаленного металла изувеченные тела в ярких комбинезонах, пропитанных кровью...
"...Для двоих из гонщиков "Гран-при Испании" окончился трагически. Беда постигла и чемпиона мира Берта Уэлси. После пятичасовой операции врачам удалось спасти его ногу. Но этого времени оказалось достаточным, чтобы жена чемпиона - актриса Мона Барроу, исчезла.
Известно, что молодая женщина, перенесшая психическую травму четыре года назад во время неудачного заезда Берта, очень болезненно воспринимала смертельный риск, связанный с профессией гонщика. - "Она, вероятно, подумала, что я погиб. - Сказал потрясенный исчезновением Моны Берт. Такое уже случилось однажды, и я боюсь, что на этот раз моя жена снова не выдержала".
Как помнят наши читатели, Мона Барроу пыталась покончить жизнь самоубийством. До сих пор неизвестно, что произошло с несчастной женщиной в Барселоне. Поиски Моны Барроу продолжаются".
Внимательно перечитав спортивные газеты трехнедельной давности, которые он прятал в столе, Дик задумался. Поиски Моны пока не увенчались успехом. И хотя Дик не испытывал никакой симпатии к этой незнакомой женщине, что-то вроде сочувствия к беде сына сжало его грудь.
У него вообще последнее время частенько пошаливало сердце. А ведь Дик Стеферсон Уэлси был уверен, что сделан из высокопрочного материала.
Жилистый и крепкий паренек начал с рабочего на автомобильном заводе, где остался потом инженером его сын. Но Дика манили иные высоты. Получив после кончины деда - владельца мелких предприятий автомобильного сервиса приличное состояние, Дик мгновенно и очень удачно переоборудовал устаревшее производство. Выкупив завод малолитражек, на котором он занимал должность помощника мастера, Дик объединил все свои владения в компанию "Стеферсон-моторс", а затем, после того, как женился на дочери "короля мармеладок", основал корпорацию, включающую в себя различные сферы производства, торговли, экспорта.
Аннабель умерла, оставив пятнадцатилетнего сына. Мальчик был определен в престижное учебное заведение, а Дик полностью погрузился в дела. По характеру он был склонен к фанатичной увлеченности. Из таких людей получаются прекрасные религиозные миссионеры, спортивные чемпионы и "акулы бизнеса".
Удача, пришедшая к двадцатитрехлетнему пареньку, и сделавшая его преуспевающим боссом огромной компании, дала Дику стимул к борьбе. Он рано почувствовал вкус власти и не знал ничего иного, что было способно так поднять тонус.
Женщины играли в жизни Дика эпизодическую роль. Заполучив на вечер самую обольстительную красотку, он утром забывал о ней, поглощенный интереснейшими баталиями в деловом мире. Там он чувствовал себя главнокомандующим, героем, мужчиной, неудержимо стремясь к новым победам.
Клер не заинтересовала Дика. Но после проведенной с ней носи опытный делец отчетливо понял, что подобрать замену этой талантливейшей проститутке будет не просто. "Девка - гений в постельных делах. Если она хоть на сотую долю столь же талантлива, как актриса, я постараюсь сделать из неё нечто пригодное для постоянных отношений". - Решил он, организовав полугодовую "стажировку" Клер. Девушка отлично справилась с заданием, порадовав учителей. Она проявила заметные актерские способности, приобрела светский лоск и даже ухитрилась забеременеть. "Пора отважиться на это приобретение, - сказал себе Дик, ощутив плотскую привязанность к молодой женщине. - Она нужна моему телу, а значит, я должен доставить ему это удовольствие".
Устроив своей любовнице выгодную роль и организовав рекламу, сделавшую Клер Ривз звездой телеэкрана, Дик решил, что может легализовать связь. О супруге Дика Стеферсона Уэлси целый год без умолку твердили светские новости. Нью-йоркский салон Клер, привлекший знаменитостей, получил известность. Дику завидовали и вновь поминали его феноменальное чутье на выгодные сделки.
Дик догадывался, что сексуальная красотка - лакомый кусочек не для него одного. Первой жертвой всеподчиняющей саксапильности Клер стал Берт. Парень пытался взять Клер силой, забыв о том, что она принадлежит отцу. Подобное предательство не прощают. Дик произвел мгновенную очень болезненную операцию - вырвал сына из сердца, и вычеркнул его из завещания.
Семейную жизнь магната можно было назвать удачной. Клер стремительно делала актерскую карьеру, становясь любимицей публики. Те недолгие дни, которые супруги проводили вместе, выбирая уютные уединенные уголки во владениях Уэлси, превращались в пожарища неудержимой страсти. Как никогда прежде, Дик чувствовал себя сильным, властным и чрезвычайно чувственным мужчиной. Воспоминания о любовных баталиях с Клер освещали его рабочие будни, поднимая уровень адреналина в крови.
Конечно, вскоре появились "доброжелатели", стремящиеся продать Дику информацию об интимных похождениях его супруги в стороне от семейного гнездышка. Дик пренебрегал сплетнями, сжигал анонимки и с позором прогонял доносчиков.
- Разумеется, никто не назвал бы меня ангелом. Но Голливуд - не монастырь. - Уверяла мужа Клер. - Я сознательно подыгрываю пикантным слухам. Поверь, милый, душок скандала так же необходим звезде, как хорошая парфюмерия, меха и бриллианты.
Он не то, чтобы верил, ему просто-напросто было удобнее пребывать в неведении. Форма сосуществования с женой устраивала его, а её измены не слишком волновали. "Я не ревнив. - Заявил он в одном из шутливых рождественских интервью. - Моя жена - клад. А как известно, нашедшему сокровище принадлежит по закону только четвертая часть".
Закрывая глаза на лос-анджелесскую жизнь жены, Дик оберегал свой покой. Душевное равновесие было необходимо ему для делового преуспевания. К тому же, пока в его руках не было достоверных фактов, подтверждающих дурное поведение жены, Дик был спокоен за свою репутацию. Он имел достаточно средств, чтобы припугнуть шантажистов или заткнуть рот сплетникам.
Но около года назад Дик допустил промашку. Он согласился встретиться с журналистом Дастином Морисом, певшим дифирамбы актерским победам Клер Ривз. Некоторое время назад журналист покинул редакцию "Ироничного наблюдателя", как сказала Клер, по причине судебного разбирательства с геями. Дик, не любивший "голубых", испытывал некоторую симпатию к пострадавшему молодому журналисту.
- Мне, видимо, следует помочь ему выкарабкаться. Ведь малый усердно исполнял обязанности твоего борзописца. - Предложил жене Дик.
- Да, он был моим фэном. Одним из тех, кто готов целовать следы кинодивы и подбирать для коллекции её окурки. У твоей жены в Америке таких миллионы.
- Но хороших писак среди них не так уж много.
- Не беспокойся, милый. Я сама предприму что-нибудь. В Лос-Анджелесе у меня хорошие связи.
Но журналист не вернулся на свой пост и Дик забыл о нем до того утра, когда Дастин Морис появился в его кабинете. Мужчины пристально посмотрели друг на друга, оценивая возможный результат встречи. Дик предполагал, что услышит просьбу о помощи в журналистской карьере. Дастин прикинул, насколько сильным может быть удар этого коренастого, седовласого крепыша.
- Давать оценку моему поступку - ваша привилегия, мистер Стеферсон Уэлси. Я мог бы наплести с три короба об уважении к вам и желании защитить ваше доброе имя... Это было бы ложью. Но поймите одно - мне не нужны деньги. Я лишь хочу отомстить. За свое профессиональное имя и за мужское достоинство, оскверненное женщиной.
Выложив на стол перед Диком серию сделанных снимком, Дастин предусмотрительно отступил к двери, делая вид, что рассматривает японскую статуэтку эпохи Минь.
Подняв руку, чтобы смахнуть в корзину всю эту мерзость, Дик не мог отвести взгляд от фотографий. В объятиях темнокожих атлетов Клер выглядела так упоительно-беззащитной, словно попавшая в лапы насильников тринадцатилетняя школьница. А потом Мэл, её секретарь, занимающийся со своей хозяйкой совсем иным делом на поручнях бассейна. И, наконец, Дастин! Дик затрясся от ярости - смазливый подонок тайно снимал собственные упражнения с Клер! он хотел вызвать охрану, но ослабевшая рука задержалась и механически нащупав в коробочке капсулу с сердечным лекарством, сунула под язык.
- Убирайся вон, подонок! Я не стану преследовать тебя. Но если хоть что-то из этой коллекции появится в прессе, обещаю, ты - не жилец!
Бросив на кофейный столик пакет с негативами, Дастин поспешил уйти. Он добился именно того, что задумал. Над Клер навис домоклов меч. Дик не похож на любителя сентиментальных скандальчиков, заканчивающихся примирением и новым подарком супруге. Такой сумеет отомстить - без лишних эффектов, но с максимальной жестокостью.
Прямо из офиса Уэлси Дастин отправился в аэропорт и первым же рейсом вылетел в Даллас. Он надеялся, что миссис Линда Маклин проявит к деликатному и жаждущему женской ласки журналисту материнскую благосклонность, как правило, быстро переходящую в ещё более горячую привязанность.
Дик упаковал полученные от Дастина снимки в плотный конверт и спрятал его в сейф. После того, как сердце успокоилось и вернулась способность мыслить трезво, не мечтая о немедленной мести неверной супруге, Дик решил, что разумнее забыть обо всем, сохранив с Клер прежние отношения. Он изменил лишь одну деталь - изъял завещание, делающей Клер мульти-миллионершей, и начал внимательно приглядываться к окружающим его молодым сотрудникам, намечая будущего преемника. С этого же времени Дик стал втайне приглядываться к жизни Берта, и тихо радовался победам сына, а также хорошим отзывам о нем коллег и любителей гоночного спорта. Берт стал отличным конструктором, доведя до совершенства свой болид. Вместе с инженером команды "Ренетон" Уэлси собственноручно поддерживал боевое техническое состояния победоносного автомобиля.
Дику удалось скрыть от Клер встречу с Морисом, но вот заставить себя исполнять супружеские обязанности он не смог. Вместо прежнего возбуждения, возникавшего всякий раз при встрече с Клер, Дика охватывал паралич. Его тело холодело от прикосновений жены, будто опущенное в гадючник.
"Ничего, это пройдет. Ты знал, что берешь в жены шлюху, ты не испытывал иллюзий относительно её верности узам брака и ты, как сопливый мальчишка, испугался каких-то картинок, цветных фотографий, которые могут оказаться и хорошо состряпанными подделками", - говорил он себе, прогоняя мысли о расправе с женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53