.. Хочешь ты этого или нет...
- Хочу ли я этого или нет? - разом ощетинился
киммериец. - Красавица заруби у себя на носу - я делаю
только то, что хочу?! Или то, за что мне очень щедро
платят! Понятно?!
- А твоя жизнь - это как, сойдет за щедрую плату? -
холодно осведомилась собеседница Конана.
- Моя жизнь и так принадлежит мне! - отрезал северянин.
- А вот и нет! - Женщина рубанула по воздуху. - Мне!
Понятно, варвар? Мне! Ты можешь умереть в любой миг, стоит
мне только пожелать этого?
Конану не раз приходилось слыхать подобную похвальбу. И
далеко не всегда за громкими словами стояла реальная сила.
Порой маги блефовали точно так же, как и простые смертные.
Однако на сей раз оказалось, что это не блеф. Женщина
дала знак девчонке-колдунье, та пошептала что-то - и Конан
почувствовал, как из венка мгновенно высунулись острые шипы,
оцарапавшие кожу на горле варвара.
- Теперь ты понял? Я могу расправиться с тобой каждую
секунду - но я подарю тебе жизнь, если ты исполнишь то, что
я тебе скажу.
В глазах северянина вспыхнуло темное пламя. Это ты зря
так делаешь, подумал он, в упор глядя на женщину. Это
ты очень зря так делаешь. Потому что я убью тебя при первой
возможности. И не посмотрю при этом на то, что там у тебя
между ног. Погоди, дай мне только избавиться от твоего
зеленого ошейника...
Взяв себя в руки, он вновь сел.
- Ну, ладно, говори, я слушаю.
- Я хочу, чтобы ты убил Марагара, - холодно бросила
женщина. - Его и тех, что присылают ему Богов запечатанных
в серебряных чашах...
- Богов в серебряных чашах? - против собственной воли
заинтересовался Конан.
- Да! Это корень его могущества. Боги в серебряных
чашах, свирепые Боги, страшные Боги, перед которыми все
падают ниц и отказываются повиноваться мне, Эрглен,
законной правительнице Кан-Демура!
- Эрглен? Законная правительница? - в словах Конана
слишком явно слышалась ирония, и девушка тотчас же
вспыхнула:
- Да, шадизарский пес! Я, Эрглен из рода Эргленорингов,
исконных владетелей Кан-Демура! Твои сородичи еще бродили
по диким лесам, не зная речи и истинных богов - а гордые
шпили Кан-Демура уже поднимались над окрестными долинами!
Даже маги Ахерона, Империи чародеев, не смогли сломить
упорство правителей Кан-Демура! Мы выстояли!
Конан равнодушно пожал плечами.
- Ну и что? Ведь это было очень давно. А теперь ты
нанимаешь меня прикончить одного полубезумного жреца,
рядящегося в гнилые шкуры...
Эрглен пристукнула кулаком по столу.
- Он не полубезумен, этот негодяй Марагар! Он полностью
в своем уме! Он-то знает, что делает!..
- И что же он делает? - перебил киммериец.
- Он хочет разбудить Спящего, - нехотя процедила сквозь
зубы Эрглен. - Это бог, из-за которого в свое время погиб
Кан-Демур!
- Каким образом? - заинтересовался Конан.
- Служители Спящего появились в городе давным-давно, и
сперва ничем не отличались от поклонявшихся другим богам.
Они принесли с собой статую своего божества, возвели
храм... А несколько лет спустя, когда у их веры появилось
немало новых приверженцев, решили, что пора взять власть в
свои руки. Мой прапрапрапрапрадед, тогдашний владыка
Кан-Демура, полагал, что легко справится с ничтожным
мятежом, однако оказалось, что адепты Спящего владеют
сильным и убийственным волшебством. Правитель призвал своих
магов, и в Кан-Демуре вспыхнула чародейская волна. И та, и
другая сторона очень быстро забыли обо всем, а когда
вспомнили, вокруг громоздились лишь руины, да раздавались
вопли придавленных и погребенных под обломками жителей. В
войне погибли все жрецы Спящего и все маги, сражавшиеся на
стороне правителя. Все, кроме одного священника и одного
чародея. От них-то и пошли роды колдунов, что по сей день
сражаются на стороне правителей, - Эрглен коснулась плеча
девочки-волшебницы, - и верховных жрецов, которые нам
противостоят. Заклятья превратили Кан-Демур в
город-призрак, они закрыли сюда дорогу путникам, и наша
война длилась год за годом, поколение за поколением - пока
сюда не пробились Торгующие богами.
- Торгующие Богами? Разве Богами можно торговать?
- Оказалось, что можно, - мрачно кивнула эрглен. - Они
приносили их в больших серебряных чашах - и эти Боги
творили чудеса. Боги или демоны - неважно кто. Марагар
сумел приспособить этих купленных им богов к делу.
Какими-то чудовищными обрядами - и при посредстве Торгующих
- он начал пробуждать Спящего Бога. А если спящий
пробудится... то сначала он сожрет все, что есть здесь, в
развалинах, а оптом примется за остальное и не успокоится,
пока в его утробе не исчезнет все сущее...
- И ты хочешь...
- Положить этому конец. Кан-Демур - мои владения; и я
хочу избавиться как от жрецов Спящего, так и от тех, кто
торгует богами. Они свили свое гнездо в трех днях пути к
северо-востоку. И я знаю, что богов у них покупал не только
Марагар... Так что ты сделаешь это для меня. Сделаешь или
умрешь. Твоя жизнь не имеет для меня никакой ценности, так
что, если ты не справишься с заданием, я прикончу тебя без
всякого сожаления, - холодно закончила Эрглен.
Девочка-колдунья мрачно, исподлобья смотрела на Конана.
Прищурившись, киммериец несколько мгновений смотрел на
сидевшую перед ним женщину. Красивая, молодая и - злая,
точно как упыриха, которую он прикончил в горах. Пожалуй,
ничем не отличающаяся от нее - кроме разве лишь того, что
ее можно убить холодной сталью.
Меч у Конана не отобрали, он так и висел у пояса.
Проверяя бдительность врага, варвар осторожно двинул руку к
эфесу - и тотчас отдернул, потому что шипы на венке больно
укололи шею. Чародейство следило за северянином лучше
человеческих глаз. Принужденно рассмеявшись, Конан убрал
ладонь с рукояти.
- Вот так-то, - заметила Эрглен. - Теперь слушай меня,
щадизарец! Сегодня у Марагара должен был состояться большой
обряд. Он купил еще одного Бога в Чаше, но покупку
отчего-то не доставили вовремя, не знаю почему...
- Зато я знаю, - перебил Конан. - Я встретился с ними в
горах... В живых остался только я один.
- Что?! - Эрглен даже приподнялась. - Ты... убил...
Бога из Чаши?!
- Какой это бог! - презрительно бросил Конан. - Жалкий
кровосос, ничего больше. Его тащили двое каких-то
бедолаг... Он перервал им глотки. А потом я прикончил его.
Если не лень, можно сходить в ущелье и посмотреть...
- Можно и не ходить, - медленно проговорила
правительница мертвого города. - Сейчас все сами увидим. -
Она прищелкнула пальцами, и девочка-колдунья, проворно
выскочив из-за плеча правительницы, споро взялась за дело.
- Да, ты настоящий воин, - несколько мгновений спустя
произнесла Эрглен, не сводя глаз с трепещущего над столом
видения. - Ты справился с Богом из Чаши... И, значит, тебя
послала сюда сама судьба.
Конан помолчал. Теперь все смотрели на него совершенно
по-другому - с невольным уважением. Здесь слишком высоко
ценили магию и с пренебрежением относились к стали. Ничего,
он, Конан, еще заставит их уважать его меч!
- Хорошо, Эрглен. Говори. Где мне найти Марагара и
Торгующих Богами?..

Глава III

Конан бесшумно скользил между осыпавшихся груд
коричневого камня. Маги и жрецы, схлестнувшиеся здесь
когда-то в поединке, постарались на славу - город они и
впрямь почти что сровняли с землей. Оставалось загадкой,
как уцелели шпили, но про это Эрглен рассказывать отчего-то
не захотела, а Конан не слишком и настаивал. Ему важно было
как можно скорее выпутаться из этой истории - после чего он
посчитается с теми, кто его впутал, а потом отправится в
Шадизар, прихватив с собой столько сокровищ, сколько сможет
унести. Не первый раз маги, колдуны и чародеи надеялись, что
смогут подчинить себе его, Конана, таким простым способом
как угроза смерти. Киммериец не раз выпутывался из подобных
передряг и научился смеяться над самонадеянностью наделенных
магическими силами. Правда, смеялся киммериец лишь после
того, как голова врага была отделена от туловища - с магами
приходилось держать ухо востро.
Красавица Эрглен, холодная, как лед, защищенная угрюмым
чародейством мрачной девочки-колдуньи, чьего имени, похоже,
никто не знал, держала себя с Конаном надменно и уверенно.
Она приказывала, повелевала, требовала - словно за плечами у
нее стояла тысячная армия, а не несколько безусых мальчишек,
кое-как умеющих держать в руках мечи. Эрглен верила в
волшебство. Конан тоже верил, но еще больше он верил в себя
самого.
Киммерийцу предстояло проникнуть в обширный подземный
храм Спящего. Как ни старались маги правителя Кан-Демура,
им так и не удалось обрушить кровлю этого грандиозного
строения. Там все осталось в целости и, наверное, поэтому
после окончания магической войны остатками города правили
все же жрецы, а не потомки правителей.
Марагар уже поднял тревогу. Похищение пленника,
разумеется, не осталось незамеченным. По всем руинам
сновали люди, яростно и бессмысленно размахивая сучковатыми
дубинами. Искали Конана и иными средствами; северянин
постоянно ощущал холодный взгляд, что скользил совсем
рядом. Марагар привел в действие свою магию и, хотя Эрглен
гордо заявила, что чары ее колдуньи способны надежно
защитить от любых каверз верховного жреца, Конан не слишком
верил гордой правительнице. Марагар был отнюдь не слаб и не
глуп.
Вход в подземный храм охранялся. Возле ведущей вниз
широкой лестницы толпилась стража - десятка два кряжистых
мужиков, вооруженных все теми же неизменными дубинами.
"Что же мне, через главный спуск к ним и лезть?" -
вспомнил Конан свой вопрос, обращенный к Эрглен.
"Другого пути нет, - надменно ответила правительница. -
Тебе придется как следует подумать, потому что если ты
попытаешься прорваться силой, тебя тут же прикончат".
Притаившись за грудами обломков, Конан некоторое время
смотрел на суету перед спуском. Да, Эрглен явно проигрывала
войну. Ей приходилось скрываться и прятаться, с тем, чтобы
слуги Спящего ни в коем случае не отыскали ее убежище, в то
время как Марагар ни от кого не скрывался, а, напротив,
выставлял свою силу напоказ.
...И все-таки не может быть, чтобы у древнего подземного
храма не нашлось тайных ходов, секретных тоннелей и тому
подобного! во время войны с Ночными Клинками Конану дважды
пришлось пробираться по заполненным дерьмом тоннелям, и
подобные приключения были ему не в диковинку. Оставалось
самое легкое - отыскать подземный ход, который вел бы к
молитвенному залу...
Некоторое время Конан, точно пустынный волк, кружил
вокруг громадного каменного холма, в который превратились
некогда гордые стены великого храма.
Нет, искать здесь второй вход бессмысленно. Так вся
жизнь пройти может. Некоторое время киммериец размышлял.
Пришедший ему в голову план был отнюдь не самым лучшим, но
в таком положении выбирать не приходилось.
Ждать в засаде северянину пришлось недолго. Вскоре мимо
стремглав промчался какой-то стражник Спящего, закинув на
плечо увесистую палицу. Куда и зачем он бежал - Конан так
никогда и не узнал. Одним движением варвар оказался за
спиной стражника и одним ударом оглушил его.
Меховые обноски мерзостно воняли. Отплевываясь, Конан
натянул гнилые шкуры. Он был киммерийцем, охотником и знал
толк в выделывании меха. Такое мог сделать только никуда не
годный раб.
Кое-как спрятав меч в складках своего нового одеяния,
северянин закинул на плечо дубину, и быстрым деловым шагом
направился к широкой лестнице, по которой народ спускался в
молитвенный зал Храма Спящего.
Он шел быстро, придав лицу самое серьезное и в то же
время спокойное выражение, какое только мог. Уловка
сработала - стражники на ступенях не обратили на варвара
никакого внимания. Спустившись вниз, Конан оказался в храме.
Собственно говоря, теперь это был уже не храм, а,
скорее, что-то вроде тронного зала некоронованного
правителя Кан-Демура, где не молились, а решали
каждодневные дела. Впрочем, места для жертвенника хватило
тоже.
Храм являл собой низкую и длинную пещеру, потолок
подпирали десятки болезненно тонких колонн. Окон не было,
по стенам горели факелы - какие-то подозрительные факелы,
потому что они светили очень ровно и не давали ни вони, ни
копоти. В самом дальнем конце - от входа едва разглядишь -
помещался черный куб жертвенника. А за ним, в нише,
разлеглось уродливое каменное изваяние, нечто вроде
носорога: статуя Спящего.
В зале царили суета и неразбериха. Тащили какие-то чаны,
волокли охапки свежих ароматных трав, несли плетеные садки,
в которых пищало и скреблось что-то живое. Конан стал
осторожно пробираться в глубь храма. Вскоре он уже мог во
всех деталях рассмотреть и самого Марагара, устроившегося в
глубине древнего предревнего деревянного кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10