– Это Майк Маккарти.
– Отлично. Начало положено. Попросите ваших людей немедленно сообщить мне всю известную о нем информацию и, главное, адрес. И о нашей беседе никому ни слова!
Тодд поднес ко рту кулак. Следует сообщить Баркеру про телефонный разговор с Ричардом Ченом? Нет, пресса и так уже изгаляется, как может...
Баркер повесил трубку. Тодд представил, какие последствия ожидают компанию в связи с гибелью Трейси. Он грохнул кулаком по столу, вскочил на ноги и трясущимся пальцем ткнул в сторону Говарда.
– Это все ты виноват! Ты и эта дохлая шлюха! Кем вы себя возомнили? Да ты представляешь, что из этого раздует пресса?
Говард, все еще пытавшийся осмыслить трагическую новость, молчал.
– Теперь нечего заботиться о нанесенном ущербе! – орал Тодд. – Эта эгоистичная, тупая, невоздержанная корова погубила мою компанию. Надеюсь, она будет жаритъся в аду... И тебе туда же дорога! Убирайся с моих глаз! Чтобы ноги твоей не было в «Това системз»! Ты уволен, Говард!
Говард, с посеревшим лицом, молча покинул зал заседаний.
Тодд вызвал по селектору свою секретаршу.
– Созовите на завтра совет директоров, – заорал он. – Потом соедините меня с Джеком Хоулльером из «Севко».
Секретарь начала что-то говорить, но он уже оборвал связь.
Тодд уставился взглядом в полированную поверхность стола. Жаль, что Трейси Карсон мертва, а то бы он сам задушил ее. Если бы Баркер позволил ему своими руками повесить этого Эрнандеса. А остальные? Этот Маккарти, на которого указал Говард...
Маккарти! Ну, конечно. Несколько лет после скандала с «Занзибаром» этот подонок зализывал раны и теперь вернулся, чтобы отомстить ему. Точно, мотив налицо. Разумеется, это он. Кто же еще? Может, позвонить Баркеру?
Какой смысл? Маккарти наверняка уже едет на встречу с блондинкой, забравшей из банка чемодан денег. Его они больше никогда не увидят. К тому же пять миллионов – капля в море по сравнению с проблемами Тодда.
* * *
Изнуренный физически и душевно, Майк все-таки уснул. Проснулся он внезапно, когда кто-то позвонил в дверь – впервые с тех пор, как он вернулся домой. Он поднялся и направился в гостиную. Приближаясь к двери, он на пару волшебных секунд вообразил, что сейчас увидит на пороге Шейлу, но потом вспомнил, что у нее есть ключ от его квартиры, а когда посмотрел в глазок, различил полицейскую форму. Майк вздохнул и на мгновенье прижался головой к двери. Они оказались расторопнее, чем он ожидал. На чем же он прокололся?
Майк сделал глубокий вдох и отпер дверь. Их было двое. Местные полицейские. Внизу у лестницы стояла машина с опознавательными знаками полиции Лос-Гатоса.
– Господин Маккарти? – уточнил один из незваных гостей.
– Да, это я.
– Вы один дома, сэр? – спросил второй.
Майк кивнул.
– Можно войти? – сказал первый.
– Конечно. Прошу.
Полицейские вошли в гостиную, настороженно осматриваясь. Один проверил ванную, потом спальню. Вернувшись, он взглянул на своего напарника и пожал плечами.
– Здесь все спокойно, господин Маккарти?
– Вообще-то я приболел, – сказал Майк, только теперь сообразив, что стоит в нижнем белье.
Полицейский, проверявший комнаты, смотрел на купленный Шейлой компьютер – он стоял в дальнем углу гостиной.
– Вы сообщили в компанию о том, что больны?
– Нет... нет, не сообщил, – сокрушенно отвечал Майк. – Понимаете, в выходные я где-то посеял свой чертов телефон, а здесь у меня только компьютер. В квартиру подведена телефонная линия, но я почти все время в разъездах и как-то не удосужился поставить стационарный аппарат. Сейчас сообщу по электронной почте.
– Сослуживцы обеспокоены вашим отсутствием, – объяснил полицейский, стоявший у двери. – Попросили нас справиться о вас.
– О, фу ты. Извините. Я должен был уехать в командировку; даже не думал, что они заметят. Глупость какая. У меня сильные колики – съел что-то не то. Боюсь отходить от ванной.
– Ясно. Кстати, господин Маккарти, это не ваш «блейзер» там внизу? – спросил первый полицейский, выходя в дверь.
– Мой.
– У вас это единственная машина?
Майк кивнул. Строго говоря, за ним действительно числился только один его «блейзер», так зачем же упоминать арендованный зеленый автомобиль?
Он закрыл дверь за полицейскими и некоторое время расхаживал по квартире. Спустя несколько минут он выглянул в окно и увидел белую крышу патрульной машины чуть дальше по дороге. Он догадался, что полицейские опрашивают соседей: те могли знать, отлучался он из дома или нет. Но любой из соседей подтвердит, что его «блейзер» стоит здесь с самой субботы. Шейла предусмотрела и это. Гениальная женщина. А он приговорил ее к смерти.
Майк медленно побрел в спальню и стал молить о сне. Его молитвы были услышаны, и с наступлением сумерек он заснул.
11011
Тодд догадывался, как развернутся события, когда на следующее утро откроется НАСДАК. Он понимал, что предотвратить неизбежное уже нельзя, и оказался прав. Валерия рядом расчесывала свои длинные волосы, а он, лежа на кровати, смотрел новости Си-Эн-Эн. На экране появился убитый горем муж Трейси. Он заявил, что его жену погубила работа – она не выдержала непосильных перегрузок и нервного напряжения. Журналисты уже где-то нашли видеозапись с выступлением Трейси на последнем торжественном вечере «Това системз», где она вручала награды за реализацию продукции по итогам года. Тодд даже заметил себя в кадре – он аплодировал ей, стоя сбоку на сцене. Более того, вездесущие репортеры составили целый роман о ее жизни: рассказали, как она выступала с прощальной речью на выпускном вечере в школе; пригласили в студию ее подруг по университету, и те превозносили ее до небесй, бесстыдно преувеличивая ее роль в «Това системз». И это означает, скорбными голосами объясняли телезрителям «говорящие головы», что ее смерть нанесла сокрушительный удар по компьютерной компании, которая и без того находится в тяжелом положении.
– Будь ты проклята, никчемная потаскуха! – заорал Тодд, глядя на ее улыбающееся лицо на экране.
И потом, словно в насмешку над ним, изображение Трейси уменьшилось в половину экрана и рядом появилось лицо Дени Лима. Следом показали завод в Уотсонвилле, потом журналиста, что-то тараторящего в микрофон у штаб-квартиры «Това системз»; над его головой – логотип компании. Скандал на весь белый свет.
Тодд со стоном спрятал лицо в ладонях.
Переживал он не напрасно. В среду утром за первый же час торгов на бирже акции «Това системз» скакнули вниз на двадцать с лишним долларов, и курс продолжал неуклонно падать. Сумма, которую он должен был заплатить за акции, приобретенные три дня назад, превышала текущую стоимость всех акций, которыми он владел. Тодд знал, что к концу дня станет банкротом – если только шакалы с Уолл-стрит не растерзают его раньше. Единственное, что пока еще удерживало их, – это назначенное им срочное заседание совета директоров; они боялись предпринимать что-либо до оглашения его результатов.
* * *
В то утро полиция обнаружила еще одну находку. Когда эксперты-криминалисты производили обыск в трейлере Флойда, шериф заметил пулевое отверстие в борту лодки. Это привлекло его внимание к водоему, и он решил пройтись по дамбе. На дальнем конце находились шлюзовые ворота, такие же старые, как сама дамба. Швы в прогнившем дереве пропускали воду, из-за чего возле шлюза возникло небольшое течение, и все, что плавало на поверхности озера – листья, ветки, – постепенно скапливалось у ворот. И там, под тиной и сосновыми иголками, почти невидимый, покачивался характерный бугорок – спина трупа.
Не прошло и часа, как полицейский вертолет, по настоянию Баркера, уже вез труп Мерла через горы в Сан-Хосе на вскрытие, хотя причина смерти не вызывала сомнения. Баркеру требовалось установить момент наступления смерти, чтобы решить, является ли его главный подозреваемый – пойманный беглец Флойд Эрнандес – убийцей.
* * *
Майк не подозревал об успехах полиции. Весь день он провалялся в постели, время от времени забываясь беспокойным сном, который перемежался кошмарными видениями, и это во сто крат усиливало его душевные муки, ведь он не знал, какая участь постигла Шейлу. Он представлял, как Флойд душит ее, закалывает ножом, топит в ванне... В холодном поту он метался на кровати, пытаясь изгнать из воображения страшные картины, как вдруг кошмар кончился и он увидел в дверях спальни Шейлу.
– О, Боже, Майк, глазам своим не верю! – услышал он ее голос.
В первую минуту он решил, что умер, и даже обрадовался, потому что в загробной жизни с ним была Шейла, чей голос он тщетно силился уловить в кровавом хаосе своего подсознания. Или это призрак, явившийся сюда поиздеваться над ним за то, что он стал причиной ее смерти?
Майк потер глаза, тряхнул головой, постепенно сознавая, что он уже не спит. Потом резко приподнялся на локтях, все еще с недоверием глядя на девушку в дверях. Она поставила на пол тяжелую спортивную сумку, которую принесла с собой, и бросилась к нему.
– Ты жив, жив! – восклицала она, водя ладонями по его лицу, волосам, затем прижала его к себе, и он, ощутив биение ее сердца, наконец-то убедился, что она – не сон и не призрак.
Майк обнял ее одной рукой, увлек через себя на кровать. Они лежали и наглядеться друг на друга не могли.
* * *
Флойда передали в руки полиции Сан-Хосе, но в его распоряжении не было восьми адвокатов, чтобы тщательно изучить протокол задержания на предмет допущенных нарушений. Баркер наблюдал за процедурой оформления документов, стремясь исключить любые погрешности, чтобы не придрался даже самый дотошный адвокат. Он снова и снова просматривал внушительный список судимостей подозреваемого. Его поразило, что тот так мало отсидел за все свои преступления. «Эрнандес, безусловно, отъявленный негодяй», – думал Баркер. Незаконное хранение оружия, половая связь с несовершеннолетней, вооруженное ограбление, оказание сопротивления при задержании, многочисленные правонарушения, связанные с наркотиками, оскорбление действием, бытовое насилие с применением холодного оружия... Он и внешне похож на убийцу – всегда прячет глаза, – но это ничего не значит, если они не сумеют выжать из него показания или неопровержимо доказать его вину. Из документов видно, что Эрнандес охотно идет на сделки о признании виныи готов продать своих друзей ради спасения собственной шкуры.
Полицейские уже собрались препроводить закованного в наручники арестованного в камеру, но Баркер их остановил.
– Мы с господином Эрнандесом съездим на экскурсию, хочу кое-что ему показать, – сказал он. – Приготовьте машину.
Флойд с ненавистью посмотрел на людей, лишивших его свободы, но промолчал.
* * *
В нескольких милях к востоку, в зале заседаний совета директоров «Това системз» разыгрывался настоящий спектакль. Членам совета директоров вовсе не было нужды встречаться за одним столом; они вполне могли бы обсудить все вопросы на селекторном совещании, как это обычно и делалось. Но никто из директоров, имевших право пользования самолетом компании, не захотел отказать себе в удовольствии совершить на нем перелет. Те же, кто проживал в Долине, прибыли на заседание в лимузинах, которые теперь стояли у входа в корпус № 1, словно стадо диковинных зверей, пришедших на водопой.
– Микросхемы памяти... – твердил Тодд. – Микросхемы памяти – это золото или живые деньги. Они исчезли. Прошло четыре дня, и грабители благополучно реализовали их. Чипы уже не вернуть. Их нет! – Он в отчаянии помотал головой.
Не все присутствующие были в курсе всех подробностей и последствий происходящего. Но ничего позитивного предложить они не могли, поэтому со всех сторон посыпались бестолковые обвинения. Почему не было никакого плана чрезвычайных мер? Кто сказал, что отсутствие запасов комплектующих – это оптимальный вариант? Почему не купили собственный завод по производству микросхем памяти? Почему не обратились в госдепартамент с просьбой заставить корейцев или японцев посодействовать нам?
Джек Хоулльер, сидевший на дальнем конце стола, выгнул брови, глядя на Тодда. Тот пытался восстановить – точнее, установить – порядок в зале заседаний. Возбужденные директора, радушно приветствовавшие президента «Севко» перед началом заседания, теперь почти не обращали на него внимания: каждый стремился выразить свое мнение о сложившейся чрезвычайной ситуации. Правда, в отличие от Тодда они не знали о том, что было в тощем портфеле, лежавшем на столе перед Хоулльером.
* * *
Стоя на коленях в постели Майка, Шейла стянула через голову маечку и швырнула ее в угол комнаты. Он провел ладонями по ее груди, и от радости ее глаза наполнились слезами. Невесомая, воздушная, как плывущее облако, она взглянула на него сквозь пелену влаги, и потом, словно опасаясь, что умчится прочь на крыльях счастья, обхватила его пенис, который запульсировал в ее руке, будто сердце.
Она всхлипнула от небывалого блаженства и вдруг расхохоталась, вспомнив, как они на этой же самой кровати предавались любви в знак примирения. Тогда все было так невинно! А как взбудоражил ее конверт с деньгами... Теперь у них в комнате целых десять миллионов, но это не имеет значения. Главное, что они оба живы – и он жив, и она. Шейле не терпелось вылезти из чужих брюк и снова доказать Майку свои чувства.
Пропасть вечности пролегала между тем, что она испытывала тогда, и ее нынешним состоянием. Та встреча теперь вспоминалась как высказанное шепотом обещание на прогулке в лесу. Сейчас же ею владела испепеляющая страсть – чувство, даруемое человеку, который чудом избежал гибели. Ей казалось, она обрела бессмертие. Шейла встала и сорвала с себя остатки одежды. Глаза Майка, обращенные на нее, светились обожанием. И в те несколько бесконечных секунд, перед тем как предаться с ним самой что ни на есть земной любви, Шейла поняла, что она для него – богиня. Никто, ни одна живая душа не знала того восторга, какой испытала она, когда он овладел ею, овладел, как армия победителей, с триумфом прошествовав через ее арку в город, ее город, мгновенно запылавший огнем, жар которого поднялся к лицу и объял все ее существо до самых кончиков пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45