Все для ванны, советую
Нет уж, Марго, я обязательно должна что-то иметь за душой – что-то значительное, свой билет в высшее руководство компании – этой или, может, другой.
Марго бросила на нее участливый взгляд и тут же высказала мысль, от которой сама сбилась с ритма, – ей даже пришлось уменьшить скорость «дорожки».
– Надо ей отомстить.
– Как? – спросила Шейла. – Тодду, разумеется, на меня наплевать.
– Да. Но наверняка есть какой-нибудь способ.
Шейла покачала головой.
– Нет. Но ты подбросила мне замечательную идею.
Марго попробовала увеличить скорость.
– Выкладывай!
– Если я организую собственную компанию, ты перейдешь работать ко мне?
Женщины отключили тренажеры и, глядя друг на друга, стали обтираться небольшими полотенцами.
– Ну? – не унималась Шейла.
– Ты это серьезно?
– Посмотри, в каком дерьме «Това»: любая новая компания обскачет нас, причем без всяких интриг и подножек.
Марго из деликатности пожала плечами и ответила:
– Конечно, можешь на меня рассчитывать.
И женщины молча направились к душевым кабинкам. Шейла обдумывала свои новые перспективы.
* * *
В пятницу утром Шейла приехала на работу раньше обычного, ее машина оказалась первой на стоянке в подземном гараже. У нее был пропуск, обеспечивавший ей доступ в здание компании в любое время суток, поэтому она беспрепятственно прошла через стеклянные двери и одна поднялась в лифте на свой этаж. Сев за стол в своем закутке, она вывела на экран список сайтов, которые отметила за последние два дня.
Все компании венчурного капиталанаходились либо в Сан-Франциско, либо в Менло-Парк, и в Менло-Парк – все на Сэнд-Хилл-роуд, на так называемой Уолл-стрит высоких технологий, являвшейся центром притяжения НАСДАК. Шейла заранее составила сводный перечень требований, которые та или иная компания предъявляла к бизнес-планам, и знала, что ей понадобится помощь при подготовке финансового прогноза в соответствии с требованиями этих компаний. Ей также предстояло приукрасить биографии таких людей, как Марго, которая, по крайней мере, ведала, что ее фамилия упоминается в заявлении, и живописать Карлоса и других инженеров, пока еще даже не подозревавших, что она включила их в штат сотрудников будущей компании.
«Поморник» утратил некоторые основные характеристики «Ястребка», что Шейла и взяла за основу своей идеи. Высокопроизводительная система, обещающая по всем параметрам превзойти готовящуюся к производству передовую разработку «Това системз», наверняка заинтересует многих заказчиков, чьи визитные карточки находятся в ее картотеке. Та часть плана, а также все товарные выгоды и свойства продукта уже существовали – как в ее голове, так и в различных информационных материалах, которые она переправила на свой домашний адрес электронной почты в сети «Америка онлайн».
Теперь она была готова встретиться с несколькими представителями венчурного капитала. Шейла открыла сайты трех компаний из тех, что выбрала в журнале «Ред херринг», и оставила сообщения для одного-двух руководителей каждой из них с просьбой назначить ей встречу, чтобы она представила свой бизнес-план. Она знала, что все пожелают сначала взглянуть на ее план, но эту проблему она уладит по телефону. Без личного собеседования, на основе одного лишь резюме, никого еще не брали на работу. А встретившись лицом к лицу с представителями этих компаний, она объяснит им, что через год они будут выглядеть круглыми дураками, если сейчас не согласятся поддержать ее великолепную идею.
Довольная тем, что оперативно принялась приводить в исполнение свой план отхода, Шейла вышла из сети и удрученно вздохнула при мысли о том, что ей предстоит нянчиться с несмышлеными программистами. Они все еще возились с интерактивной демонстрационной программой, которая требовалась ей для презентации на выставке «Комдекс» на следующей неделе.
– Детка, где мой отладчик? – пробормотала она, покидая свою каморку.
* * *
Остаток недели прошел без знаменательных событий. Вместе с Карлосом Майк прилетел в Токио, где они встретились с двумя японскими поставщиками, но даже инженер быстро сообразил, что хозяева не спешат вникать в их проблемы, чем он и поделился со своим спутником. Вместо этого представители японских компаний – а их собралась целая комната – требовали от них все новых и новых подробностей, которые Майк и Карлос не желали разглашать. Когда они сами что-то спрашивали, японцы либо отвечали стандартным азиатским уклончивым «да», либо заводили обсуждения по-японски, после чего забрасывали американцев новой серией вопросов. В конце концов Карлос потерял терпение и заявил во всеуслышание, что он не пишет справочники по полупроводникам. В тот вечер он был в центре внимания – сначала в баснословно дорогом ресторане, который специализировался на суши, в районе Дзинца, затем в огромном кабаре-баре в центре Синдзюку.
– Эти ребята женаты? – спросил Карлос у Майка, обводя взглядом помещение.
Диванов здесь стояло не меньше, чем в демонстрационном зале компании «Лей-зи-бой», и на каждом восседали, в равных количествах, стареющие японские бизнесмены с хозяйками заведения разных национальностей.
– Все до единого, – ответил Майк.
– Полагаю, в японском языке нет слова «феминизм»?
– Верно подмечено.
Это был последний день их совместного путешествия, и Майк уже начинал лучше понимать Карлоса. В этот вечер, несмотря на ухаживания женщин, по очереди пытавшихся заинтересовать Карлоса, и подбадривающие кивки поставщиков микросхем памяти, инженер удовольствовался лишь пивом «Хайнекен», которое потягивал прямо из бутылки, наблюдая за публикой в зале. В какой-то момент, когда оркестр заиграл песню «Воспоминание» из мюзикла «Кошки», Карлос, думая, что за ним никто не следит, извлек из кармана клочок бумаги, посмотрел на него с минуту и вновь убрал. Майку показалось, что в глазах инженера блеснули слезы. Может, это свет так упал, или он расчувствовался от пива, или же просто был большим поклонником «Кошек»...
На следующее утро Майк посадил Карлоса в автобус до аэропорта Нарита, а сам взял такси и поехал в старый аэропорт Ханеда, откуда вылетел на Тайвань, чтобы еще день посвятить встречам и переговорам с поставщиками. На этот раз он присутствовал на официальных презентациях компании Ричарда Чена и трех конкурирующих фирм из числа новых и постепенно составил себе полное представление о системе производства и сбыта микросхем памяти.
Если не считать сферы биологической жизни, производство современных полупроводников – самый сложный процесс. Сначала надо вырастить один беспримесный кремниевый кристалл – гигантский слиток в форме колбасы шести, восьми или даже двенадцати дюймов в диаметре, который потом распиливают на тонкие пластины, похожие на ломтики пепперони, но только твердые, как нержавеющая сталь. Эти пластины подвергаются химической обработке. Затем их пропускают через газовую среду различного состава, причем каждый очередной процесс осуществляется под более жестким контролем, чтобы уместить на одном пространстве как можно больше затворов и переключателей.
Понятие «усадка» – так именуют процесс создания максимально возможного количества чипов из одной пластины – существует в технологии изготовления всех изделий, какие только видел Майк. Производители микросхем памяти хвастаются, что постоянно совершенствуют управление технологическим процессом и это сулит им сокращение затрат в будущем. Но при неуклонной миниатюризации все время возрастает и плотность дорожек (ныне интервал между ними составляет меньше микрона), для чего требуются более чистые производственные помещения, более точные методы рентгеновской литографии и напыления и еще более точная контрольно-измерительная аппаратура. Для сохранения конкурентоспособности в таких условиях необходимы все новые и новые капиталовложения – миллионы и миллионы долларов, чтобы увеличивать количество мегабайт в микросхемах памяти быстрее, чем падает цена на один мегабайт.
В ту пятницу поздно ночью (когда в Тайбэе полночь, в Сан-Хосе – восемь часов утра) Майк позвонил Гари.
– В понедельник будь на «Комдексе», я хочу, чтобы ты присутствовал на переговорах с Ай-би-эм, – сказал ему Гари. – А на обратном пути из Вегаса заскочи в Уотсонвилл, навести Дика Подраски и его ребят. Они делают первые системные платы для «Поморника» и ставят на них твои модули памяти. Да, и вздуй его как следует, в последнее время у него постоянно возникают недостачи продукции.
Эти новые указания все еще звенели у Майка в ушах, когда он покинул Азию. Еще и месяца не прошло, а он уже в третий раз летел через Тихий океан. Жизнь, которую он вел на побережье и в глубинах этого океана на протяжении пяти лет, превращалась в далекое воспоминание. В выходные он купит кровать в квартиру, размышлял Майк, и посмотрит автомобили. Еще ему нужны кофеварка, постельное белье, телефон... Впрочем, нет, обойдется мобильным, ведь он почти все время будет в разъездах. А вдруг потребуется войти в сеть из дома? Значит, да, надо подсоединиться...
В Сан-Франциско он взял напрокат машину, купил почти все, что хотел, сдал арендованный автомобиль в Сан-Хосе и полетел в Лас-Вегас. Самолет был полный – один из десятков специальных дополнительных рейсов, доставлявших тысячи руководителей компаний, инженеров, покупателей, продавцов, подрядчиков и аналитиков на выставку «Комдекс», мероприятие столь грандиозное, что его почти всегда проводили в «городе греха».
Народу оказалось еще больше, чем Майк помнил по прежним временам. У здания аэровокзала, в самом сердце пустыни, сотни бизнесменов образовали зигзагообразную очередь на такси. Спустя полчаса Майк приехал в «Мираж». Леонора выдала ему приглашения как на саму выставку, так и на званые вечера, организованные компаниями «Мартокс», Ай-Би-Эм и «Тошиба». Это она, конечно, перестаралась – он планировал провести в Лас-Вегасе всего одну ночь.
Если не считать «Майкрософт» и «Интел» – гегемонистов и даже монополистов, – Ай-Би-Эм слыла самым несговорчивым поставщиком. Говард, Гари, Майк и еще несколько сотрудников их компании встретились с представителями Ай-Би-Эм в конференц-зале, который они забронировали для этих переговоров. Майк сделал кое-какие пометки на рекламных листках Ай-Би-Эм, но особых надежд на эту компанию он не возлагал, расценивая ее как побочного поставщика. Ай-Би-Эм являлась крупнейшим потребителем собственной продукции, в том числе и микросхем памяти, и почти не торговала с другими фирмами. Майк станет ее клиентом, если только Гари или сам Говард смогут договориться с ее руководителями.
Встреча продолжалась три часа, а когда закончилась, даже Говард выглядел уставшим.
Гари потянулся и неторопливым шагом подошел к Майку.
– Значит, так, – тихо сказал он, – мы с Говардом обязательно должны быть на ужине, но я держу его в курсе относительно твоей деятельности, и он хотел бы поболтать с тобой с полчаса. Можешь встретиться с нами в гостиничном баре – в том, что в вестибюле, с пальмами и джунглями... в районе восьми?
Майк, разумеется, согласился. Мобильный телефон у него был до восьми – ни единой встречи, и он решил остаток дня посвятить знакомству с выставкой. Такси уже высаживали у гостиницы возвращающихся гостей, у каждого – полный пластиковый пакет рекламной литературы. Но очереди в обратном направлении – в сторону «Хилтона», к которому примыкали главные выставочные залы, не было.
Войдя в павильон, Майк увидел огромные транспаранты, крепившиеся на лесах или свисавшие прямо с потолка. По крытым коврами экспозиционным площадям и бесконечным коридорам бродили толпы людей. Ведущие компании в области программного обеспечения завлекали массы выступлениями иллюзионистов и танцовщиц, ежечасными розыгрышами лотереи, говорящими роботами и наглядной демонстрацией работы своих изделий на больших экранах. Служащие компаний «Оракл», «3ком», «Интел», «Адобе» и множества других, о которых Майк прежде не слышал, в теннисках с эмблемами своих фирм, спешили предложить ему свои услуги, едва он переступал границы их территорий. Но Майка не интересовали конкретные экспозиции; ему просто хотелось вновь ощутить атмосферу индустрии в целом.
Майк уже перестал ориентироваться в бурлящем скопище людей, мониторов, фирменных символик, голосов и звуковых спецэффектов, как вдруг заметил экспозицию «Това системз», обозначенную нелепым сооружением из блестящих башен, на которых вращались блоки с названием компании. Он ступил на синий ковер, прошел вдоль рядов новых компьютеров, миновал платформу с гигантской моделью новейшего ноутбука их фирмы. Экспозиция была оформлена вполне элегантно, со вкусом, в дополняющих друг друга желтых и синих тонах; в одежде такой же расцветки ходил и обслуживающий персонал. Это был импровизированный храм, где паломники, ежегодно стекавшиеся на выставку, могли поклониться своим техноидолам.
Слоняясь по центральной части зала, Майк обнаружил, что вторая его половина оборудована под маленький театр с полукруглой сценой, перед которой стояло несколько рядов стульев. Все места были заняты, зрители теснились и в проходах, вне отведенного «Това системз» пространства, мешая передвижению посетителей, которых не интересовало действо на сцене. Майк обошел толпу через соседний зал, но потом вернулся – ему стало интересно, что привлекло в театр столько народу.
На сцене на высоком табурете сидела Шейла в форме персонала «Това системз» – желтой рубашке и синих джинсах, сшитых специально для этой выставки. На ней были беспроводные наушники, на скрещенных ногах лежал сенсорный видеоблокнот, по которому она постукивала ручкой. Вводимые команды отображались на большом экране за ее спиной.
– Теперь, если я возьму и перенесу снимок улыбающегося Тимми вот сюда, на эту временную ось, – рассказывала она, – мы увидим реакцию его бабушки. Здорово, правда?
Майк смотрел, как на экране за ее спиной повторяется последовательность ее действий, в том порядке, в каком она их и описывала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Марго бросила на нее участливый взгляд и тут же высказала мысль, от которой сама сбилась с ритма, – ей даже пришлось уменьшить скорость «дорожки».
– Надо ей отомстить.
– Как? – спросила Шейла. – Тодду, разумеется, на меня наплевать.
– Да. Но наверняка есть какой-нибудь способ.
Шейла покачала головой.
– Нет. Но ты подбросила мне замечательную идею.
Марго попробовала увеличить скорость.
– Выкладывай!
– Если я организую собственную компанию, ты перейдешь работать ко мне?
Женщины отключили тренажеры и, глядя друг на друга, стали обтираться небольшими полотенцами.
– Ну? – не унималась Шейла.
– Ты это серьезно?
– Посмотри, в каком дерьме «Това»: любая новая компания обскачет нас, причем без всяких интриг и подножек.
Марго из деликатности пожала плечами и ответила:
– Конечно, можешь на меня рассчитывать.
И женщины молча направились к душевым кабинкам. Шейла обдумывала свои новые перспективы.
* * *
В пятницу утром Шейла приехала на работу раньше обычного, ее машина оказалась первой на стоянке в подземном гараже. У нее был пропуск, обеспечивавший ей доступ в здание компании в любое время суток, поэтому она беспрепятственно прошла через стеклянные двери и одна поднялась в лифте на свой этаж. Сев за стол в своем закутке, она вывела на экран список сайтов, которые отметила за последние два дня.
Все компании венчурного капиталанаходились либо в Сан-Франциско, либо в Менло-Парк, и в Менло-Парк – все на Сэнд-Хилл-роуд, на так называемой Уолл-стрит высоких технологий, являвшейся центром притяжения НАСДАК. Шейла заранее составила сводный перечень требований, которые та или иная компания предъявляла к бизнес-планам, и знала, что ей понадобится помощь при подготовке финансового прогноза в соответствии с требованиями этих компаний. Ей также предстояло приукрасить биографии таких людей, как Марго, которая, по крайней мере, ведала, что ее фамилия упоминается в заявлении, и живописать Карлоса и других инженеров, пока еще даже не подозревавших, что она включила их в штат сотрудников будущей компании.
«Поморник» утратил некоторые основные характеристики «Ястребка», что Шейла и взяла за основу своей идеи. Высокопроизводительная система, обещающая по всем параметрам превзойти готовящуюся к производству передовую разработку «Това системз», наверняка заинтересует многих заказчиков, чьи визитные карточки находятся в ее картотеке. Та часть плана, а также все товарные выгоды и свойства продукта уже существовали – как в ее голове, так и в различных информационных материалах, которые она переправила на свой домашний адрес электронной почты в сети «Америка онлайн».
Теперь она была готова встретиться с несколькими представителями венчурного капитала. Шейла открыла сайты трех компаний из тех, что выбрала в журнале «Ред херринг», и оставила сообщения для одного-двух руководителей каждой из них с просьбой назначить ей встречу, чтобы она представила свой бизнес-план. Она знала, что все пожелают сначала взглянуть на ее план, но эту проблему она уладит по телефону. Без личного собеседования, на основе одного лишь резюме, никого еще не брали на работу. А встретившись лицом к лицу с представителями этих компаний, она объяснит им, что через год они будут выглядеть круглыми дураками, если сейчас не согласятся поддержать ее великолепную идею.
Довольная тем, что оперативно принялась приводить в исполнение свой план отхода, Шейла вышла из сети и удрученно вздохнула при мысли о том, что ей предстоит нянчиться с несмышлеными программистами. Они все еще возились с интерактивной демонстрационной программой, которая требовалась ей для презентации на выставке «Комдекс» на следующей неделе.
– Детка, где мой отладчик? – пробормотала она, покидая свою каморку.
* * *
Остаток недели прошел без знаменательных событий. Вместе с Карлосом Майк прилетел в Токио, где они встретились с двумя японскими поставщиками, но даже инженер быстро сообразил, что хозяева не спешат вникать в их проблемы, чем он и поделился со своим спутником. Вместо этого представители японских компаний – а их собралась целая комната – требовали от них все новых и новых подробностей, которые Майк и Карлос не желали разглашать. Когда они сами что-то спрашивали, японцы либо отвечали стандартным азиатским уклончивым «да», либо заводили обсуждения по-японски, после чего забрасывали американцев новой серией вопросов. В конце концов Карлос потерял терпение и заявил во всеуслышание, что он не пишет справочники по полупроводникам. В тот вечер он был в центре внимания – сначала в баснословно дорогом ресторане, который специализировался на суши, в районе Дзинца, затем в огромном кабаре-баре в центре Синдзюку.
– Эти ребята женаты? – спросил Карлос у Майка, обводя взглядом помещение.
Диванов здесь стояло не меньше, чем в демонстрационном зале компании «Лей-зи-бой», и на каждом восседали, в равных количествах, стареющие японские бизнесмены с хозяйками заведения разных национальностей.
– Все до единого, – ответил Майк.
– Полагаю, в японском языке нет слова «феминизм»?
– Верно подмечено.
Это был последний день их совместного путешествия, и Майк уже начинал лучше понимать Карлоса. В этот вечер, несмотря на ухаживания женщин, по очереди пытавшихся заинтересовать Карлоса, и подбадривающие кивки поставщиков микросхем памяти, инженер удовольствовался лишь пивом «Хайнекен», которое потягивал прямо из бутылки, наблюдая за публикой в зале. В какой-то момент, когда оркестр заиграл песню «Воспоминание» из мюзикла «Кошки», Карлос, думая, что за ним никто не следит, извлек из кармана клочок бумаги, посмотрел на него с минуту и вновь убрал. Майку показалось, что в глазах инженера блеснули слезы. Может, это свет так упал, или он расчувствовался от пива, или же просто был большим поклонником «Кошек»...
На следующее утро Майк посадил Карлоса в автобус до аэропорта Нарита, а сам взял такси и поехал в старый аэропорт Ханеда, откуда вылетел на Тайвань, чтобы еще день посвятить встречам и переговорам с поставщиками. На этот раз он присутствовал на официальных презентациях компании Ричарда Чена и трех конкурирующих фирм из числа новых и постепенно составил себе полное представление о системе производства и сбыта микросхем памяти.
Если не считать сферы биологической жизни, производство современных полупроводников – самый сложный процесс. Сначала надо вырастить один беспримесный кремниевый кристалл – гигантский слиток в форме колбасы шести, восьми или даже двенадцати дюймов в диаметре, который потом распиливают на тонкие пластины, похожие на ломтики пепперони, но только твердые, как нержавеющая сталь. Эти пластины подвергаются химической обработке. Затем их пропускают через газовую среду различного состава, причем каждый очередной процесс осуществляется под более жестким контролем, чтобы уместить на одном пространстве как можно больше затворов и переключателей.
Понятие «усадка» – так именуют процесс создания максимально возможного количества чипов из одной пластины – существует в технологии изготовления всех изделий, какие только видел Майк. Производители микросхем памяти хвастаются, что постоянно совершенствуют управление технологическим процессом и это сулит им сокращение затрат в будущем. Но при неуклонной миниатюризации все время возрастает и плотность дорожек (ныне интервал между ними составляет меньше микрона), для чего требуются более чистые производственные помещения, более точные методы рентгеновской литографии и напыления и еще более точная контрольно-измерительная аппаратура. Для сохранения конкурентоспособности в таких условиях необходимы все новые и новые капиталовложения – миллионы и миллионы долларов, чтобы увеличивать количество мегабайт в микросхемах памяти быстрее, чем падает цена на один мегабайт.
В ту пятницу поздно ночью (когда в Тайбэе полночь, в Сан-Хосе – восемь часов утра) Майк позвонил Гари.
– В понедельник будь на «Комдексе», я хочу, чтобы ты присутствовал на переговорах с Ай-би-эм, – сказал ему Гари. – А на обратном пути из Вегаса заскочи в Уотсонвилл, навести Дика Подраски и его ребят. Они делают первые системные платы для «Поморника» и ставят на них твои модули памяти. Да, и вздуй его как следует, в последнее время у него постоянно возникают недостачи продукции.
Эти новые указания все еще звенели у Майка в ушах, когда он покинул Азию. Еще и месяца не прошло, а он уже в третий раз летел через Тихий океан. Жизнь, которую он вел на побережье и в глубинах этого океана на протяжении пяти лет, превращалась в далекое воспоминание. В выходные он купит кровать в квартиру, размышлял Майк, и посмотрит автомобили. Еще ему нужны кофеварка, постельное белье, телефон... Впрочем, нет, обойдется мобильным, ведь он почти все время будет в разъездах. А вдруг потребуется войти в сеть из дома? Значит, да, надо подсоединиться...
В Сан-Франциско он взял напрокат машину, купил почти все, что хотел, сдал арендованный автомобиль в Сан-Хосе и полетел в Лас-Вегас. Самолет был полный – один из десятков специальных дополнительных рейсов, доставлявших тысячи руководителей компаний, инженеров, покупателей, продавцов, подрядчиков и аналитиков на выставку «Комдекс», мероприятие столь грандиозное, что его почти всегда проводили в «городе греха».
Народу оказалось еще больше, чем Майк помнил по прежним временам. У здания аэровокзала, в самом сердце пустыни, сотни бизнесменов образовали зигзагообразную очередь на такси. Спустя полчаса Майк приехал в «Мираж». Леонора выдала ему приглашения как на саму выставку, так и на званые вечера, организованные компаниями «Мартокс», Ай-Би-Эм и «Тошиба». Это она, конечно, перестаралась – он планировал провести в Лас-Вегасе всего одну ночь.
Если не считать «Майкрософт» и «Интел» – гегемонистов и даже монополистов, – Ай-Би-Эм слыла самым несговорчивым поставщиком. Говард, Гари, Майк и еще несколько сотрудников их компании встретились с представителями Ай-Би-Эм в конференц-зале, который они забронировали для этих переговоров. Майк сделал кое-какие пометки на рекламных листках Ай-Би-Эм, но особых надежд на эту компанию он не возлагал, расценивая ее как побочного поставщика. Ай-Би-Эм являлась крупнейшим потребителем собственной продукции, в том числе и микросхем памяти, и почти не торговала с другими фирмами. Майк станет ее клиентом, если только Гари или сам Говард смогут договориться с ее руководителями.
Встреча продолжалась три часа, а когда закончилась, даже Говард выглядел уставшим.
Гари потянулся и неторопливым шагом подошел к Майку.
– Значит, так, – тихо сказал он, – мы с Говардом обязательно должны быть на ужине, но я держу его в курсе относительно твоей деятельности, и он хотел бы поболтать с тобой с полчаса. Можешь встретиться с нами в гостиничном баре – в том, что в вестибюле, с пальмами и джунглями... в районе восьми?
Майк, разумеется, согласился. Мобильный телефон у него был до восьми – ни единой встречи, и он решил остаток дня посвятить знакомству с выставкой. Такси уже высаживали у гостиницы возвращающихся гостей, у каждого – полный пластиковый пакет рекламной литературы. Но очереди в обратном направлении – в сторону «Хилтона», к которому примыкали главные выставочные залы, не было.
Войдя в павильон, Майк увидел огромные транспаранты, крепившиеся на лесах или свисавшие прямо с потолка. По крытым коврами экспозиционным площадям и бесконечным коридорам бродили толпы людей. Ведущие компании в области программного обеспечения завлекали массы выступлениями иллюзионистов и танцовщиц, ежечасными розыгрышами лотереи, говорящими роботами и наглядной демонстрацией работы своих изделий на больших экранах. Служащие компаний «Оракл», «3ком», «Интел», «Адобе» и множества других, о которых Майк прежде не слышал, в теннисках с эмблемами своих фирм, спешили предложить ему свои услуги, едва он переступал границы их территорий. Но Майка не интересовали конкретные экспозиции; ему просто хотелось вновь ощутить атмосферу индустрии в целом.
Майк уже перестал ориентироваться в бурлящем скопище людей, мониторов, фирменных символик, голосов и звуковых спецэффектов, как вдруг заметил экспозицию «Това системз», обозначенную нелепым сооружением из блестящих башен, на которых вращались блоки с названием компании. Он ступил на синий ковер, прошел вдоль рядов новых компьютеров, миновал платформу с гигантской моделью новейшего ноутбука их фирмы. Экспозиция была оформлена вполне элегантно, со вкусом, в дополняющих друг друга желтых и синих тонах; в одежде такой же расцветки ходил и обслуживающий персонал. Это был импровизированный храм, где паломники, ежегодно стекавшиеся на выставку, могли поклониться своим техноидолам.
Слоняясь по центральной части зала, Майк обнаружил, что вторая его половина оборудована под маленький театр с полукруглой сценой, перед которой стояло несколько рядов стульев. Все места были заняты, зрители теснились и в проходах, вне отведенного «Това системз» пространства, мешая передвижению посетителей, которых не интересовало действо на сцене. Майк обошел толпу через соседний зал, но потом вернулся – ему стало интересно, что привлекло в театр столько народу.
На сцене на высоком табурете сидела Шейла в форме персонала «Това системз» – желтой рубашке и синих джинсах, сшитых специально для этой выставки. На ней были беспроводные наушники, на скрещенных ногах лежал сенсорный видеоблокнот, по которому она постукивала ручкой. Вводимые команды отображались на большом экране за ее спиной.
– Теперь, если я возьму и перенесу снимок улыбающегося Тимми вот сюда, на эту временную ось, – рассказывала она, – мы увидим реакцию его бабушки. Здорово, правда?
Майк смотрел, как на экране за ее спиной повторяется последовательность ее действий, в том порядке, в каком она их и описывала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45