Скэфлок широко улыбнулся и произнес:Холодны и страстны поцелуи, которые белорукие дочери Рана посылают нам.Стоя на носу качающегося на волнах корабля, он увидел землю, которая была целью его путешествия, и на мгновение его схватила тоска. Он выкрикнул:Обратно, домой принес меня завывающий, с крупинками града, ветер. Теперь я здесь, вблизи любимой Англии. Она там — за полоской берега.Увижу ли я ее? О, эта благородная молодая женщина никогда не покинет мои мысли.Потом настало время всецело сосредоточиться на том, чтобы обогнуть мыс.Когда это удалось его флот вошел в тихую заводь, где можно было высадиться и где их поджидал небольшой отряд эльфов, пришедших на помощь. Корабли выволокли на землю и крепко привязали.Потом команды стали без промедления готовиться к войне. Капитан обратился к Скэфлоку— Вы не сказали нам, кто должен остаться и охранять корабли.— Никто, — ответил он. — Люди нужны на суше.— Что? Ведь тролли могут подкрасться к кораблям и сжечь их. Тогда у нас не будет пути к отступлению.Скэфлок оглядел освещенную молнией полоску берега.— Для меня, — сказал он, — не будет никакого отступления. Я больше не покину Англию, живой или мертвый, до тех пор пока тролли не будут изгнаны.Эльфы смотрели на него с благоговейным ужасом, казалось, что он, — не один из смертных, когда он стоял, — высокий, закопанный в броню, с колдовским мечом на поясе. В глубине его голубых глаз мелькал зеленоватый волчий огонек. Эльфы решили, что он обречен.Он вскочил в седло своей лошади-етуна. Ветер раз нес его клич:— Трубите в рога. Сегодня мы поедем за добычей.Армия выступила. Почти треть из них ехала верхом. Остальные надеялись вскоре сесть в седло. Как французы или нормандцы и в отличие от англичан или датчан, на суше эльфы предпочитали воевать в конном строю. Дождь лил как из ведра, под ногами хлюпали мокрые листья, сверкали молнии, в порывах ветра ощущалось дыхание приближающейся зимы.Эльфы взяли оружие наперевес, и в сверкании молний показались улыбающиеся лица. По надетым на руки щитам текла вода, и рожки запели снова.Скэфлок скакал во главе клина. В тот момент он не чувствовал радости. Мысль о том, что опять придется убивать, вызывала у него тошноту и усталость. Но он знал, что все изменится, когда он вытащит из ножен свой меч, поэтому с нетерпением ожидал начала битвы.Показались тролли — темная масса, надвигающаяся на них. Должно быть, они почуяли пришельцев и вышли из ближайшего замка, скорее всего из Альфархойя. Их войско, хотя и меньшее по численности, чем у эльфов, следовало воспринимать серьезно. Больше половины воинов было на лошадях, и Скэфлок услышал, как позади него кто-то весело произнес:— Вот здесь-то я и найду себе четвероногого друга.Командир на правом фланге был не так воодушевлен.— Мы численно превосходим их, — сказал он, — но этого недостаточно, чтобы их смять. Не один раз храбрые воины побеждали превосходящего по численности противника.— Я не боюсь, что они победят нас, — ответил Скэфлок, — но будет плохо, если они убьют слишком многих, потому что следующее сражение может стать для нас последним. — Он помрачнел — проклятие, где же основные силы английских эльфов? Они должны были уже встретить нас. Если гонцов не поймали по дороге…Рожки троллей протрубили сигнал к битве. Скэфлок тащил свой меч и покрутил им над головой. В свете молний он ослепительно блеснул, отражая голубоватое пламя.— Вперед!Он пришпорил коня. И внутри него поднялось великолепное ощущение силы. Над головой летели копья и стрелы, невидимые и неслышимые в реве бури. Ветер дул порывами, не давая хорошо прицелиться, поэтому скоро послышался звон оружия.Поднявшись на стременах, Скэфлок рубил направо и налево. Тролль сделал выпад в его сторону. Своим мечом Скэфлок отрубил ему обе руки. Приблизился другой, с занесенным топором. Этому клинок вошел в шею. На него бросился воин с копьем, копье отскочило от щита Скэфлока. Он пополам разрубил древко и конем втоптал тролля в грязь.Топор и меч. Звон и искры. Расколотые доспехи. Растерзанная плоть, воины, оседающие па землю, дьявольский танец молний.Среди лязга скакал Скэфлок, разя наповал. Его удары разрубали кольчуги и кости больно отдаваясь в его собственных плечах. От нападавших он то укрывался щитом, то отбивал от атаки мечом. Его клинок свистел громче, чем вой ветра и гром. Никто не смог устоять перед ним и он, пройдя со своими людьми сквозь шеренги троллей, напал на врага с тыла.Но все равно тролли сражались отчаянно. Они перестроились в круги и заняли прочную оборону. Из них полетели стрелы. Атакующие лошади напарывались на выставленные копья. Многие эльфы пали под топором и булавой. Где же подмога, где же?Как будто в ответ протрубил рожок, потом еще один, и еще — военный призыв, град выпущенных из пращи камней и из темноты возникли сотни воинов.— Салют, Эльфхайм! — В авангарде ехал Файрспир. С его пики стекала кровь, как дождь с его шлема. На его лице светилось злорадство. Рядом с ним с окровавленным боевым топором появился Флэм Оркнейский. Другие вожди эльфов тоже дрались, как будто возникая из-под земли, чтобы очистить ее от осквернителей.Теперь было легко разделываться с врагами, и вскоре лишь мертвые остались на песчаных дюнах. Не сходя с седла, Скэфлок устроил военный совет с Файрспиром, Флэмом и их товарищами.— Мы прибыли насколько возможно быстро, — сказал Файрспир. — Нам пришлось сделать остановку в Рунхилле и захватить его, потому что ворота были открыты, и оставалось совсем мало троллей. Хорошо поработали женщины. Я думаю, они все закончат к нашему приходу в Альфархойе, тем более что большая часть их гарнизона лежит здесь.— Хорошо, — сказал Скэфлок. Битва окончилась, меч вернулся обратно в ножны, и он почувствовал, как к нему вернулась усталость. Высоко над головой затихала гроза, еще сверкая и погромыхивая, ветер стих, и с сереющего неба лил усиливающийся дождь.— Силы из Эрина тоже отправились на войну, — сказал Флэм. — Луг высадился в Шотландии, а Мананнан изгоняет троллей из северных вод и островов.— А, значит, он сдержал свое слово. — Скэфлок немного повеселел. — Мананнан — настоящий друг. Он единственный бог, которому я доверяю.— И это только из-за того, что он полубог, лишенный большей части своей силы и сосланный в фэри, — пробормотал Файрспир. — Не слишком дальновидно иметь дело с богами… или великанами.— Ладно, мы победили, поэтому до рассвета мы успеем оказаться в замке, — сказал Флэм. — Сегодня будем отсыпаться в Альфархойе. Как давно не удавалось мне провести ночь в городке, рядом с женщиной — эльфом.Скэфлок скривил рот, но ничего не сказал. Хотя осень в этом году наступила внезапно и сурово, вскоре она сменила гнев на милость, которая продолжалась необычайно долго. Казалось, будто земля приветствует своих прежних возлюбленных. Некоторые остались лежать в ней навсегда, и воспоминания о них хранил цвет кленовых листьев. Другие деревья шелестели листьям сотен оттенков золота и бронзы, раскинувшись на размытых дымкой холмах под дремлющим небом. Скакали белки, собирая свой маленький урожай, самцы оленей поводил рогами и гордо трубили. Вместе с листьями до земли долетал одинокий крик улетающих на юг гусей. По ночам сверкало невообразимое множество звезд таких ярких, что, казалось, можно дотянуться и вытащить их, как кнопки, из кристальной чистоты неба.Удача сопутствовала эльфам. На севере и юге, востоке и западе, их враги были сломлены с небольшими потерями для самих эльфов. Потому что они имели не только надежных союзников, но и крепкий тыл, и каждую неделю получали подкрепления, по мере того как король эльфов очищал континент; они с легкостью отвоевывали свои замки. Напротив, тролли были совершенно отрезаны, после того как Мананнан сомкнул блокаду. Поздней осенью среди эльфов были уже слышны жалобы на то, что приходится слишком долго искать кого-нибудь, с кем можно сойтись в бою.Скэфлок не радовался этому. Прежде всего, он знал, что за этим кроется. Раз Вальгард увидел, что на поле брани его войска изрубят в капусту, он начал отводить их со всей возможной поспешностью в сторону Эльфхьюфа, небольшие отряды оставались для прикрытия и, доставляя беспокойство эльфам, не давали им пробиться к основным силам. Хотя Скэфлок не сомневался, что сможет захватить их последний рубеж, цена могла оказаться слишком высокой.Это не расстраивало его, но чувство мастерства казалось ущемленным, и он взвешивал различные планы, для того чтобы разрешить ситуацию более изящно. Он думал медленнее, чем раньше, потому что его точила еще одна мысль.И это произошло из-за самого мира, который он приносил. Жестокие битвы затем превращались в стычки, в одиночные схватки, в ничто. Целыми днями, а потом неделями его меч спал. Потом проснулись воспоминания. Он надеялся, что рана внутри него хоть немного зажила. Он понял, что это не так. Он не мог сказать, что причиняло ему больше страданий — бессонные ночи или сны.Таким образом, осень перешла в зиму. Все это кончилось в один вечер в Дэйнло. когда Файрспир, которому Скэфлок рассказывал не больше, чем всем остальным, оставляя их в догадках, устал ли он от своей женщины из рода людского или же оставил ее среди людей для охраны, разыскал его и сказал:— Может быть, тебе интересно будет узнать, я на закате проезжал мимо пруда неподалеку отсюда и видел молодую женщину, которая вполне может быть Фредой Ормсдотер. Она беременна. Мне показалось, что она печальна.Скэфлок ехал один сквозь сгущающиеся сумерки. Вороной жеребец шел неторопливым шагом, не быстрее, чем лошади смертных. Опавшие листья шуршали под его подковами и танцевали на холодном ветру. Те, которые все еще оставались на ветках, до сих пор сохранили яркую окраску, как будто для того, чтобы свить венок для его седока. В вечерней дымке сгущалась темнота, в ко торой он шел через лес, полный воспоминаний для хозяина.Скэфлок не согнулся под весом шлема, кольчуги и меча с рукояткой в форме Дракона. Его длинные волосы выбивались, из-под шлема и развевались на ветру. Его темное, обветренное лицо с грубыми сильными чертами несло решительное выражение. Но его сердце бешено колотилось, в ушах стучало, ладони были влажные, а губы сухие.Сумерки сменялись шелестящей темнотой. Лошадь, хлопая копытами, перешла через холодный чистый ручеек, по которому в сторону моря плыли вытянутые, похожие на маленькие коричневые лодочки опавшие листья. Он слышал крик совы и скрип деревьев — но внутри него стояла напряженная тишина, в которой был слышен лишь стук его сердца.О, Фреда, Фреда, неужели ты так близко?Небо было уже усеяно звездами, когда Скэфлок въехал во двор Торкела Эрлендсона. Он прошипел команду, от которой собаки разбежались, ни разу не подав голоса, звука же копыт почти не было слышно. Усадьба была темна, за исключением слабого отблеска огня под входной дверью. Он слез с коня. Его колени тряслись. Потребовалось большое усилие воли, чтобы подойти к двери. Она была закрыта на засов, и он стоял, приготавливая заклинание, которое отодвинет его.Торкел был уважаемым йоменом, но не предводителем, поэтому его гостиная была невелика, и в ней никто не спал, когда у него не было гостей. Фреда припозднилась, сидя у затухающего очага, как она привыкла. Сзади появился Аудун. Его глаза горели ярче пламени в очаге.— Я не могу уснуть — сказал он. — Другие могут спать, да еще как! Поэтому я оделся опять, надеясь, что мы сможем поговорить без лишних свидетелей.Он сел рядом с ней на скамейку. Ее волосы отбрасывали красноватый оттенок. Она не покрывала их, как положено жене, а заплетала в косу.— Я с трудом верю в такое везение, сказал он. — Со дня на день мой отец вернется домой, и мы поженимся.Фреда улыбнулась.— Сначала мне нужно родить ребенка и оправиться от родов. — сказала она, — хотя ребенок тоже появится со дня на день.Она посерьезнела.— А ты на самом деле не имеешь ничего против меня — или его? — медленно спросила она.— Как я могу? — сказал Аудун. — Сколько раз тебе повторять? Это твой ребенок. Мне этого достаточно. Он будет мне как родной.Он обнял ее.Засов отодвинулся. Дверь распахнулась. и в комнату подул ночной ветер. Фреда увидела высокую фигуру, возникшую на фоне темноты. Она не могла вымолвить ни слова. Встав на ноги, она пятилась назад, пока не уперлась в стену.— Фреда, — прохрипел Скэфлок, перекрывая чуть слышное шипение и потрескивание очага.Ей казалось, что ее грудь стянул железный обруч. Она подняла руки развела их, повернув ладонями к себе.Как лунатик, Скэфлок подошел к ней. Она сделала шаг в его сторону, потом еще один.— Подождите! — Голос Аудуна разорвал тишину. Он стоял, отбрасывая огромную тень перед собой. Он схватил стоящее в углу копье и встал между ними.— Подождите… я, я говорю вам, подождите, проговорил он заикаясь. — Кто вы такой? Чего вы хотите?Скэфлок начертал в воздухе знак и произнес заклинание. Те, кто спал в задних комнатах дома, не проснутся, пока он здесь. Он сделал это не задумываясь, как будто отогнал муху.— Фреда, — повторил он снова.— Кто вы такой? — вскричал Аудун. Его голос сломался на середине фразы. — Что вам нужно?Он видел, как эти двое смотрели друг на друга, и, хотя ничего не понимал, его пронзила острая боль.Скэфлок заглядывал через плечо юноши, почти не замечая его.— Фреда, — сказал он. — Моя дорогая, моя жена. Идем со мной.Она покачала головой, резко, но продолжая тянуться к нему.— Я был в стране етунов, я вернулся, чтобы воевать, думая, что время и мечи разрубят нашу связь с тобой, — отрывисто произнес Скэфлок. — Но они не смогли сделать этого. Этого не сможет сделать ни этот смертоносный меч, ни закон, ни боги, ничто сущее в девяти мирах. Кто они все нам? Идем со мной, Фреда.Она наклонила голову. Ее лицо было искажено борьбой, происходящей внутри нее. Она всхлипнула, почти беззвучно, хотя казалось, что ее ребра сейчас лопнут, слезы полились из ее глаз.— Ты сделал ей больно! — крикнул Аудун.Он неумело ткнул копьем. Оно отскочило от широкой, укрытой кольчугой груди Скэфлока и зацепило его по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29