И если я могу чем-нибудь помочь тебе, ради Бога, скажи мне.«Как это здорово со стороны Сью. Рядом с великолепной Пиджин она такая домашняя», — мелькнуло в голове Бродерсена. Он остановил себя. Что за чушь прет в голову? Просто Сью хорошая женщина.Руку поднял стрелок Зарубаев. Рослый мужчина… крепкого телосложения: светлые до плеч волосы и борода не были в моде на Деметре, если не считать поселка Новый Мир и его окрестностей, где он обычно обитал, соблюдая некое подобие облика Толстого.— А как насчет боевой подготовки? — спросил он.— Ха! — насупился Бродерсен.— Ты сказал, что мы должны быть ко всему готовы, когда отправимся к звездам… на всякий случай, — ты сам так говорил. Поэтому у нас есть встроенное орудие, как на «Эмиссаре», и кое-что послабее. А теперь ты говоришь о возможном пиратском нападении, как я слышал.— Подожди-ка минутку, — запротестовал Стефан Дозса.— Нет, пусть продолжает, — велел Бродерсен помощнику.— Шкипер, — отвечал Дозса уже с собственным достоинством. — Я возражаю не против предложения, а против формулировки. Еще мальчишкой я убедился в том, что всякое правительство есть естественный враг своего народа. Если мы примем его семантику, то наполовину проиграем битву. Мы не пираты, а освободители.Кейтлин шевельнулась. Тревога звучала в ее голосе:— Вы говорите как фанатик, сэр. Моя страна хорошо помнит их, слишком даже хорошо.Дозса, коренастый, темноволосый мужчина с миндалевидными глазами на довольно плоском лице, рассмеялся:— Тогда зовите нас частной полицией… или проповедниками. Или безумцами — последнее, пожалуй, вернее всего. Но не пиратами. Пираты стремятся отобрать деньги.— Говори, что хотел, Сергей, — предложил Бродерсен.— Я полагаю, что всем нужно пройти инструктаж и попрактиковаться в обращении с легким стрелковым оружием, — констатировал Зарубаев. — Вне всякого сомнения, каждый на борту умеет стрелять, но лишь мы с вами, капитан, служили в миротворческих силах и знаем технику боя — в том числе и космического. Мы можем дать инструкции. До Т-машины лететь несколько дней, от Солнечных Ворот до Земли придется тоже добираться не один день, и кто может сказать, что будет потом. Мы можем заучить некоторые основы, начало методики.— М-м-м… м-м-м… — Бродерсен шевельнулся на своем столе. — Мы не рассчитываем на неприятности.— Некоторая тренировка не повредит, — заявил Дозса. — В этом путешествии у нас пока не слишком много дел. Я буду рад чем-нибудь заполнить свободные от вахт часы. А как насчет остальных? — Он бросил взгляд в сторону застывшего Лейно. — Быть может, занятия помогут нам теснее сплотиться.Дискуссия вырвалась на свободу. Согласившись на предложение, все обратились к возникшим вопросам. Прошло два часа, прежде чем Бродерсен отпустил экипаж. Свободные от дежурства могли оставаться в общей комнате, но никто не сделал этого. Выходя из комнаты, Вейзенберг шепнул:— Попробую что-нибудь сделать с Мартти, Дэн, но все в основном зависит от тебя самого, так?— Ух! — вздохнул Бродерсен, когда они с Кейтлин остались вдвоем.Она взяла его за руки.— Бедняжка. Нелегкое это дело быть капитаном, правда? Он чуть улыбнулся:— Ты обнаружишь, что пост квартирмейстера тоже не сулит особых восторгов, моя дорогая. Работы больше, чем у кока и стюарда, хотя и у них дела по горло. Выдай да посчитай, и пригляди, чтобы корабль был в порядке… Лучше я начну учить тебя прямо сейчас.Она приблизилась.— Неужели спешка настолько неотложна?— Увы, боюсь, что да, — отвечал он. Кейтлин вздохнула.— Ну что ж, хорошо, потом. — И показав в сторону ближайшего обзорного экрана:— Там, снаружи, всегда опаздывают, пока мы живы. Разве не так, мой дорогой?Он не отвечал, слишком захваченный увиденным — очертаниями ее тела на фоне далеких звезд. Глава 13 Я была огромной гордой семгой, но не знала слов, которыми можно выразить величие или гордость. Я была такой. Мои бока отливали синевой стали, подбрюшье горело серебром, но я знала о металле только остроту крючка, некогда впившегося в мою губу и вырвавшего кусок плоти. Я сливалась воедино с водой, и всегда была таковой. Когда я была мальком, вода рябила и шептала вокруг меня, а я пряталась в гравии, и неторопливая тень щуки скользила, затмевая желтые полосы солнца. Позже вода текла, бурлила, ласкала, облегала меня, когда, отдавшись на волю течения, я уносилась к морю. А потом вдруг сделалась соленой и жалом своим пробудила сознание, которым я обладала еще в икринке; и я прыгала от радости, взмывая в водопад света, где воздух острым ножом резал мои жабры. Ну а затем годы, не знавшие времени, я бродила в море, охотилась, догоняла, грызла сопротивляющуюся мягкую плоть, и восторгалась.Но наконец я уловила благоухание, которому нельзя было противиться, и устремилась домой. Нас было много; мы одолевали сопротивлявшуюся нам реку и покрывали ее воды блеском своих тел. Теперь и мы сами стали добычей. Мы умирали, умирали, и каждая смерть становилась тем же праздником, каким была и жизнь. Я победила. Жизнь таилась внутри меня. В мирной заводи верховья реки рыла я хвостом в гравии, некогда укрывавшем меня, гнездо для моих собственных детей. Я не понимала, какими они будут — и съела бы любого, если бы он попался мне, — но тогда я любила их. Тут он нашел меня. Он. Это был самый лучший момент в моей жизни.Ну а вскоре я была готова к смерти. И явился Призывающий, и взял меня в Единство. Я была Рыбой. Глава 14 Деметра торопилась исчезнуть из поля зрения; сперва мир превратился в шарик, потом в голубой серпик и наконец сделался яркой точкой среди бесчисленных звезд. У всех нашлось дело, в основном сводившееся к праздному стоянию на вахте, поскольку «Чинук» летел в автоматическом режиме. Тем временем новоявленный квартирмейстер Кейтлин радостно возилась на кухне, занятая готовкой: впервые после старта экипаж ждали не замороженные концентраты. Бродерсен находился в капитанской каюте, при деле и очень доступен для экипажа.Внутренняя личная комната была достаточно комфортабельной и уютной. Складная двуспальная кровать оставляла достаточно свободного места для кресел, двери в клозет, шкафа, полки, стола, информационных и связных терминалов, раковины, плиты, миниатюрного холодильника, экранов внешнего и внутреннего обзора. Вентиляторы с тихим шелестом гнали воздух, свежий, невзирая на дым трубки: на данной стадии температурного-ионизационного цикла пахло вечером. На бледно-серых с голубизной переборках не было фотографий, на полках — книг; пустота была лишена даже самого малого отпечатка личности, ведь они с Кейтлин не многое принесли с собой в рюкзаках. Тем не менее стены оживут, как только этого захотят хозяева, ведь в памяти корабля покоилась изрядная доля всей культуры человечества.Бродерсен понимал, что неплохо бы и вздремнуть, ну а потом, после обеда выспаться основательно. Он слишком долго был в напряжении, и оно теперь не оставляло его. Табак тут ничем помочь не мог, а к алкоголю и марихуане в космосе он прибегал редко. Подумав, он решил заняться возобновлением прежних знакомств. Нажав кнопку на ручке кресла, он отключил присоски, удерживавшие его на месте в случае ускорения, и переставил кресло к терминалам, где собственным весом вновь заставил кресло присосаться к полу. Вызвав архив, он включил Пятую симфонию Бетховена и подал на видеоэкран «Тридцать шесть видов Фудзи» Хокусая, так чтобы интервал можно было регулировать вручную, и опустился назад. «А потом, пусть будет Моне, и даже Ван Гог, — подумал он, — …а может, обойдемся и без картинок, но… м-м-м… добавим капельку Киплинга? Я столько лет не перечитывал его „Трех солдат“…»Чистая эзотерика, как бывало всегда, когда речь заходила о вкусах в искусстве. Вообще Дэн считал себя человеком простым и примитивным — так сказать, любителем картошки и мяса, хотя и не отказывающийся от изысканной пищи. Кейтлин и Лиз умели готовить, что… свойственно сексуальным женщинам — а вообще он был гурманом. Родители постарались, чтобы Дэн получил хорошее образование, но сам он держался чистого прагматизма, пока не вступил в миротворческие силы. А потом захотел осмыслить то, что пережил на Земле и за ее пределами, и занялся изучением истории, антропологии и связанными с ними дисциплинами, что в свой черед помогло ему понять великих творцов. К тому же первая жена поощряла его интересы, вторая поступала аналогично.— Пусть я и не интеллектуал, — иногда замечал Дэн, — но предпочитаю мыслителей. — И финансировал кафедру гуманитарных наук в университете Эополиса. — Вид нуждается в том, чтобы сохранить себя, осознать и развить собственное наследие… перед лицом Иных, перед лицом всего космоса.Бродерсен уже начал ощущать, как расслабляются мышцы шеи и плеч, когда зазвенело у двери. Проклятье! Ад! И мать-перемать. Но капитан всегда доступен… Оторвавшись от кресла, он переместил свое тело во внешнюю часть каюты. Она была невелика, просто кабинет, если не считать сложную электронику, связывающую с командной рубкой. Сидя за столом, он нажал кнопку, и дверь сдвинулась, открыв перед ним коридор, охватывавший обитаемый уровень.Вошел Мартти Лейно и, словно бы исполняя запланированную процедуру, вполне вежливо отдал честь.— Нуждаюсь в личной беседе, сэр, — бросил он. «Ох-ох. Ну что ж, этого не избежать».— Конечно, — отвечал Бродерсен и махнул, закрывая дверь. — Когда это члену моего экипажа невозможно было попасть ко мне, не говоря уже о брате моей жены? Садись куда хочешь.Молодой человек — тридцати семи лет по деметрианскому счету — резким движением повиновался. Он то краснел, то бледнел и отрывисто дышал.— Ты похож на пророка Наума в похмелье, — заметил Бродерсен. — Расслабься. Раз ты не куришь, так, может быть, выпьешь?— Нет.— Что же случилось? — Вы это знаете. — Лицо перед ним оставалось спокойным, и Лейно продолжил:— Дело в вашей женщине!«Он еще не вышел из-под контроля, — понял Бродерсен, — это хорошо. Мне не нравится, что он так говорит о ней, но у меня нет времени».Он вдохнул ароматный дымок из трубки, подбирая слова. И отвечал ровным голосом:— Ты про миз Малрайен? К твоему сведению — она не моя женщина, а сама по себе. А если думаешь иначе, тогда просто попробуй сдвинуть ее в ту сторону, куда она не хочет идти.— Так, значит, она… открыто… живет с вами?— Кого же это интересует, кроме нас?— А Лиз, сукин сын! — вскричал Лейно; приподнялся, сжав кулаки, но стиснул зубы и осел назад.— Именно это я и имел в виду. Она знает и не волнуется.— Просто она слишком горда и верна, чтобы высказать свои чувства. Я знаю ее лучше и дольше, чем вы, Дэниэл Бродерсен.«Дольше, да, — подумал капитан. — Лучше? Это тоже возможно». Семейство, обитающее на ферме под Тролльбергом, было большим, среди семерых детей Лиз числилась первой, а Мартти пятым, но дикие просторы, общий труд, удовольствия, открытия и опасности связывали вместе ее членов. По этой причине связь между братом и сестрой всегда оставалась особенно прочной. Когда Мартти приехал в Эополис, чтобы заняться ядерной техникой, Лиз только что развелась, и они жили вместе. Потом она поступила работать на «Чехалис», делаясь все более ценной сотрудницей и привлекательной женщиной в глазах шефа… и дружелюбно отказывала на все его ухаживания, что было весьма необычно, пока Дэн наконец не женился на ней, потому что она хотела этого, и брат был свидетелем на их скромной свадьбе.— Позволь мне напомнить тебе, что я являюсь ее мужем уже почти десять лет, — мягким голосом отвечал Бродерсен. — Неужели ты не понимаешь то, что за это время я мог узнать ее лучше, чем ты.— Десять лет, — семь земных, а что говорят на планете-матери о том, что через семь лет брак лихорадит? — Лейно вызывающе ухмыльнулся.— Ты хочешь сказать, что я ее случайно прихватил на пути?.. — Бродерсен сдержал гнев. Скорбно было признаться себе самому, но у него действительно было несколько случайных связей. Не надо вспоминать об этом. Он наклонился вперед и, положив руки на стол, корешком трубки в правой руке указал в сторону своего гостя, укоризненно качнув головой.— Мартти, — проговорил он. — Слушай внимательно. Ты явно еще не сталкивался с такой ситуацией, когда получается, что ты любишь сразу двух женщин. Я не сомневаюсь, что со временем ты это поймешь. А пока тебе достаточно знать следующее. Твоя сестра одобряет наши взаимоотношения. Они с Кейтлин Малрайен подруги. — «Легкое преувеличение, но безусловно лишь потому, что мы втроем уже давно не встречались. Конечно, они хорошие подруги, и ими и останутся». — В общем, даю тебе слово и разрешаю спросить у нее самой, после нашего возвращения. О'кей? Лейно сглотнул.— Нет, она отважно солжет… — и перешел на свой домашний диалект. — Ради тебя, которому она дала свою клятву, и чтобы скрыть от меня свои раны.Дэн Бродерсен заглянул ему прямо в глаза:— Ты сам достаточно знаешь меня. Неужели ты думаешь, что я принадлежу к тем, кто будет преднамеренно причинять боль своей жене?Лейно закусил губу. «Пытается быть справедливым, — подумал Бродерсен, — старается вспомнить».После выпуска Лейно тоже поступил работать в «Чехалис». Говоря откровенно, это был непотизм в обратную сторону, ибо* профессионалов на Деметре всегда не хватало. В знак благодарности Бродерсен мог лишь предоставить своему родственнику возможность работать в космосе: исследовать, разведывать, устраивать рудники на астероидах и кометах, что было выгодно и ему. Он не стал бы делать этого, если бы Лейно не обнаружил надлежащей компетенции. Но люди весьма близко знакомятся в подобных условиях.Капитан воспользовался своим преимуществом.— Мартти, я не считаю свое поведение нарушением брачных уз. Воспользуйся воображением. И Лиз тоже. В моногамном браке существуют миллионы вариантов различных измен. Многие так и поступают: из пустяковой жестокости, вздорной прихоти, стараясь улизнуть от своей доли работы. Простое, поправимое, скучное слюнтяйство, и так год за годом. Взаимный обман в важных вещах и так далее. Ты прав, твоя сестра не станет безропотно терпеть предательство — истинное предательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63