Кошку? На мгновение Кэтлин недоуменно прищурилась, но тут же вспомнила о кугуаре, выслеживавшем ее. Ей хотелось спросить, убит ли он, но слова почему-то не шли с языка.
– Пожалуй, мне лучше отнести тебя. – Дэйн поднял ее на руки, подошел к «эксплореру» и открыл дверцу со стороны пассажира. – Кажется, у тебя был непростой денек.
Кэтлин молча кивнула. На большее не было сил. К моменту, когда Кэтлин оказалась около своего автомобиля, она окончательно утратила дар речи.
– Тебе надо поскорее согреться. – Он усадил ее на сиденье и хорошенько подоткнул со всех сторон одеяло. – Я сейчас отвезу тебя домой.
– Я… я… – Она замолчала. Ее голос звучал хрипло, и больше всего ей хотелось сейчас заплакать… а может быть, засмеяться. Она толком не понимала, чего именно. – Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.
Он радостно улыбнулся, обошел «эксплорер» и скользнул за руль.
– Не стоит благодарности, мэм.
Опять он подражал Гари Куперу. Кэтлин радостно засмеялась и уже не могла остановиться. На нее накатил приступ смеха. Горячие слезы потекли по щекам, смех перешел в рыдания.
– Ты… ты так добр ко мне…
Дэйн вытащил бумажный носовой платок из коробки, которую она держала между сиденьями, и подал ей.
– Для нас это привычное дело. Кроме того, я всегда мечтал подстрелить кугуара и проехаться на новеньком «эксплорере». И все это в одну ночь.
Глава 17
– Поручение выполнено, – провозгласил Дэйн, входя в спальню Кэтлин и присаживаясь на краешек ее кровати. – Джоан была счастлива получить свои часы назад, а Джордж просил передать, что ты выше всех похвал и вообще у него нет слов.
– Она рассказала Джорджу?!
– Конечно, рассказала, – пожал плечами Дэйн.
– Но ведь она не должна была этого делать! В этом был весь смысл. Я отправилась туда так поспешно, потому что Джоан не хотела, чтобы Джордж узнал о пропаже.
– Она объяснила, что просто поддалась панике и рассказала все Джорджу сразу после твоего отъезда. Они оба ужасно переволновались, когда ты не приехала к барбекю.
– Так что все было зря?
– Нет. – Дэйн взял ее руку в свою и большим пальцем медленно погладил нежную ладошку. – Ты стала потрясающей приманкой для кугуара. И теперь, когда я его подстрелил, гости могут снова спокойно отправляться на экскурсии.
Кэтлин содрогнулась, и Дэйн не мог понять, то ли она так реагирует на его ласку, то ли вспоминает пережитый ужас.
– Я отправилась туда вовсе не для того, чтобы стать приманкой для хищника. И я до смерти испугалась.
– Может быть, но ты абсолютно правильно все делала… разожгла костер… да и все остальное.
Кэтлин покраснела от удовольствия. Было очевидно, что она польщена его комплиментом.
– Я рада, что догадалась сделать это. Как ты думаешь, спрыгнул бы кугуар на уступ?
– Маловероятно, – покачал головой Дэйн. – У зверей безошибочный инстинкт. Обычно кошки не прыгают туда, где почва не сможет выдержать их вес.
– Даже если бы кугуар… проголодался?
Кэтлин снова вздрогнула, и Дэйн крепче сжал ее руку.
– Он не был голодным. Перед этим он убил трех наших овец. Я бы сказал, что гораздо большая опасность грозила тебе от ненадежного уступа, чем от кугуара.
– Все равно, – храбро улыбнулась она Дэйну пронзившей его сердце улыбкой. – Я счастлива, что меня уже там нет. И я никогда не забуду, Дэйн, что ты для меня сделал. Ты спас меня от смерти.
На ее прелестном личике сияло выражение такой милой благодарности, что Дэйн понял: лучше ему поскорее сменить тему разговора. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не сжать ее в объятиях и не прильнуть к этим дрожащим губам. Он откашлялся и произнес нарочито безразличным тоном:
– Как обстоят дела со щиколоткой?
– Больше не болит, и опухоль спала. – Кэтлин откинула край одеяла, чтобы он мог сам посмотреть. – Но то вещество, которое ты положил в воду, растворило почти весь лак у меня на ногтях.
Дэйн бросил взгляд на изящную ножку.
– Может, тебе стоит окунуть туда и вторую ногу? Разумеется, если ты не желаешь сохранить этот лак.
– Я его терпеть не могу. Я ведь тебе уже сказала, что это была просто дурацкая затея. Впрочем, полагаю, что свою роль она сыграла.
– И какая же у нее была роль? – поинтересовался Дэйн и затаил дыхание: возможно, Кэтлин наконец доверится ему.
– Ну-у… это немножко сложно объяснить… но думаю, что могу тебе рассказать. В конце концов, я твоя должница.
– Угу. – Дэйн одарил ее ободряющим взглядом и, протянув руку, стал бережно массировать ей щиколотку. – Я тебя слушаю.
Запинаясь поначалу, Кэтлин рассказала ему о разводе, о том, что винила себя в своих семейных проблемах. Вскоре слова стали срываться с ее губ торопливо и сумбурно, она расплакалась, и Дэйн привлек ее к себе, начал успокаивающе гладить по спине. Он еле сдерживал гнев, направленный на мужчину, так больно ранившего ее. Кэтлин не очень много рассказала ему, но и этого было достаточно, чтобы понять, что Спенсер Синклер был балованным богатеньким сынком, который всегда получал то, что хотел. Дэйн вдруг осознал, что ненавидит мужчину, который заставил Кэтлин сомневаться в себе.
– А лак для ногтей тут при чем? – ласково напомнил ей Дэйн, инстинктивно понимая, что история с лаком отвлечет ее от грустных мыслей.
– Ах, это! – Она ужасно смутилась. – Это так… детская глупость. Спенсер ненавидел, когда ногти на ногах красят лаком. Перед свадьбой он заставил меня пообещать, что я никогда не буду этого делать. Так что вечером накануне оформления развода я пошла и купила самый яркий лак, какой только могла найти, и покрасила себе ногти на ногах. Наверное, это был дурацкий способ как-то поквитаться с ним. Я ведь была в закрытых туфлях, так что он даже не узнал об этом. Ты считаешь, что это глупо?
– Но это ведь сработало? – пожал плечами Дэйн.
– Сработало. Уже само сознание, что у меня ярко-розовые ногти на ногах, придало мне уверенности. Это дало мне… какое-то внутреннее преимущество.
– Все было правильно, но больше тебе это не нужно. – Дэйн встал и вытащил из кармана пузырек со смывкой для лака. – Вот что я тебе принес.
Кэтлин широко раскрыла глаза, и у Дэйна создалось впечатление, что он преподнес ей идеальный подарок.
– Спасибо! Но когда же ты успел съездить в город?
– Я не ездил. Ида всегда держит в прачечной пару бутылочек. Она утверждает, что только эта штука счищает с одежды смолу.
Кэтлин раскраснелась от удовольствия, и Дэйн напомнил себе, что ему пора уходить. Если она будет продолжать так улыбаться ему, он просто вынужден будет ее поцеловать.
– Если с тобой все в порядке, я, пожалуй, пойду. Мне завтра утром рано вставать.
– Разве ты не можешь побыть со мной еще? Я… я все еще немного нервничаю.
– Ну, конечно, могу. – Дэйн сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и приказал себе не встречаться взглядом с ее невероятными, изумительными зелеными очами. – Хочешь, я принесу тебе кофе или еще что-нибудь?
– Нет, – ответила она. – Мне просто нужно общество. А иначе я буду лежать и думать, что было бы со мной, если бы ты не поехал меня искать.
– Это понятно, – буркнул Дэйн. Он рад был ее ободрять и утешать. – Но, вероятнее всего, ничего бы не случилось, ведь уступ обломился только после того, как на него свалился кугуар, а окончательно рухнул, когда я на него ступил. Не думаю, что твой вес заставил бы его обвалиться.
– Мне повезло, что он не раскрошился, когда я пнула кугуара.
– Ты пнула кугуара? – Брови Дэйна изумленно взлетели. – Когда это было?
– Сразу после того, как ты его застрелил. Он упал на уступ и еще шевелился. Поэтому я… я уцепилась за камень и пинком отправила его в пропасть.
Дэйн ошеломленно смотрел на нее.
– Ты приблизилась к кугуару настолько, что пнула его ногой, и только сейчас говоришь мне об этом?
– Я… ну, да. Ты в него попал. Я увидела кровь, но подумала, что он еще может вскочить и напасть на меня. Я не думала об опасности. Просто прикинула, что у меня нет выбора: или он, или я.
– Напоминай мне, чтобы я никогда не вступал с тобой в борьбу. – Дэйн не мог сдержать ухмылку, глядя на решительное выражение ее лица.
Кэтлин ответила легким смешком, а затем серьезно спросила:
– Ты и вправду думаешь, что он не собирался соскочить на уступ и пообедать мною?
– Нет, – как можно небрежнее пожал плечами Дэйн. – Он оставался бы некоторое время на вершине утеса, уставясь на тебя и размахивая хвостом. А потом ушел бы на поиски более легкой добычи.
– Добычи? – Она побледнела, и Дэйн пожалел, что употребил это слово.
– Другого интереса, – поправился он. – Пошел бы искать что-нибудь другое. Но все это уже не важно. Он мертв, а ты жива. В конце концов, все кончилось хорошо.
– Да, ты прав! Я жива, и это главное! – Кэтлин заметно повеселела.
Дэйн не мог не уважать ее. Многие из знакомых ему людей, оказавшись в положении Кэтлин, впали бы в истерику, но она не поддалась панике. Она разожгла костер и пинком скинула в пропасть кугуара, когда тот упал на карниз. И, даже уставшая и до смерти испуганная, сумела все сделать правильно, когда Джибби втаскивал их наверх.
– Почему ты так на меня смотришь? – резко спросила она.
– Как я смотрю?
– Словно я какое-то чудище.
– Потому что это так и есть, – честно признался Дэйн. – Я просто старался сообразить, почему ты не рыдаешь и не жалуешься.
– Может, я это делаю в глубине души. Я боюсь оставаться одна, и руки у меня до сих пор трясутся. Всякий раз, как вспоминаю кугуара, я леденею и не могу сдержать дрожь. И хочу схватиться за тебя и не отпускать. Это ведь значит, что я в истерике. Ведь так?
«Может быть, и так, а может, это потому, что ты хочешь меня столь же сильно, как и я тебя». Эти слова мгновенно возникли в мозгу Дэйна, но он тут же прикусил язык, чтобы не дать им вырваться наружу.
– Постарайся расслабиться. Вспомни, где ты сейчас находишься: ты дома, в своей постели. Все кончилось хорошо. Ты в безопасности.
– Мне будет еще безопаснее, если ты меня обнимешь. Кэтлин смотрела на него молящим взглядом, и Дэйн больше не мог сдерживаться. Он привлек ее к себе, нежно прижав к груди.
– Так лучше?
– О да! – Она тихо вздохнула, и от этого легкого вздоха кровь вскипела в его жилах. – Так гораздо лучше, но мне все равно холодно. Можем мы… можем мы вместе забраться под одеяло?
Ему следовало уйти. Не медля. Она была слишком соблазнительной, а он все-таки не железный. Сколько еще он сможет ей сопротивляться? Ощущение округлых изгибов, прижимающихся к нему, сводило его с ума.
– Ну, пожалуйста.
Дэйн застонал и откинулся на подушки, увлекая ее за собой. Теперь Кэтлин приникла к нему вся и снова дрожала, но уже не от холода. Жар ее тела зажигал его, заставляя каждый нерв молить об удовлетворении. Это было неправильно. Кэтлин была его деловым партнером! Было чистым безумием даже думать о том, как она, обнаженная, будет лежать под ним… извиваясь на простынях… вонзая ногти в его спину… содрогаясь в блаженном экстазе.
– О чем ты думаешь?
Голос ее был нежен – легчайший шепот около уха, – и Дэйн вздрогнул от мучительного желания.
– Ни о чем. Я ни о чем не думаю.
– Это невозможно. – Кэтлин быстро лизнула язычком его ухо. – Я знаю, о чем ты думаешь. Я тоже думаю об этом. Пожалуйста, Дэйн, поцелуй меня. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня снова. Я хочу ощутить, что я действительно жива.
Дэйн застонал, сдаваясь. Невозможно было устоять перед ней, когда она лежала здесь, в его объятиях. Он протянул руку и откинул со лба ее восхитительные локоны, уткнулся носом в шелковистую нежную шейку, а затем нетерпеливо завладел ее ртом. Ее губы источали такую сладость, они упруго смялись под его губами, как лепестки экзотического цветка. Их нежность, их податливость опьяняли. Она целовала его в ответ до головокружения. Она так пылко прижималась к нему своим изумительным телом, что всякая осторожность была им забыта.
– Еще, – взмолилась она, как голодный ребенок, когда он попытался прервать поцелуй. – Целуй меня еще. И еще. И еще. Целуй меня, пока я не забуду обо всем, кроме тебя.
Кэтлин соблазняла его и не винила себя за это. Она хотела радоваться жизни, которой едва не лишилась. Это был ее праздник. Несмотря на уверения Дэйна, что ей всерьез не грозили ни кугуар, ни обвал скального уступа, она знала правду. Она погибла бы, если бы Дэйн не пришел ей на помощь. И теперь он спасал ее снова. Каждая ласка его губ, каждое прикосновение его пальцев, каждый его вздох заставляли ее чувствовать себя воистину живой.
О, это ощущение правильности происходящего! Это жгучее желание, эта неутолимая потребность в нем, это стремление прижаться к нему еще теснее… Ее рука сама потянулась и расстегнула пуговицы его рубашки, наслаждаясь теплом его обнаженной кожи под пальцами. Ей хотелось ощущать его каждой клеточкой, трогать его, гладить, вкушать… пока она не растает в немыслимом самозабвенном наслаждении.
– Кэтлин. Милая. Мы должны…
Поцелуем она заставила его замолчать, проникая в его рот ищущим язычком. Дэйн застонал и принял ее вызов, неторопливо исследуя ее рот, пока она не задохнулась от счастья. Он погрузил пальцы в ее сияющие волосы. Она стала целовать его шею, слегка пощипывая ее губами, пробуя на вкус соль его испарины. Все внутри нее ныло от мучительного томления, тоскливой пустоты, которую только он мог заполнить. Она хотела, чтобы они стали еще ближе, хотела его всего, хотела вобрать его в себя, полностью завладеть им.
Его руки скользнули вверх, под ее фланелевую ночную рубашку, и ее затрясло, как в лихорадке. Прикосновение его ладоней рассылало жаркие язычки пламени по ее трепещущему телу, прожигало ее насквозь. Кэтлин сама потянула вверх тяжелую ткань, скрутила ее и одним движением сорвала с тела. Затем, с отчаянно бьющимся сердцем, обуреваемая желанием, затопившим все ее содрогающееся тело, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Люби меня, Дэйн. – Голос ее прозвучал глухо и низко, она едва узнала его. Раньше она считала, что все сказанное о неодолимом влечении просто слова, но сейчас чувствовала, что сходит с ума от желания. – Пожалуйста…
Дэйн притянул ее к себе еще крепче и вновь поцеловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35