Публика издала возглас удивления.– «Вы думаете, у меня были грубые мысли?»Король и королева были явно шокированы. Зрители начали перешептываться: одни в тайном смущении, другие в предвкушении чего-то необычного.– «Я ничего не думаю, мой принц». Его рука скрылась у нее между ног.– «Прекрасная мысль – лежать между девичьих ног».Миранда теряла сознание. Она чувствовала, что проваливается в пустоту. Тогда он ущипнул ее неожиданно сильно. Его пальцы сдавили чувствительное место на ее теле, прикрытом лишь тонкой тканью ее сценического костюма, и заставили ее едва ли не подпрыгнуть на месте.– «Что, мой принц?» – Она почти выкрикнула свои слова. Публика засмеялась.Шрив подмигнул зрителям.– «Ничего».Они не поверили ему. В зале опять раздался смех.– «Вам весело, мой принц?» – Она сильнее выделила эту фразу, чем требовалось по роли.– «Кому? Мне?» – Он отрезал все ее последующие реплики и перешел прямо к своему монологу, после которого началась пьеса в пьесе.Миранда откинулась на спинку кресла. У нее дрожали руки и ноги, на лбу выступил пот. Она незаметно вытерла пот широким рукавом своего костюма.Шрив по-прежнему держал руку у нее между ног. Теперь он осторожно потирал то место, которое только что ущипнул. Как бы больна Миранда ни была, его прикосновение возбуждало ее. Она уже не могла сидеть спокойно.– Молодец, – шепнул Шрив. Он сидел спиной к зрителям, следя за ходом пьесы и за королем.– Я не знаю, смогу ли я продолжать, – прошептала она в ответ.– Не волнуйся. – Настало время ее реплики, но Шрив сам сказал ее слова, переплетая их со своими, и сам же себе ответил. Это было непохоже на то, что написал Шекспир, но публика ничего не заметила.Действие продолжалось. Актеры, Майк и Джордж, играли свою сцену. Шрив – Гамлет – объявил о причине убийства. Миранда сумела подать свою реплику. Выбежавший на сцену Фредди обратил страстные слова к дальнему балкону и скрылся, взмахнув отороченной горностаем мантией.Миранда поднялась, сделала пару шагов и упала. Шрив бросился к ней через сцену, взял ее на руки и так продолжал произносить свой монолог. Белокурые волосы Миранды свисали до самого пола, пока он заявлял, что «готов поручиться за слова призрака тысячью золотых». Наконец бархатный занавес опустился.Публика разразилась аплодисментами и восторженными возгласами. Спектакль был не совсем шекспировским, зато очень волнующим.Шрив отнес Миранду на кровать, поставленную за кулисами. Ада поспешила принести ей чашку холодного чая.– Я ничего не хочу, – пробормотала Миранда.Шрив уложил ее и коснулся пальцем ее губ.– Прекрасная работа. Зрители в восторге. Ты настоящая актриса.Миранда слабо улыбнулась.– Ты уже дважды спас мне жизнь.– Дважды? – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Ее кожа была влажной и соленой от выступившего пота.– В Сент-Луисе ты оставил меня в труппе. Ты не отослал меня назад к отчиму. Он бы убил меня. Я знаю, он сделал бы это, если бы я не убежала с тобой.– Не думай больше о нем.– Меня уже не было бы в живых, если бы ты не был таким храбрым.Шрив насмешливо поднял бровь.– Я не был храбрым. Я играл роль. Актеры просто делают то, что способно заставить людей поверить в их храбрость.Миранда покачала головой.– Ты был по-настоящему храбрым.С другой стороны кровати к Миранде подошла Ада.– Вот, детка, выпей это. Жидкость лучше всего удерживается в организме, а тебе надо больше пить. Твой организм потерял много жидкости.Пока Миранда пила, Шрив держал ее за руку.– Еще одна сцена, – мягко напомнил он ей. – Сможешь ее сыграть?Она приподнялась на локте и допила чай. У нее болели бока от напряжения, в животе все горело, но она держалась.– Я сыграю, – прошептала она, потом улыбнулась. – В конце концов, это моя лучшая сцена.Шрив поцеловал ее в лоб.– Ты способная ученица.
В гостинице Ада поместила ее в отдельную комнату. Миранда лежала одна, устремив взгляд в темноту, ее тело так сильно болело после перенесенного испытания, что она не могла уснуть. Возбуждение, вызванное гневом и страхом, слишком долго держалось в ее крови. Все ее мышцы были напряжены до предела. Она чувствовала, как болезненно натянуты все ее нервы.Уэстфолл хотел убить ее, в этом она не сомневалась. Заключенная в исправительный дом, содержащаяся в таких ужасных условиях, она не протянула бы долго. Она собственными ушами слышала, как он велел удвоить порцию лекарства, которое полностью лишило ее сил и даже воли.Закрыв глаза, она лежала, содрогаясь от воспоминаний, которые снова и снова возвращались к ней. Это походило на некую драму, где на сцене разыгрывались ее собственные унижения и мучения, которую она, пленница, сидящая в зале, была вынуждена смотреть. Слезы выступили у нее в уголках глаз и потекли по щекам. Подушка скоро стала влажной.Вдруг Миранда начала дрожать. Ей стало очень холодно. Многие недели она не спала одна. Шрив всегда был рядом, чтобы согреть ее. Ей достаточно было тронуть его рукой, и он сразу же заключал ее в свои объятия. Прижимаясь к нему, она спокойно засыпала с ощущением тепла и безопасности.Шрив!Она открыла глаза. Почему она здесь одна? Почему он не отнес ее в свою комнату, их комнату? Комнату, в которой они жили вместе. Когда они приехали в Чикаго, он даже не позаботился снять для нее отдельный номер. Они оба находили естественным, что будут жить вместе.От этой мысли она рассердилась. Как он смел оставить ее одну! Ради него она так замечательно сыграла во второй части спектакля. Страдая от головокружения, боясь потерять сознание на сцене, она тем не менее не забыла ни одной реплики. Ни разу не запнулась, не сделала ни одного неверного движения. А наградой за это стала лишь одинокая холодная постель вдали от него.Миранда не представляла себе, в какой стороне находится комната Шрива, но, черт возьми, она не намерена лежать здесь одна и замерзать. Спустив ноги с постели, она поднялась. Задравшийся подол ее ночной сорочки запутался у нее между ног. Девушка была так слаба, что этого было достаточно, чтобы помешать ей двигаться. От ледяного пола ее босые ноги просто окоченели.От холода у нее стучали зубы, к горлу подступала тошнота. Она стянула покрывало с кровати и набросила его себе на плечи. Потом на цыпочках Миранда добралась до двери и открыла ее.В холле она уже бывала. Комната Шрива должна была находиться на верхнем этаже рядом с лестницей. С быстротой молнии, пока мужество не покинуло ее, Миранда миновала темный холл; концы покрывала стелились за ней по полу словно мантия.У двери она на секунду помедлила, испугавшись, что Шрив мог запереть дверь, но ручка легко повернулась под нажимом ее руки. Она проскользнула в образовавшуюся щель и закрыла за собой дверь.– Кто здесь?Как она ни старалась двигаться тихо, она все же разбудила его. А может быть, он тоже лежал без сна, как она?– Все в порядке, Это я. Миранда.– Миранда?Пружины заскрипели, и он сел на кровати. В темноте она различала светлый овал его лица и белую ночную рубашку.– Боже мой! Что ты здесь делаешь? Она приблизилась к кровати.– Мне стало х-холодно.– Холодно?Прежде чем он успел что-либо возразить, она поставила колени на край кровати и бросилась к нему в объятия.– Миранда. – Он схватил ее за плечи и отстранил от себя. – Тебе не следует здесь находиться.Ей было очень холодно. Его запах, тепло, исходившее от его тела, возбуждали ее. Она чувствовала, что находится почти у него между ног. Она намеренно навалилась на него всем телом, толкнув его на подушки, и, раскинув руки, прижалась к нему. Потом взяла его лицо в свои холодные ладони и крепко поцеловала в губы.– Миранда! – Он попытался высвободиться, но новый поцелуй заглушил все его возражения.Наконец он схватил ее за руки и оттолкнул от себя.– Хватит! Отпусти меня! Прекрати! Ты не должна здесь находиться.– Я не могу спать одна. Мне слишком холодно.– Уходи отсюда. Возвращайся в свою комнату. Я велю принести тебе грелку. – Он почувствовал, что она дрожит. Ее одежда, покрывало, в которое она была завернута, ее руки и ладони, даже ее губы были холодными. Несмотря на собственный приказ, он убрал разделявшее их одеяло и набросил ей на плечи.Миранда застонала от удовольствия, когда Шрив начал растирать ей руки и плечи. Ее холодные маленькие груди прижимались к его груди. Они лежали живот к животу, и Миранда ощущала, что его член становится тверже. Она начала двигать бедрами.– Прекрати! Миранда замерла.– Я просто пытаюсь согреться.– Не лги мне. Ты прекрасно знаешь, что ты делаешь.Она промолчала. Напряжение между ними нарастало. Через минуту ее уже бросило в жар. Шрив непроизвольно обхватил ее ногами. Она положила голову ему на грудь.– Почему ты не захотел взять меня с собой в постель?Его голос стал хриплым.– Ты еще ребенок.– Мне семнадцать лет. Он тихо выругался.– А мне – двадцать семь. Я слишком стар для тебя.– Меня это не волнует.– Повторяю: я слишком стар для тебя, – процедил он сквозь зубы. Его мысли побежали в том направлении, куда он старался их не пускать. – По возрасту я ближе твоему отцу, чем тебе.– Мой отец умер.– Ну, я не могу заменить тебе его. Миранда подняла голову, пытаясь в темноте разглядеть выражение его лица.– А я и не хочу, чтобы ты был моим отцом.Он резко откинул назад голову и ударился о спинку кровати.– Черт! – Потом выдохнул: – Помоги мне, Господи!Миранда почувствовала под собой твердость его члена. Помимо собственной воли она начала двигать бедрами, перемещаясь из стороны в сторону, будто искала наилучшее положение.Шрив застонал. Его руки крепче сжали ее.– Ты не должна это делать. Я не могу. Ты слишком молода, чтобы понимать, чего ты хочешь. Я соблазнил тебя.– Я знаю.– Ну, тогда ты знаешь, что не должна здесь находиться. Ты еще девочка. Тебе надо быть в школе.Она опустила голову.– Это мне тоже известно, но я уже не девочка и никогда больше ею не буду.Он погладил ее по волосам. Его взгляд был устремлен в потолок; огонь желания сжигал его. Его тело само реагировало на ее прикосновение. Он знал, что она это тоже почувствовала. Он сердито тряхнул головой.– Это неправильно.Она потянулась вверх, прижимаясь к нему всем телом.– Конечно, неправильно. Я не могу спать без тебя. Ты сам разбудил во мне это желание.– Нет! Боже мой, нет!Дотронувшись губами до его подбородка, она начала ласкать его, слегка покусывая зубами. Не имея сил сопротивляться, Шрив наклонил голову и нашел ее губы.Руки Миранды скользнули вниз, к его бедрам.– Миранда, не делай этого.Вместо ответа она взяла в руки член и направила его в нужное место. Она сжала бедра и скрестила лодыжки, образуя тоннель чувственности, влажный и горячий.Шрив застонал будто под пыткой. Миранда опять начала теребить зубами его подбородок. Ее пальцы, скользнув по его груди, нашли его соски и начали пощипывать и царапать их. Шрив подался вперед.– Когда я научил тебя этому? Она захихикала.– Месяца три или четыре назад. – Его член вошел в нее, и она еще сильнее сжала вагинальные мышцы.– Миранда, я буду проклят за это. – Голос Шрива был хриплым от наслаждения.Если сначала он говорил холодно, пытаясь заставить ее уйти, то теперь его голос звучал чувственно, страстно.Она приняла его в себя. Уперевшись руками в кровать, она приподнялась, одновременно подавшись бедрами вперед. Он начал двигаться в ней, поднимая ее, упиваясь нарастающим возбуждением, освобождение от которого могло дать только его движение в ней.– Миранда! – Крик наслаждения сорвался с его губ, когда он проник в нее глубже, выше, чем когда-либо прежде. Его руки сжали ее ягодицы, заставляя и ее подняться до вершин наслаждения. Волны возбуждения начали формироваться в ней. Она не могла сдвинуться, не могла уклониться, не могла скрыться от силы, которая рождалась в ней. Ее тело сливалось с его телом, наполняясь волнующим напряжением.Когда оно достигло апогея, она могла лишь принять это. Наслаждение, волна за волной, прокатилось по всему ее телу. Она вскрикнула и вцепилась пальцами в простыню. Шрив, державший ее в объятиях, стал приподниматься с ней вместе в поисках сладостных ощущений. Наконец, оказавшись на вершине блаженства, она вскрикнула вновь.Ее зубы сжали его плечо. Горячий лоб прижался к его груди.– Прошу тебя, – в забытьи умоляла она. – Прошу, не надо, прошу, не надо, прошу…Новый взрыв! Мрак и ревущий звук. Громкие удары его сердца. Его вздымавшаяся грудь поднимала ее на головокружительную высоту. И он – внутри нее!– …хватит, хватит, хватит…Слова замерли у нее на губах, превратившись в шепот.Она заснула, прежде чем он расслабился. Он осторожно отодвинулся от нее и расправил на ней одежду. Нежно, как отец ребенку, он подложил ей под голову подушку, потом улегся рядом и укрыл их обоих одеялом.Вздохнув, она устроилась в кольце его рук. Он застонал, будто его распяли, и положил руку ей на талию.
– Я уже давно не маленькая девочка.– Ты была неопытной и невинной. – Он сидел на краю кровати, спиной к ней. Мягкий утренний свет струился из окна.Она лежала на боку, укрытая одеялом. Воздух в комнате был пронизан ароматом ночи их любви.– Я была девственницей, ну и что? В душе я была гораздо старше своих лет.Он презрительно фыркнул.– Ты была младенцем. Я совратил тебя. Я точно знал, что я делаю, знал каждое слово, каждый жест. Я играл эту сцену сотни раз.– Сотни раз?– Ну, может быть, не сотни, – признался он, усмехнувшись.– Ты был очень хорош.Он повернулся к ней. Его руки легли на подушку по обе стороны ее лица.– Почему ты не злишься, черт возьми? Она взглянула в его мрачное лицо, лицо Ромео на утро после соблазнения Джульетты. Его прекрасные черные волосы были в беспорядке, выбившиеся пряди падали на лоб. На подбородке красовался синяк, красиво очерченные губы распухли от поцелуев, которыми они обменивались со страстным самозабвением.– Потому что я влюбилась в тебя. В самый первый раз, как только увидела. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Ты подмигнул мне.– Нет! Черт побери! Нет! Это был Ромео. А я – не он.– Конечно. Ты – Шрив. И как говорит Ада, эгоизм бывает очень удобным. Ты попал в зависимость.– Я тебя не понимаю.– Ты нуждаешься во мне. Ты хочешь, чтобы я была твоей актрисой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45