Хотя первым ее желанием было прервать этот разговор. Больше всего ее пугало то, что и Чарли говорил ей почти то же самое. Будь сейчас с ней рядом Бинди, она бы преподала Доминику урок здравомыслия, популярно объяснив ему, что нет ничего предосудительного в том, что для женщины важно в мужчине все, начиная от его обуви и кончая прической.
– Мне кажется, что ты, Мэгги, порой настолько увлечена достижением поставленной тобой цели, что совершенно забываешь о маленьких жизненных радостях, без которых любая дорога становится скучной и тягостной.
Мэгги нахмурилась и промолчала.
– Однако эту мысль следовало бы записать! – с воодушевлением воскликнул Доминик. – И подарить Чарли, чтобы он мог использовать ее в одной из своих статеек. Тебе так не кажется?
– Пожалуйста, сделай одолжение, оставь свою мысль при себе! Не хватало только, чтобы какой-то щелкопер, возомнивший себя гениальным писателем и знатоком женской души, обессмертил меня в своей статейке! – негодующе вскричала Мэгги.
– А вдруг именно этого-то тебе и недостает?
– Чего? Стать героиней журнальной заметки?
– Да нет, вот такого, как Чарли, непризнанного гения и знатока женской натуры. Ведь он бы мог вдохнуть жизнь в твое тусклое существование.
– А по-моему, такой мужчина сначала перевернул бы мою жизнь вверх тормашками, а потом исчез бы из нее.
Доминик улыбнулся и, подмигнув Мэгги, заявил:
– Похоже, что во время баскетбольного матча ты думала не только о том, что происходит на площадке.
– Не слишком ли много внимания мы уделяем моей персоне? – проворчала Мэгги. – Думаю, нам следовало бы поговорить о твоем поведении во время вашего первого свидания с Джулией. Как ты собираешься склонить ее ко второму свиданию?
– А с чего ты взяла, что я хочу снова встретиться с ней?
– А разве нет?
– Я этого не говорил.
– Тогда выслушай мой план! – Мэгги аккуратно обошла крышку люка. – И если он сработает, тогда я… тогда я…
– Тогда ты предоставишь мне право быть сватом, милочка!
– Ты сам будешь сватать себя?
– Нет, тебя, моя дорогая!
– Но я уже сделала свой выбор! Или ты забыл?
– Тебе только так кажется! Ручаюсь, что с этим добродетельным педиатром у тебя ничего не выйдет. Готов даже заключить с тобой пари!
Они снова подошли к перекрестку.
– Ты что, провидец? – спросила Мэгги. – Откуда у тебя такая уверенность, что мы с Джейсоном не поженимся?
– Обыкновенная интуиция. Не одна ты ею наделена, Мэгги. У нас, у Чиккалини, тоже есть такой дар.
– Тогда скажи на милость, кто, по-твоему, мой суженый? Нет, лучше не говори!
– Почему?
– Я знаю, ты скажешь, что это Чарли. Угадала?
– А вот и нет! Мне и в голову не приходило назвать его имя! А ты сделала это сама вот уже во второй раз! Вряд ли это случайность. Ты ничего не хочешь мне сказать?
Доминик пристально посмотрел на Мэгги.
– Нет! – ответила та, покраснев до корней волос.
– Не пытайся лукавить, Мэгги! Говори! Он тебе понравился?
– С чего ты взял?
– А вот мне кажется, что понравился! – стоял на своем Доминик.
– Но мне же лучше знать! – упорствовала Мэгги.
– Неужели? Ты была уверена и в том, что «Никс» победит. Утверждала, что чувствуешь это копчиком. Лучше вспомни, не ударялась ли ты им в последнее время! – наседал на нее Доминик.
– Но ведь «Никс» была так близка к победе! – не сдавалась Мэгги.
– Однако же проиграла! Ты не любишь признавать свои ошибки, но на этот раз тебе придется согласиться с тем, что твоя хваленая интуиция тебя подвела.
– А ты можешь назвать хоть кого-нибудь, кому нравится признавать свои ошибки?
– Нет, но я могу абсолютно уверенно назвать одну особу, которая терпеть этого не может!
– Послушай, Доминик, какое все это имеет отношение к Чарли?
– Прямое! Вернее, это имеет отношение к твоему упрямству. Если уж ты что-то втемяшишь себе в голову, то ни за что от этого не отступишься. Это я говорю к тому, что даже если бы симпатяга Чарли и понравился тебе, ты бы все равно не стала с ним связываться, потому что он не вписывается в твои грандиозные планы! – выпалил Доминик и перевел дух.
– Но ведь он мне вовсе не понравился!
Мэгги умолкла, внезапно поймав себя на том, что на протяжении всего спора с Домиником она мысленно представляла себе лицо Чарли. Особенно отчетливо – его губы.
Мэгги попыталась отогнать этот навязчивый образ и решительно проговорила:
– Знаешь, давай прекратим этот бессмысленный спор. Во-первых, Чарли ни капельки мне не симпатичен, а во-вторых, он испытывает отвращение к браку, в чем сам мне признался. В отличие от него, хочу тебе напомнить, я свято верю в этот общественный институт и в скором времени собираюсь выйти замуж за порядочного, обеспеченного и благонамеренного мужчину.
Воображаемый Чарли тут же насмешливо скривил рот, и Мэгги в отчаянии зажмурилась. Ей стало жутковато при мысли, что он не отцепится от нее, даже когда она ляжет в постель. Больше того, он станет преследовать ее во сне, воплощаясь в фантастические образы и всячески издеваясь над ней со свойственной подобным мужланам бесцеремонностью.
– Мэгги! Осторожно! – Доминик дернул ее за руку, вытащив едва ли не из-под колес промчавшегося мимо джипа.
Вот до чего довел ее этот Чарли! Она готова была уже броситься под автомобиль, чтобы только от него избавиться!
Сердце, со страшной силой колотившееся в груди Мэгги, подтвердило справедливость этой жуткой догадки. Этот мужчина представлял для нее реальную опасность. Слава Богу, что они больше никогда не встретятся!
Глава 5
– То есть когда он сможет тебя снова увидеть? – переспросил Чарли. – А больше ничего в этой открытке не говорится?
– Нет, если не считать нескольких стихотворных строк, – отозвался в телефонной трубке голос Джулии, заглушаемый помехами.
Вероятно, она говорила по своему мобильнику откуда-то из метро, возвращаясь с работы.
Если бы она уже была дома, то звонить бы не стала, просто пересекла бы разделяющую их лестничную площадку. Тем более что она знала, как неохотно Чарли отвечает на звонки, когда работает.
Он и сейчас поднял трубку просто машинально. Всю ночь напролет Чарли просидел за компьютером, охваченный внезапным вдохновением после вчерашнего провала их затеи со свиданием вслепую. Из-под его электронного пера вышел шедевр под условным пока названием: «Не смейте мне звонить, Мэгги О'Маллиган». Ни о Джулии, ни о Доминике в нем не было ни слова.
Изнуренный творческими потугами, сравнимыми разве что с трудами доктора Франкенштейна, Чарли взял трубку, даже не удосужившись взглянуть на экран АОНа. И был приятно удивлен, услышав мелодичный голос Джулии.
– Значит, он уже посвящает тебе стихи? – уточнил у нее Чарли, стараясь не смотреть на экран своего ноутбука, где литературный персонаж по имени Мэгги изображался не менее недружелюбной и не склонной к общению персоной, чем его прототип. – И какого же они рода?
– По-моему, довольно старомодные. В них говорится, что он не осмеливается описать красоту моих глаз и другие достоинства, потому что обладать ими могут лишь неземные создания. На что он намекает?
Чарли рассмеялся, легко догадавшись, кто автор этих строк.
– Успокойся, Джулия, это сравнение с ангелом. И написал этот сонет Шекспир.
По странному совпадению произведения великого поэта сегодня вспоминались ему постоянно, особенно же часто комедия «Укрощение строптивой», с героиней которой, Кэт, он сравнивал Мэгги. К счастью, Мэгги вчера не придала значения строкам, которые он процитировал, иначе она могла бы подумать, что и он, подобно Петруччо, мечтает заручиться ее согласием стать его женой.
– Честно говоря, – продолжала Джулия, – Доминик не произвел на меня впечатления парня, читающего творения Шекспира. Более того, мне показалось, что он обещал «позвонить мне как-нибудь» исключительно из вежливости.
– И ведь он до сих пор так и не позвонил тебе! – заметил Чарли.
– Верно. Зато прислал мне две дюжины алых роз и открытку со стихами Шекспира! Это так романтично!
– Ты хочешь увидеться с ним или нет? – без обиняков спросил Чарли.
После долгого томительного молчания, когда Чарли уже решил было, что мобильник Джулии перестал принимать сигнал, она пролепетала:
– Еще сегодня утром я бы сказала, что не хочу.
– А теперь? – Чарли засопел от нетерпения услышать ответ и заерзал на стуле.
– А сейчас мне кажется, что я готова к новой встрече с ним. Раньше я думала, что между нами нет ничего общего, раз он почти не разговаривал со мной на стадионе. Мне было, конечно, интересно услышать, что он думает о баскетболе, хот-догах и пиве. Но согласись, что для продолжения знакомства нужно знать о мужчине побольше. И вот теперь, отправив мне розы и открытку со стихами, Доминик заронил в мое сердце хрупкую надежду, что рано или поздно он раскроет передо мной свой внутренний мир. Ведь и в спокойных на первый взгляд водоемах встречаются чистые глубинные течения.
Чарли хотел было добавить, что их не бывает в гнилых болотах и заросших тиной прудах, но тактично промолчал.
Доминик был ему симпатичен: уравновешенный, привлекательный, не лишенный чувства юмора, любящий спорт, пиво и вкусную еду, он идеально соответствовал образу обыкновенного американца и даже, пожалуй, джентльмена. Досадную оплошность, которую он допустил, когда, размахивая руками от восторга, случайно сбил бейсболку с головы Джулии, можно было в расчет не брать.
Короче говоря, Доминик Чиккалини по всем статьям был прекрасным парнем. А такие ребята, по мнению Чарли, не были склонны к цитированию слащавых стишков в своих письмах и романтическому ухаживанию. Но возможно, Чарли и ошибался.
Единственным недостатком Доминика была его дружба с Мэгги. Потому что она постоянно совала свой веснушчатый эротический носик в его сугубо личные дела. Держись он от нее подальше, Доминик наверняка бы сам уже давно нашел себе невесту.
– Так что мне теперь делать? – спросила Джулия. – Может быть, позвонить ему первой? У меня есть его визитная карточка, на ней указан рабочий телефон.
– Дай мне минуту на размышления, – сказал Чарли, откидываясь на спинку стула. – Учти, все должно решиться во время вашей следующей встречи.
Уверенность в этом Чарли почерпнул из писем своих читательниц, утверждавших, что во время первого свидания, как правило, ничего серьезного не происходит. Оно может оказаться даже не совсем удачным, поскольку встречающиеся нервничают и ждут от знакомства слишком многого. Либо обманчивым, если пройдет чересчур бурно и ярко. Подлинным же показателем истинных чувств и намерений становится именно второе рандеву.
– Послушай, Чарли, – не дождавшись его совета, продолжила Джулия, – тогда, на стадионе, я была не в своей привычной обстановке. На этот же раз нужно сделать так, чтобы я чувствовала себя как рыба в воде и произвела на Доминика ошеломляющее впечатление.
– У меня возникла потрясающая идея! – воскликнул Чарли, поправляя на голове свой «колпак мудреца» – бейсболку с отчетливым изображением утиного зада и хвостового оперения, приобретенную три года назад и помогавшую ему в процессе творчества. – Звонить ему в офис не надо. Ты сделаешь кое-что куда более интересное.
– Что же именно? – с опаской спросила Джулия.
– Давай встретимся через полчаса у тебя на кухне и все спокойно обсудим, – предложил Чарли.
Взяв в охапку несколько папок с документами, плащ, зонт, портфель и к тому же держа в руке чашку горячего кофе – третью за это утро, – Мэгги направилась по длинному коридору в кабинет Доминика.
Утро выдалось дьявольски тяжелым, да и вторая половина рабочего дня не сулила Мэгги существенного облегчения, поскольку именно на послеобеденное время была запланирована встреча с клиентом. Охваченная трудовым энтузиазмом и желанием получить повышение по службе к своему грядущему тридцатилетию, Мэгги ни разу даже не сделала передышки, не говоря уже о том, чтобы позволить себе отвлечься на что-нибудь, кроме работы.
И вот теперь, проходя мимо распахнутых дверей офисов, она вдруг поймала себя на том, что вспоминает вчерашний вечер и, разумеется, Чарли.
Этот бесцеремонный приятель Джулии, посмевший дерзко поцеловать ее на трибуне, практически не выходил у нее из головы вот уже вторые сутки. И чем упорнее пыталась она изгнать его хитроватую небритую физиономию из своей памяти, тем чаще она вновь там всплывала.
И даже милый образ добропорядочного Джейсона по непонятной причине рассыпался на осколки, не выдерживая натиска Чарли. Не помогало даже то, что фотография ее любовника, пусть и временно отсутствующего в Нью-Йорке по уважительной причине, лежала в ее кармане – в качестве оберега. Мужской магнетизм нового знакомого оказался несравненно более мощным. Измученная и взвинченная таинственными чарами Чарли, Мэгги решила, что единственное спасение от них – это работа до полного умопомрачения.
Сумасшедший трудовой ритм рекламного агентства выдерживал далеко не каждый, но Мэгги была им вполне довольна. Адреналин начинал бурлить в ее крови уже на подступах к офису, а беспокойный мозг постоянно искал пути совершенствования и упорядочения деятельности подразделения, которое она надеялась в скором времени возглавить, – отдела взаимодействия со средствами массовой информации.
Именно поэтому Мэгги не могла оставить без внимания бросающиеся в глаза различия между условиями работы своих коллег и сотрудников отдела по работе с клиентами, который располагался этажом ниже. Всякий раз, когда она туда заходила, ее поражало демонстративное небрежение работников низшего звена к служебной иерархии, а также комфорт, которым они без зазрения совести пользовались.
К примеру, в ее кабинете даже не было окна. Доминик же наслаждался роскошным видом на два офисных здания на Третьей авеню и симпатичными комнатными растениями на подоконнике. Почему же она была вынуждена довольствоваться жалким плющом, оставшимся ей в наследство от прежней обитательницы ее крошечной каморки? Но особенно Мэгги возмущало то, что сам Доминик за своими кактусами не ухаживал, их лелеяла и поливала его помощница Лайза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37