– Ш-ш-ш… Обними меня и открой глаза, Джози. – Она испытывала блаженство, когда его руки касались ее тела, щупали и ласкали его, вызывая в нем желание и томление. Плечи и ноги расслабились, а внутри все сжалось в предвкушении наслаждения.
Она обвила руками его шею, чувствуя, как тяжелеют и наливаются желанием ее груди, туго натягивая рубашку. Нош сами раздвинулись, бедра выгнулись, а изо рта вырывалось непроизвольное «да, да».
– Открой глаза, посмотри только, как ты чудесно выглядишь, какая ты умная, заботливая и красивая.
Джози не желала открывать глаза, не хотела видеть себя со всеми своими недостатками. Лишь бы погрузиться в обволакивающую тьму, отдаваясь настойчивым ласкам Хьюстона! Его палец скользнул в ее трусики, поиграл нежной порослью на лобке, на мгновение проник глубже, вызвав бурную реакцию всего тела. Однако он тут же вынул его.
Она разочарованно застонала.
– Открой глаза, иначе ты ничего не получишь.
И тут его язык проник в ее ухо, горячее и влажное, заставив ее задрожать от нестерпимого желания ощутить в себе его член.
Часто задышав, она открыла глаза. Перед ней было ее собственное, пылающее от возбуждения лицо, его напряженный взгляд, высунутый язык и волосы на запястье руки, засунутой в ее трусики. И тут же она увидела, как ее глаза вылезают из орбит, когда его палец вновь глубоко погрузился в нее и властно задвигался туда и обратно, а из глубины тела поднялась жаркая волна.
Она почувствовала себя беззащитной и уязвимой, растерянной от столь быстрой влажной реакции ее тела. Но все это тускнело перед другими пробужденными в ней Хьюстоном чувствами. Ощущением покоя, свободы и расторможенности, готовности отдаться собственным желаниям, отдалиться от операционной. Открыть для себя и понять, что она спасла пациенту жизнь, и оценить наконец все, чем она обладала.
Радоваться тем редким моментам, когда Хьюстон не прогонял и не отталкивал ее от себя.
Джози смотрела на себя, как она, прогнувшись и закусив губу, с трудом дыша, вся подалась к нему. И, черт возьми, она нравилась себе, ее остроумие, чувство юмора и душевная щедрость – все то, что делало ее такой, какой она была, включая даже все несовершенство ее тела.
И Хьюстон тоже оценил это.
Он поглаживал ее быстрее и сильнее, пока она не перестала ощущать все, кроме жгучего, неудержимо рвущегося наружу удовольствия, заставляющего ее отбросить остатки сдержанности и стыдливости и отдаться наслаждению.
И тут он прошептал ей на ухо с каким-то волшебным, чарующим ужасом:
– Ты просто дьявольски сексуальна.
Стоило ей это услышать, как она вся судорожно задрожала, забилась в его руках, мощный оргазм потряс ее тело.
Она держалась за него, вцепившись пальцами в его густую черную шевелюру. Он не отпускал ее.
И если последует кара за то, что он пришел в ординаторскую после операции и завлек ее, то, черт возьми, стоило и пострадать…
Глава 14
– Нет, это дурацкая идея. – Джози стояла перед зеркалом в спальне и критическим взглядом рассматривала себя. Она не удержала дрожи. Сара громко расхохоталась:
– Да ладно! Ты смотришься великолепно.
Нет. В бикини она скорее походила на белого медведя. И почему она решила купить гавайское бикини, сейчас было выше ее понимания.
Это получилось непроизвольно, как, впрочем, и многое другое потом. Хьюстон пригласил ее на пляж – приглашение было сделано шепотом, когда его палец еще продолжал дразнить ее в самом интимном месте, и она слабым, неуверенным кивком дала согласие. Тогда это показалось ей вполне естественным, все ее тело еще сотрясали спазмы, она находила себя самой соблазнительной и сексуальной, способной завести Хьюстона. Для этого нужно лишь надеть бикини и слегка поплескаться в воде перед ним на доске для серфинга.
А сейчас она решила, что лучше умрет. Стоп. Скорее ее сожрет тысяча канализационных крыс, чем она появится перед ним в таком виде.
– Да у меня тело в тысячу раз белее, чем у любой двадцатисемилетней женщины во всей Флориде. А вот ты выглядишь потрясающе. Когда ты находишь время, чтобы так загореть?
Одним движением головы Сара откинула на плечи копну светлых волос и пожала плечами:
– Это фальшивый загар. Просто лосьон, которым мажутся, чтобы казаться загорелыми. Я не появляюсь на солнце, не нанеся защитного крема. А уж тебе-то, врачихе хреновой, следовало бы знать об опасностях рака кожи.
– Да мне нечего волноваться на этот счет. – Джози скорчила гримасу и вытащила шляпу с широченными полями, которую она не снимет, пока будет на пляже. – Абсолютно нет времени, чтобы еще и на пляж ходить.
– А нам это было бы совсем не вредно. Свежий воздух. Масса людей, которые не страдают ни от ран, ни от болезней. Редкая возможность расслабиться.
Джози это было явно необходимо. После вчерашнего эпизода в операционной она испытывала потребность поваляться на солнце и почитать какой-нибудь глянцевый журнал со свежими сплетнями. А то ведь, стыдно сказать, она была абсолютно не в курсе того, кто и с кем переспал в последнее время в Голливуде.
Джози надеялась, что Хьюстон не будет ощущать неловкости. Которую скорее всего почувствует она после того, что позволила ему в ординаторской. При одной мысли об этом краска густо залила ее лицо. Но ведь он пригласил ее на пляж, и вообще-то именно он виноват в том, что их беседа накануне вылилась в сцену из порнофильма низкого пошиба. Дорожку протоптал он. Она всего лишь не препятствовала ему.
«Расслабься и получи кайф». Она перевела дух и попыталась думать на другие темы, в которых не было места сексапильным хирургам или их пляжным аналогам.
– Отлично, намажься защитным кремом от солнца и пошли. Солнце, прибой и роскошные полуголые мужики ждут нас. Или один мужик – в твоем случае. Ты ограничиваешься Хьюстоном. А я еще в свободном поиске. – Сара сунула ноги в босоножки на высоких каблуках и повязала небольшой саронг поверх бикини.
– Ты пойдешь на пляж на таких каблуках? Ведь утонешь в песке! – Джози натянула поношенные кеды и пошевелила пальцами. И когда же это на носке образовалась дырка?
– Да, и что из того? На каблуках у меня ноги кажутся длиннее. – Сара накинула на плечо цветастую сумку.
И это говорила женщина, у которой и без того ноги с километр длиной.
– Тогда мне вообще следует ходить на шестидюймовых каблуках.
Джози, не оборачиваясь, проскочила мимо зеркала, опасаясь, что если она еще раз посмотрится в него, то передумает и просидит весь день в своей тесной квартирке.
Игрой было уже то, что она приведет с собой Сару. Она не знала, как он на это отреагирует или что он планировал на эту встречу. Но он ведь не называл это любовным свиданием, он лишь заявил, что соскучился по пляжу, и, по правде сказать, Сара была нужна ей в качестве буфера.
Расхаживая по крохотной комнатке, Джози говорила:
– Почему у меня такое ощущение, словно ты идешь на задание, у тебя особая миссия? Типа «срочно найти мужика на пляже».
– Потому что так оно и есть. Я не спала с мужиком уже с полгода.
Джози могла только выразить ей сочувствие.
– Если вкалываешь как лошадь, трудно завести любовника.
– Нет, когда ходишь в докторском халате и смотришь на всех умными глазами, тебя просто не замечают. – Сара вытащила из сумочки солнечные очки. Они вышли на яркое солнце. – Я думаю даже, что мужики побаиваются меня. Вот почему мне хочется выглядеть легкомысленной и фривольной.
Логика Сары показалась ей не слишком убедительной.
– А что, разве мужикам не нравятся умные женщины? – спросила Джози.
– Теоретически нравятся. Но только не мозги в первую очередь привлекают внимание мужчин. Это либо броские, либо разговорчивые женщины.
Джози залезла в небольшой седан Сары.
– Ты заблуждаешься. Я, к примеру, очень разговорчива, люблю поболтать, но проку от этого никакого.
Сара фыркнула:
– Но ведь ты же спишь с доктором Хейзом, верно? – Джози поежилась на кожаном сиденье и посильнее натянула шляпу.
– Ну да, но не регулярно, а лишь от случая к случаю. – Сара кинула на нее укоризненный взгляд:
– Все равно ты меня обошла. Я вообще ни с кем не сплю. Думаю, это потому, что я выгляжу слишком серьезной.
– А я и болтлива, и неловка, и колюча на язык. Это тоже отпугивает мужиков. Но мне сейчас плевать на то, что они думают.
Джози сама удивилась, вдруг обнаружив, что теперь она так считает. Ей не требовалось дожидаться чьего-либо одобрения или похвалы. Она была умелым доктором и хорошим человеком и была вполне довольна жизнью, за исключением разве что некоторой нервозности в операционной.
Сара свернула налево, на пляжную парковку.
– Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, но, Джози, я так одинока. Я чувствую себя старухой.
У Джози были другие трудности. Она, казалось, застряла в подростковом возрасте, была неуверенна, слишком болтлива и неуклюжа.
– Сара, я думаю, у тебя душа очень зрелого человека. Ты чуть ли не с рождения была сложившейся и ответственной личностью. Но что такое одиночество, мне тоже хорошо известно.
Она ощущала его в полной мере. Особенно с тех пор, как встретила Хьюстона и переспала с ним, поскольку теперь ей хотелось большего. Постоянных отношений, связи. А он не желал этого.
– Мне не по душе быть серьезной и ответственной. Я хочу выглядеть соблазнительной сиреной. – Сара сняла очки, сложила их в мягкий розовый футляр и сунула в пляжную сумку.
Джози изумленно воззрилась на нее:
– Ты меня пугаешь. – Но Сара рассмеялась:
– Мне хочется посмотреть, может, мужики будут иначе реагировать на меня.
– Ладно, только это тебе придется проходить одной. Я и так всю жизнь пыталась убедить людей, что давно не девица. И сейчас уже не хочется сиять улыбками обольстительной сирены. – Она ухмылялась, отстегивая пояс безопасности. – К тому же я не думаю, что сирены могут быть такими коротышками.
Они направились к воде. Сара вздрогнула, когда горячий песок заструился по ногам, босоножки, как и предсказывала Джози, утопали в песке. Хотя рядом с Сарой она казалась двенадцатилетним сорванцом, Джози была довольна, что надела старые, надежные кеды.
Джози разглядывала утреннее сборище на пляже, выискивая глазами Хьюстона. Еще не было десяти утра, и пляжное сообщество в основном состояло из семейств с детишками, бегавшими вокруг с разноцветными ведерками и резиновыми игрушками.
Она тут же обнаружила Хьюстона, развалившегося в шезлонге, без рубашки, подставив лучам солнца бронзовую от загара грудь. Правая рука лежала на коленях, а зашитая нога вытянута вперед. Бинты он снял, и черные швы были видны даже с того места, где она стояла.
Глаза его были закрыты, так что, может, он не заметит, как розоватая краска покрыла ее тело, как учащенно забилось ее сердце и каким тяжелым, жаждущим стало дыхание.
Хьюстону было любопытно, появится ли Джози на пляже. Он так и не понял, что его дернуло позвать ее. Но ему все больше хотелось вернуться на пляж – он скучал по воде, – а еще он был не прочь разделить это удовольствие с ней.
Ему неприятно быть одному, когда он впервые после нападения акулы вернется к океану. Лучше бы Джози была рядом.
Когда он смотрел на нее, стоявшую перед зеркалом, у него что-то шевельнулось в глубине души, заставило его ощутить гордость и желание защитить ее. Он восхищался ею, уважал ее как женщину и как доктора. Ему захотелось, чтобы она почувствовала себя увереннее в хирургии, поняла, что она ни в чем не виновата. Он не знал, удалось ему этого добиться или нет, но он как минимум развлек ее.
Конечно же, и сестра, и мать, и Кристиан умудрились заявиться на пляж, прослышав, что он собирается туда. Он, разумеется, оценил их заботу, но теперь ему не удастся побыть с Джози наедине, к великому его сожалению. Ведь он замыслил увести Джози с пляжа к себе домой, где сумел бы заставить ее стонать, кричать и переживать оргазм за оргазмом. От этой мысли он едва не свалился с шезлонга.
– Что с тобой? – спросила Кори, растянувшаяся на полотенце у его ног. – Ты выглядишь, словно у тебя что-то болит. Я так и знала, что тебе еще рано возвращаться на работу.
– Какое отношение имеет посещение пляжа к чему-либо еще? – Хьюстон поддал кучку песка ногой прямо на руку Кори, чтобы разозлить ее. Очень уж ему надоело, что за ним ухаживают и обращаются, как с заразным больным.
Он считал себя почти поправившимся и надеялся, что Джози сможет снять его швы сегодня. Ему не терпелось зажить прежней жизнью.
– Эй! – Кори нахмурилась, стряхивая песок. Она смотрела мимо него, прикрывая рукой глаза от слепящего солнца. – Смотри-ка, вон идут мама с Ларри.
– Какой там еще, к черту, Ларри? – Хьюстон повернул голову и увидел мать, на которой был черный топ, легкая шляпка и небольшие белые шорты. Седовласый мужчина, которого Хьюстон никогда прежде не видел, держал ее под руку.
– Хм… – Кори вдруг показалась заинтересованной, зажав в руке тюбик с кремом от загара. – Это мамин приятель.
У матушки был приятель?
– С каких это пор?
Кори пыталась спрятать глаза. А этот Ларри уверенно вел под руку его мать. Ее наряд был тщательно продуман. У него закралось подозрение, что «приятель» скорее всего означало «бойфренд». И это вряд ли придется ему по вкусу.
– Да уже довольно давно.
Ларри склонился и что-то прошептал матери на ухо, легко похлопав ее по спине. Она рассмеялась и шлепнула его руку.
– Вот тебе раз! – недовольно буркнул Хьюстон.
У его матери никогда не было ухажеров, с тех пор как пятнадцать лет назад отец бросил их. Он никак не мог взять в толк, с чего это она, прождав столько времени, вдруг подцепила этого пляжного молодца.
– В общем-то он очень мил. И вполне подходит нашей матушке. – Кори бросила на него озабоченный взгляд. – Дай ему шанс.
– Значит, ты встречала его раньше? – Он разозлился не на шутку.
Выходит, он не так уж много значил для матери, если она даже не удосужилась познакомить его со своим бойфрендом?
– Да, уже несколько раз. Из опасения, что ты примешь это слишком близко к сердцу, матушка не спешила говорить тебе о нем. Она не хотела расстраивать тебя.
Мать и Ларри уже были рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34