Ты слишком молод, чтоб принимать подобные решения сам
остоятельно. На тебя смотрит Новгород. Подумай, что будет в городе сегодн
я ночью, если ты подпишешь эту грамоту. А завтра в ответ на кровавую ночь н
ачнется война. И не только Казань Ц но и Крым, и Астрахань, и Ногайская орд
а через месяц встанут под стенами Москвы и Киева, а через два Ц осадят Нов
город. Не полагайся на чувства в своих действиях. Такие вопросы решает бо
ярская дума. Пока.
Князь втянул воздух сквозь раздутые ноздри и опустил голову, но тут в раз
говор вступил Сова Осмолов.
- С каких пор волхвы дают советы князьям? Ты верно заметил, старик, такие во
просы решают бояре, а не волхвы. Если речь идет о Правде, о какой осторожно
сти мы говорим? Юноша горяч, но на этот раз он прав Ц Правда стоит того, что
бы бороться за нее с оружием в руках.
- И кто сказал тебе, что Русь слабей орды? Ц добавил Чернота Свиблов, - Это м
ы встанем у стен Казани и Астрахани, а не они у стен Новгорода! Это они наши
подданные, они платят нам дань, а не мы им!
- Давно ли? - чуть усмехнулся Белояр.
- Довольно, - оборвал их юноша, - ты отрезвил меня, Белояр. Я благодарен тебе. Я
не стану подписывать грамоты, даже если дума единогласно решит, что я дол
жен ее подписать.
- А татары слишком вольно разгуливают по торгу… - пробурчал под нос один из
«конечников», но князь глянул на него коротким взглядом, и тот осекся.
- Новгородцы ненавидят татар, - продолжил за него Сова Осмолов, - Русь сноси
ла их засилье сотни лет.
- Новгородцы видели татар только на торге, - отрезал князь, - им не за что их н
енавидеть! Это не Москва и не Киев. Если, конечно, твои люди, Сова Беляевич, н
е уськают их на каждом углу, как собак на медведя.
- Новгородцы имеют свою голову на плечах, - с достоинством сказал посадник
, - они не собаки, чтоб их кто-то уськал.
- Я не хотел обидеть новгородцев, - кротко ответил князь, опустив голову.
- Может быть, мы вернемся к грамоте? - робко вставил Перемысл, - люди волнуютс
я…
Сова Осмолов с ненавистью глянул на Млада и полушутливо проворчал:
- Выискался… Сомневается он! Никто не сомневается, а он Ц сомневается! Я е
ще выясню, кто ты таков…
Млад вскинул глаза Ц несмотря на снисходительный тон, в голосе боярина
он услышал и презрение, и угрозу.
- Я Ц Ветров Млад Мстиславич, сын Мстислава-Вспомощника, мне нечего стыди
ться и нечего скрывать.
Боярин скривил лицо, но смешался под горящим взором Белояра Ц сильные м
ира сего не смели грозить волхву.
- Млад, ты хорошо подумал? Ц спросил Перемысл, оглядываясь на бояр и посад
ника.
Млад кивнул.
- Объяви об этом людям. Только… попроще, ладно? Это не студенты.
Млад кивнул и попытался представить, будто это что-то вроде лекции, и волн
оваться совершенно необязательно. Он повернулся лицом к подавшейся впе
ред толпе и набрал воздуха в грудь.
- Я не поставил своей подписи под этой грамотой. Я не уверен в правде гадан
ия, - выкрикнул он в толпу.
Ропот пронесся над площадью и перешел за ворота, где собрались новгородц
ы. И ропот этот выражал разочарование.

4.

Князь Новгородский

Князь Новгородский, символ объединенной под властью Новго
рода Руси, любимец народа, надежда государства и оплот законности, Волот
Борисович в то утро проснулся до света и долго стоял босиком, глядя сквоз
ь решетчатое окно на зимний сумрак: как сонные бабы носят воду, как конюхи
выводят во двор княжьих лошадей, как лениво и зябко выбивают половики дв
е девки, переругиваясь между собой, как поварята тащат через ворота во дв
ор свиную тушу… Ему было грустно. И думал он о том, что его никто не любит. На
свете был только один человек, который мог его любить Ц отец. Все остальн
ые либо ненавидят его, либо используют. И от каждого Ц от каждого! Ц можн
о в любую минуту ждать подвоха.
В годовщину смерти отца Волоту приснился сон. Это был и не сон, наверное, п
отому что он точно знал, что проснулся, думал об отце и о разговоре с докто
ром Велезаром накануне. Пожалуй, доктора Волот относил к тем немногочисл
енным людям, которые не искали в общении с ним корысти. Велезара, волхва Бе
лояра и собственного дядьку - наверное, лишь этих троих можно было без боя
зни считать заслуживающими доверия. Отец учил Волота искать чужую выгод
у в каждом поступке, слове или совете. И примеривать на собственные интер
есы. Оставшись в одиночестве, Волот честно пытался понять, что движет каж
дым из тех, кто его окружал. И не понимал! За год он успел запутаться, заблуд
иться, и с трудом вспоминал, а чего, собственно, хочет сам. Споры в боярской
думе приводили его мысли в смятение: он и соглашался с каждым, и не верил к
аждому, и искал в каждом слове подвоха, и не мог не признавать правоты.
Речи юного князя вызывали у бояр легкие снисходительные улыбки. Его реше
ния, по сути, были всего лишь мнением большинства Ц сам Волот зачастую не
понимал, о чем они говорили, особенно если дело касалось денег. Он не предс
тавлял себе последствий своих решений, хотя каждый раз старался разобра
ться до конца. Ему казалось, все обманывают его.
Кроме дядьки, старого вояки, сменившего кормилицу, когда Волоту было пят
ь лет, его пестовал друг отца, тысяцкий Ивор Черепанов. Волот впитывал вои
нскую науку, проклиная себя за то, что при жизни отца тратил время на детск
ие игры, и поначалу очень верил Ивору. До тех пор пока не узнал: получив от Б
ориса должность тысяцкого пожизненно, Ивор после его смерти успел удвои
ть свои земельные владения.
Осмоловы и Свибловы, древние и сильные боярские семейства, бились между
собой за влияние на юного князя, за вес в думе, за посадничество, за спорны
е земли, за мнение веча, за купеческие деньги, но проявляли удивительное е
динодушие, когда речь заходила о боярских привилегиях и правах на собств
енных землях. Их интересы лежали на поверхности, Волот сам догадался, что
ими движет. Осмоловы потеряли немалые доходы, когда отец посадил в Казан
и молодого Амин-Магомеда: теперь восточные товары на торг везли казански
е купцы, а не новгородские. Убрать татар с торга, разорвать договор с Казан
ью и открыть путь на восток Ц вот чего они добивались. Свибловы же, напрот
ив, имели земли вблизи Изборска, и собирали с западных купцов немало сере
бра, а, кроме этого, боялись стычек с Ливонским орденом, разоряющим их земл
и. Но как красиво звучали их голоса на вече! Осмоловы твердили о расширени
и территорий, о том, что княжеская власть должна зажать подданные земли в
жесткий кулак, подавить их волю Ц только тогда возможно не ждать нападе
ния с востока и достойно противостоять Западу. Свибловы говорили: только
дружба с Европой обеспечит безопасность западных границ, только поддер
жка Европы сделает Русь непобедимой в борьбе с Востоком.
Московские князья ни во что не ставили юного Волота, но пока побаивались
выступать в открытую Ц слишком сильна была любовь новгородцев к князю Б
орису, чтоб рисковать: Москва осталась бы один на один с крымчанами. Киев ж
е, возвращенный Руси в результате последней войны с литовцами, еще не опр
авился толком, но оттуда время от времени звучали голоса о мудром правле
нии князя Литовского и никчемной власти Новгорода, лишь ограничивающег
о их свободу и сдирающего подати. Псковичи мечтали об отделении, и ждали п
одходящего повода.
Иностранные посольства старались иметь дело с боярами и посадником, неж
ели с юным князем, и о чем они договаривались между собой, Волот мог только
гадать. Казань была поразительно радушна, словно собиралась нанести уда
р исподтишка. Ногайская орда молчала, Крымское ханство изредка разоряло
приграничные земли, но ответить на их вылазки большой войной советовал т
олько Сова Осмолов, а на поприще переговоров Волот чувствовал себя неуве
ренно.
Его любили новгородцы, может, поэтому он так уверенно чувствовал себя с н
ими. А еще новгородцы недолюбливали бояр и не упускали случая напомнить
им о своей силе: за год правления Волота на Великом мосту трижды случалис
ь стычки между кремлевской и торговой стороной. И поводы-то были ничтожн
о малы: в первый раз дрались за посадника, и торговая сторона победила Ц С
ова Осмолов так и не занял этого места; во второй и третий раз Ц при попыт
ке бояр увеличить подати с житьих людей

Житьи люди Ц землевладельцы Нов
городской республики, мельче бояр. и купцов. При Борис
е такие вопросы решались на одном вече.
Доктор Велезар, с которым Волот сошелся во время болезни отца, никогда не
говорил ему о том, как надо действовать. Долгие беседы с доктором, скорей,
помогали Волоту разобраться в себе, расставить на места собственные мыс
ли и цели. А главное Ц доктор не искал выгод: не стремился к власти и остав
ался равнодушным к серебру. С Белояром же дело обстояло иначе: волхв был с
овестью князя, проводником на пути к Правде и исполнению воли богов. А дяд
ька? Дядька просто мог хлопнуть по плечу и сказать: «Подними хвост, княжич!
»
Накануне того самого видения, или сна, Волот до поздней ночи говорил с док
тором: о том, как поставить на место крымчан, не начиная войны.
- Значит, ты боишься соврать? Ц серьезно спрашивал доктор, когда Волот ска
зал, что не может пригрозить войной, если сам в нее не верит.
- Нет. Я не боюсь соврать. Я боюсь, что они мне не поверят, - пожимал плечами кн
язь.
- Конечно, Белояр осудил бы меня за эти слова, но я все же скажу. Чтоб соврать
так, чтоб тебе поверили, надо самому поверить в свою ложь. Поверь, что ты на
чнешь войну, если они не прекратят набегов. Это вовсе не означает, что ты е
е начнешь. Когда настанет день решать, ты решишь. А пока просто поверь. И ув
идишь Ц они испугаются. А если ты подкрепишь свои слова грамотой к Моско
вскому князю, чтоб тот был готов выставить ополчение, об этом немедленно
узнает крымский хан, можешь мне поверить. Я не призываю тебя писать грамо
ты и не даю советов. С тем же успехом я бы рассказал, как обмануть дядьку и у
ехать на охоту вместо заседания в думе: просто поверить в то, что едешь в д
уму.
- Я не собираюсь ехать на охоту вместо заседания в думе! Ц рассмеялся Воло
т. С доктором он чувствовал себя легко и не старался надеть маску, как с ос
тальными.
- Я говорю: к примеру. Только дядьку обмануть проще, чем посла из Крыма. Посо
л из Крыма умеет врать не хуже тебя, а много лучше. А это значит, что к своей
уверенности ты должен добавить княжеской воли. Кроме игры ума, в которой
ты еще не силен, есть воля, которую ты унаследовал от отца и которую питает
вся земля русская. И крымский хан проиграет тебе: иначе бы его ханство про
стиралось до Москвы и дальше. Помни об этом и верь в свою силу.
Засыпая, Волот старался поверить в то, что начнет войну. А потом проснулся
и думал об отце: сможет ли он когда-нибудь стать таким, как отец? Если не смо
жет, то все победы отца были напрасны. И тогда его охватило странное волне
ние, закружилась голова и видения одно за одним пронеслись перед глазами
: его отец не умер, а был убит! Убит подло, собственным ставленником, Амин-Ма
гомедом!
Видение было таким четким, что на сон не походило, но Волот открыл глаза, к
огда рассвело. И поднялся совсем другим: ослепленным жаждой мести, занов
о переживая боль, которая за год немного улеглась. Доктор говорил о силе? В
олот почувствовал эту силу, которую питает в нем вся русская земля! Он ощу
щал, что в одиночку сможет смести Казань с лица земли, дайте ему только вый
ти против всего их ханства с мечом в руках! Он рычал от ненависти, он едва н
е выскочил во двор в одних портах Ц собирать дружину, вече, ополчение!
Но когда на его крик появился дядька, простая мысль, словно ледяной водой
из ушата, окатила его трезвым холодом с головы до ног: это был всего лишь с
он! Только сон! А он едва не поднял новгородцев на войну!
- Ты че кричишь, княжич? Ц спросил дядька.
Волот еще сжимал кулаки и тяжело дышал, но мысли закружились в голове кар
уселью: если рассказать об этом хоть кому-нибудь, не избежать огласки, бес
порядков. Сова Осмолов уцепится за повод начать войну и, чего доброго, ста
нет посадником, новгородцы сожгут Казанское посольство и Казань ответи
т тем же, в городе перебьют всех татар без разбора, Москва снова потребует
похода на крымчан, Псков откажется выставить ополчение и потребует отде
ления… У него закружилась голова. Нет! Так нельзя! Даже если это правда Ц
так нельзя!
- Мне приснился плохой сон, - холодно ответил Волот дядьке.
- А… - протянул тот, - умываться будешь?

Волхв Белояр пришел на зов князя через три дня. Сначала Волот собирался р
ассказать ему все от начала до конца, но потом передумал, хотя Белояр точн
о не выдал бы его. Но… кто знает… В отличие от доктора Велезара, волхв обла
дал властью: над умами новгородцев. Да, он был равнодушен к деньгам, но чис
тая власть Ц тоже упоительная вещь. Так говорил отец, так говорил доктор.
И если человек говорит о Правде, это не означает, что он следует ей… Впроче
м, доктору Волот тоже не доверился: тот бы не стал использовать знания в ко
рыстных целях, он мог просто проговориться. Ведь он по пути Правды не шел…

Белояр выслушал взвешенный, выверенный до единого слова рассказ Волота
без удивления, словно давно знал, что князь Борис был убит, а не умер от бол
езни. И сразу предложил собрать волхвов: только для того, чтобы понять, сон
ли это. И если это не сон Ц только тогда решать, что делать с убийцами, кем
бы они ни оказались. Волхв долго говорил о том, что гадание Ц это всего ли
шь гадание, и на его основании нельзя предъявить счет убийце. Оно нужно дл
я того, чтобы знать, что за враг прячется под личиной друга.
Волот долго думал, стоит ли гадать прилюдно и объявить результат Новгоро
ду, чем бы это ни грозило, или, напротив, собраться тайно от всех. Злость и жа
жда мести еще кипели у него внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12