FuckYouBill







1





Денисова Ольга
Вечный колокол



Какой была бы
Новгородская земля, если бы не крещение Руси?
Начало шестнадцатого века. Млад Ветров Ц преподаватель Новгородского
университета, шаман и волхв Ц не верит в пророчества и считает, что будущ
его не знают даже боги: не только боги, но и люди вольны его изменять. Захва
тывающая история о тайных врагах и открытых битвах в конечном итоге став
ит вопрос об ответственности человека перед миром, в котором он живет. А н
ачинается она с видения юного новгородского князя: тот уверен, что знает
все об убийстве своего отца. Сорок волхвов должны подтвердить его правот
у, и только Млад Ветров сомневается в правдивости гадания…











Часть 1.
Новгород
4


1.
Болезнь христианского мальчика 4

2.
Проповедники и духи 12

3.
Гадание в Городище 19

4.
Князь Новгородский 26

5.
Вечер в университете 29

6.
Дана. Ночные беспорядки 38

7.
Утро перед вечем 46

8.
Князь Новгородский. Ночь перед вечем 50

9.
Вече
53

10.
Наверху
60

11.
Князь Новгородский. После веча 69

12.
Обвинение
76


Часть 2. Пророчества 82


1.
Князь Новгородский. Один 82

2.
Зимние вечера 86

3.
Суд
94

4.
Князь Новгородский. Псков 103

5.
Карачун
109

6.
Князь Новгородский. Ополчение. 119

7.
Перун
122

8.
За князем
131

9.
Коляда
138

10.
Князь Новгородский. Перед вечем. 144

11.
Белояр
150


Часть 3. Война 161


1.
Университет 161

2.
Князь Новгородский. Поход 172

3.
Изборск
175

4.
На Псков
183

5.
Добробой
190

6.
Князь Новгородский. Возвращение 196

7.
Ширяй
204

8.
Князь Новгородский. Вернигора 212

9.
Масленица
216

10.
Князь Новгородский. Болезнь 223

11.
Новгород
227

12.
Осень
236

13.
Князь Новгородский. Крещение 241

14.
Иессей
246


Эпилог 255








Часть 1. Новгород





Волхвы не боятся могучих владык,
И княжеский дар им не нужен,
Правдив и свободен их вещий язык…
А.С. Пушкин





1.

Болезнь христианского мальчика

Крепкий мороз после короткой оттепели высеребрил высокие
терема Сычевского университета: и бревна, и тесовые крыши, и резьбу ветро
вых досок, полотенец и наличников. Университет превратился в пряничный г
ородок, облитый сахарной глазурью. Сычевка, заваленная снегом, дымила пе
чами, и дымы уходили в небо прямыми пушистыми столбами.
Холода в тот год наступили рано, обильные снегопады завалили Новгород сн
егом в конце месяца Листопада, Волхов давно стал, превратившись в проезж
ую дорогу, и оттепель не поколебала крепости льда. Листопад уступал прав
а месяцу Грудню Ц вместо обычной распутицы, ледяных дождей и сырого осе
ннего ветра Зима в хрустальных санях, запряженных тройкой белых коней, в
овсю катила по безукоризненно чистой земле.
Млад вышел из главного терема, поспешно нахлобучивая треух на голову Ц
мороз впился в уши, стоило только оказаться на крыльце.
- До свидания, Млад Мстиславич! Ц вежливо кивнула ему старушка-метельщиц
а, убирающая снег с дорожки.
- До свидания, - пробормотал он, запахивая полушубок: после оттепели мороз
казался странным и непривычным.
- Что ж ты так легко оделся? Ц метельщица сочувственно и укоризненно пока
чала головой.
Млад не вспомнил о морозе, когда выходил из дома. Только глянув на восходя
щее солнце, по дороге на занятия, он подумал, что мороз Ц покрепче утренне
го Ц установился недели на две. Предсказание погоды было для него столь
привычным, что частенько он не мог объяснить, откуда берется его уверенн
ость.
Млад на ходу пробурчал метельщице что-то вежливое и почти бегом направил
ся к естественному факультету Ц двухъярусному терему, где жили студент
ы: сегодня он пообещал ребятам дополнительное занятие для отстающих. Кон
ечно, нормальный профессор устроил бы ее в главном тереме, заранее заказ
ав аудиториум, но Млад любил заниматься в учебной комнате Ц уютной, с пот
рескивающей печкой, а иногда и за чарочкой меда.
Он столько внимания тратил на то, чтобы не уронить с головы треух и одновр
еменно не дать распахнуться полушубку, что неожиданно наткнулся на дека
на, идущего по тропинке ему навстречу. Декан был человеком крупным во все
х отношениях, так что Млад, со своим ростом чуть выше среднего, ткнулся гол
овой в его выпуклую грудь, плавной дугой переходящую в не менее выпуклый
живот.
- Млад! Ц декан недовольно сложил мягкие тонкие губы и пригладил ворс кун
ьей шубы на груди, - ну что это за вид? Ты что, истопник? Что ты бегаешь по унив
ерситету, как студент, грудь нараспашку? В валенках! Будто сапог у тебя нет
! И когда ты, наконец, избавишься от этого собачьего полушубка? Сычевские м
ужики побрезгуют такое на себя надеть!
- Это волк, настоящий волк, - улыбнулся Млад.
- Никакой разницы! Заведи нормальную шубу, а то мне стыдно смотреть студен
там в глаза. Будто профессора на естественном факультете нищие!
- Хорошо, - в который раз пообещал Млад и хотел бежать дальше.
- Погоди, - декан попытался поймать его за руку, - ты опять в учебной комнате
занимаешься с бездельниками?
- Я не успел аудиториум заказать…
- Да полтерема свободно! Ц хмыкнул декан в усы, - ладно, беги, пока совсем не
замерз… Но чтоб в последний раз!
До консультации оставалось полчаса, и Млад прямо с улицы завалился к ста
рому факультетскому сторожу по прозвищу Пифагор Пифагорыч. Пифагорычу
было далеко за восемьдесят, в лучшие годы он служил грозным помощником д
екана, и мог бы доживать век в покое и достатке, но расстаться с университе
том не смог, жил в сторожке на входе в терем и присматривал за студентами н
е хуже родного деда. Со времен работы в деканате осталась внешняя солидн
ость и строгий взгляд, так что обыкновенным стариком Пифагорыч не был, со
хранил ясность ума, разве что с возрастом стал чрезмерно ворчлив.
Настоящего его имени никто и не помнил.
- Здорово, Пифагорыч, - выдохнул Млад, сунув голову в дверь, - погреться пусти
шь?
- Здорово, Мстиславич, - не торопясь ответил старик, - заходи, раз пришел.
- Я на полчасика. Ребята пообедают…
- А сам обедал? Ц Пифагорыч поднял седую кустистую бровь.
- Да некогда домой бежать…
- Садись, щей со мной похлебай, - дед указал на скамейку за столом.
- Спасибо, - Млад пожал плечами Ц отказываться показалось ему неудобным, х
оть есть он пока не очень хотел.
И, конечно, Пифагорыч тут же сел на любимого конька:
- Да, не так живем, совсем не так… В щах курятины и не разглядеть, сметаны буд
то плюнули разок на целую кастрюлю. Про молодость мою я и не говорю, а ты вс
помни, как мы до войны жили, а?
- Пифагорыч, ну что ты хочешь? Ц Младу щи показались вполне наваристыми, и
голод откуда-то сразу появился, - Война и есть война.
- Не скажи. Был бы жив князь Борис, он бы быстро всех к порядку призвал. Бояре
жируют, власть делят, а княжич против них еще сопля.
- Ты слышал, расследование будет? И года не прошло, решили узнать, своей ли с
мертью умер князь Борис.
- А ты откуда знаешь? Ц глаза старика загорелись.
- Меня тоже зовут. Всех, кто волховать может, зовут.
- Расскажешь?
- Ну, если слова с меня не возьмут, чего б не рассказать…
- Да убили его, тут и к бабке не ходи. Либо литовцы, либо немцы, - крякнул дед.
- Наверное, княжич и хочет узнать, литовцы или немцы. Кто убил, того и погони
т из Новгорода взашей вместе со всем посольством.
- Долго собирался княжич твой. Батьку родного убили, а он сидит себе и в ус н
е дует!
- Пифагорыч, ему и пятнадцати еще не исполнилось, что ты хочешь от мальчишк
и? Он наших студентов с первой ступени моложе на три года почти. Посмотри н
а них, и скажи, о чем они в семнадцать лет думают? О девках сычевских, да о пи
ве с медом.
- Эти пусть балуют сколько душе угодно, а княжич на то и княжич, чтоб о всей Р
уси думать! Князь Борис в двенадцать лет в первый поход на крымчан вышел и
с победой вернулся! Да и ты, помнится, в пятнадцать в бою успел побывать.
- Я от озорства и от дури, - Млад опустил глаза.
- Это от какой такой дури? А? За Родину сражался от дури? Ц вскипел старик, - д
ожили до того, что за Родину драться стыдимся… Это попы иноземные людям с
вой вздор нашептывают! Не убий, да возлюби ближнего! На свои бы крестовые п
оходы посмотрели! Им, вишь, выгодно, чтоб мы стыдились. Да начни сейчас про
тив нас войну, ни один студент не побежит в ополчение записываться! Ты вот
тайком сбежал, а эти задов со скамеек не поднимут.
- Напрасно ты так, Пифагорыч… Это они пока друг перед дружкой носы задираю
т, а до дела дойдет Ц не хуже нас окажутся.
- Ни в твое время, ни в мое так носов никто не задирал, наоборот, мы ратными п
одвигами хвалились. А теперь все боярами быть хотят, белы ручки из рукаво
в вынуть брезгуют! Война Ц не боярское теперь дело, вишь ты…
- Так боярами или христианами, Пифагорыч? Ц подмигнул Млад.
- Один хрен, и редьки не слаще! Одни мошну набивают, другие колени протираю
т да морды под оплеухи подставляют. И скажи еще, что я не прав!
- Да прав, прав… - улыбнулся Млад.
- Не успел прах Бориса остыть, как тут же воинскую повинность для бояр отме
нили! Ц проворчал Пифагорыч, - Они и раньше не рвались на службу, в мое врем
я, представь, в холопы друг к дружке записывались! Так Борис их и оттуда до
ставал. Дождались его смертушки… Ты смотри, хорошо расследуй-то… Вдруг и
не немцы это вовсе, а наши бояре сговорились? Им-то теперь какая благодать
настала!
- Или князья московские, или киевские, у них благодати не меньше… Или астра
ханские ханы, или крымские, или казанские… Пифагорыч, всем, кроме нас, без
Бориса благодать. А от меня там ничего не зависит, нас человек сорок собер
ут.
- Все равно смотри в оба! Наведут морок на сорок волхвов, что им стоит…
- Не так-то это просто Ц навести морок на сорок волхвов, - вздохнул Млад, и в
первый раз подумал: а почему позвали именно его? Он не так силен в волхован
ии, есть гадатели много сильней него.
Студенты не дали Пифагорычу высказаться до конца. Впрочем, о боярах и поп
ах он мог брюзжать и всю ночь, переливая свое возмущение из пустого в поро
жнее. Млад не любил подобных разговоров, от них он чувствовал себя соломи
нкой, которую несет стремительное течение ручья. Соломинкой, которая по
своей воле не может даже прибиться к берегу.
Сегодня на занятие пришли в основном ребята с первой ступени, и оказалос
ь их раза в два больше, чем рассчитывал Млад Ц человек двадцать. Он ощутил
легкий укол: неужели он так плохо объясняет, что большинству студентов н
е хватает лекций?
- Я надеюсь, все собрались? Ц спросил он скорей сконфужено, чем недовольно
, и подвинул скамейку к переднему столу.
- Млад Мстиславич, а правду нам сказала третья ступень, что к тебе на допол
нительные занятия без меда приходить нельзя? Ц довольно развязно спрос
ил кто-то из заднего ряда.
- Можно. Можно и без меда, - Млад вздохнул. Студенты никогда его ни во что не с
тавили, потому что строгим профессором назвать его было нельзя.
- А с медом? Ц поинтересовался тот же голос.
- И с медом тоже можно… - вздохнул он еще тяжелей.
Среди студентов сразу появилось оживление, глухо стукнули деревянные к
ружки, а потом на второй стол с грохотом взгромоздили ведерный бочонок.

- Подготовились, значит? Ц хмыкнул Млад, - ну, тогда скамейки вокруг печки с
тавьте… Чего за столами сидеть, как на лекции?
Они только этого и ждали, загремели столами, сдвигая их в стороны, зашумел
и радостно, словно предвкушали вечеринку, а не дополнительное занятие. М
ладу в руки сунули полную кружку теплого меда, и не стали дожидаться, когд
а он предложит задавать вопросы.
- Млад Мстиславич, а это правда, что ты Ц шаман?
- Правда. Летом на практике увидите.
- А шаманом может каждый стать, если долго учиться?
- Нет, разумеется.
Сразу же раздался обиженный стон и вслед за ним Ц шепот:
- Я ж тебе говорил!
- Ничего хорошего в этом нет. Шаманство Ц это болезнь, в какой-то степени
Ц уродство, - попробовал пояснить Млад, - стремиться к этому не имеет ника
кого смысла. Ваша задача использовать шаманов, а не становиться ими.
- А их много? Или это редкость?
- Их не много, и не мало. Шаманство наследственно, передается через поколен
ие. Сейчас у меня учатся два мальчика, у которых деды не дожили до их перес
отворения. А всего в Новгороде и окрестностях белых шаманов около двух д
есятков. А во всей новгородской земле Ц не меньше сотни. Особенно их мног
о на севере, среди карел.
- А что такое «пересотворение»?
- А почему только белых?
- Я не очень хорошо знаю темных шаманов, их знают на медицинском факультет
е, - ответил Млад и вздохнул, - а пересотворение… Это когда шаман становитс
я шаманом. Ну, как юноша превращается в мужчину… Примерно. Испытание.
Наверное, он объяснил плохо, потому что никто ничего не понял, и все ждали
продолжения. Продолжать Младу не хотелось, шаманские практики входили в
программу третьей ступени. Перед экзаменом следовало обсудить более на
сущные вопросы. Но его все равно раскрутили на рассказ, как обычно, впроче
м:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12