И здесь все прошло гладко, потому что она и раньше любила прогуляться в окрестностях лагеря. А то, что охранник поленился идти с ней к пастухам, тоже никого не удивило. Не чувствуя жесткого контроля Маскардела, многие позволяли себе маленькие вольности.Теперь оставалось самое трудное. В открытую встретиться с Минтисвелом ей не позволили бы даже сейчас. Но и тут милостивые Предки помогли девушке. Навстречу ей попался Лентул, которого Карсейна успела выделить как наиболее приятного и беззлобного человека в отряде. Всегда погруженный в свои высокоученые мысли колдун вряд ли станет задавать лишние вопросы.— Добрый вечер, Лентул! — поприветствовала его девушка. — Не мог бы ты выполнить одну маленькую просьбу?— С большим удовольствием.Колдун, как и все в лагере, в любой момент готов был угодить симпатичной дочери вождя.— Найди, пожалуйста, Минтисвела, — попросила Карсейна и, заметив растерянность на лице Лентула, добавила: — Ну, того молодого человека, который пришел в отряд вместе со мной. Так вот, найди его и передай, что он срочно нужен в лазарете. Там очень много работы, и заменить его некем.— Странно, — задумчиво произнес колдун. — Я недавно разговаривал с Митрайной, и она не показалась мне слишком занятой.— Не знаю. Она сама мне так сказала, — равнодушным голосом ответила Карсейна, хотя внутри у нее похолодело от мысли, что она ошиблась в выборе посыльного. И девушка поспешила увести разговор в другую сторону. — Так ты передай, не забудь! Я могла бы и сама, но ты же знаешь — отец почему-то не хочет, чтобы я разговаривала с этим парнем.Колдун попался на приманку. Странный запрет кузнеца был какое-то время излюбленной темой для сплетен в лагере. Но потом его место заняли другие новости и происшествия.— Хорошо, Карсейна, я все сделаю, — успокоил он девушку и отправился к загону для горбачей, размышляя о сложностях семейной жизни, в которых, откровенно говоря, мало что понимал.Карсейна глубоко вздохнула, в первый раз с начала разговора, и направила своих двурогов к лазарету. Теперь ей оставалось только ждать и надеяться, что рассеянный колдун ничего не перепутает.Ожидание было недолгим. Вскоре послышались торопливые шаги, и девушка едва успела окликнуть Минтисвела, пробегающего мимо кустов хвойника, в которых она его поджидала.— Слушай меня внимательно, — торопливо прошептала Карсейна юноше, все еще изумленно глядевшему на нее. — И не перебивай.Минтисвел и не думал перебивать. Такой строгой и решительной он свою Карсейну никогда не видел.— Отец хочет насильно выдать меня замуж, — начала девушка заранее придуманную историю. — За Контулмара, — тут же прибавила она для большей правдоподобности. — Но мне никто не нужен, кроме тебя. А отец ни за что не согласится на нашу свадьбу. Поэтому мы с тобой убегаем. Прямо сейчас.— Но, — попытался о чем-то спросить Минтисвел. — Как же…— Никаких «но»! — жестко оборвала его девушка, понимая, что обязательно собьется и расскажет ненужную сейчас правду, если начнет объяснять подробно. — Отца нет сейчас в лагере. Самое удобное время для бегства. Двуроги уже готовы, немного еды я с собой захватила. Торопись, если не хочешь, чтобы нас поймали.Спорить дальше Минтисвел не стал. Он бы и сам давно предложил то же самое, если бы не был уверен, что девушка не решится ради него расстаться с отцом. Еще не веря своему счастью, юноша запрыгнул в седло и поскакал вслед за своей возлюбленной прочь из лагеря.Вернувшийся утром из разведки Маскардел был взбешен, когда узнал о бегстве дочери.Он быстро выяснил, с кем она убежала и как это могло произойти. Кузнец послал в погоню лучших разведчиков из сотни Сермангира и в ожидании ее результатов продолжал метать громы и молнии. Досталось всем. И охраннику, и Лентулу, и пастухам, и даже никак не участвовавшей в событиях Митрайне. Тем более что преследователи вернулись ни с чем. Время было упущено, да и местность разведчики знали не слишком хорошо. Гораздо хуже, чем Минтисвел. Беглецы исчезли бесследно.Маскардел продолжал бушевать. Но теперь его гнев обратился на жителей Бирты, как будто это они во второй раз отняли у него дочь. Кузнец отбросил все хитроумные планы и приказал в открытую атаковать город. Сам он сражался в первых рядах и в щепки разнес своим огромным топором добротные городские ворота, сделанные из прочного голоствола.Бесхитростность штурма не спасла, да и не могла спасти Бирту. Немногочисленные и отвыкшие от войны, а то и вовсе никогда не бывавшие в настоящем бою городские стражники не сумели оказать хоть какого-то сопротивления. Город был взят и по приказу кузнеца сожжен и разрушен. Большинство жителей при этом погибли. Лишь немногим удалось спастись бегством, и резня в Бирте еще долго была самой ужасной историей, тайком от стражников рассказываемой на базарах в городах Клана Страха. Даже в отряде мстителей кое-кто был шокирован жестокостью расправы и оправдывал действия Маскардела временным помрачением рассудка, вызванным исчезновением любимой дочери. Но развитие событий показало, что если такое помрачение и имело место, то вовсе не было временным.А для Карсейны и Минтисвела было бы лучше, если бы они никогда не услышали о кровавой трагедии в Бирте. Минтисвел наверняка посчитал бы себя, а может быть, и свою возлюбленную, виновным в том, что произошло. И сознание своей вины надолго омрачило бы жизнь молодой пары. Впрочем, о беглецах с тех пор не было никаких известий. Их имена больше не упоминались в рассказах о героических и страшных событиях той поры. И это оставляет надежду, хоть и весьма слабую, что их дальнейшая жизнь сложилась счастливо и спокойно. ЛЯН Огромная шестиосная крытая повозка Правителя Ляна, сделанная из дерева вождей, обитая красным бархатом и прошитая золотой нитью, медленно ехала по дороге в направлении Хасты — второго по величине и значению города Клана Страха. Два десятка ревунов, направляемых вдвое большим количеством погонщиков, с усилием тянули экипаж по размякшей из-за непогоды земле. Впереди и позади повозки, а также и с боков шагали две сотни стражников из личной охраны Правителя. Дальше следовал обоз из двенадцати обычных повозок. Между ними и главным экипажем беспрерывно перемещались многочисленные слуги и мелкие чиновники. А далеко впереди на дороге виднелись бесконечные ряды пятитысячной армии Клана Страха. Блистательный и Непобедимый Лян второй раз за год выступил в военный поход.Сам Правитель находился внутри повозки и беседовал с генералом Фантуем, командующим армией, обсуждая план предстоящих боевых действий. Поверх красного шерстяного кафтана вождь был облачен в золоченый нагрудник. На голове у него был серебряный боевой шлем в форме головы единорога. В руке — украшенный драгоценными камнями золотой жезл Правителя. Все эти предметы, как и сама повозка, являлись символами верховной власти и достались Ляну в наследство от его родного дяди Вея — прежнего вождя клана. Нельзя сказать, что Лян так уж любил роскошь и потому с удовольствием нацепил на себя эти вычурные украшения. Тем более что шлем был ему несколько великоват, а нагрудник, наоборот, тесен и при этом невероятно тяжел. Просто он уважал традиции и порядки, установленные его славными Предками. В походе Правитель должен быть одет в доспехи вождя. И Лян следовал обычаю и требовал того же от подданных.Если, например, человек, обращающийся к Правителю с личной просьбой, должен последние восемнадцать шагов к трону проползти на животе, а пришедший по государственному делу — только двенадцать шагов на коленях, пусть ползут. А в том, что размеры повозки не позволяют проделать такой длинный путь, вины Правителя нет. Значит, его будут меньше беспокоить в дороге. Тем же, кого вождь, как сейчас генерала, сам пригласил к себе, предстояло всего лишь преодолеть дистанцию в шесть шагов, стоя на одном колене. А Фантуй за многолетнюю безупречную службу имел еще привилегию пользоваться при этом маленькой мягкой подушечкой.В строгом соблюдении традиций заключалась одна из главных причин процветания и стабильности Клана Страха. Все подданные Правителя, а также находящиеся на территории клана иноземцы обязаны выполнять установленные правила. Лишь один человек в столице позволял себе нарушать придворный этикет. Но о нем разговор особый и не очень приятный.Начнем издалека. Каждый житель Дайры слышал о величественном Дворце Правителей Клана Страха, построенном из хрусталя и мрамора на острове в море неподалеку от столицы клана — Зарги. Некоторые восхищаются его красотой и считают дворец шедевром зодчества, затмившим собой творения мастеров древности. Другие же называют его образцом нелепой помпезности и тяжеловесности, свидетельством заката древнего искусства. Оба мнения скорее всего справедливы.Но никто, кроме двух участников сделки, не знал, что при постройке дворца прежний Правитель — Вей не рассчитал своих средств и одолжил для завершения работ у Старейшины Клана Алчности огромную сумму денег. Не берусь точно сказать сколько, но не меньше полумиллиона серебряных танов. Причем занял их дядя нынешнего вождя под такие чудовищные проценты, что погасить задолженность было практически невозможно. За прошедшие двадцать лет долг не только не уменьшился, но, наоборот, увеличился почти в три раза. Чтобы выплачивать хотя бы ежегодные проценты, Вей, а затем и Лян были вынуждены отдавать свои лучшие земли в долгосрочную аренду Клану Алчности. А гавань Зарги, к примеру, и вовсе перешла во владение Старейшины клана — Рюдхолу. Более того, именно он в течение уже многих лет является тайным хозяином столицы, отдавая свои распоряжения через Правителя Ляна. А глава некогда могучего клана вынужден подчиняться презренному торговцу.И эта зависимость с каждым годом возрастает, но, благодарение Предкам, простые горожане пока ни о чем не догадываются. Только проныра Тил каким-то образом узнал о финансовых трудностях Клана Страха и воспользовался ими. Два года назад Советник за явно заниженную, но крайне необходимую Ляну сумму выкупил у него провинцию Тирна и основал там собственный клан. Деньги Тила помогли Правителю продержаться эти два года, но скоро наступит срок нового платежа, а казна Клана Страха опять пуста.Собственно, из-за острой нужды в деньгах Лян и согласился участвовать в походе на Западные Кланы, надеясь захватить богатую добычу или хотя бы найти союзника для борьбы с надоевшими кредиторами. Но уже давно стало ясно, что Правитель принял ошибочное решение.Несмотря на разгром противника, прибыли от войны оказались до смешного скромными. Единственное настоящее богатство Западных — рудники до сих пор находятся в их руках. Организовать союз против Клана Алчности тоже не удалось. Напуганные Опустошенными вожди кланов думают лишь о том, как бы не навлечь на себя гнев Тила. А обращаться за помощью к самому Советнику Лян боялся не меньше остальных.Но главной неприятностью оказалось то, что война слишком затянулась. И многотысячное войско Клана Страха находится сейчас далеко от своих земель и не сможет помочь в борьбе с таинственным врагом, неожиданно вторгшимся во владения Правителя Ляна.Узнав о трагедии в Бирте, Правитель был так шокирован и растерян, что даже не сразу поверил услышанному. Он послал для проверки сообщения не меньше десятка разведчиков, ни один из которых, кстати, до сих пор не вернулся, а сам сосредоточился на пресечении в столице панических слухов.И два дня в городе действительно было спокойно. Но на третье утро во дворец заявился Старейшина Рюдхол. С обычной своей бесцеремонностью он прошел прямо в покои Правителя и потребовал разговора с глазу на глаз. И хвала Вечному Небу, что он не заговорил при всех! Потому что слова Старейшины действительно не предназначались для посторонних ушей.— Почтенный Лян, — начал разговор Рюдхол с традиционного обращения, не выказывая на деле ни малейшего почтения к собеседнику. — Вот уже два дня я ожидаю от тебя каких-либо действий по обеспечению безопасности города. Насколько мне известно, твой клан подвергся нападению со стороны загадочного, непонятно откуда взявшегося противника. И часть твоих земель им уже захвачена. Но я до сих пор не заметил в городе никаких военных приготовлений. Возможно, что-то происходит в провинции. Но меня в первую очередь интересует Зарга. Точнее говоря — находящееся здесь мое имущество. И если тебе нечего мне возразить, то оно находится в большой опасности.И Старейшина выжидающе посмотрел на Ляна.— Но я хотел сначала проверить, правдивы ли эти слухи, — начал оправдываться Правитель, но Рюдхол перебил его:— Это можно было сделать и позже, когда войска уже приведены в готовность. Но я и здесь помогу тебе. Знай же, что слухи, безусловно, правдивы и день ото дня становятся все более тревожными. И в отличие от тебя, я не стал медлить, а сразу же сообщил обо всем Совету Старейшин. Не очень доверяя (и судя по всему — не напрасно) твоей способности организовать оборону, Совет принял решение нанять для защиты Зарги Пятый Учебный Легион Клана Жестокости. Только что я получил сообщение, что корабли с легионерами вышли из Верды и через пять дней войдут в гавань Зарги. Если к тому моменту городу по-прежнему будет угрожать опасность, Легиону будет отдан приказ — высадиться на берег и взять на себя заботу об охране столицы.— Как, без моего разрешения?! — попытался было возмутиться Лян, но ему опять не дали договорить.— А его и не требуется. Ведь добрая половина города принадлежит Клану Алчности. И Совет Старейшин не намерен оставлять свое имущество без зашиты. А тебе следует поторопиться с устранением угрозы, пока мои друзья не додумались до того, что Клану Страха необходим более решительный вождь, беспокоящийся не только о себе, но и о своих подданных.— Ах ты, наглец! Да я тебя в порошок сотру! Язык твой гнусный вырву! — не выдержал наконец вождь Клана Страха, до глубины души возмущенный даже не намерениями Старейшины, хотя и они сами по себе были оскорбительны, а скорее — тем вызывающим тоном, которым Рюдхол о них сообщил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43