Теперь уже шагом, прямо через поле к смутно угадываемой на горизонте темной полоске рощи сытника. Карсейна уже успокоилась, на смену слезам пришли усталость и равнодушие.— И куда же мы дальше? — спросила она с таким выражением, будто вопрос ее совершенно не волновал.— Не знаю, — честно признался юноша. — В городе нам теперь появляться нельзя, а больше мне идти некуда. У меня и в Бирте-то знакомых немного, а в других местах — и вовсе нет. Может, ты что присоветуешь? Кто-нибудь из родственников у тебя остался?Безразличие к происходящему тут же оставило девушку. Она даже остановилась, пораженная собственной забывчивостью. Все это время она почти не вспоминала об отце, хотя часто думала о погибших матери и брате. А ведь отец мог остаться в живых. Конечно, на войне погибло много людей. Но он же такой большой, такой сильный! Просто невозможно поверить, что кто-то способен с ним справиться. Нужно поскорей отыскать отца. Откровенно говоря, между ними не было таких уж сердечных отношений. Молчаливый неулыбчивый кузнец не баловал дочку, но по-своему, безусловно, любил. И она любила его, хоть немного и побаивалась. Но ведь это же ее отец, единственный родной человек в таком большом и страшном мире.Единственный? Пожалуй, уже нет. Юноша, идущий рядом с Карсейной, не был больше для нее чужим человеком. Он не испугался пьяного хозяина и защитил ее. И хотя жизнь приучила ее не ждать ничего хорошего от мужчин, Карсейна не могла себе представить, что Минтисвел способен причинить ей боль. Нет, он не такой. Он все поймет и поможет ей найти отца. Ведь одной ей никогда не добраться до родных мест.Всю дорогу до рощи Карсейна молчала о своих намерениях, опасаясь разочароваться в спутнике. И только когда они устраивались ночевать в большой яме от вырванного ветром с корнями плодового дерева, девушка рассказала обо всем. К огромной, хотя и ожидаемой радости, Минтисвел согласился сопровождать ее. Во-первых, как он уже говорил, у него не было других планов. А во-вторых, о чем юноша умолчал, он ни за что бы не согласился теперь с ней расстаться.Костер беглецы разжигать не стали. Огонь могли заметить даже в более густом, чем эта рощица, лесу. Да и готовить на нем все равно было нечего. Так, голодными и усталыми, они и легли спать на мягких ветках сытника, набросанных Минтисвелом на дно ямы. А так как ночь выдалась холодной, юноша и девушка проснулись утром, тесно прижавшись друг к другу. На мгновение они почувствовали себя неловко, но отодвигаться ни ей, ни ему почему-то не хотелось. Наоборот, хотелось прижаться еще теснее, чтобы еще раз убедиться, что рядом есть человек, на чью помощь можно надеяться, кто не бросит в любой беде, так часто и без спросу врывавшейся к ним.И случилось то, что должно было случиться. То, что раньше представлялось Кареейне (да и было для нее таким на самом деле) мучительной пыткой и унижением, а теперь, когда с ней был любимый и любящий человек, оказалось невероятным наслаждением, одним из редких в ее жизни, а потоку особенно ценных мгновений радости. ТУРВИН И КОНТУЛМАР — Добрый человек! Помоги калеке убогому, сироте несчастному, голодному да бездомному.Здоровенный детина подошел к Турвину, скаля беззубый рот и не особенно стараясь спрятать за спиной увесистую дубину. По тому, как уверенно он держался, нетрудно было заключить, что где-то рядом находятся его сообщники.Молодой рыцарь оглянулся. Еще трое «калек» подбирались к нему сзади. У поворота дороги стоял дозорный, следивший, не появятся ли вдруг стражники. Наверняка кто-нибудь спрятался в кустах с луком, а то и с самострелом.За последнее время Турвин привык к неожиданностям на дороге. Приходилось встречаться и со стражниками, и с грабителями. Со временем беглый рыцарь научился уходить от встреч с ними. Для обоих случаев у него имелись нехитрые, но неизменно дающие результат приемы. Единственная трудность заключалась в том, чтобы с первого взгляда определить, с кем ты столкнулся на этот раз. Разбойники порой были вооружены ничуть не хуже, чем блюстители порядка. А те в свою очередь часто вели себя как грабители.Но сейчас Турвин сразу понял, что имеет дело с нарушителями закона. На первый взгляд они выглядели обычной деревенщиной. Но то, как грамотно была расставлена засада, наводило на мысль, что заправляет ими бывалый человек. Возможно, бывший солдат. А это значит, что отнестись к ним надо со всей серьезностью.Турвин остановил коня и с равнодушным видом смотрел на берущих его в кольцо разбойников. Уже в который раз рассудок его вел трудный спор с рыцарским достоинством, принуждая последнее примириться с неизбежным. Предположим, он отобьется от этих ребят, и что дальше? Опять рыскать загнанным зверем по лесам и дорогам, прячась от стражников и обходя большие поселения. И до каких пор? Пока не поймают? Турвин очень устал. Он уже давно не спал по-человечески, не сидел за столом, не разговаривал с людьми, в конце концов. А что, если попроситься к ним? Чем, скажите, ремесло разбойника не устраивает беглого преступника? Только сначала нужно отбиться и по возможности не покалечить никого из нападавших. Драка — хороший способ завязать знакомство, но тут важно не перестараться.— Чего расселся-то? Бросай оружие да с лошади слезай, если жить не расхотелось.Парень уже по-хозяйски ухватился за поводья его Урагана. Что ж, придется-таки давать представление.— С такими молодцами, как вы, ребята, я и пеший голыми руками управлюсь.Главное, чтобы те, в засаде, услышали, заинтересовались и не стали открывать стрельбу. Он не ошибся, из кустов вышли еще двое. Самострелы их были опущены.— Ну, ты, братец, и наглец! — удивился тот, что постарше, невысокий, худой и, судя по шраму на лице, побывавший в настоящих сражениях. — Да после таких слов ты не то что пешком, на костылях-то не скоро ходить начнешь.В ответ Турвин произнес еще несколько слов, каких благородный рыцарь в жизни не должен был слышать.Все, время разговоров кончилось, но он уже успел сделать все, что нужно. Простой магический трюк — воздух вокруг сгущается, окружает тело невидимой, но ощутимой скользкой оболочкой, отклоняющей любой удар в сторону. В результате ничего не понимающий противник не может без твоего согласия даже прикоснуться к тебе.Дальше все как учили. Даже проще, чем на занятиях. Потому что неповоротливые драчуны не ждут от тебя серьезного сопротивления. Запоминайте, почтенные! В вашей профессии не помешает знать пару приемов рукопашного боя. Показываю один раз. Нырок под руку с уходом за спину и захватом шеи. Плавно провожаем в полет. Еще раз нырок. Два шага в сторону. Удар в прыжке ногой в живот. Осторожно чтобы не сломать ребра. Теперь кувырок, подножка и возвращение в стойку. Удар ребром ладони по шее. Пора бы им уже и понять, что к чему.— Хватит, оставьте его, ребята! — крикнул, поднимаясь с земли во второй раз, обладатель боевого шрама. — Нам с этим парнем не справиться, он колдовству обучен. Приходилось мне видеть такие фокусы.Турвин не стал возражать. С умным человеком и подраться приятно.Разбойники оказались неплохими ребятами. Вечером они сидели у костра, пили горячий травяной чай и рассказывали Турвину свои нехитрые истории. Большинство из них были местными. Один потерял дом и семью после набега степняков, которые здесь случались едва ли не через год. Другой убежал от побоев жестокого хозяина. Третий, мелкий воришка, сумел ускользнуть от поймавших его стражников.— Но ты-то не похож ни на ремесленника, ни на крестьянина, ни тем более на слугу, — обернулся рыцарь к предводителю шайки.— Да уж, — невесело согласился Контулмар, так звали шрамолицего. — В свое время я подержал в руках настоящее оружие, не то что эти игрушки.Он пнул сапогом валявшийся рядом самострел.— У нас с братом, да и у наших родителей, с раннего детства не было сомнений, кем мы станем, когда вырастем. Отец наш был наемником. Потом накопил денег, женился и жил в общем-то неплохо. И мы искренне считали, что наемник — почетная и выгодная профессия. Теперь, насмотревшись всякого, я понимаю, что отцу просто-напросто повезло. Немногие могут похвастаться, что прослужили пятнадцать лет, при этом исправно получали жалованье, да еще и не потеряли в боях ни руки, ни ноги. И конечно же, мы с братом пошли той же дорогой, что и отец.Нам хватило четырех лет службы в войсках разных кланов, чтобы понять всю наивность наших детских представлении Пока воинская служба не превратила нас в калек, мы решили осесть где-нибудь в тихом городке и зажить нормальной человеческой жизнью. Город Тирна у северной границы Клана Страха показался нам подходящим для наших планов. Мы нанялись в охрану Наместника, поскольку другого ремесла, кроме военного, ни я, ни брат не знали. Остальные охранники, как позже выяснилось, не умели и этого. Мы быстро продвигались по службе. Вскоре Наместник назначил брата начальником охраны дворца. Брат построил дом, обзавелся семьей. Я, по счастью, не успел.Однажды Наместник Вердан пришел в казарму в сопровождении молодого, изнеженного человека, явно не привыкшего носить доспехи. «Это новый начальник охраны Рантил», — представил его наместник. Мой брат Контулсир, горячая голова, от обиды не сдержался и высмеял военную выправку нового начальника. Дескать, такому воину только скотину в поле охранять. Тот лишь презрительно усмехнулся и предложил брату в поединке выяснить, кто более достоин высокого поста. Брат, понятное дело, согласился и сразу выхватил меч. А Рантил еще долго стоял, сняв с шеи медальон, и что-то шептал тонкими, придававшими ему неприятный, зловещий вид губами. Нам бы сразу догадаться, что дело нечисто. Может, все вышло бы по-другому. Хотя вряд ли.Наконец схватка началась. Новый начальник держал меч словно палку и размахивал им, как мальчишка в зарослях сорняков. Справиться с ним не представляло особого труда. Но брат почему-то отступал. Он двигался вяло, неуверенно, как Немощный, дряхлый старик, едва успевая отбивать бесхитростные наскоки противника. Никогда раньше я не видел Контулсира таким беспомощным. Казалось, каждое движение далось ему с огромным трудом. Ты-то, наверное, лучше меня понимаешь, в чем было дело. Мне же все это казалось кошмарным сном.В конце концов Рантил наотмашь полоснул Контулсира по плечу, а затем выбил меч из ослабевшей руки. Я хотел закричать, что так не может быть, тут какое-то колдовство. Но язык не слушался, словно прилип к зубам. А потом мне вдруг стало все равно. Спорить больше не о чем. Брат проиграл и сам во всем виноват. Не можешь за себя постоять, молчи и делай, что прикажут. Видимо, и другие думали так же. Наместник распорядился отвести раненого к лекарю и ушел вместе с новым начальником. Остальные разошлись, как будто ничего страшного и не заметили.А через неделю Наместника зарезали в собственной спальне. Брат в ту ночь стоял в карауле, и начальник охраны обвинил его в убийстве. Я был уверен, что убийство Наместника — дело рук этого негодяя Рантила, но ни с кем говорить не стал, а отправился в столицу клана, Заргу, рассказать обо всем Повелителю Ляну. Правду решил искать. Только зря торопился, Рантил уже отправил гонца с докладом.Брата в тот же день повесили на городской площади. А меня в столице поджидали стражники. Я был арестован как дезертир и соучастник убийства и по приказу вождя клана отправлен в Тирну в распоряжение нового Наместника Рантила для придания публичной казни. Этот убийца околдовал всех, даже Повелителя Ляна! Хвала Небесам, по дороге мне удалось убежать. С тех пор, вот уже третий год, я скрываюсь по лесам и зарабатываю себе на жизнь дубиной и самострелом. Вот такие дела, друг, — вздохнул шрамолицый, закончив рассказ. — Да, забыл сказать. Через полгода я узнал, что Тирна уже не принадлежит Клану Страха. Там теперь обосновался новый Клан Коварства, и правит в нем некий Главный Советник Тил. Догадываешься, кто это такой?Турвин потрясение молчал. После этой истории его собственные несчастья уже не казались ему такими уж страшными и исключительными. Он, возможно, и был в чем-то виноват, хотя ему даже не дали оправдаться. Но судьба этого человека…Что-то в этом мире происходит не так, не по простым и понятным законам рыцарской чести, которым его учил отец. Он долго не мог заснуть в эту ночь, но и потом, в беспокойном, мутном сне, его преследовала зловещая тень Главного Советника Тила. ДЫЛТАРКУТ Великий Шаман Клана Жестокости Хуш вернулся с войны в родную Степь. Несмотря на одержанную победу, возвращение вышло невеселым. Много доблестных воинов погибло в битве у Злого Озера. И теперь горестные вести несутся от стойбища к стойбищу. Но нельзя было допустить, чтобы уныние овладело сердцами людей.Шаман решил не изобретать ничего нового, а поступить так же, как все его предшественники, да и он сам, действовали в подобных случаях — устроить большой праздник. С пением, танцами, угощением, огромными котлами с бродилом — опьяняющим перебродившим молоком горбачей. И обязательно с богатырскими играми. Пусть люди видят, что Клан Мужества (так кочевники сами называли свое племя) по-прежнему силен, что только благодаря отваге его воинов союзные войска одержали великую победу. А потому как большинство молодых и сильных кочевников все еще воюют вдалеке от дома, принять участие в состязаниях предложено было героям минувшей битвы, сопровождавшим Хуша в долгой дороге домой.Дырталкут отказался выходить в борцовский круг. Он никогда не был особенно силен в борьбе. А понапрасну тратить силы, не имея никаких шансов на победу, он не собирался. К тому же репутация героя еще не успела наскучить степняку, и не стоит расставаться с ней раньше времени. А вот в стрельбе из лука и скачках он готов поучаствовать. Здесь он не без оснований считал себя одним из лучших.Но в этот день Дылтаркуту не суждено было победить. Сначала все шло хорошо.Предварительный заезд он легко выиграл. Потом прошел и второй круг отбора. Но на самом финише его конь повредил ногу. Осмотрев повреждение, Дылтаркут решил не рисковать и отказаться от участия в решающем заезде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43