Если бы купец знал, с кем беседует, он поостерегся бы об этом рассказывать.Разбойникам едва удалось вырвать его из рук обезумевшего от горя рыцаря. Друзьям пришлось даже связать Турвина, тот порывался немедленно скакать в Кайру и вызвать на поединок обоих мерзавцев одновременно.В эту бессонную ночь молодой рыцарь впервые услышал голос, призывающий к мщению. Голос, который впоследствии не отпускал его ни на секунду. Утром он рассказал о нем Контулмару. Оказалось, тот тоже слышал по ночам нечто подобное, но приписывал это своему воспаленному воображению или даже слегка повредившемуся из-за смерти брата рассудку.Посовещавшись, они решили последовать за голосом, который упорно звал их на запад, Разбойники тоже пошли с ними. Они успели проникнуться глубоким уважением и к бывшему наемнику, и к молодому рыцарю, да и возвращаться им было некуда. А месть? Если поразмыслить, человек всегда найдет, кому бы отомстить. МЕДДОР Когда странные, подверженные внезапным переменам настроения разбойники исчезли за поворотом дороги, почтенный Меддор из Литты облегченно вздохнул и перестал оглядываться. Но вид почти вдвое уменьшившегося каравана и уныло бредущих по дороге безоружных охранников заставил его вновь глубоко задуматься. Хотя на этот раз торговля была для Меддора лишь прикрытием для выполнения другой миссии, понесенные убытки не могли не расстроить пожилого купца.Нет, хватит с него дальних путешествий и тем более глупых детских попыток изменить мир. Слишком опасное и неблагодарное это занятие! Пусть со злом сражаются молодые и смелые, с горячим сердцем и твердой рукой. А ему, старику, пора возвращаться домой, на тихий, мирный остров и там спокойно ждать, чем все их затеи закончатся. Меддор и так сделал все, что мог, и даже больше, чем сам от себя ожидал. Но особой радости от своих успехов не испытывал.Кроме визита в Рину и рассказа о тайне черных камней, у него было на материке еще одно дело. Он должен был разузнать о судьбе молодого мага Кензура, отправившегося год назад на поиски похищенного у Правителя Зеда черного алмаза и пропавшего так же бесследно, как и сама драгоценность. Меддор не мог отказать его родственникам в помощи, тем более что именно после беседы с ним Кензур принял такое опрометчивое решение. Старый торговец чувствовал себя виновным в его исчезновении и поклялся если не найти самого мага, то хотя бы отыскать какие-то его следы.Задача была не из легких, но у Меддора везде находились свои люди, Недаром он был одним из самых известных торговцев на Дайре. И вероятно, без труда стал бы Старейшиной Клана Алчности, если бы поставил перед собой такую цель. Меддор поочередно побывал во всех крупных портах восточного побережья Дайры, и везде ему оказывали активную и почти бескорыстную помощь в его поисках.Пожилой торговец быстро вышел на след Кензура в Верде, столице Клана Ненависти, умудрившись при этом не привлечь внимания бдительной Тайной Службы Властителя Куна. Меддор проследил путь молодого мага до самой Тирны. Но там этот след неожиданно обрывался.Уже догадываясь, что может означать столь внезапное исчезновение, Меддор решился на еще один рискованный шаг. Он подкупил одного из приспешников Советника Тила и узнал через него о печальной судьбе Кензура.Молодой маг Клана Наслаждения не придумал ничего лучшего, как самому с помощью служителя дворца Советника попытаться украсть злосчастный камень. Конечно же, его затея была обречена на провал, и о его плане узнали задолго до назначенного времени ограбления. Он был схвачен и после длительных допросов с применением пыток предстал перед судом Советника Тила.Вот тут-то Меддор в первый раз за свою долгую и богатую приключениями жизнь испугался по-настоящему. И вовсе не за себя. Несмотря на пытки, Кензур, по всей видимости, ничего не сказал о роли торговца в этой истории. Только его молчанием можно объяснить тот факт, что Меддор остался на свободе и смог до конца узнать всю страшную правду.Кензура не казнили и не заточили в подземелье. С ним поступили куда более жестоко — превратили в Опустошенного. Меддору удалось даже мельком увидеть то, чем стал один из самых блистательных аристократов и изощренных умов Клана Наслаждения. Никогда ему не забыть бессмысленно-тупое лицо и равнодушную пустоту глаз этого нечеловека. И напряженную сосредоточенность, с которой он рылся в отбросах на городской свалке. До конца своих дней Меддора будет мучить чувство вины перед Кензуром.И еще — унизительный, лишающий воли страх оказаться когда-нибудь таким живым трупом. После всего увиденного он уже не сможет беспокоиться о ком-либо, кроме себя самого. Только бы добраться до дома, и Меддор никогда больше не покинет его. Разве что для похода на рынок или на городскую площадь для участия в простых и понятных каждому народных развлечениях. Да и то скорее всего будет при этом беспокойно оглядываться по сторонам. МИТРАЙНА И ТУРБИН Несмотря на стремительно увеличивающуюся численность, превышающую теперь две тысячи человек, в отряде Маскардела сохранилась традиция первого лагеря на болоте — большой вечерний костер. Свободные от несения караула и других неотложных дел воины собирались вокруг яркого, согревающего огня, пили крепкий ароматный чай из корней душистика и вели долгие, не прекращавшиеся порой до глубокой ночи разговоры. Рассказывали о своей прежней жизни, обсуждали текущие дела отряда, строили планы на будущее.Иногда кто-нибудь из собравшихся решался развлечь слушателей старинной сказкой, легендой или любимой, обычно почему-то печальной песней.Настоящим любимцем отряда стал колдун Лентул, знающий много древних преданий и обладающий к тому же талантом рассказчика. Не таким уж он оказался молчуном, как все думали. Обычная нерешительность и даже робость здесь не мешала ему в течение долгого времени владеть всеобщим вниманием. Слушали его, не перебивая. Иногда просили повторить особо понравившуюся историю, и он редко не оправдывал ожиданий слушателей.Постепенно вечер без рассказов Лентула стал восприниматься как неудачный, незаконченный. Даже нелюдимый кузнец, сам не посещавший таких собраний, вынужден был уступить просьбам своих соратников и не давать Лентулу вечерних поручений. И после этого молодой маг не пропускал ни единого большого костра. Он и сам изменился, приобрел уверенность опытного рассказчика, полюбил выступать перед большим количеством слушателей и теперь не меньше других ожидал наступления вечера.Очень любила вечерние посиделки и Митрайна. Если раненым и больным не требовалась ее срочная помощь, девушка всегда приходила к костру, чтобы хоть на время забыть о том, что кругом идет война. Здесь можно было встретиться и пообщаться со старыми друзьями, не упражняющимися, как обычно, с оружием и не обсуждающими планы боевых действий, а ведущими себя как обыкновенные нормальные люди. Или познакомиться с новыми, порой очень интересными членами отряда.Новички быстро узнавали о традиции и хотя бы раз из любопытства заглядывали на огонек. Никто никого не заставлял рассказывать о себе, но обстановка сама располагала к задушевной беседе. И, раз появившись у костра, люди приходили сюда снова и снова.На следующий день после первого столкновения со степняками у Митрайны было много работы. Хотя кочевники и были разбиты, они все же успели нанести своими острыми и быстрыми, как молния, кривыми саблями множество неприятных, трудно заживающих ран. Девушка очень устала, проведя весь день в заботах о раненых, и ей впервые за долгое время не захотелось идти к костру.Но, зная, что все равно не сможет быстро уснуть из-за нервного перенапряжения, собралась с силами и пришла на привычно заполненную народом площадку в центре лагеря. Села чуть в стороне, прислонившись спиной к невысокому, поросшему мягким безлистником бугорку, и прикрыла усталые глаза. Ей не требовалось никуда смотреть, чтобы понять, что происходит вокруг.Лентул, похоже, еще не подошел. Разговаривали в нескольких местах одновременно, перебивая и стараясь перекричать друг друга, чего в присутствии колдуна никогда не случалось. Незнакомых голосов слышно не было. Новички, если такие и присутствовали, сидели пока тихо и больше слушали других. Справа от девушки старый Киргендил громко и горячо спорил с двумя бывшими фермерами об охоте. Слева слышался звонкий голос Сермангира.Вероятно, разговор шел о войне. Только в этом случае юноша мог забыть о ее существовании. В остальное время девушка всегда чувствовала на себе его обожающий и немного обиженный взгляд. Митрайна теперь мало обращала на него внимание. Нет, юноша по-прежнему был ей симпатичен. Но, Предки свидетели, нельзя же бесконечно слушать варианты одного и того же рассказа о том, как он отомстит за смерть отца и станет великим героем. И даже хорошо, что он занят сейчас любимым делом и у нее есть возможность отдохнуть, не привлекая ничьего внимания.Впрочем, нет. Кто-то на нее все-таки смотрит, и, видимо, уже давно. Девушка с трудом открыла глаза и увидела незнакомого молодого человека, сидящего напротив нее с другой стороны костра. У него было красивое, правильной формы лицо. Причем тщательно выбритое, что было большой редкостью в отряде. Длинные каштановые волосы собраны в аккуратный узел на затылке.Несмотря на изрядно поношенную, явно бывшую когда-то очень дорогой, одежду, держался он с независимостью и уверенностью аристократа. Но без признаков обычных для высокородных господ спесивой презрительности или приторной любезности во взгляде. Наоборот, серо-зеленые глаза незнакомца выражали открытое, но не бесцеремонное восхищение ее красотой. Длительное общение с Сермангиром научило Митрайну различать это выражение. Впрочем, здесь присутствовало кое-что еще — растерянность, удивление и, как ни странно, узнавание.Это было совсем непонятно. Девушка никогда прежде не видела этого молодого человека. Хотя и догадывалась, кто он такой. Она уже слышала, что несколько дней назад в отряде появился настоящий рыцарь из Клана Высокомерия, но не имела ни времени, ни желания с ним знакомиться.А сейчас ей захотелось подойти и заговорить с ним. Но что-то мешало. То ли твердая упрямая складка губ, характерная для многих мужчин в отряде и показывающая, что появился он здесь не случайно. Вдруг он, подобно Сермангиру или Маскарделу, не способен говорить ни о чем, кроме мести. Митрайну отчего-то очень огорчило это предположение. Или все-таки во всем виноват его странный взгляд. Девушке было и лестно, и приятно внимание молодого рыцаря, наверняка видевшего в своей жизни много красавиц, но в то же время как-то не по себе. Конечно, женщин в отряде было немного, но не настолько, чтобы смотреть на нее как на диковинку.Даже приход Лентула и установившаяся тут же почтительная тишина лишь ненадолго отвлекли рыцаря. Выяснив, в чем дело, он снова повернул голову к Митрайне. Ей захотелось спрятаться от внушающего беспокойство и неуверенность взгляда. А лучше всего это будет сделать во время рассказа колдуна — признанного мастера увлекательных историй. И девушка решила немного ускорить события.— Здравствуй, Лентул! — преувеличенно беззаботно поприветствовала она старого друга. — Где ты пропадаешь? Все уже заждались твоих рассказов. Начинай же скорее!— И о чем же ты хотела бы услышать, Митрайна? — с некоторым удивлением спросил колдун. Девушка редко обращалась к нему на людях. Ей больше нравилось беседовать с Лентулом один на один.— Расскажи об Ушедших, — сказала Митрайна первое, что пришло ей в голову. Она и в самом деле не отказалась бы послушать рассказ о древних волшебниках. Но сейчас ей было важно, чтобы Лентул просто о чем-нибудь заговорил.— Об Ушедших? — переспросил тот, все еще смущенный настойчивостью девушки. — Не так уж много я о них знаю. Но если никто не возражает…Он сделал паузу, давая возможность остальным высказать свои пожелания. Но других предложений не поступило. Митрайну в отряде уважали ничуть не меньше Лентула, и все готовы были выслушать любую, даже не самую интересную историю, лишь бы она доставила целительнице удовольствие.— Хорошо, я расскажу об Ушедших, — согласился Лентул и дальше говорил уже без остановок: — Давным-давно, только Предкам известно, сколько лет назад, на Дайре неожиданно появился удивительный народ волшебников, способный творить невероятные чудеса.Нужно сказать, что в те времена люди еще не умели колдовать. Не могли вызвать дождь, говорить друг с другом на большом расстоянии и даже просто разжечь костер без помощи огнива. Нынешние маги умеют делать все это и многое другое, но даже лучшие из нас показались бы жалкими неумехами по сравнению с таинственными пришельцами. Говорят, они были всемогущи. Но я думаю, это неправда. Иначе не случилось бы все то, о чем я сейчас расскажу, и мир наш был бы намного лучше и справедливей, чем сейчас. Не проливались бы потоки крови, не было бы стольких несчастных и обездоленных, и вы сами не сидели бы здесь и не слушали мой рассказ.Никто не знает, откуда появились загадочные пришельцы. Одни считают, что они спустились с одной из Лун или с обеих сразу. Может быть, так оно и было. Потому что пришельцы умели летать, как птицы. Другие утверждают, что их родина — обратная сторона Дайры и они поднялись в наш мир через огромную сквозную дыру, выходившую на поверхность где-то в холодной северной степи. Многие искали потом этот проход, но так и не сумели найти. Третьи думают, что пришельцы появились в нашем мире, выйдя из глубин моря. Такое тоже могло быть, ибо они умели плавать и дышать под водой. Кое-кто полагает даже, что эти могучие колдуны сами в начале времен и создали Дайру, а потом вернулись посмотреть, что из их затеи вышло.Похоже, увиденное им не очень понравилось. Наши далекие предки жили в дикости и нищете, страдали от болезней и непрерывных войн. Легенды утверждают, что до появления пришельцев народ Дайры не умел возделывать землю, приручать животных, строить дома и врачевать болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43