Он взял со стола кольцо и вложил его обратно в ее ладонь. И ушел.
Глава шестнадцатая
Нa стенах каменного дома неподалеку от пригородов Парижа тени становились длиннее. Здание имело мрачный вид, и ближайшие соседи старались его обходить. Месье Вашель де Виз, может быть, и считался важной святой персоной, предназначенной Богом избавлять мир от ведьм, но даже добропорядочные граждане испытывали благоговейный страх, если его темные глаза обращались в их сторону. Особенно когда он был в мрачном настроении, а именно в таком настроении он постоянно находился после вчерашнего возвращения.
В такие периоды один Симон Аристид осмеливался ухаживать за хозяином. Осторожно неся кувшин с теплой водой, он тащил его наверх, довольный тем, что в пределах хозяйского дома может сбросить тяжелые черные одеяния. В простой накидке и бриджах можно было двигаться куда свободнее и быстрее.
Приоткрыв дверь в спальню хозяина, Симон нащупал путь в темной комнате. Поставил кувшин на умывальный столик, потом распахнул шторы, и в помещение проник слабый луч послеполуденного солнца.
Симон с беспокойством разглядывал фигуру, дрожавшую на огромной кровати с четырьмя столбиками. Месье де Виз после своего изгнания с острова Фэр впал в присущее ему неконтролируемое и непредсказуемое состояние. Люди графа де Ренара безжалостно гнали его братство по всей Бретани. Магистр на протяжении всего этого тяжелого испытания был мрачен и молчалив, да и вернувшись домой, не произнес ни слова.
Он заточил себя в своей комнате, отказывался есть и пить, в помещении царила тишина, исключая раздававшиеся время от времени глухие стуки и крики боли.
Подойдя на цыпочках к постели, Симон тихо позвал:
– Господин?
Лежа на животе, де Виз повернул голову и сквозь спутанные волосы одним заплывшим остекленевшим глазом поглядел на Симона.
Симона бросило в дрожь от вида его спины, бледной плоти, крест-накрест иссеченной багровыми рубцами.
– О, господин, что вы с собой сделали?! – тихо произнес юноша.
Он знал, что, когда на того находило, месье де Виз пытался «очищать» себя, но никогда еще не доходил до такого зверства.
Симон поторопился подвинуть тазик. Обмакнув в воде тряпку, он приготовился обмыть раны хозяина. Но тот оттолкнул руки парня.
– Нет.
– Но, господин, позвольте мне помочь…
– Единственное, чем ты можешь мне помочь, – это дать мне мою…
С мучительной гримасой он наклонился с кровати, нащупывая рукой плеть, которую уронил на пол.
– Нет, господин! – воскликнул Симон.
Де Виз ухватил кнутовище, а слуга отчаянно пытался вырвать плеть.
– Пусти, мальчик. Ты… ты не понимаешь. Нужно продолжать… нужно очищаться от отравы.
Симон боролся, пока не отнял плеть. Он не справился бы с человеком, равным по росту и силе его хозяину, но де Виз сильно ослаб от наложенного на себя наказания. Юноша отшвырнул плеть в сторону.
– К-как ты смеешь… – свирепо глянул на него де Виз.
– Если вы будете так продолжать, то заболеете и умрете.
– Я уже умираю. Эта ведьма отравила меня своим нечистым поцелуем.
С искаженным от отвращения лицом магистр прижал к губам дрожащие пальцы. Симон сам недоумевал, что такое сделала Арианн с его хозяином. Но ему представлялось, что это скорее походило на чудо, нежели на злодеяние.
– Но, месье, эта дама спасла вам жизнь…
– Дама! Это дьявол в образе женщины, пытавшийся своим ртом высосать мою душу. – Де Виз, дико сверкая глазами, с трудом встал с постели. Но порыв иссяк, и магистр обмяк, опустившись на край постели. – Эта… эта ведьма наслала на меня порчу. Я… я обречен.
– Нет, господин. Вы поправитесь, если позволите мне заняться вашими ранами, а потом немножко поедите и выпьете, – возразил Симон. – Вы не можете надеяться, что справитесь с ведьмами, если у вас не будет сил.
Де Виз судорожно вздохнул:
– Ты… ты прав. Н-нужно беречь силы.
После этого он стал послушным, только охал и скрипел зубами, пока Симон обрабатывал его растерзанную спину. Юноша, в свою очередь, с облегчением убедился, что хозяин приходит в себя. Когда подобные темные периоды заканчивались, де Виз всегда бывал в полном рассудке и обладал необычным хладнокровием.
Магистр утверждал, что такие приступы случались в результате проклятий, насылаемых на него ведьмами, которые сговариваются по всей Франции, дабы его погубить, воспрепятствовать продолжению его святых деяний. Временами Симон в душе опасался, что хозяин просто немного не в своем уме.
Закончив со шрамами де Виза, Симон уговорил его отведать еды, что он принес на подносе. Выпив немного вина, поев хлеба и сыра, магистр стал выглядеть гораздо лучше. Он даже потрепал Симона по волосам, хрипло промолвив:
– Ты хороший малый.
Симон улыбнулся. В памяти остался человек, который много лет назад приютил его и не просто накормил и предоставил крышу над головой. Он дал ему такое образование, о котором простой деревенский мальчишка не мог и мечтать. Научил читать, писать и считать.
Симон часто думал, что из магистра де Виза вышел бы умный и терпеливый наставник, не будь он так помешан… то есть, одержим божественным призванием истребления ведьм.
Прихлебывая вино, магистр снова помрачнел.
– Ради всех святых, Симон, какое страшное бедствие. Столько времени ждать возможности покончить с нечистыми женщинами острова Фэр – и так позорно потерпеть неудачу.
Симон, потупив глаза, заерзал на стуле. Лучше скрыть свою тайную вину, ибо он, к своему стыду, чувствовал облегчение от неудачи, особенно оттого, что спаслась эта девочка, Мири.
Симон отчасти понимал, что она не сделала ничего дурного. В госпоже Арианн его пугали ее странный неотразимый взгляд и еще более необычный дар оживлять мертвых. А этот человек-дьявол на своем дьявольском коне был просто ужасен. Но Мири… совсем невинная прелестная девочка, такая же, какой была его сестренка.
Симон искоса испуганно взглянул на хозяина:
– Монсеньор, а не может быть, что мы ошибались, думая, что все женщины острова Фэр порочны?
Де Виз скривил рот. Обычно такое замечание стоило бы Симону хорошего нагоняя. Но магистр, видно, от вина и усталости несколько размяк, так что лишь упрекнул:
– Ах, Симон, до чего же ты еще темный. Думаю, что мне не надо было брать тебя в такое опасное место, как остров Фэр. Ты был не готов к этому испытанию своей веры. Боюсь, что тебя, возможно, околдовала та умная ведьмочка с блестящими локонами и удивительно ясными глазами.
Симон густо покраснел.
– Нет, сеньор. Мирибель Шене… всего лишь ребенок. По своему опыту знаю, что многие женщины – простые создания, которых легко…
– По твоему опыту. Целых пятнадцать лет, – насмешливо фыркнул де Виз. – В твои годы я был куда умнее, и ты мог бы тоже, если бы твоя мать походила на мою: пила бы и прелюбодействовала с любым мужиком, если у того оказывался лишний су.
Симон много раз слышал печальный рассказ о дурной мамаше хозяина. Но его собственная мать была совсем другая: добродетельная и трудолюбивая, как и сестренка, добрая и любящая. Раньше он редко осмеливался прекословить хозяину, но на этот раз не смог удержаться.
– Нас послали на остров Фэр, потому что, как нам сказали, женщины Шене прятали опасного еретика, занимающегося колдовством и плетущего зловещие заговоры против короны. Но, говоря по правде, такие замыслы требуют куда большей хитрости и коварства, чем на это способен женский ум. Граф де Ренар – вот кто виновник.
– Не говори глупостей, парень. Ренар надеется жениться на Хозяйке острова Фэр. Именно она влияет на него, но только мужчина, который порочен сам, пожелал бы спариваться с ведьмой, и посему будет наказан наряду с…
Магистра прервал легкий стук в дверь спальни. Когда он коротко приказал войти, в дверях появился долговязый аскетичный брат Жером, выглядевший бледнее обычного.
– Прошу прощения магистр де Виз. К вам пришли. Де Виз нахмурился:
– Кто бы там ни был, пускай уходит. Разве я не говорил, чтобы меня не беспокоили?
– У вас небогатый выбор, магистр. Это королева.
– Ко… королева? Здесь?
– Боюсь, что она откуда-то узнала, что произошло на острове Фэр. Она прибыла тайно и требует немедленно видеть вас. Вам… лучше поторопиться.
Де Виз погрузился в глубокое молчание, потом кивнул головой.
– Передайте ее величеству, что я немедленно спускаюсь.
Оттолкнув поднос, он встал на ноги. Щелкнул пальцами, приказывая Симону подать одежду. Парнишка принялся торопливо облачать хозяина.
Конечно, для любой королевы было бы довольно странным тайком под вечер явиться к магистру охотников на ведьм. Симон, теряясь в догадках, недоуменно смотрел на хозяина. Но одного мрачного взгляда де Вила Симону было достаточно, чтобы понять, что в такое время лучше всего держать язык за зубами и положиться на глаза и уши.
Симон, шурша по деревянному полу темными одеждами, молча следовал за хозяином. Личный кабинет Вашеля де Виза представлял собой простое помещение без ковров на полу и стенах. Вместо них стены были украшены изображениями, почерпнутыми из Библии, мрачными напоминаниями о женском вероломстве: Ева, улещающая Адама вкусить от запретного плода; Саломея с головой Иоанна Крестителя; несчастный Самсон, которого стрижет коварная Далила.
В царящих в кабинете вечерних сумерках изображения были едва видны. Горело всего несколько свечей, но нежданную гостью магистра, кажется, это устраивало: женщину среднего роста и плотного сложения, сверху донизу облаченную во все черное. Единственной вещицей, оживляющей наряд, был поблескивавший на шее инкрустированный рубинами золотой крестик.
Несмотря на закрывавшую лицо вуаль было практически невозможно сомневаться относительно того, кто перед вами. Королевский экипаж Екатерины было так же трудно скрыть, как и властный жест, каким она протянула руку месье де Визу.
Симон раньше никогда не видел, чтобы хозяин проявлял знаки уважения или вежливости кому-либо из женщин. Но тут магистр сам чопорно опустился перед королевой на колени и поцеловал протянутую руку.
– Ваше величество… неожиданная честь.
– Так ли? – раздался из-под вуали сухой голос. – Интересно…
Екатерина приказала де Визу встать. Когда хозяин стал с трудом подниматься, Симон неловко шаркал ногами, задаваясь вопросом, требуется ли от него какое-либо выражение почтения.
Но, как часто бывало, когда он следовал за хозяином, сто безмолвное присутствие оставалось незамеченным.
Он подвинулся поближе к стене, но не мог не таращить глаза, когда ее величество подняла вуаль. Простому деревенскому парню нечасто доводится лицезреть королеву.
Затаив дыхание, он стоял, не зная, чего ожидать дальше. Фигура у Екатерины Медичи полная, как у любой городской матроны. Но в мерцающем свете свечей не заметно мягкости: лицо холодное и белое, как гипсовое, ни с чем не сравнимые пронзительные глаза.
Симон не мог подавить дрожи, когда королева бросила неодобрительный взгляд на хозяина.
– Я была удивлена, магистр де Виз, услыхав о вашем возвращении. А вы даже не послали мне весточки касательно вашей поездки.
– Я… я только что вернулся, ваше величество. Намеревался явиться к вам завтра.
– Теперь это больше не важно. Во дворце есть любопытные глаза, которые помешали бы нашим делам.
– Шпионы в вашем дворе? – Де Виз был потрясен.
– Уж вам-то вряд ли стоит удивляться, месье. Не вы ли предупреждали меня, что ведьмы в наши дни есть повсюду, появляются в самых неожиданных местах?
Симону показалось, что на губах королевы мелькнула странная едва заметная улыбка, но в полутьме нельзя было сказать наверняка. Она продолжала:
– Когда кругом столько зла, у меня больше оснований испытать горькое разочарование, узнав о неудаче вашей миссии. Расскажите, что случилось.
Де Виз ощетинился: не в привычке магистра было исполнять приказы женщин, даже королевы. Но он подчинился и принялся излагать события, сначала нехотя, потом все больше заводясь, описывал вызывающее поведение Арианн и вмешательство графа де Ренара.
– Ренара? – прервала королева. – Странно. Довилли всегда отличались тем, что были на стороне власти. Ни один Довилль не пытался противостоять короне, если, конечно, не видел в этом какую-то выгоду.
– Этот Жюстис Довилль видит выгоду в союзе с ведьмой. Он любовник этой Шене.
– Тогда вы допустили глупость, не так ли? Позволили госпоже Шене послать графу просьбу о помощи.
Магистр, задетый за живое, вспыхнул:
– Я ничего не позволял. Остров никому не разрешалось покидать. Эта Шене, которая вызывала своего любовника колдовством, дала ему знать каким-то сверхъестественным способом. Каким – не знаю.
– Я знаю, – выпалил Симон и тут же пожалел, когда обе головы повернулись в его сторону. Магистр был явно взбешен его дерзкой выходкой, королева же окинула холодным оценивающим взглядом.
– И кто бы это мог быть? – спросила она.
– Никто. А это юный Симон Аристид, просто послушник моего ордена. – Магистр гневно глянул на Симона и чуть не прогнал его, но королева помешала.
– Подойди сюда, магистр Аристид, – кивнув, позвала она.
Она говорила с Симоном очень любезно, отчего ему почему-то стало еще страшнее. Он неуверенно приблизился и склонил голову перед вдовствующей королевой всей Франции.
– Итак, месье, что вы хотели сообщить?
– Парень ничего не знает, – проворчал де Виз.
– Замолчите. Дайте пареньку сказать.
Отданное ледяным тоном приказание заставило магистра, гневно пыхтя, умолкнуть. Королева, приподняв пальцами подбородок парнишки, вынудила его смотреть прямо ей в глаза.
– Не бойся. Я понимаю молодежь. У меня много своих сыновей.
«И я регулярно ими завтракаю».
Симон не понял, откуда в его голове неожиданно возникла такая неуместная мысль. Он не хотел ничего рассказывать, но произошла странная вещь: чем дольше он глядел в пронзительные глаза королевы, тем сильнее его тянуло говорить.
– Ну, я… я… Может, это ничего не значит, но, когда мы были в церкви, я заметил, что госпожа Шене вертела в руках висевшее у нее на шее на цепочке кольцо. Потом позднее, у пруда, я снова увидел это кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60