Девочка отвела Орешка под укрытие самого широкого из стоявших камней. Мири никогда не приходилось привязывать своих питомцев. Похлопав пони по холке, она пристально посмотрела Орешку в глаза, прошептав:
– Пожалуйста, стой здесь.
Потом Мири поползла мимо каменного великана, решив, прежде чем показаться, посмотреть, что происходит. Полянку в центре кольца камней освещал потрескивавший костер. Вокруг пляшущих языков пламени танцевала группа рослых девушек.
Это были не те девушки, которых она знала в городе. В свете костра их лица показались Мири грубыми и страшными.
Конечно же, она опять не сразу сообразила. Несомненно, это были всего лишь крестьянки из одиноких избушек, рассеянных там и сям за скалами, далекие от цивилизации люди, зарабатывавшие на жизнь рыбной ловлей на этой стороне острова.
Молодые женщины двигали бедрами, били в грудь и в исступлении рвали на себе волосы. Одна полногрудая вульгарная девица с растрепанной гривой темных волос воздела к небу толстые руки и издала пронзительный вопль.
– О, великий граф Иштар! Опусти взор свой и окажи милость своим служанкам. Выбери одну из нас себе в невесты.
Мири неодобрительно нахмурилась. Кто такой Иштар? К чему вся эта чепуха о выборе невесты? Ведь все знают, что все эти великаны – женщины.
Остальные девушки опустились на колени перед плоским жертвенным камнем в центре кольца. Они стонали в каком-то странном исступлении, а грудастая раскачивалась и размахивала ножом.
– О, приди к нам, великий двурогий. В твою честь мы приносим жертву.
Жертву? Мири вытянула шею, чтобы разглядеть получше, и похолодела. На жертвеннике, обычно заваленном цветами в приношение великаншам, ничего не было… разве что нечто темное, привязанное к камню. Что-то живое. Оно шевелилось и старалось вырваться, поднимало голову. Мири разглядела черного котенка. Его янтарные глаза, казалось, пронизывали тьму, чувствуя присутствие Мири. Котенок жалобно мяукал, и Мири отчетливо услышала, что он зовет ее.
«Помоги мне. Пожалуйста».
Как раз когда он замяукал, темноволосая девушка наклонилась над алтарем и подняла нож.
– Нет! – выбегая, закричала Мири.
Услышав крик, все девушки, прервав пение, застыли на месте. Мири, оттолкнув по пути темноволосую, ворвалась в середину девичьего круга и метнулась к жертвеннику.
– А ну отойдите! – крикнула она. Схватив толстый сук, угрожающе замахнулась на них. – Оставьте это бедное животное. Вы… вы злые дикари.
Внезапное появление Мири на минуту ошеломило всех, даже темноволосая среагировала не сразу.
– А кто ты такая, глупая смертная? Кто смеет нарушать наш шабаш ведьм?
Мири еще не ответила, когда одна из девушек потянула темноволосую за руку.
– Берта, это одна из девиц Шене с того края острова. – И испуганно добавила: – Она настоящая ведьма.
Окинув Мири сомневающимся взглядом, Берта насмешливо ухмыльнулась:
– Вот еще! Всего лишь слабенькая малолетка.
– Я тебе покажу слабенькую, – замахнулась на нее Мири. – Один твой шаг, – и я раскрою твою глупую башку. И… и нашлю на тебя проклятие.
При этих словах многие отпрянули назад, но Берта окинула сообщниц презрительным взглядом.
– Что? Испугались девчонки? Хватай ее! Большинство девушек колебались, но некоторые, что посмелее, по призыву своей предводительницы медленно двинулись вперед, окружая девочку со всех сторон и прижимая к скале.
От страха у Мири перехватило горло, но она решила дать бой. Скорчив рожу и свирепо рыча, она размахивала суком, но девушки, смеясь и поддразнивая, отскакивали назад.
Потом, как стая шакалов, набросились на нее. Мири отчаянно сопротивлялась, кусалась, лягала ногами, но все было бесполезно. Ее силой поставили на колени, руки небрежно прикрутили к бокам. Берта выступила вперед и схватила за волосы, так что у Мири невольно выступили слезы.
Та откинула голову девочки и злорадно заглянула в лицо.
– Итак, ты хотела спасти котенка. Ладно, он, может быть, больше нам не нужен. Может быть, мы пожертвуем тобой.
Со зловещей улыбкой Берта поднесла нож к горлу Мири. С бешено бьющимся сердцем Мири закрыла глаза и собралась с силами.
– Стойте, вы, дочери тьмы!
Голос возник словно из воздуха. Мири на мгновение подумала, что ей почудилось, но потом она услышала, как шумно вдохнула воздух Берта. Рука с ножом у горла дрогнула, вздрогнули и державшие ее девушки.
– Боже сохрани, – пробормотала одна. – Кто это?
Мири охватила волна надежды, но, когда она открыла глаза, чувство облегчения погасло. При виде спасителя ею, как и ее мучительницами, овладел страх.
Свет костра отбрасывал на один из камней его тень, но и сам он, плавно приближающийся, ступая по траве, выглядел не более чем тень. Высокий и худой, одетый во все черное, капюшон низко надвинут, закрывая лицо.
– Отпустите девочку. – Голос исходил как бы из глубины клобука.
После небольшой заминки Мири почувствовала, что она свободна. Даже Берта при приближении шуршащего длинным одеянием по траве призрака опустила руку.
– Именем Маллеус Малефикарум приказываю вам немедленно прекратить свои дьявольские занятия.
– Это… это охотник на ведьм, – взвизгнула какая-то из участниц шабаша.
Девушки завизжали и, спотыкаясь и толкая друг друга, стали разбегаться. Берта бросила нож и, чуть не наступив на Мири, рванула прочь. Нож упал у ноги Мири.
Мири схватила нож. Хотя у самой сердце от страха ушло в пятки, она с трудом поднялась на ноги и наклонилась над жертвенником. Котенок жалобно мяукал.
Лихорадочно перерезая веревки, Мири в то же время старалось успокоить маленькое живое существо.
– Не бойся. Я не такая, как эти дуры, а настоящая Дочь Земли.
Котенок, моргая, глядел на нее. «Я знаю».
Когда спали последние узы, котенок поднялся на трясущиеся ноги. Он не был целиком черный, как поначалу думала Мири. Лапки у него были белые, будто вывалянные в снегу. Мири осторожно взяла его на руки. Бедняга был такой тощий, что сквозь густую шерсть прощупывались все ребрышки.
– Не волнуйся, – шептала она. – Тебя никто не тронет, только надо отсюда уходить.
Но когда она повернулась, чтобы бежать, то, как на стену, натолкнулась на подкравшееся сзади черное привидение, которое оказалось куда массивнее, чем тогда, когда оно появилось в кустах. Повисла страшная тишина, нарушаемая только потрескиванием костра да дыханием перепуганной Мири.
Девочка осталась один на один с охотником на ведьм. В глаза бросились вышитые на кромке его одеяния языки пламени, горящие кресты на рукавах, символизирующие его внушающее страх ремесло. Бережно держа котенка в руках, она отпрянула назад, к жертвеннику. Охотник на ведьм поднял руку, чтобы откинуть капюшон, и она со страхом затаила дыхание, собираясь увидеть нечто ужасное.
Но увидела мальчишеское лицо. Хотя ростом на целый фут выше Мири, он выглядел ненамного старше ее. На лоб спадали блестящие черные пряди волос, на гладких щеках не было и намека на бороду. Молочно-белая кожа служила разительным контрастом темным бровям, густым ресницам и угольно-черным глазам. Ей оставалось лишь зачарованно глядеть на него. В ее глазах он был самым красивым двуногим, каких она видела.
– Вы в порядке, мадемуазель? – отрывисто спросил он.
Мири, глубоко вздохнув, кивнула.
– Кто… кто вы?
– Симон Аристид, – с гордостью произнес он. – Служитель ордена Маллеус Малефикарум.
Маллеус Малефикарум… Молот Ведьм. Мири вздрогнула. Даже она знала, что это один из самых фанатичных орденов, единственная цель которого – выслеживать и уничтожать колдуний. И все же при взгляде на стоявшего перед ней красивого мальчика эти вышитые на рукавах страшные кресты теряли всякий смысл.
– Вы… вы действительно охотник на ведьм? – запинаясь, спросила она. – А я думала, что все охотники на ведьм старые и страшные.
– Странно. А я всегда так думал о ведьмах.
– Но я не ведьма.
– Я не говорил, что это вы, – серьезно заявил он и не удержал улыбки, смягчившей выражение лица и добавившей блеска в глазах.
Она никогда не умела так хорошо читать глаза людей, как ей удавалось это с животными. Она была не настолько глупа, чтобы думать, что может доверять любому существу только потому, что оно ходит на всех четырех и покрыто шерстью. К сожалению, встречаясь с миром человека, некоторые из них получали непоправимые увечья.
Глаза Симона блестели, как далекие звезды. Было видно, что и котенок доверяет ему. Симон почесал ему горлышко, и тот замурлыкал.
– А что маленькая девочка делает здесь одна ночью? – спросил он.
– Я не маленькая девочка, – возразила Мири. – Бьюсь об заклад, что мне столько же лет, сколько и вам.
– Мне пятнадцать, – сказал он, чуть выпячивая грудь.
– Ну, а мне… четырнадцать, – выпалила Мири, накидывая себе несколько годков.
– А выглядишь не больше чем на восемь.
Мири начала возмущенно опровергать подобное утверждение, когда ее прервал отдаленный крик.
– Симон? Симон Аристид?
Улыбка исчезла с лица мальчика. Он отступил от Мири и вытянулся, как солдат по стойке «смирно». Обернувшись, прокричал в темноту:
– Здесь, монсеньор.
Мири услыхала шаги, стук сбиваемых тяжелыми сапогами камней. В кустах возникала другая фигура, человек постарше, ниже ростом, поплотнее Симона и намного страшнее. Его одежды были из кроваво-красного атласа, клобук откинут назад, открывая грубое лицо и седую щетину.
У Мири бешено забилось сердце, она почувствовала, что и котенок в ее руках напрягся. Глядя на нее горящими глазами, постучал белой лапкой по подбородку.
«Беги, Дочь Земли. Сейчас же!»
Но, как бы почувствовав ее страх, Симон, оглянувшись, ободряюще улыбнулся ей:
– Это всего лишь мой наставник, месье де Виз. Не надо его бояться. Ты ничего плохого не сделала.
Мири в ответ улыбнулась, стараясь найти в его словах поддержку. Но с беспокойством смотрела, как Симон шагнул вперед и склонился перед старшим в глубоком поклоне.
Месье де Виз недовольно поглядел на Симона.
– Вот что, парень! Я же говорил, чтобы ты не забегал вперед нас.
– Простите, монсеньор. Я увидел дым костра и не мог больше ждать.
– Да, как я и предполагал, эти островитяне совершали свои адские обряды. Это было бы хорошим началом нашей охоты, если бы ты не к месту не встрял и не дал всем им возможность удрать.
Симон понурил голову.
– Извините, магистр, но…
– Молчать. Никаких отговорок. Ладно, по крайней мере, тебе удалось схватить одну из этих дочерей тьмы.
Мири задрожала, увидев, что этот человек смотрит прямо на нее. Симон загородил ее собой:
– О, нет, монсеньор. Этого ребенка мне удалось спасти от ведьм.
– Я не ребенок, – крикнула Мири. Хотя и дрожа от страха, она, вызывающе вздернув подбородок, продолжала: – И я не дочь тьмы. Меня зовут Мирибель Шене и… и я дочь Хозяйки острова Фэр и шевалье Луи Шене, самого лучшего рыцаря в… в…
Мири запнулась, поняв, что сказала что-то ужасно неуместное. Даже Симон глядел на нее как-то странно, взгляд его выражал нечто среднее между опасением и неверием.
Месье де Виз отстранил Симона и шагнул к ней.
– Так-так, значит, Мирибель Шене? – скрипучим голосом произнес он. – Сестрица не та, но и она послужит нашей цели. Отличная работа, Симон, мой мальчик.
Мири, стараясь не заплакать, отступала назад. Лицо де Виза в свете костра становилось все отчетливее. Кожа в глубоких шрамах, один глаз чуть ниже другого.
Куда хуже был пустой ничего не выражающий его взгляд. Как тусклое стекло. Когда де Виз стал приближаться, котенок ощетинился и прошипел Мири: «Беги».
Сердце ушло в пятки. Мири повернулась, чтобы убежать, но было поздно. На поляне появлялись новые темные фигуры, каменное кольцо вдруг закишело привидениями в сутанах.
Мири лихорадочно оглянулась в поисках пути к отступлению, но тщетно. Охотники на ведьм окружили ее, и она съежилась от ужаса. Прижав котенка к груди, она закрыла глаза и обратилась с жаркой молитвой к матери-земле, чтобы та превратила ее в камень.
Арианн терла глаза, борясь со сном. Запершись в мастерской, она не имела никакого представления, который час. Похоже, скоро начнет светать. Свечи определенно стали намного короче и скоро могли оплыть совсем.
Она работала уже много часов без всякого успеха. Лежащие перед ней великолепные белые перчатки, как бы насмехаясь, никак не желали выдавать своих секретов. Перед ней выстроились в ряд полдюжины подогреваемых плошек с волокнами, аккуратно выдернутыми из перчаток, погруженными в различные растворы, изготовленные ею для проверки.
Пока она не обнаружила ничего злокачественного. Какой бы яд Екатерина ни применяла, все содержащиеся в древних текстах сведения были бесполезны для его обнаружения. Либо Темной Королеве были известны вещества более древние, чем все записанное Дочерью Земли, либо Екатерина изготовила собственный яд.
Это был один из немногих случаев в жизни, когда Арианн действительно хотела бы быть лучше сведущей в черном ремесле. Она уже почти не представляла, что еще можно испробовать. Размышляя о том, что бы еще придумать, она машинально тянулась рукой к висевшему на цепочке перстню. Нахмурилась, осознав, что выработала привычку теребить цепочку с кольцом Ренара всякий раз, когда озабочена или озадачена чем-либо.
С тех пор как они расстались с Ренаром на рыночной площади, прошло четыре дня, в течение которых она постоянно ожидала, что он появится на пороге или явится ниоткуда.
Все это время он держал свое слово. Он действительно уехал, но ее преследовали сказанные им слова.
«Ни один мужнина, мадемуазель, не достоин вас, если он так легко уступает».
Но это же смешно. Ей наплевать, если он уступит. В конце концов, она сама хотела, чтобы он удалился.
Тогда почему она ощущала такую пустоту и разочарование с каждым днем, который проходил без него? Получалось, что она… она скучала по Ренару, что абсолютно нелепо.
И, тем не менее, ее постоянно осаждали воспоминания о сто насмешливой, поддразнивающей улыбке, об обмене колкостями, о том, как он вынуждал ее рассмеяться, даже когда она изо всех сил крепилась, выманивал ее из собственного слишком серьезного «я» хотя бы лишь на короткое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60