Такая безудержная ярость... У вас есть какие-нибудь мысли по поводу того, что могло стать причиной подобного взрыва?
— Никаких. Как он провел ночь?
— Байрон докладывает: отец с сыном убрали в гостиной и отправились спать. Эрик до сих пор в постели.
— А Ричард?
— Ричард давно встал и полон новых идей.
— Не сомневаюсь. Послушайте, Джо, мне нужно заглянуть в историю болезни Джоанны Досс.
— Это еще зачем?
— Хочу разобраться в причинах ее смерти. Для оказания помощи Стейси, мне нужно как можно больше информации. Джоанну обследовали в клинике Святого Михаила. Ричард сказал, что вы официально представляете его интересы. Пожалуйста, подпишите разрешение и отправьте его по факсу в канцелярию клиники.
— Считайте дело сделанным. Разумеется, вы поставите меня в известность, если выясните что-то такое, о чем я должен знать.
— Например? — спросил я.
— Например, все то, что я должен знать. — Его голос стал жестким. — Договорились?
Я подумал обо всем, о чем не говорил адвокату. Не сомневаюсь, что и он рассказал мне далеко не все.
— Конечно, Джо, — сказал я. — Нет проблем.
* * *
Приняв новую дозу обезболивающего, я пробежался, принял душ и пришел к Робин в студию. Просунув голову в дверь, я получил хорошую порцию оглушительного шума. Моя возлюбленная, в комбинезоне и очках, стояла за перегородкой с краскопультом в руке. Понимая, что Робин нельзя мешать, и сознавая, что она вряд ли меня заметит, я помахал ей рукой и поехал в клинику Святого Михаила.
С Сансета прямо на Баррингтон, с Баррингтона на Уилшир. Я мчался в Санта-Монику. Спешить не было никакого смысла. Я собирался рыться в архивах, чтобы найти Майкла Ферриса Берка или как там он называет себя сейчас. Однако в свете свежих подозрений относительно Эрика надежда найти какую-то связь между Майклом Берком и последней поездкой Джоанны сильно уменьшилась.
Неизвестного злодея не было. Все оставалось в кругу семьи.
— Но что еще мне оставалось делать?
И вдруг я все же что-нибудь найду.
При этой мысли я рассмеялся вслух. Отговорка психиатра. Я хотел, чтобы тогда в номере мотеля находился кто угодно, только не Эрик.
Воспоминание о необузданной ярости мальчишки волной накатило на меня. От фактов никуда не деться.
Хелен — собака. Вина и покаяние.
Такая безудержная ярость.
Самый благородный поступок в его жизни.
Смерть Мейта разбередила в Эрике чувство вины. Попытка отомстить, предпринятая его отцом, подлила масла в огонь.
Эрик знал, что целью мести был невиновный, потому что Мейт не имел никакого отношения к смерти Джоанны.
И гадал, что бы сделал отец с ним, если бы узнал вдруг правду. А потом направил злость в обратную сторону — на отца. Потому что первопричиной было нежелание Ричарда простить.
Главное — найти виноватого. В точности такой же подход, как у его отца...
Я думал о том, как разрабатывался план самоубийства. Несколько недель, быть может, даже месяцев Джоанна обсуждала с сыном подробности. Эрик согласился быстро, или же сначала он пытался отговорить мать? Но, в конце концов, уступил, решив увековечить ее память фотографиями?
Как Джоанне удалось его убедить? Сказав, что это благородный поступок?
Или Эрика не надо было долго уговаривать — он был зол и на мать. Один из тех страшных подростков, у которых отсутствует крохотный таинственный участок головного мозга, закрывающий дорогу злу?
Тщательно составленный план, и, наконец, судная ночь... Мать и сын тайком уезжают из дома в один из многочисленных дней, когда Ричарда нет в городе. Эрик за рулем, Джоанна рядом.
Долгая дорога в темноте на край пустыни. Ланкастер, потому что мама настояла на этом.
Мерзость. Как могла мать поступить так с собственным сыном? Какой еще более страшный грех она могла совершить?
Едва ли мне было суждено найти ответы в истории болезни. Но приходится довольствоваться тем, что есть.
Тем, что считаешь правильным. Надеясь, что придет Судный День, и Высший Судия вынесет оправдательный приговор.
Здания клиники Святого Михаила из известняка и зеркальных стекол занимали целый квартал вдоль бульвара Уилшир, в полумиле к востоку от побережья. Несколько лет назад мне пришлось читать здесь лекции о разводах, издевательствах над детьми и ночном недержании мочи. Однако я не имел понятия, где найти архив и канцелярию с личными делами сотрудников.
Дорогу мне указал парень с жиденькой светлой бородкой и значком, утверждающим, что он является врачом. Северная часть комплекса, примыкающие друг к другу здания.
Первой я нашел канцелярию — «Людские ресурсы». В настоящее время этим термином пользуется большинство компаний — от такого лексикона веет человеческой теплотой. Облегчает ли это страдания тех, кого выгоняют с работы?
Небольшой безукоризненно чистый кабинет занимала солидная чернокожая женщина в оранжевом костюме, вводившая данные в компьютер. Я нацепил значок Западного центра педиатрии и приготовил на всякий случай удостоверение местного медицинского колледжа. Но только я сказал, что занимаюсь организацией вечера встречи выпускников и хочу узнать адреса бывших однокурсников, как негритянка с улыбкой протянула солидный талмуд с личными делами сотрудников. Ее радушие и открытость с непривычки поразили меня. Я слишком долго общался только с полицейскими, адвокатами, психопатами и другими скрытными типами.
Негритянка вернулась к компьютеру, а я принялся листать книгу. Первая часть была посвящена дипломированным специалистам. Фамилии, адреса кабинетов, фотографии. Никаких личных данных. Никого похожего на фотографии человека, являющегося, по утверждению Леймерта Фаско, настоящим доктором Смерть. То же самое относилось ко второй половине, где были перечислены административные работники, санитары, сторожа и так далее.
Принимая у меня книгу, женщина в оранжевом костюме сказала:
— Желаю приятно провести время.
В архиве все оказалось не так просто. Сотрудница с поджатыми губами буквально излучала недоверие. Никаких факсов от Джо Сейфера она не видела.
В итоге доверенность неизвестно откуда материализовалась, и сотрудница протянула мне историю болезни Джоанны Досс в дюйм толщиной.
— Вам придется ознакомиться с ней прямо здесь. В доверенности ничего не сказано про ксерокопирование.
— Нет проблем.
— Вы все так говорите.
— Кто все?
— Врачи, работающие на адвокатов.
Взяв папку, я устроился в противоположном углу комнаты. Разноцветные страницы с результатами лабораторных анализов. Цифры, вписанные в клетки. Всевозможные образчики неразборчивых каракулей. Имя Боба Маниту упоминалось лишь в одном месте. А всего пятнадцать врачей пытались разобраться в причинах страданий Джоанны.
Анализы крови, анализы мочи, рентгенограммы, томограммы, результаты эндоскопии, результаты пункции спинного мозга, которую, по словам Ричарда, взяли только потому, что больше ничего не нашли.
Ключевое слово: «результаты отрицательные».
Спинномозговая жидкость: креатин, кальций, фосфор, железо, Т-протеин, белок, глобулин в норме...
Страдающая ожирением белая женщина...
Жалобы на боли в суставах, сонливость, усталость...
Первые симптомы появились около 23 месяцев назад. Прибавка в весе больше 80 кг...
Функция щитовидной железы нормальная...
Эндокринная система в норме, за исключением повышенного содержания глюкозы. Уровень глюкозы на грани допустимого, возможно развитие диабета. Скорее всего, речь идет о вторичных последствиях ожирения.
Артериальное давление 149/96. Состояние близкое к гипертонии. Скорее всего, вторичные последствия ожирения.
И снова анализы крови, анализы мочи, рентгенограммы, томограммы... Ни одна фамилия из тех, что встречались в деле, не совпадала с многочисленными псевдонимами Гранта Раштона. Последнее замечание: Пациентке предложено проконсультироваться у психиатра, она категорически отказалась...
Иначе не могло быть.
Слишком поздно для признаний.
На обратном пути я остановился у телефона-автомата и позвонил секретарше.
Единственный человек в Лос-Анджелесе, не имеющий сотового телефона. Мне потребовалось много лет на то, чтобы решиться купить видеомагнитофон, еще большее — чтобы подключиться к кабельному телевидению. Я упрямо отказывался обзаводиться компьютером даже после того, как библиотека университета перевела картотеку в электронный вид. Потом у меня сломалась механическая пишущая машинка, и я не смог найти к ней запасные части.
Мой отец был помешан на машинах и механизмах. Я старался держаться от них подальше. Правда, жил вместе с женщиной, относившейся к ним с любовью. Ладно, сейчас не время заниматься самоанализом.
— Только один звонок, совсем недавно, — ответила секретарша. — Звонила некая детектив Коннор. Это не та, с кем вы обычно работаете?
— Да, — подтвердил я. — Что ей было нужно?
— Она попросила перезвонить.
Петра оставила номер Голливудского управления. Мне ответили, что сейчас ее нет на месте, и предложили номер мобильного телефона.
Наконец я услышал голос Петры.
— Майло попросил меня передать тебе, что мы нашли Элдона Салсидо. Майло подумал, что, возможно, ты захочешь на него взглянуть.
Майло передает сообщение через Петру, вместо того, чтобы позвонить самому. Он понимает, что в деле Досса мы теперь по разные стороны баррикад.
Это заслуга Сейфера, или Майло сам дошел до такой рассудительности? Так или иначе, я был удивлен.
— Он говорил, почему мне стоит взглянуть на молодого Салсидо?
— Нет, — сказала Петра. — Я думала, ты сам догадаешься. Разговор был очень коротким. Майло звонил на бегу. Ему никак не удается получить ордер на арест этого жирного кота.
— Где вы нашли Салсидо?
— На улице. Нашли в буквальном смысле. Избитого до полусмерти. Похоже, он поссорился с крутыми ребятами.
Его обнаружил один из местных жителей, выйдя утром за газетой. Салсидо валялся в сточной канаве. В карманах у него ничего не нашли, но это не говорит о том, что его ограбили. Возможно, у него просто не было бумажника. На вызов приехали ребята из управления. Салсидо узнали по фотографии, которую я повесила на стене. Сейчас он в «Приюте милосердия».
— В сознании? — спросил я.
— Да, но говорить с нами отказывается. Я предупредила охрану о том, что ты можешь приехать.
Петра назвала мне номер палаты.
— Спасибо.
— Если будут какие-то проблемы, звони мне. Если узнаешь от Салсидо что-нибудь интересное, можешь тоже позвонить мне.
— Потому что Майло занят?
— Похоже на то. А кто сейчас свободен?
— Да, это лучше, чем ходить на биржу труда.
— Тут ты прав. Кстати, завтра я встречаюсь с Билли. Мы поедем смотреть новый научный центр в Выставочном парке. Передать ему что-нибудь от тебя?
— Привет. Еще скажи, пусть продолжает заниматься тем, чем занимается. И не бездельничает. Хотя он это и без меня знает.
Петра рассмеялась.
— Да, Билли просто чудо, правда?
Глава 30
Мне потребовалось сорок минут, чтобы добраться по 10-му Восточному шоссе до той части Голливуда, где Беверли встречается с Темпл.
Вторая больница за день.
Клиника «Приют милосердия» представляет собой пятиэтажное здание сейсмоустойчивой конструкции, выкрашенное в желтовато-серый цвет, взгромоздившееся на заросший кустарником холм, господствующий над городом. Крохотная автостоянка, остроконечная черепичная крыша, красивая лепнина, во многих местах осыпавшаяся, оставшаяся со времени, когда труд ничего не стоил. У ворот постоянно гудели подъезжающие кареты скорой помощи. В вестибюле на первом этаже стояли длинные очереди людей с печальными лицами, дожидающиеся возможности обратиться к служащим, укрывшимся от них в стеклянные клетки. Те же самые перечни врачей-специалистов, что я видел в клинике Святого Михаила, но только это заведение было похоже на кадры из черно-белого кино и пахло как спальня старика. Спальня Мейта.
Его сын находился на четвертом этаже, в отделении специального ухода. Безоружный охранник у стеклянных дверей махнул рукой, увидев мое удостоверение врача. За дверями начинался коридор, в глубине которого стоял стол. Сидящий за столом негр, бритый наголо, заполнял какие-то бумаги, а рядом с ним женщина лет шестидесяти с квадратным подбородком и соломенными волосами выстукивала ритм музыки, доносившейся из радиоприемника. Я представился.
— Вам туда, — махнула рукой медсестра.
— Как он себя чувствует?
— Жить будет.
Она достала папку с историей болезни. Далеко не такую пухлую, как энциклопедия, посвященная Джоанне Досс. К обложке был подколот доклад полиции Голливуда.
Элдон Салсидо был обнаружен в бессознательном состоянии в 6:12 утра в сточной канаве перед жилыми домами на Пойнсеттиа-плейс, к северу от Сансета.
В трех кварталах от того дома, где жил его отец.
Младшего Мейта забрала бригада скорой помощи. Врач-травматолог зафиксировал многочисленные синяки и ссадины. Подозрение на сотрясение мозга, к счастью, не подтвердилось. Все кости оказались целы. Пациент находился в крайней степени психического возбуждения и не отдавал отчета в своих действиях. Предположительно, это являлось следствием злоупотребления алкоголем, наркотиками, перенесенной психической травмой, или сочетанием всех трех вышеперечисленных факторов. Пациент отказался назвать себя, однако его личность была установлена сотрудниками полиции. В докладе упоминалось о судимости Салсидо.
После того как пациент затеял драку с обслуживающим персоналом клиники, его поместили в специальную палату.
— Кого он ударил? — спросил я.
— Мою сменщицу, — сказал негр-санитар. — Ее преступление заключалось в том, что она предложила этому типу апельсинового сока. Он выбил стакан у нее из руки и попытался ударить. Ей удалось запереть его и вызвать охранника.
— Еще один день в раю, — сказала медсестра. — Судя по всему, кандидат на вывод из запоя, но устройство очищения организма сломалось еще в прошлом месяце. Вы хотите выяснить, когда можно будет его отсюда забрать?
— Нет, просто первичная консультация психолога.
— Знаете, скорее всего, вам никто за это не заплатит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52