Мы устраивали конференцию в Сан-Франциско, а Элдон как раз одержал очередную победу в суде. И я подумала: кто может быть более достойным кандидатом на то, чтобы выступить с программным заявлением? Он ответил на мое приглашение очаровательной запиской, в которой выражал свое согласие. — Ресницы опустились и снова поднялись. — В дальнейшем мы с Элдоном стали все чаще встречаться — как личности, никакого секса, поскольку вы все равно задали бы этот вопрос. Мы общались духовно. Я приглашала Элдона на ужин, мы с ним беседовали обо всем, что нас волнует. Я угощала его домашней едой. Возможно, единственная приличная пища, которую он пробовал.
— Доктор Мейт нисколько не заботился о еде? — спросил Майло.
— Подобно большинству гениев, Элдон совершенно не обращал внимания на повседневные нужды. Я замечательно готовлю, и мне казалось, это самое меньшее, что я могу сделать для великого наставника.
— Для наставника, — повторил Майло. — Он вас чему-то учил?
— Он был моим духовным руководителем! — Она ткнула в нас пальцем.
— Прекратите терять время на меня и ловите этого ублюдка!
Откинувшись назад, Майло, уступая силе тяжести, потонул в перинах.
— Итак, вы подружились. Похоже, вы были его единственной знакомой женщиной...
— Элдон не был голубым, если вы к этому клоните. Просто он был разборчив. Давным-давно он был женат, но вскоре развелся. Этот опыт его многому научил.
— Чему?
— Элдон мне не рассказывал. Я видела, что он не хочет об этом говорить, и относилась к его желанию с уважением. Итак, вам больше от меня ничего не нужно?
— Давайте поговорим о тех выходных, когда был убит доктор Мейт. Вы...
— Вы хотите узнать насчет фургона? Да, это я взяла его напрокат. Я уже не раз так делала, потому что когда в агентство приходил сам Элдон, иногда возникали проблемы.
— С ним никто не хотел связываться.
Зогби кивнула.
— Значит, — продолжал Майло, — в ту ночь, когда доктор Мейт был убит, он собирался помочь очередному путешественнику.
— Полагаю, дело было именно так.
— Он не говорил вам, кому именно?
— Разумеется, не говорил. Элдон никогда не обсуждал со мной свою врачебную практику. Он просто позвонил мне и сказал: «Алиса, завтра мне будет нужен фургон».
— Почему он не говорил с вами о своей работе? — спросил Майло.
— Этика, детектив, — с преувеличенным снисхождением произнесла Зогби. — Каждый больной вправе рассчитывать на конфиденциальность. Элдон же был врач.
Зазвонил телефон — где-то далеко, там же, где били часы.
— Думаю, мне лучше взять трубку, — сказала Зогби, вставая. — Наверное, это пресса.
— Журналисты уже связывались с вами?
— Нет, но, уверена, обязательно свяжутся, узнав, что я вернулась.
— Как они могли узнать об этом, мэм?
— Пожалуйста, не будьте наивными, — усмехнулась Зогби. — У прессы есть свои каналы.
Танцующей походкой она вышла из гостиной.
Потерев лицо, Майло повернулся ко мне.
— Как ты полагаешь, Мейт ее трахал?
— Она не поленилась упомянуть о том, что их отношения были исключительно платоническими. Потому что мы обязательно спросили бы ее об этом. Так что ответ на твой вопрос скорее положительный.
Вернулась Алиса Зогби. Ее лицо было мрачным.
— Все-таки пресса? — спросил Майло.
— Ничего хорошего — звонил мой бухгалтер. Меня хочет проверить налоговая инспекция — каково, а? Я должна подготовить бумаги, так что если у вас больше ко мне ничего нет...
Она указала на дверь.
Мы встали.
— Вы занимаетесь альпинизмом ради удовольствия? — спросил Майло.
— Я гуляю по горам, детектив. Прогулки на большие расстояния по пологим склонам, чтобы не встретить никаких питонов и прочей дряни.
Она смерила Майло взглядом, красноречиво говорившим: «Перестаньте двигаться, и можете считать себя мертвым». Это живо напомнило мне слова Ричарда Досса, произнесенные шесть месяцев назад: «Отдыхать я буду только после смерти».
— А доктор Мейт вел активный образ жизни?
— У него постоянно работал мозг. Но мне никак не удавалось уговорить его заняться своим здоровьем. Однако какое это имеет отношение...
— Значит, вы не имеете понятия, кому доктор Мейт собирался помогать в те выходные, когда он умер?
— Нет. Я же вам уже говорила, что мы не обсуждали его пациентов.
— Я спросил вас потому...
— Вы считаете, его убил путешественник? Это же абсурд.
— Почему, мэм?
— Мы говорим о смертельно больных, детектив. О калеках, беспомощных, страдающих болезнью Лу-Герига, о людях на последней стадии раковых заболеваний. Откуда у них найдутся силы? И зачем это им? А теперь, пожалуйста, оставьте меня.
Зогби нервно постукивала ногой по полу. Вообще после телефонного разговора она стала какой-то дерганой. Впрочем, вполне вероятно, что такую реакцию может вызвать предстоящее общение с налоговым инспектором.
— Еще кое-какие детали, — спросил Майло. — Почему вы обратились в Тарзану, в агентство «Авис»? Так далеко от дома доктора Мейта?
— Именно поэтому, детектив.
— Не понял?
— Мы заметали за собой следы. На тот случай, если кто-то что-нибудь заподозрит и откажется иметь с нами дело. Вот почему я выбрала «Авис». Мы постоянно меняли агентства проката. Перед этим был «Гертц», а до того «Баджет».
Быстро подойдя к двери, Зогби распахнула ее и снова начала постукивать ногой.
— Забудьте о том, что это был путешественник. Никто из пациентов Элдона не стал бы делать ему ничего плохого. Кроме того, как правило, им нужна помощь, чтобы добраться до отправной точки путешествия...
— Чья помощь?
Длительное молчание. Улыбнувшись, Зогби скрестила руки на груди.
— Нет, в это мы не будем вдаваться.
— Тут были замешаны другие? — настаивал Майло. — У доктора Мейта были помощники?
— Гм, ничем не могу вам помочь — даже если бы хотела. Потому что мне ничего не известно. Да я и не хотела вдаваться в детали.
— Потому что доктор Мейт никогда не обсуждал с вами подробности своей практики.
— А теперь, будьте добры, уходите.
— Скажем так: у доктора Мейта были сподвижники...
— Говорите что вам угодно.
— Почему вы так уверены, что один из них не поднял на него руку?
— А зачем? — Она рассмеялась. Резко. Слишком громко. — Никак не могу заставить вас понять: Элдон был гений. Он не стал бы доверять первому встречному. — Поставив ногу на порог, она проговорила раздельно, отмечая каждое слово взмахом пальца с безукоризненно ухоженным ногтем: — Ищите фанатика, безумца.
— А как насчет фанатика, выдававшего себя за сподвижника?
— О, пожалуйста, не надо. — Еще один громкий смешок. Руки Зогби с растопыренными пальцами взлетели вверх. Она тотчас же уронила их. Последовало несколько неуклюжих движений, никак не вязавшихся с грацией танцовщицы. — Я больше не могу отвечать на ваши идиотские вопросы! Мне очень тяжело!
Вернулись слезы. Но уже не симметричные ручейки. Настоящий поток.
На этот раз Зогби принялась поспешно вытирать их.
Мы повернулись, и за нашими спинами громко захлопнулась дверь.
Глава 8
Сев в машину, Майло оглянулся на особняк.
— Ну и гарпия.
— Ее поведение изменилось после звонка, — заметил я. — Может быть, это действительно была налоговая служба. Или нашу Зогби расстроило то, что пресса ею до сих пор не заинтересовалась. Впрочем, возможно, позвонил кто-то, работавший с Мейтом, и посоветовал держать язык за зубами.
— Значит, у доктора Смерть были собственные маленькие эльфы?
— Зогби только что прямо не подтвердила их существование. Что приводит меня к любопытному предположению: сегодня утром мы говорили о том, что убийца заманил Мейта в Малхолланд, выдав себя за путешественника. А что если это был тот, кого Мейт знал, кому доверял?
— Эльф, ставший «плохим»?
— Эльф, примкнувший к Мейту, потому что ему нравилось убивать. Затем он решает, что курс обучения закончился. Пора забирать практику себе. В эту гипотезу укладывается то, что убийца разыгрывал из себя врача, забрал черный саквояж Мейта.
— Значит, мне можно не гоняться за фанатиками-католиками и ортодоксальными иудеями, так? Старушка Алиса пришлась бы ко двору в Третьем Рейхе. Алиби у нее железное — авиакомпании подтвердили, что она действительно летала в Непал и Амстердам. — Майло похлопал ладонью по приборной панели. — Сообщник, восставший против учителя... Мне просто необходимо повидаться с Хейзелденом, выяснить, какие бумаги у него хранятся.
— А что насчет именной ячейки в банке? — предположил я.
— Ничего. Пока мы не обнаружили и абонентских ящиков. Похоже, Мейт постоянно заметал за собой следы — с этим приходится сталкиваться, когда преступник становится жертвой.
— А может быть, это добавляло интриги. К тому же, у Мейта действительно были враги.
— В таком случае почему же он не был более осторожен? Зогби права насчет его беспечности. Он совершенно не заботился о личной безопасности.
— Монументальное самомнение, — сказал я. — Поиграв достаточно долго в Господа Бога, начинаешь верить в то, что говоришь о себе. Мейт с самого начала стремился к известности. Ходил по лезвию врачебной этики задолго до того, как построил свою машину.
Я рассказал о письме в шведский журнал по проблемам патологии, о том, как Мейт бдел у постели смертельно больных, заглядывая в глаза умирающих.
— Значит, прекращение жизнедеятельности клеток? — сказал Майло. — Чертов упырь. Можешь себя представить на месте одного из этих несчастных? Ты лежишь, подключенный к блоку интенсивной терапии, приходя в себя и снова теряя сознание. И вот ты просыпаешься, открываешь глаза и видишь перед собой какого-то подонка в белом халате, который таращится на тебя. Даже не пытается тебе помочь, просто старается определить, когда именно ты скопытишься? Кстати, а как он мог смотреть в глаза смертельно больным?
— Быть может, он для этого приподнимал веки, — предположил я.
— Или подпирал их с помощью зубочисток. — Майло снова хлопнул по приборной панели. — Наверное, у Мейта было то еще детство. — Еще один взгляд на кирпичный особняк. — Бывшая жена. Первый раз слышу о ней. Больше всего боюсь, что она вдруг решит разоткровенничаться с прессой, выставив меня дураком, — каким я себя и чувствую. — Улыбка. — Чаще всего максимум информации я получал как раз от бывших супругов. Ну и любят же они говорить!
Он достал сотовый телефон.
— Стив, это я... Нет, никаких землетрясений. Слушай, позвони в архив и проверь, есть ли там брачный сертификат или свидетельство о разводе на имя нашего старины Элдона. Если нет у нас, поищи в других округах... Оранж, Вентура, Берду — попробуй все.
— До того, как поступить в медицинский колледж, Мейт работал в Сан-Диего, — сказал я.
— Стив, в первую очередь проверь Сан-Диего. Я только что узнал, что Мейт до того, как стал врачом, обитал в Сан-Диего... Почему? Потому что это может быть очень важно... Что? Подожди. — Майло повернулся ко мне. — Где Мейт учился на врача?
— В Гвадалахаре.
Он нахмурился.
— В Мексике, Стив. Можно не надеяться на то, что оттуда что-то пришлют.
— Врачебную практику Мейт проходил в Окленде, — продолжал я. — В клинике «Оксфорд-хилл», семнадцать лет назад. Клиника уже давно закрыта, но, может быть, сохранились какие-то архивы.
— Это доктор Делавэр, — сказал в трубку Майло. — Он проводит независимое расследование... Да-да, именно так... Что? Хорошо, спрошу. Если в архивах ничего не найдешь, попробуй сунуться в систему социального страхования. Пока что никто не обратился с заявлением, но, может быть, речь идет о каких-то федеральных выплатах по случаю потери кормильца... Знаю, Стив, что обрекаю тебя на несколько часов сидения на телефоне, но дело надо сделать. Если в соцстрахе ничего не найдешь, возвращайся к архивам округов. Расширь круг поисков: Керн, Риверсайд, прочеши весь штат... Да, да, да... Хейзелден не объявлялся? Хорошо, не забывай и про него... Если надо, черт побери, оставь ему пятьдесят сообщений дома и столько же на работе. Зогби сказала, у него сеть прачкоматов... да, где стирают белье. Проверь это тоже. Если и тут никуда не придешь, опроси соседей, стань назойливой мухой... Что? Который из них? — Едва заметная улыбка. — Любопытно... да, имя это мне знакомо. Определенно знакомо.
Он закрыл аппарат.
— Бедному малышу уже надоела такая работа... он хотел, чтобы я спросил у тебя, не отразится ли работа под моим началом на его психике.
— Не исключено. Почему ты улыбнулся?
— Нам наконец ответил твой Досс. Корн и Деметри встречаются с ним завтра.
— Прогресс налицо, — заметил я.
— А миссис Досс могла передвигаться самостоятельно?
— Насколько мне известно, да. Вполне вероятно, она приехала на встречу с Мейтом на своей машине.
— Вполне вероятно?
— Точно это никому не известно.
— Просто ушла от муженька — и все, да?
Я пожал плечами. Однако именно это она и сделала. Ночью, не оставив записки, никого не предупредив.
Не попрощавшись.
Самая страшная рана, которую она нанесла Стейси...
— Не слишком вежливо по отношению к близким, — сказал Майло.
— От боли и не такое сделаешь.
— Пора наведаться к доктору Мейту... Принять две таблетки аспирина, забраться в его машину... утром не будите.
Он завел двигатель, но тотчас же снова повернулся ко мне, грузно навалившись на руль.
— Поскольку в самое ближайшее время мы встретимся с мистером Доссом, быть может, ты хочешь закрыть какие-то пробелы?
— Он не любил Мейта, — сказал я. — И хотел, чтобы я сообщил вам об этом.
— Бахвалился?
— Скорее, ему нечего скрывать.
— За что он так окрысился на Мейта?
— Не знаю.
— Быть может, все дело в том, что Мейт убил его жену, а он понятия не имел, что это произойдет?
— Возможно.
Он склонился ко мне так, что его огромное лицо оказалось в каких-то дюймах от моих глаз. Я уловил сильный аромат лосьона после бритья и табака. Рулевое колесо, впившись в пиджак, задрало твидовый воротник, обнажив жировые складки на шее.
— Алекс, что происходит? Этот тип разрешил тебе говорить. Почему же ты выдаешь информацию крохотными порциями?
— Наверное, я до сих пор чувствую себя неуютно, разговаривая о своих пациентах. Потому что иногда бывает так, что сначала на пациента вдруг нападает словоохотливость, а затем он начинает об этом жалеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52