Прежде они тотчас легли бы в постель, боясь потерять драгоценные минуты, но сегодня им надо было о многом поговорить, составить планы. Любовь подождет, решил Харри.
Алексис, похоже, пришла к тому же решению, потому что вместо того, чтобы начать раздеваться, как обычно делала, она села на край накрытой синелью кровати и сказала:
– О'кей. Говори.
Употребленный Алексис американизм удивил Харри, показался ему неуместным. Харри посмотрел через пыльное стекло на поток машин, в котором преобладали красные двухэтажные автобусы с адресованными туристам броскими рекламными призывами посетить исторические достопримечательности Лондона. Он слышал, что «Адамс-отель» сам имел интересное прошлое, но почему-то сомневался в этом.
– Мне кажется, что яд – самое разумное средство, – начал Харри. – Вот мое предложение: скоро вы снова пригласите Сару и меня на обед. После трапезы, когда Иэн принесет поднос с кофе, твоя чашка будет содержать цианистый калий, который Иэн сам туда положит, думая, что это – твой обычный снотворный порошок. Затем ты перепутаешь ваши с Сарой чашки, наша дорогая Сара выпьет отравленный кофе и через несколько минут умрет. Цианистый калий действует быстро.
Сначала полиция заподозрит в убийстве меня, поскольку у меня есть убедительный мотив: после смерти Сары я наследую её состояние. Потом, когда станет известным, что не я, а Иэн имел доступ к цианистому калию, полиция изменит свою точку зрения. Зачем Иэну было убивать Сару? Совершенно незачем. Однако он мог иметь причины убить тебя и пытался это сделать – так решит полиция, – только его план обернулся неожиданностью.
Кофейные чашки оказались переставленными, и моя бедная невинная жена по ошибке выпила твой «Хэг». Эту версию подкрепит тот факт, что цианистый калий найдут только в одной чашке с «Хэгом», а не с обычным кофе. Иэн навсегда отправится в тюрьму, я получу деньги Сары, и мы с тобой наконец обретем возможность быть вместе.
Харри замолчал, довольный тем, как четко он изложил свой план.
– Ну? Что ты думаешь?
– Что ты сумасшедший, – тотчас ответила Алексис.
Харри нахмурился.
– Я боялся, что ты произнесешь нечто подобное.
– Что ещё ты мог от меня ждать? – повысила она голос, потом встала и прошлась по комнате. – Это самая безрассудная, невообразимая идея, которую я когда-либо слышала. В ней столько слабых мест, что я не знаю, с чего начать.
– Начни с чего угодно, и ты поймешь, что она не такая безумная, как тебе показалось.
– О'кей. Цианистый калий. Где, по-твоему, я должна его достать?
– Ты – нигде. У меня есть немного цианистого калия, и установить его происхождение практически невозможно. Я купил это вещество в Нью-Йорке, когда решил стать фоторепортером. Это была одна из множества моих несостоявшихся карьер. Оно используется профессионалами для снижения плотности негативов. Следующий вопрос.
– Это вещество – белое? – спросила Алексис, слегка обезоруженная его невозмутимым ответом. – Как мое снотворное?
– Конечно, иначе я бы не предложил воспользоваться им. Однако цианистый калий – не порошок, а кристаллы размером с рисовое зернышко.
– Это плохо. Иэн немедленно заметит разницу.
– Да, если ты заменишь снотворное цианистым калием, и нет, если ты смешаешь эти два вещества.
– Зачем Иэну убивать меня? Какой у него мотив? Нас считают счастливой парой. Это покажется абсурдом.
Харри улыбнулся. Именно этого вопроса он и ждал.
– Иэн захочет убить тебя, потому что безумно приревнует тебя к любовнику.
– К любовнику?
– Да.
– Но к кому? Ты хочешь, чтобы я изобразила, будто у меня есть любовник, или чтобы я на самом деле –?
– На самом деле.
Она медленно встала. Зашнурованные кожаные сапоги темно-красного цвета обтягивали её длинные ноги. На Алексис были темно-серая твидовая юбка, «водолазка» цвета красного вина, жакет и серебряные украшения, блестевшие в обшарпанной комнате. За окном потемнело; похоже, дело шло к дождю.
– Погода в Лондоне меняется стремительно, – сказал Харри. – Чего нельзя сказать о людях. Они остаются прежними на протяжении многих лет. Как Иэн. Не забывай – когда были убиты Полетт и Роуз, все сочли, что это сделал некто близко знавший одну из женщин. Вероятно, Полетт.
– При чем тут она?
– Когда Джинна даст показания о ревнивом характере отца, полиции придется принять во внимание, что главной женской фигурой в парижском деле могла быть Полетт, а не Роуз. Они решат, что Полетт завела адюльтер, а Иэн, вероятно, узнал об этом и убил её. Или нанял убийцу. Ему определенно не пойдет на пользу нераскрытое убийство первой жены, по-прежнему висящее над ним. Можешь быть уверена, что следователь поднимет то дело.
– Я не поняла твои слова о якобы ревнивом характере Иэна. С чего ты это взял?
– Мне так сказала Джинна. В Сент-Морице. На самом деле она даже обрисовала некоторые детали. Заявила, что он относится к дорогим ему женщинам, как средневековый тиран с развитым чувством собственности. Думаю, показания единственной дочери Иэна окажутся бесценными.
– Но это абсурд. Я никогда не замечала проявлений ревности со стороны Иэна.
– Возможно, у него не было причин для ревности. Однако, полагаю, он не обрадуется, узнав о твоей связи с Томом. Отнюдь не обрадуется. – Харри выдержал паузу, чтобы его слова получше проникли в сознании Алексис. – Как и Джинна, – добавил он.
– С Томом? – Она искренне удивилась. – С каким Томом? О ком ты говоришь? Кто этот Том?
– Шотландский рок-певец, кумир Джинны, группа которого выступала в Сент-Морице. Тот самый, в которого влюбилась Джинна. Именно его ты и соблазнишь.
На этот раз Алексис не просто села на кровать, как прежде. Она как бы погрузилась в нее, ища спасения от этого безумия. Выражение тревожного интереса на её лице сменилось откровенным страхом, и, несмотря на слабое отопление, она начала покрываться испариной. На верхней губе Алексис появились маленькие капельки пота.
– Это какая-то нелепая шутка, Харри. Я не нахожу её забавной.
– Это не шутка.
– Но Том? Этот жалкий клоун? Ты, конечно, не можешь ожидать, что я
– Что ты займешься с ним любовью? Почему бы и нет?
– Нет, – глухо произнесла Алексис. – Это смешно. Тут нечего обсуждать. Я на это не пойду.
Харри был готов к такому осложнению. Он быстро встал, подошел к шкафу за своим пальто и надел его.
– Куда ты? – обеспокоенно спросила Алексис.
– Похоже, мне больше нечего сказать.
– Но ты не можешь уйти просто так.
– В данных обстоятельствах я не вижу смысла оставаться здесь.
Подойдя к двери, он услышал её подавленный голос.
– Харри, подожди минуту.
Он вопросительно повернулся.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Не бросай меня так. Это нечестно.
– Нечестно? Странно слышать такое от тебя. Это ты поступаешь нечестно. Я изрядно потрудился, совершенствуя этот план, шлифуя мельчайшие детали, а ты сидишь тут, как трусливый ребенок, и отказываешься выполнить твою часть из-за личной антипатии. Неужели ты не понимаешь, что это для нас – единственный шанс быть вместе? Думаешь, мне это по душе? Думаешь, мне будет приятно сознавать, что ты спишь с другим мужчиной? Думаешь, у меня нет чувств? Господи, Алексис, пошевели своими мозгами!
Она ещё никогда не видела Харри таким рассерженным. Это немного испугало её, но одновременно успокоило. Его страстный взрыв показывал, что Харри не был тем бессердечным, расчетливым манипулятором, каким казался. Он страдал. Однако охотно шел на страдания ради осуществления мечты их детства. Значит, и она должна пойти на это.
– Почему мне необходимо соблазнить именно Тома? – спросила Алексис, понимая, что уже сдалась.
– Не только соблазнить, но и оставить улики, которые обнаружит Иэн. Улики, явно свидетельствующие о том, что ты дерзко изменила ему с парнем, который по возрасту годится тебе в сыновья.
Алексис побледнела при упоминании о её возрасте.
– Повторяю, почему именно Том?
– По ряду причин. Во-первых, Джинна без ума от него, она придет в ярость, узнав – она непременно узнает правду, – что он предпочел ей тебя, её мачеху. Она станет злой, мстительной. Можно ли отплатить тебе лучшим способом, чем сказать отцу о том, что происходит у него за спиной? Мы хотим, чтобы она сделала именно это. Потому что тогда Иэн взорвется от ревности.
– Иэн не из тех, кто взрывается.
– Любой мужчина взорвется, если его спровоцировать достаточно сильно. – Харри снова сел, но не снял своего пальто. – Это подводит меня к следующей причине, делающей Тома самым подходящим кандидатом для осуществления наших целей. Иэн уже питает антипатию к нему и всему, что олицетворяет парень. Ко всей молодежной контркультуре. К синдрому хиппи. Поэтому Иэн придет в более сильную ярость от того, что ты обманываешь его с лабухом вроде Тома, которого он терпеть не может, чем если бы ты изменила ему с каким-то неизвестным молодым человеком. Я делаю акцент на слове молодой. Сколько лет Иэну? Шестьдесят?
– Пятьдесят девять.
– Еще лучше. Мужчины боятся шестидесятилетия. Боятся простатита, импотенции, высокого давления, сердечного приступа, безвозвратной потери молодости. Особенно если они женаты, как Иэн, на женщине, которая значительно моложе их. Том представляет из себя весьма реальную угрозу для Иэна. И весьма неприятную.
– Но ты совсем не знаешь Тома, – возразила Алексис. – Почему ты думаешь, что мне будет легко соблазнить его? Вероятно, он предпочитает девушек его возраста. Я могу не показаться ему привлекательной.
– Я уверен, что ты не утратила своих навыков, Алексис. Ты – очень красивая, эффектная, сексапильная женщина. Думаю, нашему Тому будет лестно твое внимание.
Алексис посмотрела на Харри.
– Нашему Тому? Что ты имеешь в виду?
– Ничего. Это просто оборот речи.
– Весьма необычный, если принять внимание, что ты даже не знаком с этим человеком.
– Нет, знаком, – тихо сказал Харри.
– Что?
– Я сказал, что знаю Тома. Знаю его достаточно хорошо. Мне известно, что он встречался с Джинной в прошлую среду, когда мы с Сарой обедали у вас дома. Когда Джинна сказала, что занимается у подруги.
– Не понимаю. Как тебе удалось узнать об этом, если даже мы с Иэном
– Поверили вранью Джинны?
– Да.
– Все очень просто. Я познакомился с Томом в Сент-Морице, и мы продолжили нашу дружбу в Лондоне. Он живет в Фулхэме. Я несколько раз был у него.
– Я даже не подозревала.
– Что? Что он был с Джинной в среду или что я знаю его лично?
– Ни то, ни другое, – сказала Алексис. – Чем он занимался с Джинной?
– Любовью.
На улице снова пошел дождь, заволакивая небо пеленой. Капли негромко барабанили по одинокому стеклу.
– Это для меня чересчур неожиданно. – Алексис растерянно покачала головой. – Внезапное появление на сцене Тома. Оно осложняет ситуацию, да?
– Напротив. Упрощает её. Том уже оказался бесценным.
– Каким образом?
– Подготовив почву. Лишив девственности Джинну, которая теперь увлечена им ещё сильнее, чем прежде. – Харри засмеялся. – У тебя удивленный вид, Алексис.
– Удивленный? Я потрясена. Джинна – девственница? Не могу в это поверить. Ты не шутишь, говоря, что на прошлой неделе она переспала с Томом? Что он стал её первым мужчиной?
– Да.
– Ты уверен?
– Настолько, насколько можно быть уверенным в этом, не присутствуя там лично. Помнишь, какой удовлетворенной казалась Джинна, когда она вернулась домой в среду? Как радостно она хихикала?
– По-твоему, это произошло в тот вечер?
– Да.
– Я не думала, что на свете ещё остались девственницы. Но почему Том сообщил тебе об этом? Это кажется странным.
– Он не говорил мне. Я велел ему сделать это. Должен сказать, что я бросил ему вызов. Ты знаешь, как тщеславны мужчины. Возможно, тут не было большого вызова, поскольку Джинна сама проявляла интерес к Тому. Нам необходимо, чтобы Джинна была без ума от Тома – думаю, это с ней уже произошло, потому что она звонит ему каждый день, – и испытывала к тебе ненависть, что произойдет скоро, если наш план увенчается успехом.
– Каков следующий шаг?
– Завтра ты позвонишь Тому и скажешь, что хочешь поговорить с ним наедине. Насчет Джинны. Он согласится. Догадается, что ты все узнала о них и сердишься. Вместо этого он обнаружит, что ты ревнуешь.
– Ревную?
– Конечно. Ты находишь его привлекательным. Возможно, дело в его мальчишеском очаровании. Возможно, тебя подстегивает соперничество с твоей падчерицей. Это достаточно распространенная ситуация. Так или иначе, в конце концов ты попадаешь в его постель и оказываешься столь потрясающей, что ему не остается ничего другого, как попросить тебя о новом свидании, о продолжении романа. Ты тоже захочешь его продолжить.
– Как долго?
– Отнюдь не вечно. Столько времени, сколько понадобится Джинне и Иэну для того, чтобы узнать о происходящем. Как я уже сказал, ты оставишь маленькие улики. Иэну надо будет ослепнуть, чтобы не понять, что ты обманываешь его. Он придет в ярость. Джинна будет в ярости, потому что Том предпочел тебя. Но твой роман с Томом также послужит другой очень важной цели. Он заставит полицию снять с тебя подозрения в убийстве Сары.
– С меня?
– Поскольку ты тоже имеешь доступ к цианистому калию, полиция начнет копаться не только в жизни Иэна, но и в твоей. Сначала они могут подумать, что существует любовная связь между тобой и мной, что ты хотела избавиться от Сары, чтобы мы могли быть вместе. Но вскоре они узнают о тебе и Томе и пересмотрят свою точку зрения. Твой роман с Томом собьет их с истинного следа. Если ты увлечена смазливым рок-певцом, какой у тебя может быть мотив для убийства Сары?
– Никакого.
– Верно. Но Иэн, который хотел убить тебя, имеет древний, как мир, мотив – ревность. И ревность Иэна будет засвидетельствована его собственной дочерью, что сделает ситуацию безупречной.
– По-твоему, полиция непременно придет к заключению, что убили не ту женщину, да? Ты в значительной степени рассчитываешь на это.
– Я очень верю в Скотланд-Ярд, – сказал Харри.
Алексис достала сигарету. Харри зажег её золотой зажигалкой фирмы «Данхилл», подаренной ему Сарой к сорокадвухлетию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61