Ханна невольно рассмеялась:– И это все?– Надо, чтобы тебя хоть раз укусила морская свинка, милочка, – обиделась Лиони. – У них зубы, как резцы. И теперь она завывает, как итальянский тенор. Можно подумать, это ее укусили. Паршивка. И, знаешь, как эту дрянь зовут? Не поверишь: Персик. Ну и имена люди дают животным. Если судить по ее руладам, следовало назвать ее Паваротти.– Так ты оправишься от общения с Персиком через полчаса, чтобы встретиться со мной? – спросила Ханна.– Если только мне перепадет кусок сырного пирога, – начала торговаться Лиони. – У меня сегодня праздник.– Какой?– Сначала купи мне пирог.– Ну, выкладывай! – приказала Ханна, с грохотом ставя на стол поднос с их ленчем. – Что ты празднуешь? Если речь идет о мужчине, знать ничего не желаю. Несчастные старые одиночки, вроде меня, не любят слушать рассказы о чужой сексуальной жизни. Лиони рассмеялась.– Не так быстро, – пошутила она. – Особенно если учесть, что я его еще и в глаза не видела.– Значит, все-таки мужчина! – возмутилась Ханна. – Я так и знала. Ты ужасная потаскушка, Лиони. Начинаешь светиться изнутри, как только речь заходит о мужчине.– Все может потухнуть, стоит мне его увидеть, – заметила Лиони. – Он один из ответивших на мое объявление. Я набралась храбрости и вчера ему позвонила. Мне он сразу очень понравился – такой дружелюбный, умный, чувствительный и… – Она поморщилась. – Но потом я снова стала сомневаться, вспомнив про Боба. С ним ведь тоже было приятно говорить по телефону, так что этот парень вполне может оказаться таким же занудой.– Ерунда. Возможно, он просто прелесть. – Ханна откусила от своего бутерброда с тунцом.– Я надеюсь увидеть Адониса ростом в шесть футов, фигурой – умереть можно, и целительными руками, – мечтательно произнесла Лиони и вдруг вздрогнула. Ну вот, она почти точно описала Феликса. Лиони удалось увидеть его по телевизору, и он показался ей великолепным. Вот только все это великолепие где-то бродит. – Прости, – пробормотала она.– За что простить? – Ханна вроде ничего не заметила и спокойно продолжала есть свой сандвич. – Мне надо быть у дома через полчаса, так что спешу съесть бутерброд, – извинилась она. – Рассказывай про нового парня.– Его зовут Хью.– Замечательное имя, – заметила Ханна.– Он работает в банке, – продолжила Лиони, – советником по инвестициям. И он тоже разведен.– Прекрасно!– Он на пять лет старше меня и без ума от собак. У него их три: Ладлум, Харрис и Уилбер, в честь писателей. Он обожает книги про приключения.– И ты все это выяснила по телефону? Разговорчивый парнишка.– Верно, – радостно подтвердила Лиони. – Представляешь, вдруг мы поженимся и перед свадьбой будем вспоминать, как познакомились. И я скажу, что влюбилась в него сразу же, когда он рассказал, как спас Уилбера. Его хотели утопить, когда он был щенком, – сунули в мешок и бросили в канал. Если бы не Хью, бедный Уилбер был бы мертв, – мечтательно закончила Лиони.Пришло время Ханне вернуть ее на землю:– Лиони, перестань путать людей, которые любят собак, с теми, кто сможет полюбить тебя. Это не одно и то же. И на твоем месте я бы о свадьбе пока не упоминала. Мужчины относятся к этому вопросу иначе, чем женщины.Лиони покончила с сандвичем и уставилась на кусок пирога.– Ты права. Я несколько помешалась на свадьбах с тех пор, как Рей и Флисс поженились. Ничего не могу с собой поделать. Это платье от Кевина Клайна меня преследует. Каждый раз, когда я прохожу мимо салона для новобрачных, я заглядываю в окно, нет ли там чего-нибудь новенького и элегантного, чтобы внести первый взнос. Настоящее безумие! Мел тут как-то застала меня за этим занятием, так мне пришлось сделать вид, что я поправляю шляпу.– Когда свидание?– Вечером в субботу.– Это хорошо, поскольку ясно, что он и в самом деле разведен, – не подумав, заметила Ханна.Лиони удивленно посмотрела на нее.– Есть мужики, которые пользуются такими объявлениями, чтобы разнообразить свою жизнь, хотя они люди семейные, – пояснила Ханна, жалея, что вообще об этом заговорила. – Но свидание в пятницу или субботу – хороший признак.– Не знаю, что тогда вообще можно считать хорошим признаком, – проворчала Лиони.– Извини. Мне очень жаль, что я начала этот разговор. Я сейчас настолько настроена против мужчин, что превращаюсь в обозленную старую кошелку. Судя по твоему рассказу, Хью – славный малый, и очень хорошо, что ты набралась смелости и позвонила ему. Кстати, спроси, нет ли у него брата, – усмехнулась она. – Нет! Не надо, я шучу. Я сейчас не в форме. Да и не нужны мне мужчины. От них одни неприятности.– От Феликса ничего? – робко спросила Лиони. Ханна покачала головой.– Ни звука. Между прочим, он забыл очень хорошую футболку от Поля Смита в корзине для грязного белья, я только вчера ее обнаружила. Так я порезала ее на куски и теперь чищу ею унитаз, – с удовлетворением сказала она. Лиони хихикнула.– И вообще, я уже все пережила. Феликс – лишнее доказательство, что мне не следует связываться с мужчинами. А может, наоборот, завести регулярного любовника? Я тут прочитала про женщину, которая успешно делает карьеру и встречается раз в неделю с любовником. А его грязные носки стирает жена.– Это не для тебя, – возразила Лиони. – Тебе нужно либо все, либо ничего.– Увы, ты права. Так что пусть будет ничего, – твердо заявила Ханна. – Никаких мужчин, никогда!Позднее, когда она спокойно сидела за своим столом, зазвонил телефон. Ханна машинально сняла трубку, думая только о работе, и вдруг оцепенела. Она сразу узнала этот голос. Низкий, беспечный, легкомысленный, как будто что-то его забавляет, и он посмеивается потихоньку, пока разговаривает с тобой.– Ханна, ужасно приятно тебя слышать.Она шмякнула трубку с такой силой, что Джиллиан, зашедшая в кабинет, вздрогнула и удивленно уставилась на нее.– Связь прервалась, и раздался какой-то визг, – соврала Ханна.Не собиралась она говорить, что некто Гарри Спендер явился не запылился через полтора года из Латинской Америки, где прекрасно проводил время, тогда как она пыталась по кусочкам собрать свою жизнь. Как он смеет? Как он, черт возьми, смеет? Документ, над которым она работала, исчез с экрана. Она сердито ударила по клавише, документ возник снова, и тут же зазвонил телефон. Ханна сняла трубку.– Здравствуйте. Говорит Ханна Кэмпбелл.– Не вешай трубку, Ханна! – умоляюще сказал Гарри, на этот раз уже без всякого веселья.«Жди!» – подумала она и молча положила трубку.– Наверное, линия неисправна, – с невинным видом сказала она.Когда телефон зазвонил в следующий раз, это оказался клиент, которому она утром показывала дом. Ханна с облегчением вздохнула. Слава богу, до него дошло. Он не станет больше звонить. Она мельком подумала, откуда у него номер ее рабочего телефона, но сообразила, что людям свойственно сплетничать и кто-нибудь из ее бывших друзей ему его сообщил. Ведь Дублин такой маленький город.Она просидела на работе до шести, стараясь наверстать упущенное. Дела в конторе шли превосходно, о чем Дэвид Джеймс накануне с гордостью им сообщил, но это также означало, что в сутках слишком мало часов. Ханна старательно работала, но не могла перестать думать о Гарри. Он ее бросил после десяти лет совместной жизни, и сначала казалось, что хуже ничего не может быть. Потом боль ушла, вот только влюбляться она больше ни в кого не собиралась. Странно, что вылечил ее от этого не Гарри, а Феликс…Выключив компьютер и немного прибрав на столе, Ханна заглянула к Донне.– Выпить не хочешь? – спросила она, охваченная внезапным желанием поговорить с кем-нибудь о Гарри и его звонке. Ей нравилось разговаривать с Донной: она никогда никого не судила, не делала поспешных выводов и не сплетничала.– Я бы с удовольствием, – призналась Донна, – но мне надо через час забрать Таню от подруги, а я еще здесь не закончила. Извини.– Да ладно, в другой раз. До завтра. Я собираюсь прийти пораньше, так что даже непонятно, с чего это я заговорила о выпивке. – Ханна рассмеялась. – До завтра!Она вышла на улицу, мельком взглянув на припаркованную рядом машину. Ей бы никогда не пришло в голову, что это машина Гарри. Когда-то он ездил на старом «Фиате», таком древнем, что годился в антиквариат. А это была вполне респектабельная новая машина, так что Ханна очень удивилась, когда дверца открылась, и появился Гарри. Она уставилась на него, надеясь, что это мираж, и зная, что это не так. Целую минуту, показавшуюся ей вечностью, Ханна не могла сказать ни слова. Наконец голова снова начала работать. – Какого черта ты здесь делаешь? – окрысилась она.– Приехал посмотреть на тебя, Ханна, – сказал Гарри с таким видом, будто вполне естественно как ни в чем не бывало явиться к женщине, которую ты бросил полтора года назад ради путешествия в поисках себя самого.– Все, увидел. Теперь убирайся, – заявила она, направляясь к своей машине.– Ханна, не надо так! Знаешь, нельзя просто так, за здорово живешь, выбросить десять лет.Она с ненавистью уставилась на него.– Это мой текст, Гарри. Если я правильно помню, ушел ты. Теперь можешь это сделать снова – уйти из моей жизни. И не смей появляться рядом со мной, иначе я заявлю в полицию!Кипя, как вулкан Этна, она подошла к своей машине, открыла дверцу и швырнула внутрь портфель. Гарри шел за ней и остановился за спиной. Она знала, что он стоит с безвольно опущенными руками – он всегда так делал, когда оказывался в сложном положении. Но Ханна проигнорировала его, поражаясь кипящей в ней ненависти. Такое впечатление, что в нем соединились Гарри и Феликс, и было непонятно, к кому относится львиная доля бурлящей в ней ярости.– Ханна, – снова сказал он, на этот раз нерешительно, – подожди, поговори со мной, пожалуйста. Прости меня!Последняя фраза окончательно вывела ее из себя. Ни разу во время поспешного бегства из ее жизни Гарри не извинился. Он даже не выглядел смущенным, заявляя ей, что загнивает в ее обществе. Он не попросил прощения, даже когда она без сил опустилась на край кровати, услышав, что он уходит, потому что ноги не держали ее. Даже в своем путаном письме из Латинской Америки он не упомянул, что жалеет об их прежней жизни.Ханна резко повернулась к Гарри.– Простить тебя? – спокойно спросила она. – Сейчас? Не поздновато ли? Я думала, извиняться надо было, когда ты меня бросил, как мешок с картошкой, а не когда снова заявился почти через два года, чтобы… – Она склонила голову набок и, прищурившись, оглядела его. – Чтобы что? Что тебе нужно? Жить негде? Или деньги нужны? Тебе наверняка что-то надо, Гарри, раз ты вернулся.Похоже, он обиделся.– Ты явно очень плохо обо мне думаешь, Ханна.– А разве ты не дал мне для этого повод? – ехидно спросила она.Он опустил глаза.– Мне правда очень жаль, Ханна, хотя ты мне не веришь, я вижу. Я знаю, мне трудно будет добиться твоего прощения, но я хотел поговорить, объяснить.Внезапно Ханну охватила дикая усталость. Не было сил сопротивляться дальше. Пусть попытается объяснить то, что объяснить невозможно.– Встретимся в баре «У Маккормака» через полчаса. Но мы сможем поговорить минут пятнадцать, не больше. Потом я уеду.Не дожидаясь его ответа, она села в машину, захлопнула дверцу и рванула по улице со скоростью машин, участвующих, в «Формуле-1».Делать ей эти полчаса было нечего, но ей требовалось время, чтобы прийти в себя после внезапного появления Гарри. Она поехала к бару и осталась сидеть в машине, развернув перед собой газету. Впрочем, прочитать она ничего не могла: ей все время виделось лицо Гарри. Когда он вдруг возник перед ней, она готова была откусить ему голову, а теперь даже она не знала, что ей сказать. Жаль, что она не записала на магнитофон те пьяные речи, которые держала перед самой собой, – вот тогда бы он узнал, что она о нем думает.Гарри выглядел хорошо, надо отдать ему должное. Все тот же мальчишеский шарм, только вокруг глаз появились морщинки, однако это ему шло. И одет он был вполне респектабельно, не то что раньше. Вместо обычных широких штанов и свитера, который бы даже в благотворительной лавке не взяли, на нем были приличные брюки и новый джемпер, очень стильный. Совсем не похоже на того Гарри, которого она так хорошо знала.«Ладно, – мрачно подумала Ханна, – он изменился, ну и я тоже». На ней был прекрасный костюм с юбкой до колен и хорошие туфли от Карла Скарпа на высоченных каблуках. Под жакетом ничего, только бюстгальтер. Вместо пучка, который должен помнить Гарри, распущенные волосы до плеч. Эта блестящая грива красиво раскачивалась, когда она ходила. И очки она больше не надевала, перешла на линзы. Создавалось впечатление сдержанной, деловой и очень сексуальной женщины, которая сводит мужиков с ума. «Пусть Гарри немного пострадает!» – решила Ханна, доставая помаду с красивым малиновым оттенком.За несколько минут до назначенного срока Ханна вошла в бар, заняла дальний столик и прикрылась газетой. Она делала вид, что не замечает вошедшего Гарри, пока он не назвал ее по имени.– А, Гарри! – с изумлением произнесла она, как будто полностью забыла, что назначила ему здесь встречу. – Мне содовую со льдом и лимоном.Он вернулся с напитками и тяжело сел напротив нее.– Спасибо, – весело сказала Ханна.Она решила для себя, что эмоционально не готова к крупной ссоре с криками и попреками на радость остальным посетителям бара. Лучше вести себя с ним, как добрая тетушка с нашкодившим ребенком. Что-то вроде: «Ну, что ты на этот раз натворил, паршивец?» При этом делая вид, что ей абсолютно наплевать.– Выглядишь замечательно, Ханна, – честно признал он.– Спасибо. Гарри, у меня мало времени. Зачем ты меня позвал?– У тебя что, свидание? – лениво спросил он.Ханна тут же забыла про все свои благие намерения и едва не выпалила ему в лицо, что такие расставания полезны для фигуры, поскольку только тяжелыми физическими упражнениями можно заставить себя забыть о предательстве.– Не твое дело, понял?– Ладно-ладно, я просто поинтересовался…– Так кончай интересоваться! Зачем ты пришел? Мне казалось, нам уже нечего сказать друг другу.– У меня есть, – сказал он. – Я хочу извиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63