Лиз была страстной любовницей, и рядом с ней Уин тоже становился страстным любовником. Они занимались бы любовью и каждую ночь, если бы врачи не назначили ему строгое расписание, которое все-таки давало ему максимальные шансы оплодотворить Лиз своим уже старым семенем. Уина тщательно осмотрели, не нашли его бесплодным, хотя подобные вещи даже современная наука с полной уверенностью установить бы не смогла.
Сначала возникли некоторые сомнения относительно его сердца. Шесть лет назад он перенес сердечный приступ, поэтому его молодая жена тревожилась, сумеет ли он без ущерба для здоровья вести столь активную сексуальную жизнь. Но кардиолог заверил их обоих, что это самое лучшее лекарство для Уина.
Но до сих пор Лиз не забеременела. Она стыдилась этого и прошла обследование у лучших гинекологов Нью-Йорка, которых ей порекомендовали родственницы Уина. Она так страстно хотела от него детей, что, казалось, начинала подозревать себя в каком-нибудь заболевании. Врачи посоветовали ей быть терпеливой. Уин заключал ее в объятия и просил ее быть счастливой и любить его. Ну, а остальное придет со временем.
За этим небольшим исключением Лиз была идеальной женой. Женившись на ней, Уин стал новым человеком. Его родные и друзья никогда не видели его настолько полным сил и энергии, столь жизнерадостным и счастливым. Они вдвоем с Лиз выбрали новую квартиру и заново обставили ее, оставив большую часть мебели в его старой квартире на Мэдисон-авеню и предпочтя более просторные апартаменты. Стены были увешаны картинами современных художников – Клайна, Мазервелла, Дюбюффе. Они также полностью переделали дом в Напили, где проводили много времени.
Сразу после женитьбы Уин полностью изменил свое завещание, оставив значительную часть состояния Лиз. С этой минуты никто из его родственников не смел даже показаться на глаза Лиз с неприветливым выражением лица. Тем более это и не было так уж сложно – нежности и молодости Лиз было просто трудно противостоять. Благодаря ей Уин стал ближе со своими родными, чаще их навещал, чаще они стали вместе развлекаться, к радости и детей, и внуков. Милая счастливая Лиз была хозяйкой на церемонии этого возрождения.
Но Лиз была слишком талантлива и слишком энергична, чтобы посвящать себя исключительно обязанностям хозяйки дома. Была еще и карьера.
Вскоре после свадьбы она заговорила с Уином о «Американ Энтерпрайз» и о новом телевизионном подразделении, которое возникло на руинах «Телетеха», компании, принадлежавшей ее бывшему мужу. Ее мучило чувство вины за то, что произошло с детищем Луи Бенедикта. Более того, энергичная и полная творческих сил женщина, Лиз была глубоко заинтересована в технических аспектах новой области телевидения, однажды увлекшего ее, и сожалела, что упустила возможность заниматься этим.
Уин Бонд, тронутый ее жалобами и раздражением, что она губит свой талант, решил попробовать что-нибудь смелое. Используя свое значительное влияние, он заключил сложную сделку с «Американ Энтерпрайз», которую совместно финансировали обе компании, а также были сделаны значительные дополнительные вложения. В результате заключенной сделки возникло новое телевизионное подразделение. «Американ Энтерпрайз» превратилось в компанию У. У. Бонда и стало называться «Бонд телевижн ресеч» по просьбе Лиз.
Лиз стала главным исполнительным директором новой компании, членом совета директоров. Штаб-квартира, конечно, находилась в Нью-Йорке, что было удобно для телесети, с директорами которой Лиз постоянно поддерживала контакт. Каким-то образом она успевала и заниматься этим важным делом, и выполнять свои супружеские обязанности.
Она была возбуждена, ее переполняли новые идеи. Она представила Уину блестящий план того, как снизить цену цветного телевидения, сделать его доступным для средней американской семьи уже в течение ближайших трех-четырех лет. Она заинтересовала его растущей телевизионной отраслью и познакомила с очаровательными и талантливыми сотрудниками телевидения, которых встречала по долгу службы.
Лиз испытывала приятное волнение от своей новой работы. Она воздавала должное памяти своего покойного супруга, но дело его жизни оказалось в надежных руках. Ее собственная естественная энергичность нашла достаточное применение.
Вскоре она стала своего рода знаменитостью – во-первых, как молодая жена самого богатого человека Америки, во-вторых, как деловая женщина-новатор. Ее необыкновенная красота привлекала средства массовой информации. В крупнейших деловых журналах и газетах начали появляться статьи о ней. Но не только там – ее имя замелькало и в журналах мод. Ее видели под руку с Уином на благотворительных мероприятиях, которые они организовывали вместе, включая открытие госпиталя, открытие исследовательского института в Колумбийском университете, передачу в дар музею Метрополитэн двух картин импрессионистов.
Мистер и миссис Бонд стали известны как наиболее восхитительная деловая пара. Если разница в возрасте кому-то и могла показаться чрезмерной, то их взаимная привязанность и восхищение друг другом это с лихвой компенсировали.
Тесс смотрела на происходящее из-под своей маски и была довольна. Она считала, что Лиз – это ее самое блестящее создание. Юношеский задор Лиз, ее нежная и причудливая натура, ее трогательная зависимость от Уина представляли сочетание, перед которым было невозможно устоять. Более того, ее неутомимая жажда иметь от Уина детей открыла в нем те стороны его характера, которые могли бы остаться незамеченными другой женщиной, но которые делали их брак неотвратимым, когда он однажды подпал под чары Лиз.
Благодаря Лиз сегодня Уин был счастлив, как никогда. В ответ Уин любил ее, давал ей необходимую власть и завещал ей свое состояние. Это был честный обмен, и он вполне соответствовал целям Тесс.
Дети, однако, в планы Тесс не входили. Поэтому она предприняла все необходимые предосторожности, чтобы не забеременеть. Она втайне брала консультации у дорогого гинеколога из Манхэттена, который был специалистом по противозачаточным средствам. Если бы его советы оказались неэффективными и пришлось делать аборт, на него можно было бы рассчитывать и в этом случае.
Эта жизнь ей нравилась. И она вела к прекрасному и спокойному будущему. Но Тесс не забывала свое прошлое. У нее были неулаженные дела.
Вот почему человек с кейсом, сидевший перед ней на кушетке, был ей так важен.
Его звали Рон Лукас. Потратив немало времени и денег, она нашла его год назад в Нью-Йорке и убедила работать в ее компании в качестве специального исполнительного ассистента.
Рон был красив, но красоту эту трудно было бы назвать классической. Тем не менее за его смуглым лицом чувствовалась сила, он внушал доверие, а нечто звериное, дикое, таившееся в нем, делало его столь же опасным, сколь и привлекательным. Он вышел из нижних слоев среднего класса – его дед и отец были нью-йоркскими полицейскими офицерами, к тому же у него была награда за участие в войне. Став блудным сыном еще до Пирл-Харбора, он совсем забыл о том, что такое семья, во время войны и вынырнул на поверхность мирной жизни со всеми привычками и навыками человека, отвыкшего жить по законам.
Грубость и жестокость делового мира лишь усилили эти его черты. Рон привык жить, не ориентируясь на какие-либо ценности и не испытывая угрызений совести. Он был отличным бизнесменом, но продвижение его могло бы происходить быстрее, не будь он столь груб. Однако он не стал тратить время и учиться искусству льстить.
Когда он встретил Тесс, то некий невидимый мост соединил его собственную внутреннюю пустоту и ее амбиции. Возможно, он увидел в ней отражение своей собственной изолированности от людей или свою немую ярость.
В любом случае он нанялся к ней на службу, и лояльнее его сложно было сыскать служащего во всей компании. Он исполнял обязанности советника, заместителя, телохранителя, детектива и исполнителя. Он знал: попроси она – и он убьет человека. Но так далеко дело не заходило.
Она бы и переспала с ним из вежливости, если бы он попросил ее. Но он этого не делал. Он предпочитал, чтобы их отношения основывались на платоническом взаимном уважении, и их отношения были вполне лояльны. И это ее вполне устраивало.
Рон понимал, что миссис Уинтроп Бонд стремится достичь высокого положения. И он собирался помочь ей в этом.
Сегодня он принес картотеку на Спенсера Кейна.
Тесс не забыла Кейна. Когда сделка с «Американ Энтерпрайз» перешла под эгиду Бонда, она позаботилась, чтобы Кейна уволили. Она использовала также безграничное влияние У. У. Бонда в этой отрасли американского бизнеса для того, чтобы Кейн нигде не смог занять высокого положения.
По ее распоряжению Рон следил за продвижением Кейна в мире бизнеса. Стоило ему занять новую позицию – они делали шаг, и эта позиция оказывалась потерянной. Человек решительный, Кейн сумел найти путь в исполнительные органы в меньших компаниях, которые не попадали под влияние более мощных. Но Тесс была неустанна в преследовании своего врага. Его уволили по сфабрикованному обвинению, что тоже было местью Тесс.
Тесс перевела взгляд на картотеку.
– Что с ним теперь?
– Он занимается продажей и покупкой автомобилей в Сан-Диего. Он сумел начать дело, взяв кредит у одного из местных бизнесменов. У него не было денег, я это проверил. Но мужик оказался гомосексуалистом. У меня есть фотографии – они встречались в мотеле, и Кейн, видимо, шантажировал его.
Тесс кивнула:
– Еще что-нибудь?
– Да, – ответил Рон, слабая улыбка подтвердила ее интуицию. – Торговля машинами – вывеска. Кейн занимается контрабандой кокаина и героина из Мексики, а также продает его в Южную Калифорнию. Это его истинный бизнес.
Она выглядела задумчивой. Да, конечно, размышляла она. Это совершенно понятно. Кейн – акула и боец. Будучи изгнанным из законного бизнеса, он совершенно естественно начал искать удачу по ту сторону закона. На его месте она поступила бы так же.
Тесс не могла не восхититься его изобретательностью. Она посмотрела на Рона:
– Он зарабатывает на этом прилично? Рон пожал плечами:
– У меня еще нет этой информации. Но, судя по людям, с которыми он имеет дело, вероятно, здесь пахнет большими деньгами, если он до сих пор на плаву.
Они замолчали, задумавшись. Наконец Рон показал на картотеку:
– Что мне делать с этим?
В красивых глазах Тесс отразилось колебание. Она постукивала пальцами по ноге.
– У вас есть документированное подтверждение того, что он занимается наркотиками?
Он кивнул. Ей незачем было спрашивать. Рон никогда не приносил ей информацию, которая бы не имела бесспорных доказательств.
Тесс приняла решение.
– Хорошо, Рон, – произнесла она. – Кажется, совершается преступление. Я думаю, что ваш долг поделиться имеющимися в вашем распоряжении уликами с властями.
Он поглядел на нее:
– ФБР?
– Да, это входит в их компетенцию, – ответила она с улыбкой.
V
Странная штука судьба.
В самых своих страшных снах Лауре не привиделось бы, что помешать ее карьере модного модельера сможет что-либо, кроме финансового краха.
Тем не менее, как ни удивительно, именно в самом расцвете ее, казалось бы, благополучной карьеры начали происходить нежелательные изменения.
Зимой 1958 года «Лаура, Лимитед» представляла из себя быстро растущую деловую империю. После того, как продукция фирмы была выброшена на рынок страны через сеть розничной торговли, «стиль Лауры» завладел умами женщин, желавших выглядеть как можно лучше и не находивших подходящей одежды в других магазинах.
Салоны «Лаура, Лимитед» теперь можно было встретить в Чикаго, Бостоне, Атланте, Сан-Франциско и Голливуде. В них работали продавцы и управляющие, лично подобранные Тимом. Масса других розничных продавцов, пытаясь ухватить свою долю прибыли, тоже распространяли продукцию Лауры в США и Канаде. Модели Лауры исчезали из магазинов, едва появившись на вешалках в торговых залах. Новые и новые заказы сыпались со всех сторон, так что фабрики вынуждены были перестроить расписание смен, чтобы удовлетворить вал хлынувших на них заказов.
«Стиль Лауры» был заметен везде. Лауре уже не приходилось тратить время на рекламу, потому что ее одежда украшала не только миллионы женщин, ежедневно идущих на работу, ее модели фигурировали в сотнях реклам, посвященных разнообразной продукции, их можно было увидеть в кино и на телевидении. Казалось, все продюсеры, желавшие, чтобы их актрисы выглядели наилучшим образом, одевали их в одежду, смоделированную Лаурой.
Вдоль Седьмой авеню появились, как грибы после дождя, десятки последователей и имитаторов Лауры. Их продукция успешно распространялась по всей стране. Но это мало тревожило Тима и главных розничных продавцов, заключивших контракт с Лаурой. Никакой имитатор не сумел бы скопировать лекала, составлявшие главный секрет ее моделей. Они были настолько оригинальны и неповторимы, что имитаторы не в состоянии были удовлетворить постоянных клиентов фирмы, поэтому те обращались лишь к Лауре.
Лаура очень быстро становилась единственной и самой большой звездой в отрасли женской готовой одежды. В то же время благодаря выполнению индивидуальных заказов от влиятельных клиентов из высшего общества и индустрии развлечений – не говоря уже о членах королевских семейств различных зарубежных государств – ее стали называть самой элегантной и передовой из появившихся за последнее время в Америке модельеров. Ее модели продолжали появляться на страницах «Вог» и «Харперз Базар», чьи редакционные статьи присвоили ей имя «американский ответ Шанель».
Европейские журналы мод быстро нашли путь к Лауре. Очень скоро «стиль Лауры» появился на страницах «Элль», «Мода», британского «Вог» и в других журналах. Она получила заказы от магазинов Франции, Италии, Англии, Испании, Скандинавских стран на изготовление готового платья. Тим получил ряд срочных предложений от потенциальных инвесторов, хотевших, чтобы Лаура открыла свои салоны в Париже, Риме и Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55