— Погоди, сейчас увидишь, — ответил довольный смотритель.Он наклонился и откинул крышку сундука, в котором лежали разнообразные драгоценности вперемешку с денежными банкнотами. Толик так и застыл, как завороженный.— Вот так, сынок, — с гордостью сказал смотритель. — Вот он каков, папкин сундучок!Он стоял над сундуком, словно Скупой рыцарь.— Сколько же ты все это копишь? — удивленно спросил Толик.— Долго, сынок. Тринадцать годков мне было, как первую монетку сюда кинул. Пацаны все каски да патроны собирали , а я — вот! Что ж ты? Не рад вроде?— Бать, а помнишь, я тебя просил машинку заводную купить?— Нет, не помню.— Да, конечно. Мне тогда всего десять было, — напомнил Толик. — Ты еще сказал, что денег нет.— Толик, зато я тебе теперь настоящую могу купить. И не одну. Только вот выждем еще немного, пока Жорка успокоится. Погоди, сейчас полюбуюсь немного и пойдем, — пообещал смотритель.Смотритель повесил на сундук замок и взгромоздил тяжкую ношу на спину сыну.— Что, Толик, тяжело? Ничего, потрудись. В этом сундуке все радости твои на всю жизнь. Еще и детям останется. Ну, кто скажет, что это не так?!— Маша бы сказала, — уверенно сказал Толик.— Если скажет, соврет.— Маша никогда не врет.— Значит, глупая. И тебя дурости учит! Все, хватит лясы точить! Пошли потихоньку! — приказал смотритель.Через секунду к месту, где они разговаривали, подошел Жора.Смотритель с Толиком продолжали свою трудную работу по перепрятыванию сундука. Они затащили его в лодку и поплыли вдоль берега. Смотритель сидел на корме, а Толик уверенно работал веслами.— Куда везем его? — кивнув на сундук, спросил Толик.— Много будешь знать, скоро состаришься.— Тяжелый он. Надо было Жорку с собой взять.— Твой Жорка балбес! И про этот сундук ему знать не надо! Понял? — угрожающе спросил смотритель.— Понял, — спокойно ответил Толик. — Чего ж не понять.— Ты, главное, греби быстрее. Нужно до ночи управиться. Папка все делает правильно. Греби!Они не знали, что Жора с берега наблюдает за лодкой в бинокль, отслеживая, куда они приплывут. А приплыли они к затопленному доку. Перетащили туда сундук и отправились обратно.— Куда теперь? — спросил Толик.— Домой, сынок, домой. Дело сделано, — ответил смотритель.И они отплыли под пристальным наблюдением оставшегося незамеченным Жоры. * * * — Ну, как свадьба? Уже можно вас поздравлять? — радостно встретила Самойлова и Буравина секретарша Людочка. Но они оба были мрачны и неразговорчивы.Самойлов резко открыл дверь кабинета и сказал Буравину:— Заходи!— Борис Алексеевич, Виктору Гавриловичу тут звонили, он срочно нужен… — сообщила секретарша.— Виктор Гаврилович очень занят. Никого к нам не пускать, ни с кем не соединять! — приказал Самойлов.Самойлов зашел в кабинет и хлопнул за собой дверью.— Твоя дочь — взбалмошная, своенравная эгоистка! И ты с ней заодно, — с ходу заявил он Буравину.— Я — ее отец, Боря.— А я — отец Леши! Неужели ты думал, что я поведусь на ваш обман и не пойму, что Катина внезапная болезнь — просто уловка, чтобы не выходить замуж за Лешу? Вы будто сговорились его замучить! Почему бы Кате прямо не сказать Леше «нет»? Я понимаю, тяжело это произнести, глядя в глаза жениху. Но если Катя трусит, то ты, ее отец, должен поставить нас в известность, что она отказывается от своих обещаний. Если ты мужик!— Катя еще ни от чего не отказывалась! Не нужно зря оскорблять ни меня, ни ее. В тебе говорит обида за сына. Но Кате действительно было плохо! Она столько пережила за последнее время. Я уверен: Катя не собиралась обманывать Лешу ни в чем.— Мне не нравится эта ситуация! — заявил Самойлов.— Мне тоже, — согласился с ним Буравин. — И я во всем разберусь, Борис. Но знай: я люблю свою дочь, верю ей и никому не позволю на нее нападать.После разговора с Буравиным хмурый Самойлов вышел в приемную.— Борис Алексеевич, что случилось? — взволнованно спросила Людочка.— Похоже, я ничего не понимаю в этой жизни! Скажи, Люда, что бы ты могла сделать для любимого человека?— Не знаю… Наверное, все. — Людочка смотрела на Самойлова влюбленными и преданными глазами.— Все, говоришь? Значит, и в огонь, и в воду, и в ссылку в Сибирь?— Ради любимого человека можно и жизни своей не пожалеть, — уверенно заявила секретарша.— А если бы он ослеп, оглох, стал калекой? Ты бы все равно за него вышла?— Да. Все равно, — очень серьезно ответила Людочка. — Я бы не перестала его любить.— Люда, ты не представляешь, сколько бед на меня сразу свалилось, — без перехода начал рассказывать Самойлов. — Как будто черная туча какая-то нашла. Как все было хорошо, до тех пор пока Алеша не попал в аварию.— Я вам очень сочувствую. У меня даже такое чувство, что это случилось с кем-то из моих близких.— Все шло как по маслу, — не слушая ее, продолжал Самойлов. — Будущее вырисовывалось четким, ясным и безоблачным. Мой сын собрался жениться, я уже мечтал о внуках…— Может, все это еще будет. В жизни всякое случается, — пыталась успокоить начальника Людочка.— Вот именно что всякое. Все переменилось в один момент.— Вы поссорились с Буравиным? Я слышала, как вы разговаривали…— Пока нет. Но я ему больше не могу доверять…— Почему, Борис Алексеевич? Вы столько лет вместе.— Ты знаешь, похоже, Катя передумала выходить за Лешку.— Да вы что? Не может быть! — возмущенно воскликнула Людочка.— И Буравин знает об этом, но молчит, покрывает ее. Делает вид, что ничего не происходит.Самойлов в сердцах ударил кулаком по ладони.— Я не верю, что все эти беды могли свалиться на меня просто так!— Вы считаете, что была какая-то причина? — спросила Людочка.— Не причина. А человек! Есть кто-то, кто стоит за всем этим. Кто желает мне зла.— Разве у вас есть враги? Я даже не могу представить, кто это может быть.— Не знаю. Но я должен найти этого человека, — в голосе Самойлова звучала твердая решимость. — Найти и заставить его ответить за все!— Кого?— Того, кто виновен в Лешкиной аварии! Из-за этой сволочи мой сын теперь навсегда прикован к постели… Знаешь что… Набери-ка мне следователя Буряка.— Григория Тимофеевича? — уточнила Людочка.— Да, Гришу. Он должен найти этого гада!Людочка спешно стала набирать номер телефона. * * * Выйдя от Леши, Маша пошла бродить по городу и случайно вышла к теннисным кортам. Она очень удивилась, увидев, как Катя с Зосей играют в теннис, и решила зайти на корты.— Стой! В твоей обуви на корт нельзя! — громко остановила ее Катя. — Ты что, сюда пришла мои мячики ловить?— Я пришла поздравить тебя с таким быстрым выздоровлением.— Тебя мое здоровье не касается, — грубо отрезала Катя.— Ты здорово всех обманула — и Лешу, и его родителей.— Я никого не обманывала, — возразила Катя. — Я просто пришла сюда постучать по мячу. Я так расслабляюсь. Я не хочу, чтобы ты лезла в мои отношения, в мою жизнь.— А ты меня и не интересуешь, Катя. Я с тобой хочу поговорить о Леше.— Хорошо. Тогда скажи, что тебе надо от Леши? Какой твой интерес?— Я просто хочу помочь хорошему человеку.— На свете много хороших людей! Зачем тебе понадобился именно мой жених? И сейчас зачем к нему клеишься?— Я к нему не клеюсь, я ухаживаю за больным человеком! — пыталась объяснить Маша.— Какие мы благородные! А может, бедненькая девочка решила поймать богатого жениха? Нормальные парни в твою сторону не смотрят — вот и берешь то, что плохо лежит!— Неправда! Я вижу в Леше в первую очередь человека, которому нужна моя помощь.— Вот ты и проговорилась! В первую очередь! Значит, есть и вторая! Поэтому хватит плести ерунду про свое благородство!Маша поняла, что разговор все равно закончится ничем, и ушла. Подошедшая Зося спросила Катю:— Что она хотела?— Ничего! Очередная спасительница душ! Не понимаю, что всем от меня надо!— Судя по твоему настроению, игры сегодня не будет, — высказала предположение Зося.— Кто тебе сказал? У меня сегодня самое подходящее настроение! — уверенно заявила Катя.— Вот как? Спортивная злость?— И не только спортивная. Пошли!— Где дочь? — с порога спросил Буравин.— Она ушла.— Как ушла? — возмутился Буравин. — Она же плохо себя чувствовала!— Сейчас ей уже лучше, — объяснила Таисия. — К ней зашла Зося, и они ушли вместе.— Вот как? И куда же они, интересно, пошли?— На корт.— Куда?! — не ожидал такого ответа Буравин.— На теннисный корт. Они давно договаривались поиграть.— Так, значит, Самойлов был прав! После Катиного бегства со свадьбы он мне все высказал…— И что он тебе наговорил? — с интересом спросила Таисия.— Много чего! Он уверен, что мы его водим за нос! Что недомогание Кати — это всего лишь предлог, чтобы сорвать свадьбу!— Возможно, он был недалек от истины.— И ты так спокойно об этом говоришь?— Да. И нисколько не осуждаю нашу дочь. Этой свадьбой она обрекает себя на вечные муки.— Но ведь никто не заставлял ее выходить замуж! Зачем она устроила этот спектакль? Почему сразу не отказалась?— Потому что ты задурил ей голову своими рассказами о благородстве! Они хороши для книг, но не для жизни!— И ты постаралась ее в этом убедить?— Я не могла равнодушно смотреть, как Катя губит свою жизнь!— А я, значит, своими руками толкаю ее на погибель?Буравин взял ключи от машины и направился к двери.— Ты куда?— Неважно! У вас — свои дела, у меня — свои.На самом деле так оно и было, потому что после его ухода позвонил Костя.— Что-то срочное? — спросила Таисия. — Ну хорошо, заходи. Жду.Костя пришел к Таисии довольный и готовый к дальнейшему наступлению.— Я хочу прямо сегодня поговорить с Катей.— Нет, Костя. Не сегодня. И даже не в ближайшие дни, — остановила его Таисия.— Но почему? Я не понимаю, зачем тянуть! — горячился Костя.— Просто поверь мне. Это женское чутье. Нужно на время затаиться.— Таисия Андреевна, у нас с вами был уговор. Я помогаю расстроить свадьбу Кати и Леши. А вы помогаете мне добиться расположения вашей дочери. Свадьба не состоялась. Теперь ваша очередь помочь мне!— Я не отказываюсь от своих слов. Только давай я сама выберу время, когда тебе нужно начинать действовать. Я лучше знаю свою дочь. И если ты не хочешь все испортить — доверься мне! Кстати, я разговаривала о тебе с Катей. Сравнивала вас с Алешей. Естественно, это сравнение было в твою пользу.— Да? И как отреагировала Катя?— Она не стала со мной спорить! * * * Увидев родственников, Алеша заметно повеселел.— Хорошо, что вы приехали. Хотя… надеялись, наверное, на свадьбе погулять. А праздника не получилось…— Ну, из-за этого не переживай. Жениться ты еще успеешь, — успокоил его Яков, — может, и не один раз. Я вот, например, третий раз женат!Ирина укоризненно посмотрела на мужа, и тот осекся.— Не знаю. Не уверен. У меня уже во второй раз не получается…— Ну что ты говоришь, Леша! Надежду нельзя терять ни в коем случае! — воскликнула Ирина.— Надежда — это единственное, что меня осталось. Ну и поддержка родных, конечно.— А ребята с корабля тебя навещают? — вдруг перевел разговор Яков.— Да. Женька заходил с Сан Санычем.— Как-нибудь и ты их навестишь. Поднимешься на корабль, пообщаешься с командой… — размечталась Ирина. — А что же у тебя в комнате даже фотографии твоего корабля нет? Смотрел бы, вспоминал.— Действительно. Так ведь, пока я плавал, она мне и не нужна была, я там все до винтика знаю. А сейчас бы не помешала, — согласился Алеша.— Ирина же у нас фотографией занимается. Довольно неплохо получается. Сходит в порт, сфотографирует, — предложил Яков.— Да? Это было бы здорово.— Конечно, мне нетрудно, — согласилась Ирина. — Прогуляюсь. Как твой корабль называется?— «Верещагине». Сухогруз.— Прямо сейчас схожу и сфотографирую, пока солнце не село.— И то верно. Зачем в долгий ящик откладывать? Надо жить! — поддержал жену Яков.— Я скоро. Не скучайте. — Ирина помахала мужчинам рукой.Ирина ушла, а Яков с Алешей повели мужской разговор.— Ты, главное, не унывай, Лешка! Все наладится! Женитьба — дело такое: женишься — пожалеешь. Не женишься — тоже пожалеешь! — нарочито весело сказал Яков. — Я вот три раза женился — и каждый раз счастливо. Но все равно, когда встречаю холостых друзей — так им завидую!— Может, вы и.мне завидуете?— А как же! Ты ведь тоже холостой! К тому же живешь у теплого моря, на солнышке греешься. А я в далекой Якутии старые кости морожу. Моря лет пять не видел!— По морю я тоже соскучился… — с тоской протянул Алеша.— Будет тебе и море со временем. Все будет, — пообещал Яков.— Спасибо, дядя Яша. Все-таки не перестаю удивляться, какой вы легкий человек.— А как же. Капитан, капитан, улыбнитесь, и все такое… Ты мне вот что скажи, где Костя-то, что-то я его не вижу?— О-о! Его трудно поймать. Где-то опять мотается по городу. За ним не угонишься, он все делами какими-то занят.— Дела — это хорошо. Но где-то он бывает чаще обычного.— Знаете, он частенько в ресторан «Эдельвейс» заходит. У него там знакомый работает. Попытайтесь поискать там, — посоветовал Алеша.— В ресторане? А что, это идея. Мы как раз с поезда ничего не ели. Совместим приятное с полезным. * * * Возвращаясь с работы, Полина случайно встретила Буравина.— Мне очень нужно было тебя увидеть, — сказал он. — Я почему-то был уверен, что встречу тебя.— Знаешь, я решила уйти с работы. Может, смогу работать дома. Хотя, если честно, мне сейчас абсолютно не до этого. Мне теперь надо ухаживать за Лешей, его нельзя оставлять одного.— Знаешь, Поля, я хотел тебе сказать… — Буравин не решался закончить фразу.— Что Катя больше не придет? — догадалась Полина.— Ну, в общем — да.— Я все понимаю, можешь не продолжать. Катя — молодая девушка, ее можно понять…— Я не мог предположить, что все обернется именно так.— Не вини себя. Это жизнь. Не всегда получается быть вместе, иногда приходится расставаться.Сказанное относилось не только к Кате с Алешей, но и к самой Полине и Буравину.— Очень жаль, что ты уходишь с работы. Теперь нам будет значительно труднее встречаться, — вздохнул Буравин.— Я не могу поступить иначе. Мне нужно быть рядом с Алешей. Его здоровье уже вряд ли поменяется в худшую или в лучшую сторону. Но не нужно забывать о его попытке самоубийства.— Да, действительно, — согласился Буравин. — Тебе надо быть рядом. Нельзя допустить, чтобы он отчаялся и повторил это… Мне будет очень не хватать наших встреч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44