София засмеялась:
– Ты неисправим!
Она повертелась перед ним, демонстрируя со всех сторон новую прическу.
– Ну как, нравится?
– О да, очень, – сладострастно прошептал Рикки, не сводя горящего взгляда с нового стажера, мускулистого красавца, чем-то похожего на боксера Оскара де ла Хойя.
София шлепнула Рикки по руке.
– Он женат.
– Разве это препятствие? Дай мне два мартини и повязку для глаз, и завтра утром он уже будет оформлять подписку на «Адвокат».
София нашла на стойке свою хронометражную карту, сунула ее в прорезь больших промышленных часов и поморщилась, когда они издали громкий щелчок. В такие моменты она всякий раз чувствовала себя фабричным рабочим.
– Вообще-то я имела в виду свою прическу.
Рикки отошел на пару шагов и окинул ее оценивающим взглядом.
– Как Сабрина после Парижа. Совершенство.
София усмехнулась:
– В чьем исполнении: Одри Хепберн или Джулии Ормонд?
– Ой, не надо! – Рикки небрежно отмахнулся. – Я до сих пор иногда просыпаюсь по ночам и рыдаю из-за этого ремейка. Не напоминай мне об этом кошмаре.
София посмотрела на него с мольбой:
– Рикки, нам нужно где-нибудь пожить несколько дней.
– Кому «вам» – тебе и Мистеру Пиклзу? – уточнил Рикки. – Это уже кошмар совсем другого рода.
– Ну пожалуйста, ты его даже не заметишь.
– Разумеется, пока он снова не надует в мою гардеробную.
– Он тогда был расстроен.
– Я тоже. Мои итальянские ботинки ручной работы до сих пор воняют, как афишная тумба. – Рикки вздохнул. – Ладно, Бог с тобой. Кушетка уже застелена, и я взял напрокат кассету «Римские каникулы».
София порывисто обняла его.
– Ах, Рикки, ты так хорошо меня знаешь! На этот раз Мистер Пиклз будет вести себя хорошо, обещаю.
Рикки скептически изогнул бровь.
– Не давай обещаний, которые этот маленький поганец не может выполнить.
– Рикки! – обиженно воскликнула София.
Она вошла в зал, но не решилась сразу предстать перед покупателями. Рикки в притворном ужасе прикрыл рот рукой.
– Неужели я правда это сказал?
– Мистер Пиклз тебя обожает.
– Маленькая поправочка. Он обожает тебя, а всех остальных просто кое-как терпит. – Рикки вздохнул. – Шучу. Конечно, я рад вам обоим.
София просияла:
– Мне нужно пожить у тебя только до четверга, когда на вилле состоится семейный обед. К тому времени папа остынет, и я смогу вернуться домой.
– До следующей свадьбы, – сухо заметил Рикки. София покачала головой:
– Следующая свадьба будет на моих условиях.
– Ты всерьез думаешь, что твой отец готов отказаться от планов на Винсента Скалью?
София сделала шаг назад и сердито посмотрела на Рикки.
– Почему бы этим двоим не оставить меня в покое и не жениться друг на друге?
– Не очень удачная мысль, – возразил Рикки. – Пусть уж лучше Джозеф и Винсент останутся в лагере гетеросексуалов.
София только застонала, борясь с желанием закурить. Она решила ограничивать себя шестью сигаретами в день, а выкурила уже четыре, поэтому нужно было воздержаться.
– Во сколько ты пришел?
Рикки пожал плечами.
– К открытию. Торговля идет так себе.
Девушка поморщилась. На «так себе» далеко не уедешь и тем более не попадешь в Кармел, штат Калифорния. «Аспен косметикс» продвигал на рынок новый аромат, «Онести», и организовал для своих дилеров внутренний конкурс: достигший по итогам месяца наибольшего объема продаж будет награжден трехдневной поездкой в этот райский уголок на западном побережье. София, которая считалась в компании одним из самых успешных дилеров, определенно имела шанс выиграть. Но до подведения итогов оставалось меньше недели.
Она сама не заметила, как у нее в зубах оказалась сигарета номер пять. «Ну и ладно, – подумала девушка, затягиваясь. – В конце концов, сегодня день моей свадьбы». Она посмотрела на часы: половина второго. Звонить Дебби и узнавать, сильно ли папа разозлился на этот раз, еще рано. По прикидкам Софии, его злость можно было оценить баллов на восемь по десятибалльной шкале – серьезно, но жить можно.
Неожиданно она философски заметила:
– Рикки, меня не удовлетворяет моя жизнь.
– Ну что ж, – ответил он столь же философски, – не всем же быть Маргарет Тэтчер.
– Я серьезно. Я только тем и занимаюсь, что продаю духи и помаду да отбиваюсь от папиных попыток выдать меня замуж, этого мало. Мне это надоело.
– А как поживает твоя идея открыть собственную косметическую фирму?
София выпустила облачко дыма и посмотрела, как он поднимается к потолку.
– Никак.
В дверь салона коротко и решительно постучали, София и Рикки обернулись. На них строго взирал Говард Берренджер:
– С какой стати вы оба пришли на работу, но не выходите в зал?
В династии королей розничной торговли Говарду отводилась роль «злого полицейского» и счетной машины, которая вычисляет объем продаж на квадратный фут торговой площади с большей точностью, чем букмекеры Джозефа Кардинеллы – разницу в очках.
София затушила сигарету и грациозно встала.
– Мистер Берренджер, мы разрабатывали стратегию участия в конкурсе «Аспен косметикс». Если один из нас выиграет, это будет очень хорошая реклама для всего магазина.
Мрачные складки на лице Говарда разгладились.
– Вы подстриглись, – заметил он. Девушка провела рукой вдоль шеи, пытаясь по привычке запустить пальцы в длинные волосы, и улыбнулась.
– Мне захотелось сменить имидж.
– Вам идет новая стрижка. – Говард хлопнул в ладоши. – А теперь – шагом марш в зал и выходите на быструю дорожку к рекордам продаж.
Молодые люди переглянулись.
– Где мы? – спросил Говард с энтузиазмом диктора рекламного ролика.
София и Рикки не зря заучивали эту мантру на многочисленных собраниях менеджеров по продажам. Они ответили в унисон:
– На быстрой дорожке.
* * *
Как обычно по субботам, народу в магазине было много, торговля пошла активнее, и Софии удавалось уговорить почти каждого покупателя приобрести духи «Онести». Время летело быстро, девушка и не заметила, как пришло время ее обеденного перерыва. «Берренджерз» располагался в торговом центре, где находились многочисленные маленькие магазинчики, ресторанчики, небольшой однозальный кинотеатр и центральная площадка для особых мероприятий. София заглянула в кафе «Джинас», купила себе фруктовый салат и неторопливо пошла в сторону площадки, где уже собралась толпа. Там всегда что-то происходило, например, в прошлый уик-энд мужчина в шотландском национальном костюме играл на волынке, неделей раньше выступал хор лесбиянок.
Заинтригованная, девушка протиснулась между стоящими зрителями, чтобы взглянуть поближе. То, что увидела София, ей сразу понравилось. Наконец-то нашелся мужчина, который умеет носить смокинг! Манжеты его белой рубашки выглядывали из рукавов не более чем на полдюйма, штанины брюк доходили ровно до края начищенных до блеска ботинок. Добавьте сюда край оранжевого платка, выглядывавшего из нагрудного кармана, и вы поймете, что перед вами совершенство. Если, конечно, красавчик не испортит впечатление, ляпнув какую-нибудь глупость. По этой части мужчины большие мастера.
София почувствовала, как по толпе зрителей, состоявшей большей частью из женщин, пробежала волна возбуждения, и нетрудно понять почему. Бену Эстезу – так, если верить афише, звали артиста – удалось создать романтический образ. Высокий, стройный, прекрасно подстриженный, он обладал к тому же красивым лицом, волевым подбородком и умными карими глазами.
Заметив свободное сидячее место, София тут же его заняла.
Артист подключил микрофон к агрегату, похожему на стереосистему, нажал какие-то кнопки и повернулся лицом к зрителям:
– Добрый день!
Несмотря на его необыкновенную внешность, зрители ответили очень вяло, но артиста это не обескуражило. Он с энтузиазмом продолжал:
– Меня зовут Бен Эстез, и я рад встретиться с вами в торговом центре «Берренджерз». Есть среди вас поклонники Синатры?
Опять вялая реакция.
– А я думала, сегодня должны выступать дрессированные собачки! – выкрикнула одна женщина.
София оглянулась и посмотрела на нее с возмущением: «Какая грубость!»
Реплика вызвала смешки. Бен лишь пожал плечами и виновато, но обаятельно улыбнулся:
– Не знаю, как насчет собачек, но я обещаю в перерывах между песнями вертеться.
Зрители засмеялись. Бен обратился к разочарованной даме:
– Первая песня – специально для вас, леди.
Зазвучала музыка. Прищелкивая пальцами в духе истинного шансонье, Бен запел. Голос у него оказался глубоким и мелодичным.
София захихикала, мгновенно узнав мелодию. Песня называлась «Эта леди – шлюшка». Слушая концерт, девушка принялась за свой салат. Бен был хорош, даже очень хорош. Он исполнял известные песни из репертуара Фрэнка Синатры, можно сказать, его фирменные песни: «Мой путь», «Унеси меня на Луну», «Путники в ночи» и коронный номер «Нью-Йорк, Нью-Йорк».
Софию внезапно осенило: ее отец возненавидел бы этого парня. Мало того что он не итальянец и при этом имеет наглость исполнять песни, которые Синатра сделал шлягерами, так он еще поет их не где-нибудь, а в торговом центре. Да, Бен Эстез явно не пришелся бы по вкусу Джозефу Кардинелле.
Но самой Софии никогда еще ни один мужчина не казался таким привлекательным.
Глава 2
Концерт одного актера в стиле лас-вегасских шоу закончился. Зрители разошлись так же быстро, как собрались, оставив Бена убирать аппаратуру. Наматывая провод микрофона на стойку, он посмотрел на Софию и улыбнулся. Она встала, чтобы выбросить в урну одноразовую тарелку из-под салата.
– Вы хорошо поете, слишком хорошо для этой площадки.
Бен склонил голову набок, окинул Софию взглядом и благодарно кивнул:
– Спасибо на добром слове.
– Разрешите вам кое-что предложить?
Он изогнул одну бровь.
– Пожалуйста.
– Мне кажется, вы слишком сосредоточились на репертуаре Синатры. Может, вам стоит разбавить его другими певцами?
Красивые, правильной формы губы Бена вытянулись в жесткую линию.
– Других певцов не существует.
София посмотрела на него с любопытством, потом подошла ближе.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказал. Других певцов просто не существует, все начинается и кончается Синатрой.
– Но это же нелепо. А как же… Майкл Болтон, например?
Бен поморщился:
– Он не поет, а визжит.
– А мне Майкл Болтон нравится, – возразила София.
– Вам надо лечиться.
– Вы похожи на одного из ярых поклонников фильма «Стар трек», забыла, как их называют?
– Тридцатипятилетние девственницы, которые до сих пор живут с родителями.
София рассмеялась.
– Нет, их называют как-то по-другому… – Пытаясь вспомнить слово, она задумалась и поводила пальцем по нижней губе. – Вспомнила, «трекки»! Вы как «трекки», только они запали на фильм, а вы на Фрэнка Синатру, значит, вы – «фрэнки»! Готова поспорить, у вас даже есть чернокожий друг, коротышка по имени Сэмми.
– Его, правда, зовут Тэз, но он в самом деле немножко похож на Сэмми Дэвиса. Вы заработали десять очков.
София протянула руку:
– София Кардинелла.
Рукопожатие Бена было твердым.
– Завзятый «фрэнки».
Пожимая девушке руку, он посмотрел ей в глаза и игриво подмигнул.
София улыбнулась. Аккуратно одетый, гладко выбритый, приятно пахнущий, Бен выглядел безукоризненно. К тому же он был настоящим красавчиком.
– Это ваше первое выступление в нашем торговом центре?
– Да, номер с дрессированными собачками отменили, вот я и занял освободившееся место. Я рассудил, что все равно надо где-то начинать.
– И что, таким способом можно заработать себе на приличную жизнь?
– Да… в Чили. В Нью-Йорке жизнь гораздо дороже. Но я ухитряюсь сводить концы с концами, главным образом за счет того, что стараюсь не встречаться с домовладельцем.
Девушка мечтательно посмотрела вдаль.
– Звучит захватывающе и очень романтично.
– Скажите лучше «занятно». Моя бывшая подружка находила это скучным и незрелым.
– А как же страсть к приключениям?
– О, она обрела ее с профессиональным хоккеистом.
– Ой, мне очень жаль.
– Напрасно. У меня зубы получше, и я умею читать, не шевеля губами.
София снова улыбнулась. Бен совершенно очаровал ее своим остроумием, стилем и уверенностью в себе. Ничто в жизни он не воспринимал слишком серьезно, разумеется, кроме пения. В последнем София не сомневалась. А когда он говорил о своей бывшей подружке, за внешним легкомыслием она почувствовала искреннюю боль, заметила тень страдания, промелькнувшую в его глазах. Сложности нарастали, а вместе с ними рос и интерес Софии.
– Мне пора возвращаться на работу, – с сожалением пробормотала она.
– Это куда?
– В «Берренджерз», я работаю в отделе «Аспен косметике».
– Я вас провожу, мне все равно нужно идти в ту сторону, чтобы сесть на поезд.
– Отлично. – София нарочно пошла помедленнее, чтобы растянуть удовольствие. – И все же скажите, почему именно Синатра?
У Бена загорелись глаза, он заговорил с волнением:
– Потому что он знал, как нужно жить. Он упорно трудился, ни перед чем не пасовал и к тому же был бесстрашен, это мне в нем особенно нравится.
– А вы тоже бесстрашный?
– Стараюсь. Когда-то я боялся родителей, боялся не оправдать их ожиданий, поэтому выучился на адвоката, как они хотели, и получил место в солидной конторе. Скукотища. Работа была не по мне, и мои партнеры это чувствовали. Я промучился там целый год, но несколько месяцев назад бросил, чтобы заняться пением. Я всегда мечтал стать певцом. Мне попадались и менее способные парни, у которых это получалось. В один прекрасный день я подумал: с какой стати я торчу в конторе как пень и только фантазирую? Чем я хуже? И вот я здесь и доволен уже тем, что удалось выступить вместо дрессированных собачек. Но все равно эта работа даст сто очков вперед моей прежней, которую я терпеть не мог.
Софию поразило, что Бену хватило смелости бросить все ради того, чтобы заняться любимым делом. Под впечатлением от его рассказа она призналась:
– У меня тоже есть мечта.
Бен остановился и попросил:
– Расскажите.
София посмотрела на него снизу вверх, смерив взглядом все его шесть футов пять дюймов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36