А что это значит? Почему такое ограничение? Разве все это ваше колдовство может быть замкнуто в каких-то пределах?
— А как же! Представь, что какие-то предметы от тебя вблизи, а другие на отдалении. Если у тебя слабое зрение, ты их различаешь хуже. Или они заслонены от тебя другими предметами. Тогда совсем плохо. А бывает, что некоторые вещи ты видишь расплывчато, не в фокусе. Все зависит от твоих врожденных способностей. Они — твои волшебные очки и твой волшебный слуховой аппарат. Но ведь любые очки и слуховые аппараты помогают до какого-то предела. Совершенно слепому они не обеспечат зрения, а напрочь глухому — не дадут слуха. Есть, конечно, и другие чувства — осязание, обоняние, вкус, — но на каком расстоянии ты можешь отличить, например, женщину от мужчины? Если ты их не потрогал, если они не занимались недавно сексом, не вспотели, как эти баскетболисты, не надушились женской или мужской парфюмерией, ты их никак не различишь, если их мысли и эмоции перемешиваются в одном котле с другими. И редко нам удается выуживать ту рыбку, которую желательно поймать.
— Все равно это какая-то магия, — упрямо стоял на своем Алекс.
— Нет. Это реальность, но которую не всем дано понять и прочувствовать.
— Я бы охотно держался от этого подальше, — мрачно заявил Алекс и, помолчав, добавил: — Потерплю еще полчаса и позвоню Рэнди домой. Что-то у меня тревожно на сердце.
— Поступай, как тебе хочется. Опробуй свою телепатию, — ухмыльнулся Тони.
Минут десять прошли в молчании, потом Тони нарушил его:
— Если бы ты знал, сколько копий сломали ученые в спорах о телепатии, сколько нам, беднягам, пришлось пройти тестов. Про нас такое рассказывают, что меня самого — а я ведь тоже телепат, как ты теперь знаешь, — меня самого удивляет: неужто такое может быть? Например, если парочка разнополых телепатов занимается любовью, то это совсем новое, непередаваемое ощущение, отличающееся от обычного, как ходьба пешком от полета.
— А ты этого не испытал? — полюбопытствовал Алекс.
— Не пришлось, — чистосердечно признался Тони. — Но, надеюсь, у меня все впереди. К сожалению, наша Ша-рон — не тот субъект, с которым я бы согласился провести совместный эксперимент.
Он ткнул пальцем в остывшую пиццу, проверяя не телепатически, а обычным способом, не нужно ли ее поместить для разогрева в микроволновку.
Миранда находилась в состоянии между сном и бодрствованием, когда зазвонил телефон и выдернул ее из теплого, уютного кокона, где она устроилась, подобно личинке бабочки. Она услышала, как бушует пурга за окном, вспомнила, кто она, каковы ее обязанности, и с большим усилием сняла трубку, показавшуюся ей свинцовой. На то, чтобы открыть глаза, ей сил пока еще не хватало.
— Слушаю.
— Рэнди? Это Алекс. С тобой все в порядке? Когда Бишоп не появился и не связался с нами, мы забеспокоились.
Миранда разлепила веки и взглянула на светящийся циферблат будильника: почти полночь.
— У меня все хорошо, Алекс. — Почувствовав, как сильная рука Бишопа легла ей на грудь, она добавила с улыбкой, обращенной в темноту, где не таились никакие призраки: — Мне очень хорошо.
На удивленное молчание в телефонной трубке Миранда поспешно откликнулась:
— Мы здесь пережидаем, пока буря хоть немного утихнет, хотя лучше бы нам всем не высовываться до рассвета.
— Судя по прогнозам, завтра ожидается усиление снегопада, — предупредил Алекс. — Но если нет никаких проблем, то не о чем говорить.
— Дай мне знать, если возникнут какие-то проблемы.
— Конечно.
— И если Бонни позвонит утром, а я до этого не появлюсь на работе, скажи ей, что я дома. Пожалуйста.
— О чем речь, разумеется. Можешь на меня положиться.
Миранда положила трубку и какие-то краткие мгновения вновь наслаждалась тишиной и покоем. Тело спящего рядом Бишопа излучало тепло, и такая близость укрепляла в ней уверенность, что пока они вместе, то сильнее вдвойне, чем каждый из них отдельно. Это было великолепное, даже какое-то пугающе радостное ощущение.
Но и сейчас, однако, из ее сознания не улетучился страх. Восемь лет назад благодаря вспышке эмоций, так до конца не познанной никакими мудрецами и названной любовью, произошло полное слияние их тел и разумов. Но тогда Миранда оказалась в подчинении, равенства не получилось, а результат был трагичен. Теперь, передавая ей свои мысли, Бишоп, пользуясь прикосновением и ответной реакцией ее тела, твердил, что скоро наступит гармония и вместе они способны победить ползущее на них черное зло, но согласия на воссоединение усилий Миранда почему-то не дала. Что-то в ней, в ее подсознании противилось этому.
То, что Бишоп уже не спит, Миранда поняла сразу. Раз они оба телепаты и между их разумами перекинут воздушный мостик, то она, конечно, знала, что он уже начеку и читает ее мысли. И он тоже был ей ясен.
«Ну вот все и вернулось на круги своя», — мысленно передал ей Бишоп.
Она никак не отреагировала.
«Восемь лет разлуки ничего, кажется, не изменили в наших отношениях».
«Что-то изменилось», — в мысленном диалоге Миранде трудно было выразить ироническую интонацию.
«Ты считаешь, что я добился, чего хотел, и поэтому доволен собой?»
«Да, как кот, съевший украденные на кухне сосиски».
«Блестящее сравнение».
«Ты прямо облизываешься от удовлетворения. Тебя не беспокоит, что ты открыт мне?»
«Тебе? Разумеется, нет», — ответил Бишоп без колебаний.
«Однако раньше ты не очень-то этого желал».
«Я был тогда полным идиотом. По-моему, я тебе уже в этом признался».
«Ну, и что из того?»
Ее мысленно заданный вопрос на мгновение загнал Бишопа в тупик. Ответ появился в его мозгу не сразу.
«Я отпустил тебя и очень об этом жалею. Но я боялся, что ты не захочешь, чтобы моя тень постоянно маячила то у тебя за спиной, то впереди тебя».
«Избавиться от тени можно, уйдя от света», — возразила Миранда.
«Так ты и поступила».
«А как иначе я могла поступить после того, как моя тень меня обманула? Я знала, что Кара согласилась помогать тебе только при условии, что ты посвятишь меня в вашу затею. А я бы наверняка сказала „нет“.
Бишоп не стал этого отрицать.
«Я убедил себя, что она достаточно созрела для принятия самостоятельных решений. А твое навязчивое покровительство над сестрой мешало нам в осуществлении совместной цели — приманить и уничтожить мерзавца Кара очень этого хотела, поверь мне. Ее психические способности были на высшей точке, как у самолета при отрыве от земли. Но уже тогда я должен был понять, что переоценивал и ее силы, и свои. А то, что я скрыл наше сотрудничество от тебя, было предательством… за что, если верить Данте, грешник расплачивается самыми изощренными муками».
«Пока ты еще даже не начал расплачиваться», — таков был ее отклик.
«Неправда, я давно жарюсь на адской сковороде. Но моя боль до тебя не доходит. Ну, и слава богу. Ты имеешь все основания не прощать меня. Твоего собственного горя хватает с лихвой».
И вдруг мысленный диалог нарушился, губы его зашевелились, и Бишоп произнес вслух:
— Мне понадобилось очень много времени, чтобы осознать свою вину. Поверь мне, это была чисто профессиональная ошибка. Я сожалею. Если можешь, прости Я люблю тебя как прежде, если не еще сильнее. Только давай сейчас объединимся, чтобы одолеть это зло.
Миранда, к своему собственному удивлению, обрела чувство реальности.
— Ты ведь до конца не догадывался, что Харрисон — телепат? Ни ты, ни я, ни Кара.
— Но сейчас мы кое-что все-таки о нашем убийце знаем И помним, прости, что вынужден вернуть тебя в прошлое, как Кара была чувствительна к более сильной воле…
— Может быть, хватит о прошлом? — прервала Бишопа Миранда — Все равно мы ничего не изменим.
— Не хочешь выслушать мою исповедь? — неожиданно для себя спросил он.
— Если ты жаждешь вывернуть себя наизнанку, то лучше говори, чем пытай мой мозг Честно говоря, я очень устала, твои атаки мне дорого обошлись.
— Спасибо хотя бы за то, что позволила мне войти за пограничную линию. Значит, нашей вражде конец?
— Как ты меня утомляешь, Бишоп, — поморщилась Миранда. — Давай ближе к сути дела. Свой урок ты получил. Чего ты ждешь от меня — отличной отметки?
— Нет Я прошу только пройти со мной бок о бок по той дорожке.
— Той, страшной?
— Да. Прошу тебя, наберись сил.
— Хорошо — Миранда согласилась, зная, что сейчас ее мозг превратится в кинотеатр, где будет прокручиваться кинолента, сожженная, как ей казалось, и вычеркнутая навеки из памяти. — Неужели это так нужно тебе? — все-таки спросила она.
— И тебе, и мне, нам обоим.
У нее в голове мелькнула какая-то смутная догадка. Едва забрезжив, она тут же угасла.
— Чтобы прошлым заслониться от настоящего. . Но зачем?
Вопрос ее повис в воздухе, оставшись без ответа. Бишоп молчал. Паучьи нити хоть медленно, но все-таки отклеивались от ее мозга, высвобождая сознание. Она смогла отодвинуться от него, даже уйти из кокона убаюкивающего тепла, излучаемого его телом.
Миранда спустила ноги с кровати.
— Я чертовски устала и голодна. Но я рада, что мы снова вместе, что наша близость вернулась.
— И уже не уйдет опять, — сказал он.
— Будем надеяться. Я приму душ, мы поужинаем и посмотрим по телевизору, что нам обещают синоптики. Я только спущусь и проверю, не нанесло ли снега через оконные рамы внизу. Они впервые подвергаются такому испытанию.
Миранда пробежала босыми ногами по ступенькам лестницы до гостиной. Там на спинке стула висела ее кобура, а оставленная на столике девочками планшетка слегка повернулась.
Это было какое-то повторение момента, возвращение в уже пройденную ситуацию. Миранда тронула дощечку пальцем, и та послушно остановилась.
Глава 15
— Если бы у тебя имелась хоть капелька здравого смысла, — обратился Алекс к Тони, — ты бы сейчас отправился в свой номер и как следует выспался.
— Согласен, но я человек слегка ненормальный и по натуре — мазохист. К тому же дорога теперь в таком состоянии, что я доберусь до мотеля чуть ли не через час. Не стоит ложиться почивать под утро, чтобы на рассвете быть разбуженным по какой-нибудь тревоге. Да и в пургу лучше не лежать одному в постели и слушать вой ветра, а коротать время в компании.
— Резонно. Откуда, ты говорил, звонила сюда ваша доктор Эдвардс?
— Из дома вашего доктора Шеппарда. — Тони подмигнул Алексу. — Не думаю, что виной тому лишь снежная буря. Штормило бы на улице или сияла полная луна на ясном небе, все равно этим бы закончилось.
Алекс фыркнул, однако сохранил серьезную мину на лице.
— Не слишком ли быстро аналитическая машина в твоем телепатическом мозгу делает выводы?
— Ты так считаешь? Но в данном случае моя телепатия ни при чем. Я пришел к этому выводу методом элементарного наблюдения и простейших логических выкладок. Кстати, телепаты очень медленно движутся к сближению. Нам ведь почти недоступны романтические иллюзии, лежащие в основе так называемой любви. Из-за своей сверхчувствительности мы очень легко ранимы и поэтому оберегаем себя от знания чувств и мыслей партнера.
Алекс решил не развивать далее в разговоре эту интересную, но скользкую тему. Он резко сменил курс:
— Раз пицце пришел конец, а кофе выпито уже под за-вязку и расходиться нам не хочется, не заняться ли нам на пару кое-какой работой?
Тони вздохнул и, откинувшись на стуле и вновь водрузив ноги на стол заседаний, бросил взгляд на доску с фотографиями и графиком, выдавив из себя наконец:
— Я готов. Ты что, хочешь подбить кое-какие итоги? Не рановато? Только в понедельник в лучшем случае мы получим какие-то вразумительные сведения из штаб-квартиры о продавцах покрышек в обследуемом районе. И трое твоих бедняг-сотрудников сейчас усердно изучают в архиве газетные вырезки насчет пропавших подростков за прошлые годы. Я им не завидую.
— Я тоже. Подвал полицейского участка не самое уютное местечко в здании.
— Значит, нам остается только ломать себе голову и пораскинуть мозгами, какие у нас имеются в наличии. Давай еще раз подумаем о том — в который раз! — чего наш убийца добивался, расправляясь с Адамом Рамсеем, — предложил Тони.
— А ты согласен с версией Бишопа?
— Думаю, что Бишоп в своей области большой профессионал, и я привык никаких его выводов не оспаривать.
Алекс в задумчивости уставился на доску. Жуткие снимки останков Рамсея за прошедшие дни запечатлелись в его памяти накрепко, и взглянуть на них как-то иначе у него никак не получалось.
— Не имея больше никаких улик, кроме этих косточек, как мы можем определить что-нибудь заслуживающее внимания?
Тони небрежным жестом толкнул разбухшую папку протоколов, справок и медицинских освидетельствований, касающихся Адама Рамсея, отправив ее по полированной поверхности стола в сторону Алекса.
— И сколько раз ты перечитывал эту глыбу? — осведомился Алекс.
— Бессчетное число раз. И каждый раз надеялся отыскать нечто упущенное прежде.
Алекс с осторожностью и даже с опаской раскрыл папку.
— А что, если в результате выяснится, что мой город прятал чудовище уже много-много лет? Что он его выкормил, вырастил… Что потом будут говорить о нас?
Тони посмотрел на своего ночного компаньона с сочувствием.
— Ведь у него нет отличительных примет — ни рогов, ни хвоста. Он должен быть похож на обыкновенных людей — иначе его бы тотчас выловили. Одно я могу тебе сказать с определенностью — когда мы вытащим эту дрянь на свет божий, ваш город станет другим. Нет, прости, не город, а люди… они несколько поменяются.
Они сидели на кухне, закончив ужин, пили кофе и слушали, как за окном свирепствует буря.
— Что со мной было, когда ты меня нашел? — спросила Миранда.
— Ты была жутко холодная, и пульса не прощупывалось. Скажи, ты что-нибудь помнишь?
Миранда наморщила лоб, вспоминая, но результаты были плачевны.
— Я вошла в дом, включила и прослушала автоответчик в холле, а потом… твой голос откуда-то издалека твердил мне, что я умираю.
— Я нашел тебя лежащей на полу в гостиной. Никаких следов удара и вообще какого-то физического воздействия. Я не врач, но вдоволь насмотрелся на умирающих и уже мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42