Конечно, по рецепту, но мы оба знаем, как легко добыть любые рецепты.
— Никто не удосуживается даже телефонным звонком удостоверить подпись на рецепте, — согласился Тони. — Но не в наших силах исправить аптекарей, да и все человечество в целом. Я связался с группой в бюро, расследующей преступления, совершенные по Интернету, и получил миленький ответ, что здесь больше шансов у любого разбойника, чем когда-то на большой дороге. По-моему, этот якобы след заведет нас в тупик, и мы в конце концов без толку расшибем себе лоб. А что еще у тебя в загашнике, шеф? Скажи честно, ты ничего не выудил из этого вскрытия?
— Ты подразумеваешь, что Шарон что-то могла проглядеть? Вряд ли. — Бишоп направился к кофеварке и с жадностью следил, как наполняется пластмассовая кружка. — Ни ей, ни мне ничего материального не открылось.
— Тогда зачем ты был там и столько времени потратил зря? — Тони был любознателен по характеру и настойчив в силу своей профессии.
Он выждал немного, прежде чем задать прямой вопрос.
— Раз ты, Бишоп, осязательный телепат, то ты надеялся что-то вычитать, касаясь мертвого тела? И оно тебе что-нибудь сказало?
— Оно не откликнулось, — бросил Бишоп и включил свой портативный компьютер.
— И ничего не произошло, когда ты коснулся его?
— Пара видений промелькнула передо мной… вроде бы как вспышки молнии.
— Ну и?.. — оживился Тони.
— Должен тебя разочаровать. Лицо господа я не увидел и врата в рай тоже. Прости, Тони.
— Тогда что же?
— Я полз в темноте по какому-то крысиному, узкому лазу.
— Неужели? Ты шутишь.
— Сейчас не время шутить.
Тони, только что вдохновленный и вскочивший со своего стула, сел обратно и обмяк, будто надувная кукла, из которой, открыв затычку, выпустили воздух.
— Не переживай так, Тони, — не очень убедительно подбодрил коллегу Бишоп.
— А где Шарон?
— Она осталась там с доктором Шеппардом. У них появились какие-то общие темы для разговора.
— Кажется, они отлично сработались?
— На мой взгляд, да.
Тони усмехнулся:
— Вряд ли наша Шарон имела много ухажеров, у которых аппетит не пропадал после пары часов, проведенных за столом для вскрытий.
— А что ты знаешь вообще про ее ухажеров? — поддразнил коллегу Бишоп.
— Честно говоря, ничего. Только могу тебя заверить, что к их числу я не принадлежу и всегда отказывался от ее лестных предложений составить ей компанию в каком-нибудь уютном морге. Уж больно эта работенка наводит тоску.
— А что, гоняться за серийными убийцами и насильниками веселее?
— Во всяком случае, мне редко приходится непосредственно касаться их руками. По натуре я очень брезглив, — ответил Тони.
Мрачное лицо Бишопа смягчилось смутным подобием улыбки.
— Я тоже не стремлюсь дотронуться до нашего маньяка, но указать на него пальцем я должен. А раз мы знаем, что погода нам выставит помехи, то чем мы ей ответим? Тем, чем можем, то есть напряженной работой с нашими безотказными помощниками.
— Ты имеешь в виду, будем насиловать наши компьютеры?
— А что еще остается? Не уходить же в спячку, как медведи. Ты в игре, Тони?
— А когда я не был в игре, шеф?
Глава 13
— И ты, значит, способна вычитать меня? — спросил Алекс.
Миранда покачала головой:
— Нет. Из тех, с кем я общаюсь, больше половины людей для меня закрыты. Представь себе радиопередатчик, посылающий электромагнитные сигналы от мозга разных людей, а мой мозг приемником, улавливающим эти сигналы, но не все. Я настроена только на определенный диапазон. К примеру, как радио, которое ловит местные станции и не может поймать федеральную сеть.
— И переключиться нельзя?
— Можно, но я не обнаружила в своей голове такой переключатель, — с грустью призналась Миранда. — И я живу с этим даром нормально. Для меня нет ничего странного в том, что чьи-то мысли угадываются мною, а слова, еще не сказанные, я уже вроде бы услышала. Есть теория, что люди, обладающие такими способностями, получили их в наследство от первобытных предков, еще не создавших языка для общения между собой, и только передача мыслей друг другу их и объединяла. Я и подобные мне люди — достаточно редкие экземпляры, продолжение постепенно угасающей линии, которая скоро может совсем исчезнуть.
— Печальная перспектива, — отозвался Алекс. — Лиз говорила мне примерно то же самое.
— И, поверь, она права. Но существует и другая теория, что человечество, наоборот, снова стремится к телепатии, к безмолвному общению, и такая вещь, как Интернет, — первый шаг на этом пути. Ну, и те, кто уже обладает телепатическими способностями, просто, как бы сказать… вырвались вперед, обогнали других. Теорий о корнях телепатии существует множество. По какой-то причине дремлющий в обычных условиях ген вдруг активизируется. Несчастный случай или перенесенная в детстве болезнь приводят к некоторым изменениям электромагнитного поля в мозгу. Я даже прочла где-то, что если провести среди нас генетическое тестирование, то выявится наличие общего предка у всех телепатов. Где истина — никто не знает.
— И это никого не заботит?
— Меня, честно говоря, нет. Я никогда не интересовалась научными обоснованиями своих способностей. Я не видела в этом смысла. Современная наука вообще скудно осведомлена о работе мозга, даже нормального, а за пределами нормы уже начинаются сплошные потемки.
Алекс посмотрел на нее с любопытством.
— Полагаю, не очень-то весело было маленькой девочке жить с таким даром.
— Совсем невесело. — Миранда поборола в себе желание вновь растереть себе ладонями виски. Исповедь, возможно, и облегчила душу, но не сняла головную боль.
— Твои родители не были…
— Телепатами? Нет, но оба они обладали сверхразвитой интуицией, и оба происходили из семейств, где паранормальные были не в диковинку, истории о подобных случаях передавались из поколения в поколение, и им верили.
Внезапно до Алекса дошло.
— Бонни… и эта планшетка! Боже, значит, она действительно получила информацию от духа?
— Когда Бонни было четыре, — сказала Миранда, — у нее появился воображаемый друг — так мы все считали. Малышка по имени Сара. Бонни охотно рассказывала нам о ней, развлекала нас за столом историями, приключившимися с Сарой, ее родителями, старшим братом и ее смешной собакой. Затем случайно Бонни обмолвилась, что Сара погибла, когда ее дом обрушился. Мы были в шоке, затем начали недоумевать: откуда наша маленькая Бонни это взяла? А вот отец проявил любознательность и занялся расследованием.
— И нашел Сару?
— Выяснилось, что наш дом был построен на месте другого дома, разрушенного землетрясением. И в том доме жила супружеская пара с сынишкой и дочкой по имени Сара. Именно эта девочка, одна из всей семьи, погибла при катастрофе.
— И долго еще дух бедняжки бродил там?
— Бонни ни разу о ней больше не упоминала. Исходя из того, что я знаю о внезапных смертях, представляется самым вероятным, что маленькая Сара просто хотела как-то осознать случившееся с нею, хотела, чтобы ей объяснили и посочувствовали. После того, как история была рассказана, Сара могла удалиться туда, куда ей было предназначено уйти.
Казалось, вопросы у Алекса никогда не иссякнут.
— А что ты знаешь о внезапных смертях, Рэнди?
— Большинство тех, кто умирает внезапно, не готов к уходу из жизни, особенно если смерть была насильственной. Некоторые впадают в ярость при мысли о том, что их жизнь преждевременно оборвалась, и все желают продления земного срока. Каким-то образом некоторым это удается, хотя бы не в материальной форме, а в сознании живых.
— Побыть среди живых?
— Да. Но только среди тех, кто способен видеть и слышать.
— Как Бонни?
Миранда кивнула.
Алексу было о чем подумать. Поэтому он не сразу задал следующий вопрос:
— А другие привидения ее навешали?
— Разумеется. Потом нам с Карой удалось ее обучить, как закрывать от чужого вторжения свое сознание, так что она их видела, только когда сама этого хотела.
— А это уже лучше, — наивно заметил Алекс.
— Всегда лучше контролировать такие явления, а не быть в зависимости от них, — подтвердила Миранда. — Я уже говорила тебе, что эмоции очень часто воздействуют разрушительно.
— Вот почему мы не просим Бонни пообщаться с погибшими подростками?
Алекс не ожидал, что Миранда ответит на его вопрос пространно и со всей серьезностью.
— Имея дело с подростками, ставшими жертвами убийцы, ты столкнешься не только с озлобленностью и обидой за оборванную раньше времени жизнь, но и окунешься в кипящий котел эмоций, свойственных этому возрасту. Будь Бонни постарше, она бы как-нибудь наладила общение, но сейчас ее собственные чувства пребывают в таком хаосе, а реакция на события столь сильна, что она может очутиться в опасности.
— Какого рода опасности? Разве привидение способно причинить тебе вред, напасть, поранить, убить?
Миранда колебалась с ответом, не уверенная, как Алекс воспримет ее слова, дойдет ли до него их смысл.
— Они хотят жить, Алекс. Им требуется жизнь, та, которую у них отняли. И если они видят перед собой открытую дверь или открытый их доступу разум, кто-то из них непременно устремится туда с намерением остаться там надолго, если не навсегда.
Тони размещал на доске фотографии вскрытия Стива Пенмана и краем уха слушал, как Бишоп разговаривает по мобильному телефону с агентом, возглавляющим вторую команду специального подразделения ФБР, занятую в данное время расследованием в Техасе.
— Ты не можешь ее загипнотизировать, Квентин. Тебе надо добраться до ее памяти другим путем. Пусть Кендра порыщет в компьютере. Как у нас движется дело? До завершения еще далеко. — Он слегка поморщился, выдавив из себя такое признание. — Да, местные власти с нами сотрудничают.
Тони украдкой бросил через плечо взгляд на шефа и тут же отвернулся, не желая показать Бишопу, что слушает его беседу с коллегой.
— Держи меня в курсе, Квентин. Да, пока мы здесь и никуда трогаться отсюда вроде бы не собираемся. Свяжусь с тобой через пару дней. Пока.
Бишоп с каким-то рассеянным выражением лица посидел за столом с полминуты, потом сунул телефон во внутренний карман куртки.
— Тони! — окликнул он помощника. — Ты что-то хотел мне сказать?
— Нет, по правде говоря, нет.
Тони позволил молчанию еще больше сгуститься, затем вновь через плечо глянул на босса. Бишоп ждал продолжения с терпеливым видом, так хорошо знакомым его подчиненным.
— Нелегко работать с людьми, читающими чужие мысли, босс. Скажите, когда в контору пришел запрос о помощи от шерифа Найт, вы сразу засобирались в дорогу. Как вы догадались, что это она, ведь Миранда сменила фамилию?
— Я не был уверен, что это именно она, — возразил Бишоп.
— Разве? Почему же тогда вы собрали нас и велели готовить самолет?
— Разве? — усомнился Бишоп.
— Можете мне поверить. Не знаю, как Квентин сдержался сейчас во время вашего разговора. Готов побиться об заклад, что сейчас многие в конторе сгорают от любопытства, как вы с Мирандой ладите между собой.
После долгого молчания Бишоп произнес, тщательно подбирая каждое слово:
— Насколько я понял из сказанного тобой, у меня нет никаких личных секретов от команды.
— Нет, один секрет нам до поры до времени недоступен и вызывает, как говорится, живейший интерес. Когда вы с Мирандой придете к взаимопониманию? Если это произойдет, то можно попросить ее снять наконец блокировку, которая так нам мешает.
— Мне нужно выпить чего-нибудь покрепче, — произнес в ответ Бишоп.
Тони с трудом сдержал улыбку.
— Если вам это улучшит настроение, то могу заверить, что мы все перед другими нараспашку.
— А ты уже знаешь о том, что мне хочется пристрелить тебя. Тони?
— Мой радар об этом пока мне не докладывал.
— Тогда внемли моему устному предупреждению. Заткнись, Тони, и впредь не распускай язык.
Алекс в изумлении уставился на Миранду.
— Подожди, подожди… Неужто ты толкуешь о том, что привидение может вселиться в живого человека?
— Если его дух и воля к жизни сильнее, то мертвый будет контролировать живого. Проще говоря, он овладеет его личностью.
— Что это — только предположение или?..
— Нет, такое случалось. Проблема в том, что медицина не признает, что причины некоторых психических недугов кроются в этом. И выходит, что, если медиум после спиритического сеанса сходит с ума, ему ставят обычный диагноз — шизофрения или кое-что похуже.
— Но почему ты, Рэнди, говоришь об этом так убежденно?
— Потому, что я сама медиум и телепат. И не смотри на меня такими глазами, будто ты не подозревал этого раньше. Хочешь выслушать мою историю? Мне был двадцать один год, и я встречалась с парнем, изучающим паранормальную психологию. Он знал, что я обладаю такими способностями, и решил, что сможет пользоваться мною, как инструментом, все равно что отверткой или кусачками. И он и вправду мог манипулировать мною. Он работал в психиатрической больнице, где трое пациентов особенно интересовали его. Двое находились там уже давно, третий поступил недавно, и им всем был поставлен одинаковый диагноз — шизофрения в опасной, неизлечимой форме. И у всех троих в истории болезни были отмечены факты ясновидения и участия в спиритических сеансах. Только это одно их объединяло — в остальном они были совсем разные люди, с разной наследственностью и социальным положением, но мой друг решил проверить на опыте свою теорию, что их помешательство связано со спиритизмом, и, таким образом, вытащить на свет божий корень зла.
— И чем это обернулось? — спросил Алекс.
— Никаких научных данных он, конечно, не мог получить, но очень хотел убедить хотя бы самого себя в своей правоте. Он привел меня однажды в больницу, тайком, ночью. Предполагалось, что я коснусь его спящих после успокоительных инъекций пациентов и расскажу, что я вытащила из их подсознания.
— И что ты вытащила?
Миранда, уже не скрывая, принялась энергично массировать затылок.
— Мне бы не хотелось еще раз пройти этим путем. Наверно, более страшного испытания в жизни мне не представится до самой кончины — молю бога об этом. Я коснулась поочередно этих несчастных — двух женщин и одного мужчины — и вправду ощутила, что в каждом из них было внутри какое-то иное существо… Я не могу подобрать таких слов для описания, чтобы ты понял, Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42