..
Мы по-настоящему обнялись. На радостях он так меня тиснул, что я едва не испустил дух. Чем-чем, а силенкой его Бог не обидел. Интеллигент с бицепсами Шварценеггера.
- Значит, снова вместе, Сергей Иванович! Я так рад! Искренне! От души...
- Валера! Сжалься! Ты мне всю душу вытрясешь.
- Ой, извините, Сергей Иванович! - смутился Истомин, отпуская меня немного помятым, но живым и невредимым.
- Ты ведь заканчивал дело по Свалову?
-Да.
- Чем он объясняет отпуск крупных сумм по фальшивым авизо?
- Ошибками кассиров.
- Ты их допрашивал?
- Да. Говорили, что "бес попутал". А вы считаете, за этим кроется спланированная акция?
- Почти уверен. Нужно срочно забрать дело из суда. А были ли в городе еще какие-нибудь громкие хозяйственные дела?
- На днях в облсуде рассмотрено дело о хищении большого количества огнестрельного оружия. Членом нашей группы Беркутовым обнаружен огромный склад.
- Это дело также необходимо забрать.
- Хорошо.
- Завтра в четырнадцать ноль-ноль собираемся у
меня.
- Завтра похороны Говорова, Сергей Иванович.
- Ах да. Совсем забыл. Извини. Тогда перенесем на послезавтра. Утром в девять.
Через полчаса после ухода Истомина позвонил Владимир Рокотов. Классный мужик. Не любит много говорить, зато много делает. Года четыре назад ему грозили крупные неприятности. И если бы я и Андрей Трайнин не пошли на определенные деликатные нарушения закона, то Рокотов мог очень запросто оказаться на скамье подсудимых. Больше всего меня тогда удивил не я. Нет. Со мной-то как раз все ясно. Мои гены определенно подпортил далекий предок вольнодумец и авантюрист. Поразил меня и порадовал строгий и педантичный законник Трайнин. Но как бы там ни было, а Володю Рокотова мы отмазали, дали ему верный шанс. И он его использовал на полную катушку.
- Здравствуй, Сережа! Секретарь мне сказала, что ты звонил. А я был в Мошкове на совещании. Ты как раз вовремя. Слышал, какие у нас здесь дела творятся?
- Да уж... Дела как сажа бела.
- С Катей как случилось?
- Поляков и из колонии меня достал.
- Сволочи! Знаешь, Сережа, у меня порой опускаются руки. Честное слово. Мы крутимся, теряем замечательных ребят, дорогих людей, а преступность, что раковая опухоль, растет и растет.
- Ты никак жалуешься? Мир, наверное, действительно обречен, если такие мужики, как ты, начинают хныкать. И что же ты предлагаешь? Сменить профессию?
- Я просто размышляю. Ты же видишь, что творится в стране? А профессию, возможно, я бы и сменил, да только ничего другого делать не умею.
- Не умеешь или не хочешь?
- А какая разница?
- Большая. Я видел, как ты классно работаешь на ринге. С твоими знаниями восточных единоборств мог бы тренировать, допустим, боевиков мафии. Имел бы большие бабки. И главное - никакого риска.
- Ну и шуточки у тебя, боцман... Сережа, ты чем сейчас занимаешься?
- Изучаю дела. А что?
- Давай сворачивайся. Через пять минут я за тобой заеду.
- И куда же ты меня, если позволительно спросить?
- К себе домой. Там Дина запекла гуся. Надо отметить встречу и потолковать заодно по делу. Есть кое-какие новости.
- Ох, Сереженька! - тихо проговорила Дина и, приникнув ко мне хрупким телом, беззвучно заплакала. Дина и Катя были лучшими подругами. До этого я не очень-то верил в женскую дружбу, считал, что женщины с их системой "микроскопа" слишком зациклены на себе, чтобы быть искренними. Но Дина с Катей эту бредятину опровергли.
Узнав, что я похоронил Катю месяц назад, Дина очень обиделась, так посмотрела на меня, что мне захотелось сквозь землю провалиться. Тихо сказала:
- Как ты мог?! - И ушла на кухню.
И только тут я осознал, насколько она права. Почему я считал, что смерть Кати - это лишь мое личное горе? По какому праву лишил Дину, Володю, Мишу Краснова возможности с ней попрощаться?
- Ты, Сережа, действительно... - Рокотов долго подбирал слово, которого я заслуживал, но, боясь, очевидно, усугубить и без того незавидное мое положение, мягко добавил: - Действительно, отличился.
- Извините, ребята! - выдавил я из себя.
"Извините, ребята! - смешно передразнил меня прозвучавший где-то в черепушке знакомый едкий голосишко. - Горбатого могила исправит. Каким ты был законченным эгоистом, таким и остался".
Иванов! Мой постоянный оппонент. Я был искренне рад нашей встрече. Со смертью Кати он куда-то исчез. Похоже, он переместился в Новосибирск задолго до меня. Все возвращается на круги своя. Как все-таки здорово, что я вернулся.
"Привет, - ответил я радостно. - Давненько я не слышал твоего скрипучего голоса. Как поживаешь, приятель?"
"Спасибо. Хреново".
"А что так?"
"Шевельни мозгами, - проворчал Иванов сердито - Одна мысль, что вновь долгие годы придется сосуществовать с таким неотесанным эгоистом, как ты, может навсегда испортить любое, даже самoe праздничное настроение".
"Ты неисправим, - рассмеялся я. - Все такой же зануда и пессимист. И все же я искренне рад нашей встрече".
"Честно признаться, я тоже, - проскрипел двойник. - Поздравляю с возвращением в родные пенаты!"
"Пошел ты!"
- Это ты с кем? - услышал я удивленный голос. Похоже, что уже начинаю беседовать с Ивановым-оппонентом вслух. Замечательно! Хорошо же я выгляжу со стороны, да?! Так недолго и загреметь в психушку
- Да так, кое-что вспомнил.
- Заливай, заливай, - усмехнулся Рокотов. Володя был в курсе моих взаимоотношений с Ивановым-вторым и догадался, кого я только что шуганул. Появилась Дина, неся на подносе огромного румяного гуся. Лицо ее было заплаканным и несчастным. Она поставила гуся в центр уже накрытого стола и, стараясь на меня не смотреть, нарочито строго спросила:
- Почему до сих пор не за столом? Я подошел к ней, обнял за плечи.
- Прости меня, Дина, ради Христа! Я порядочный свинтус. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня помиловала?
- Как ты мог, Сережа?! Никогда не думала, что ты на такое способен. Ведь Катя... Я... А-а-а! - Она махнула рукой, закрыла лицо ладонями и убежала в ванную.
- Терпи, Сережа, - попробовал приободрить меня Володя. - Давай за стол. Выпьем. Авось полегчает.
- Авось да небось, - усмехнулся я, усаживаясь. - Никогда прежде не слышал от тебя подобных словечек.
- Старею, наверное, - ответил Рокотов, наливая в рюмки водку. - У нас в детдоме так сторож дядя Петя говорил. Давай, Сережа, выпьем за встречу. Я очень рад, что мы снова вместе. А на Дину не обращай внимания. Пусть проплачется. Такое горе. Она так любила Катю.
- Нет, без Дины я пить не буду, - запротестовал я.
- Ну как знаешь. - Он поставил свою рюмку на место. - Ты изучил дело?
- В общих чертах. Чтобы влезть в него досконально, нужна, как минимум, неделя.
- И каковы первые впечатления?
- Ниже среднего. Пока вы лишь плелись в хвосте событий, добросовестно фиксируя их на бумаге, и если бы не Говоров, то было бы вообще глухо, как в танке. Жаль парня. Он был прирожденным следователем.
- Да, - кивнул Рокотов. - А ты показания Свалова читал?
- Читал.
- И как тебе идея мафии взять все в свои руки? Неужели это возможно?
- Еще как возможно. Идея не нова. Ее контуры просматривались уже при расследовании дела Полякова. Уже тогда мафия предприняла первые шаги к консолидации и была близка к тому, чтобы взять всю экономику области под контроль. Осуществлению этой "благородной" цели помешали тогда мы с тобой.
- А что толку, - хмуро проговорил Володя. - Теперь они собираются взять под контроль экономику всей страны. Неужели там, - Рокотов поднял глаза к потолку, - этого не видят?
- Там, Володя, уже все давным-давно куплены мафией вместе с потрохами.
- Что же делать?
- Спроси что-нибудь полегче. Работать. Иного нам не дано. И попытаться помешать этим планам. Как говаривал ваш детдомовский сторож, авось получится. В это время вернулась Дина. Виновато глядя на меня, проговорила чуть слышно:
- Извини, Сережа! Я что-то совсем расклеилась, встретила, называется, гостя.
- Это ничего, Дина. Живые оплакивают умерших. Давайте выпьем за светлую и незабвенную память о ней. Молча выпили. Грустный получился у нас ужин. Рокотов вызвался меня проводить. Мы решили прогуляться до моего дома. Ночь была тихая, теплая, даже душная, будто не середина августа, а зенит лета. Высокое небо с мириадами ярких звезд было парадно-торжественным. Где-то там обретает сейчас душа моей Кати. Ей там хорошо и покойно. Я это знаю. Практически сам там побывал, да выкарабкался. Но также верю и в то, что она отдала бы все на свете, лишь бы оказаться здесь, рядом с нами...
- А где дочь? - спросил Рокотов.
- Отдал пока Лене;
- Как она? Как Павел? Давненько его не видел.
- Нормально. Весь в батяню.
- Это точно, - согласился Владимир. - Вылитый. Да, совсем забыл сказать. Сегодня мне звонили из Бийска. Оказывается, там Говоров задержал по подозрению в убийстве Трубициной капитана Центрального управления милиции Камышева.
- Вот оно что. Похоже, что он зацепил что-то очень существенное. Потому-то его и поторопились убрать. А гаденыша привезут - поговорим.
- Увы... Во время этапирования в Новосибирск Камышева убили прямо в поезде.
- Вот черт! Оперативно, сволочи, работают. Их системе безопасности можно позавидовать. Это тебе никого не напоминает?
- Ты имеешь в виду Полякова?
- Вот именно. И вообще меня последнее время не покидает чувство, что мы вновь с ним столкнулись.
- Не говори глупостей. Ты ведь знаешь, что ему определили двенадцать лет.
- Я, конечно, не берусь утверждать, но только почерк... Да. А что, если мы тогда одну голову у этой страшной гидры под названием Предприятие не заметили и теперь она восстановила свое былое величие? Ты ведь работал внутри этой системы, не знаешь, кто бы это мог быть?
- Откуда? Все, что мне стало известно, я выложил, как на духу.
- А кто может знать?
- Возможно, бывший шеф безопасности Комиссаров?
- Точно. Этот вполне может знать. Срочно установи, где он отбывает наказание.
- Сделаем.
- И еще... За что убили тогда коммерсанта Виктора Юдашева?
- За отказ с ними сотрудничать.
- Вот именно. А если и причина убийства Шипилина та же? Не верю, что в деловых кругах нет порядочных людей, что все они продались мафии.
Рокотов неожиданно рассмеялся, обнял меня за плечи.
- Узнаю Иванова. За твоими версиями трудно уследить. Нет, все же хорошо, что ты вновь с нами.
От новой, пришедшей на ум мысли я даже приостановился, замер. Рокотов встревоженно спросил:
- Что с тобой?
- Каким образом Говоров оказался в Бийске?
- Он ездил в санаторий "Белокуриха" допросить майора Случанко, дежурившего по городу в ночь убийства Погожева.
- Это убийство двухлетней давности?
-Да.
- Кто знал о его поездке?
- Что ты этим хочешь сказать? - насторожился Владимир.
- Пока ничего определенного. Просто хочу знать круг посвященных.
- Краснов, естественно, Истомин, Сидельников, я. Проверенная гвардия. Надеюсь, нас ты не подозреваешь?
- Кто еще?
- Мой заместитель полковник Зайцев. Я поручил ему лично курировать это дело.
- Что о нем скажешь?
- Прекрасный специалист. Полста лет. Мне его посоветовал взять в замы Трайнин. Правда, последние полгода с ним что-то происходит, стал хмурым, замкнутым. Пробовал с ним поговорить по душам, но не тут-то было. Ребята говорят, у него проблемы с сыном.
- Срочно узнайте, в чем тут дело.
- Ты думаешь...
- Я всего лишь сопоставляю факты и прихожу к определенным выводам. Это ведь так просто. К примеру, я спрашиваю: почему преступники появились на квартире Забродской раньше вас? Случайно? Возможно. А возможно, и нет. Но когда они оказываются вместе со следователем в Бийске, то это уже очень похоже на закономерность. Из этого вывод: либо у вас в управлении, либо у нас в прокуратуре кто-то роет, кто-то регулярно снабжает мафию ценной информацией о передвижении и замыслах противника. И пока мы с тобой его не вычислим, нет и не может быть у нас с тобой спокойной жизни. Понял?
- При таком раскладе многое проясняется. Сережа, ты молодец!
Я полностью разделял мнение Володи. Мне было не скажу что очень уж хорошо, просто нормально, спокойно. С души будто камень свалился, и я вновь ощутил ногами землю, ее могучее притяжение. Это придавало уверенности. От выпитого слегка кружилась голова. Я полной грудью вдыхал ночной воздух. Смотрел на печальный и слегка удивленный лик луны. Неспешно мерил шагами родной и до боли знакомый город. А рядом шел Володя Рокотов, мой друг - замечательный и очень надежный человек.
И тут я заметил сзади, метрах в двадцати, троих парней. Остановился, достал сигареты, закурил. Они также притормозили, ждали. Что-то здесь нечисто.
- Володя, за нами, кажется, следят.
- С чего бы? Тебе показалось, - неумело разыграл он удивление. И я сразу все понял.
- Это твои парни?
- Ну.
- Чего "ну"?
- Ну мои.
- Ну загну. Удивляюсь, как вам, гражданин начальник, с таким "богатым" лексиконом доверили Уголовный розыск огромной области. Я бы подумал, прежде чем поручить вам командовать хотя бы ротой дебилов.
Рокотов добродушно фыркнул.
- Скучно было без тебя, Сережа. - Он вдруг обхватил меня за талию и легко поднял. - Скажи спасибо, что это мои ребята, а не боевики мафии.
- Ну, ей-богу, детский сад какой-то. Что ты меня тискаешь? Какой пример подаешь подчиненным? А ну сейчас же поставь на место!
Я сделал попытку вырваться. Не тут-то было, хватка у него бульдожья.
- Нет, ты сначала скажи спасибо.
- Спасибо, благодетель, за заботу, за ласку! Век тебе этого не забуду. Сей благородный поступок будет навеки высечен на скрижалях истории.
- То-то же, - удовлетворенно проговорил Владимир, выпуская меня из своих медвежьих лап. - Хватит, научены горьким опытом. Теперь, господин генерал, вы даже, простите, в сортир без сопровождения не сможете сходить. И вообще, ваши передвижения по городу нужно свести к минимуму. Вопросы есть?
- Это же ограничение моих прав. Грубое и беспардонное. А как же свобода личности, о которой вы столь долго и нудно кричали?! Где она, я вас спрашиваю?! Нет, я этого так не оставлю. Я буду жаловаться!
- Жалуйся себе на здоровье, - великодушно разрешил мне друг. - Можно письменно. На мое имя.
А ночью мне приснилась Катя. Она была довольна принятым мной решением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45