– Пренебрежительно фыркнув, она добавила:
– Вам, пожалуй, следовало бы доверять мне побольше.
Урми одарила деда особо выразительным взглядом.
Стараясь скрыть смущение, принц с поспешной суетливостью принялся расправлять рясу.
– Что поделаешь, подозрительность так же естественна для ангирийца, как потребность дышать.
Распахнув полы накидки, Урми отвязала от ремня соропа три меча.
– Ладно, в конце концов, я дала слово дяде Байбилу и должна сдержать его.
Задетый за живое ее словами, наследник категорически отказался принять оружие из ее рук.
Раздраженная Урми швырнула мешок с провизией и сосуд с водой на пол.
– Так я и знала! Поэтому не обессудьте: я заранее подготовила речь для этого торжественного момента. Речь небольшая, но убедительная, так что позвольте мне произнести ее.
Не дожидаясь согласия, не делая паузы между предисловием к речи и самой речью, женщина продолжила:
– Думаю, что и без клятвы дяде Байбилу я все равно помогла бы вам. За наше короткое, но насыщенное событиями путешествие, я успела достаточно хорошо узнать каждого из вас.
Она перевела взгляд с принца на Зулу, посмотрела на лежащего на земле Спока.
– После того, как мистер Спок прикрыл меня от копья своим телом, я многое передумала. И все это время его слова не выходили из моей головы. Слова о том, что знания, полученные принцем в других мирах, должны принести реальную пользу здесь, на Ангире.
– Боюсь, ты со своим мнением останешься в ничтожном меньшинстве, – отозвался наследник. Урми порывисто подалась к нему.
– Я воочию видела, какое доброе у вас сердце: вы рисковали жизнью ради дворцовой прислуги. Уверена, никакой другой претендент на трон Ангиры не поступил бы так безрассудно-благородно. – Она резко встряхнула головой.
– Не сомневаюсь, в замках Котаха вы принесете гораздо больше пользы, чем в этом убогом деревенском хлеву.
Принц внимательно осмотрел свой меч: рукоять его была предусмотрительно обмотана тряпкой так, чтобы колокольчики не издавали ни единого звука – Значит, ты не побоишься пойти против Комитета?
– Члены Совета преисполнены благими намерениями, но, увы, они не видят дальше границ долины.
Урми протянула второй меч Зулу.
– Кроме того, у меня есть своя голова.
– Но тебя могут отвергнуть и никогда не принять обратно, – предупредил ее землянин.
– Тогда мне придется поближе познакомиться со стеклянной клеткой, о которой говорил принц, – она вздернула плечом и резко опустила его. – Во всяком случае, решение принято, и я не намерена отступать, потакая чужой глупости.
– Похоже, упрямство является наследственной и самой яркой чертой в твоей семье, – наследник перевел взгляд с внучки на деда. – Впрочем, меня это радует, – и, повернувшись в глубину хлева, с деловым видом добавил:
– Поскольку Урми не удалось украсть тележку, нам придется соорудить из подручных средств носилки для мистера Спока.
Вулканец поднял руку.
– Нет. Без меня вам легче будет оторваться от преследователей.
– Глупости! – принц попытался отломать доску от перегородки стойла. – Не могу же я добровольно лишить себя вашей милой компании. От кого другого услышу я философское обоснование моих мыслей? С кем обменяюсь софизмами? Над кем буду подшучивать? Кого поддразнивать?
Голос Спока прозвучал неестественно слабо, как бы издалека:
– Я быстрее встану на ноги, если останусь здесь. И не беспокойтесь за меня: от живого заложника больше пользы, чем от захороненного трупа.
– Но можно ли рассчитывать на благоразумие и терпеливость крестьян? – усомнился Зулу.
Осунувшееся лицо вулканца оживила легкая улыбка.
– Поверьте, земледельцы гораздо осторожнее и предусмотрительнее, чем наследные принцы и восторженные романтики.
Не успокоенный этой тирадой, Зулу повернулся к Урми:
– Может ли Комитет принять решение убить мистера Спока?
Женщина передернула плечами:
– Даже они не настолько глупы.
– И все-таки, мне лучше остаться с мистером Споком, – землянин протянул свой меч Урми.
– Один из нас обязательно должен идти дальше. Хотя бы для того, чтобы сообщить на «Энтерпрайз» о результатах миссии, – тяжело дыша, с трудом выговорил Спок. – Шансы удваиваются, если мы разделимся.
– Но… – попытался возмутиться молодой офицер.
– Это приказ, лейтенант Зулу, – старший офицер на мгновение прикрыл глаза, подавляя очередной приступ боли.
– Пойдем, друг, – принц подобрал с пола мешок с провизией и сосуд с водой. – Обещаю, что помогу тебе вернуться при первой же возможности.
– Зулу, ты вернешься тогда, когда наступит спокойное время. Но не раньше, – приказным тоном произнес вулканец и поджал губы, словно раздумывал, продолжать или нет. – Не знаю, какое решение примете вы, Ваше Высочество, но всякое ваше решение окажет сильное влияние на общественное развитие Ангиры. Поэтому я и не хочу, чтобы вы оглядывались на меня, принимали в расчет мое положение.
– Вы полагаете, я могу изменить свою точку зрения? – поинтересовался принц. Спок выдавил слабую улыбку:
– Мне часто приходилось наблюдать за людьми, которые говорили одно, а делали совершенно другое.
– И это я тоже принесла, – Урми передала Зулу коммуникаторы. – Хотя понятия не имею, что это такое.
– Вот и хорошо, – одобрил Спок. – Мистер Пуга, вы не смогли бы спрятать одно из этих устройств?
Осторожно подцепив двумя корявыми пальцами коммуникатор, старик взял его из рук внучки.
– Не беспокойтесь, спрячу. Мне не раз доводилось прятать вещи от сборщиков налогов. Спрячу, никто не найдет.
Коммуникатор исчез в складках стариковского соропа.
– Я позабочусь и о нем, и о вас, мистер Спок.
Зулу тем временем, задрав подол рясы, прицепил свой коммуникатор к поясному ремню.
– Вам нельзя здесь оставаться. Жители деревни могут обвинить вас в соучастии в побеге.
Пуга весело присвистнул:
– А что они могут сделать мне, сынок? Отнять жизнь? Так от нее уже мало что осталось. В моем возрасте смерть не страшна.
В порыве чувств наследник схватил старика за руку.
– Вы с Урми – единственные хорошие люди, которых я встретил на Ангире.
Пуга, тронутый до глубины души, ласково пожал запястье принца.
– У всех у нас есть и достоинства, и недостатки. Просто у вас не было времени, чтобы достаточно внимательно присмотреться к окружающим, вот и не заметили в них ничего хорошего. Поймите: души людей сковал почти животный страх. В этом все дело. Накормите их досыта, дайте, чтобы их шерсть снова заблестела, – и они пойдут за вами хоть на край света.
– Но ведь за вами и за вашей внучкой они не пошли, – возразил принц.
Неторопливо подняв руку, старик похлопал наследника по плечу.
– А вы первым сделайте шаг к ним: подарите людям мир и покой.
Принц, словно онемев, молча уставился на старика.
Урми выгнула бровь дугой.
– Ваше Высочество, мой дедушка ждет ответа.
– Я всего лишь Лорд-призрак, – принц попытался отвернуться, но Пуга удержал его за руку.
– Даже самые маленькие тени со временем вырастают, – поспешил заверить старик. – И даже самый маленький человек способен догнать самую большую тень.
– А мечту способен?
– Несомненно, – коротко ответил ангириец и вышел из хлева.
– Я… я сделаю все, что в моих силах, – запинаясь от волнения, пообещал наследник, следуя за ним по пятам.
Переступив порог хлева, беглецы, как в воду, погрузились в кромешную тьму. Принц предусмотрительно взял Зулу за руку, готовый вести его за собой.
– Куда идти, Урми? – прошептал он.
– Никуда! – громом среди ясного неба раздался голос Мамтаса. В то же мгновение темнота озарилась яркими огнями факелов. – Я знал, что оставь тебя без присмотра, – и ты поступишь по-своему.
«Голос народа» вышел из-за угла соседнего дома, держа на плече украшенное резьбой копье. Всю ширину проулка перегородили четверо ополченцев с мечами и факелами в руках. Впереди, рядом с еще одним копейщиком, вышагивал Шами, тоже вооруженный копьем.
Урми бросила на землю дорожную сумку.
– Мамтас, я бы с удовольствием свернула тебе шею прямо сейчас, но, к моему сожалению, я очень спешу, – она выхватила меч. – Шами, уйди с дороги!
Шами направил острие копья в грудь женщины.
– От тебя я, честно говоря, не ожидал предательства.
Выставив правую ногу вперед, Урми приняла стойку, изготовившись к схватке.
– Не суди, да не судим будешь, Шами. Иногда люди не осознают, что для них плохо, а что хорошо.
Зулу, обнажив меч, встал рядом с ангирийкой.
– Ты ведь не можешь не понимать, что если убьешь хоть одного своего соплеменника, то никогда не сможешь вернуться в родной дом.
– Похоже, у меня нет выбора, – женщина безысходно пожала плечами.
Тем временем принц, выхватив меч, стряхнул с рукояти кусок старого холста; ленты, обмотанные вокруг нее, плавно раскачиваясь, свободно свесились вниз, и колокольчики громко зазвенели, нарушая краткую ночную тишину.
– Я, между прочим, тоже не собираюсь стоять как истукан.
– Где ты взял этот меч? – строго спросил Мамтас, выглядывая из-за спин ополченцев. – Неужели ты собираешься им защищаться? А если ты решил пошутить, то твоя шутка дурно пахнет.
Принц встряхнул меч, снова оглашая окрестность мелодичным перезвоном.
– Я не шучу. Это оружие досталось мне дорогой ценой.
Мамтас, недоумевая, шаркнул ногой по земле.
– В таком случае, ты глупец, если купил такую бесполезную вещь.
– Цена, которую я заплатил, исчисляется не в монетах.
С этими словами принц широким прыжком преодолел треть расстояния до противника. В следующую секунду Шами метнул копье с такой силой, что чуть было не потерял равновесие.
Но принц, слегка пригнувшись, увернулся от просвистевшей возле самого уха смерти и в два прыжка оказался рядом со вторым копейщиком. Меч его рассек деревянное древко копья и, стремительно описав сверкающую дугу, замер в нескольких сантиметрах от шеи Шами.
– Теперь ты знаешь истинную цену моего меча? И готов платить?
Ошеломленные, не видевшие ничего подобного, ополченцы, затаив дыхание, с ужасом наблюдали за происходящим. А Шами широко открытыми, скошенными глазами наблюдал за острым клинком, все ближе и ближе подбиравшимся к его горлу.
– Не-е-ет, – еле слышно пролепетал он. Словно забыв о нем, принц обратился к другим ополченцам:
– Может, кто-нибудь из вас горит желанием испытать мое оружие на собственной шкуре? Выходите, буду рад услужить.
Копейщик, бросив на землю бесполезное древко, начал испуганно пятиться в глубину проулка. За ним и все остальные ополченцы, побросав оружие и факелы, пустились наутек.
– Стойте! – завопил Мамтас. – Именем народа приказываю вам стоять насмерть!
Он попытался задержать пробегавшую мимо женщину, но та, увернувшись от него, сломя голову, помчалась дальше. Рука Мамтаса, сжатая в кулак, захватила только воздух.
– Уходи, Шами, – принц опустил меч. – Против тебя я ничего не имею. Уходи.
– Я… я, – голос перепуганного до смерти ополченца оборвался. Развернувшись, он как вихрь помчался вслед за своими товарищами.
Мамтас, бросившись наперерез, попытался преградить ему дорогу.
– Стой! – взвизгнул он.
Шами, все еще судорожно сжимавший в руке остаток древка, неожиданно замахнулся им на «голос народа». Защищаясь, Мамтас вскинул резное копье и отразил удар. Словно испугавшись самого себя, Шами выпустил древко из руки и побежал с такой скоростью, что лишь пятки сверкали.
Ослепленный и оглушенный праведным негодованием, Мамтас на какое-то время забыл, где он находится.
– Да как ты посмел поднять на меня руку? – задыхаясь от ярости, выкрикнул он вслед обидчику, угрожающе потрясая копьем. – В моем лице ты нанес удар всему народу!
– Вижу, вы очень удобно устроились. – Принц, плашмя клинком, похлопал мечом по ладони. – Прикрываясь именем народа, можно сводить счеты с кем угодно.
Вздрогнув, как от удара, Мамтас повернулся к принцу:
– Не надо все сказанное воспринимать дословно.
Пытаясь скрыть страх за угодливой улыбкой, он стал медленно, словно нехотя, удаляться.
– Это всего лишь образное выражение.
Неожиданно принц резко выбросил вперед правую ногу, с гулким стуком топнув ею по земле. С воплем неподдельного ужаса Мамтас моментально скрылся из виду.
Вздохнув с облегчением, Урми подняла с земли дорожные припасы.
– Чему, чему, а резвому бегу он хорошо научился, – она от всей души рассмеялась.
– Оказывается, Мамтас может быть очень сообразительным, если его подтолкнуть в нужном направлении, – поддержал ее наследник.
– Теперь нам с мистером Споком нечего бояться, – произнес стоящий на пороге хлева Пуга. – Если Мамтас попытается причинить нам зло, я пригрожу напустить на него вас троих.
– Я скоро вернусь, – пообещал принц. – И тогда Мамтасу белый свет станет не мил.
Выйдя за пределы освещенного горящими факелами проулка, наследник взял Зулу за руку.
Несмотря на кромешную тьму, за считанные минуты они добрались до частокола, опоясывающего деревню. Первой на высокую стену, с помощью Зулу и принца, взобралась Урми. Распластавшись на животе, она протянула руку спутникам, с заботливостью хозяйки помогая им преодолеть препятствие.
Выбравшись из деревни, они спустились вниз, к реке, по тропинке, пересекающей молчаливые поля. Впереди шла Урми, за ней принц, Зулу замыкал шествие, стараясь не отставать от длинноногих ангирийцев.
Через полкилометра русло реки, стремительно несущей свои воды, резко сузилось и углубилось. А пологие склоны, окружающие долину, так круто поднялись вверх, что были недоступны для земледелия. Ни один, даже самый изобретательный и смелый крестьянин, не смог бы вырастить на них урожай.
Так, по петляющей вдоль реки тропе, они шли остаток ночи и почти весь следующий день, лишь перед закатом добравшись, наконец, до северо-западного склона. Здесь тропа начала подниматься вверх, к вершине очередной гряды, а река, петляя между скалистых уступов, образовывала множество неожиданных излучин и каскадов. Свернув с основной тропы, убегающей в узкое ущелье с отвесными стенами, Урми повела своих спутников по боковой, тянувшейся параллельно горному ручью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35