А радоваться нечему. Не успели вы еще выбраться из грязной дождевой лужи, как вам уготовили огромную навозную кучу. Сейчас к власти рвется лорд Раху. И если он утвердится на троне, то вернет Ангиру к порядкам, господствовавшим на ней сотню лет тому назад. Тогда вы снова станете бесправными рабами землевладельцев. И, как и раньше, не сможете покинуть деревни без разрешения лорда. А остановить Раху смогут только эти пришельцы.
Обхватив руками древко копья, Мамтас навалился на него и заговорил как «голос народа»:
– Мы не станем вмешиваться в дела «достойных». Пусть они убивают друг друга в кровавой бойне за трон. Чем больше, тем лучше для нас, – меньше будет врагов.
Бросив через плечо беглый взгляд на соплеменников, он услышал возгласы одобрения.
– Но Раху, как раненое животное, будет нападать на всех без разбора. Он не пощадит ни крестьян, ни рабочих. Отпустите пришельцев, не мешайте им выполнить их долг.
– О нет! Теперь у нас появилось еще больше причин для того, чтобы удерживать их в качестве заложников.
Мамтас выдернул копье из земли и, подняв над головой, воинственно потряс им.
– Не каждый день в нашу долину падают с неба пришельцы.
Толпа поддержала его слова восторженными воплями, и Урми с большим трудом удалось добиться тишины.
– Вы все, как один, не видите дальше своего собственного носа. Неужели вы не понимаете, что мы не просто жители одной деревни или члены одного клана? Мы – частица всей Ангиры.
– О да! – насмешливо ответил Мамтас. – И вся Ангира придет нам на помощь, как только лорд Раху посмеет появиться здесь.
Он сделал паузу, ее заполнили ехидное хихиканье и смех.
– Нет, мы не так наивны. Мы знаем, что можем рассчитывать только на свои собственные силы. – Опустив веки, Мамтас выразительно глянул на Урми из-под ресниц. – Но даже своим людям не всегда можно доверять, что уж говорить о чужаках?
Ткнув копьем в сторону Зулу и Спока, он приказал:
– Обезоружьте их!
Стоявшие рядом ополченцы поспешили исполнить приказ. Зулу и принц не сопротивлялись, расставаясь с мечами.
Впадая в, отчаяние, Урми умоляюще обратилась к членам Комитета:
– Вы хорошо знаете меня. Я не взбалмошная вертихвостка, которая пугается всего и вся. Отправляясь во дворец, я рисковала не только своей жизнью, но и вашими. И вы доверились мне. А сейчас от вас требуется лишь здравый смысл и чуточку дальновидности. Вы должны поверить мне и отпустить этих людей. Не только ради нашей собственной безопасности, но и ради всей Ангиры.
Среди членов Комитета и в толпе пробежал беспокойный шепот. Казалось, что Урми удалось добиться понимания, но Мамтас, как опытный актер, уловил настроение публики и поспешил взять ситуацию под свой контроль.
– Совет старейшин! Я созываю Совет старейшин! – провозгласил он.
– Но я только что вернулась из длительного и утомительного путешествия, – попыталась урезонить его Урми. – Мне нужно отдохнуть.
Мамтас властно поднял руки, призывая к повиновению.
– Дело слишком важное и не терпит отлагательства. Разве часто такие «ценности», – он кивнул в сторону Спока и Зулу, – попадают в наши руки? Мы просто обязаны использовать их с максимальной пользой для себя. С их помощью мы сумеем поладить и с Котахом, и с Раху.
Тяжело вздохнув, Урми поморщилась:
– Ты, видимо, шутишь?
Мамтас одарил ее щедрой улыбкой:
– Серьезен, как никогда. Не только во дворце умеют плести интриги.
– В таком случае, мне нужно время, чтобы хотя бы перевести дух и собраться с мыслями.
– Конечно, такой важный вопрос должен решать только Совет, – вмешался коренастый пожилой ангириец.
– Хорошо, – с мрачным видом согласилась Урми.
Загнанная в угол, она еще на что-то надеялась. Не скрывающий своего торжества, Мамтас обратился к охранникам:
– А пока возьмите наших дорогих гостей под стражу и отведите… отведите в хлев и не спускайте с них глаз.
– А они не заколдуют животных? – спросил на всякий случай Шами.
– Вы не смеете так поступать с ними, – от толпы отделился пожилой ангириец, поразительно похожий на Байбила, только намного старше и до не правдоподобия худой. – Эти два пришельца прибыли в деревню издалека, и вы не можете запереть их в хлеву. Они остановятся в моем доме.
Мамтас бросил на ангирийца хмурый взгляд.
– Не вмешивайся не в свое дело, Пуга.
– Когда речь идет о репутации деревни, никто не должен оставаться в стороне, – уверенно заявил Пуга, широко расставив ноги, словно готовясь к поединку. – Большое копье в руках простого человека не делает из него великого воина.
Услышав в толпе смех, Мамтас скрипнул зубами. Но пока он подыскивал слова для ответа, Урми тихо произнесла:
– Советую не играть с огнем.
Копьеносец выдавил деланную улыбку, давая понять, что воспринял шутку как должное.
– Хорошо. Не возражаю, Пуга. Пусть они живут в твоем доме, пока Совет не примет решения. Я распоряжусь выставить охрану.
Он подал знак страже сопровождать старика и его гостей.
– Не волнуйся, это мой дедушка, – шепнула Урми Зулу. – В его доме вам ничто не угрожает. А я тем временем попытаюсь поучить уму-разуму тугодумов из Комитета.
– Надеюсь, тебе это удастся, – ответил Зулу. – Твоя деревня, конечно, хороша, но мне бы хотелось увидеть и другие районы Ангиры.
Толпа торопливо расступилась, образуя живой коридор, ведущий в глубину деревни.
Пленники двинулись вдоль рядов крестьян. Вглядываясь в лица жителей деревни, Зулу понял, что они не столько враждебны, сколько напутаны. Многие из них суеверно прикасались пальцами к голове и груди, стараясь таким образом защититься от дьяволов, выдающих себя за космических пришельцев. Когда землянин попытался приободрить их широкой улыбкой, ангирийцы в ужасе отшатнулись от него, а дети так заревели, словно их собиралось проглотить неведомое чудовище.
– И так было всегда, – пожаловался Зулу принцу. – Могу представить, что они о нас думают.
Переступив порог дома Пуги, пленники с облегчением вздохнули. Первое, что им бросилось в глаза, это полки, занимавшие большую часть помещения. Выстроенные в ряд вдоль стены через равные, в треть метра, промежутки, они были сплошь застелены подсыхающими листьями аммы. Прямо у входа висел пучок какой-то травы с мелкими желтыми цветочками. Протянув к нему руку, Пуга отломал пригоршню хрупких стебельков.
– Ничто не сравнится с моим травяным чаем. Он поможем вам восстановить силы. Выпьете – и почувствуете себя так, будто заново родились.
Гости украдкой осмотрелись. В самом центре помещения размером примерно пять на пять метров был сооружен открытый очаг. В крышу упиралась маленькая труба дымохода.
Когда носилки со Споком опустили на земляной пол, хозяин дома повелительно махнул пучком травы носильщикам и стражам:
– Идите. Думаю, вы уже достаточно насмотрелись на наших гостей. Да и они, наверно, устали от ваших лиц.
– Но нам приказано охранять их, – не скрывая раздражения, возразил Шами.
– Вот и охраняйте с другой стороны двери, – старик бесцеремонно, как маленьких детей, вытолкал ополченцев из дома.
Задвинув засов на двери и плотно закрыв ставни, Пуга вернулся к гостям, пригревшимся у огня. Склонив голову под лампой, свисающей с центральной перекладины крыши, он пристально вгляделся в принца.
– Мне кажется, я узнаю это лицо, – прошептал старик. – Правда, оно слегка осунулось и повзрослело, но сохранило проказливое выражение.
Он почтительно склонил голову.
– И сам я, и все мое имущество в вашем распоряжении, Ваше Высочество. Боюсь только выбор у вас небольшой – мы слишком бедны.
Тяжело дыша, Пуга попытался опуститься на колени, но принц придержал его.
– Какие бы невзгоды ни обрушились и ни обрушатся на меня впереди, вы только что с лихвой вознаградили меня за все мучения.
– А что с моим сыном, с Байбилом? – дрогнувшим голосом спросил Пуга.
Принц отвел взгляд в сторону и с трудом произнес:
– Он погиб, спасая нас от гибели.
Голова старика безвольно упала на грудь, тело мгновенно съежилось, сжалось под обрушившейся тяжестью известия.
– Ну что же, – проговорил он после минуты молчания. – Мой сын прожил сравнительно долгую жизнь. Когда он сообщил, что отправляется в другие миры, – старик печально покачал головой, – я думал, он вообще не вернется на Ангиру.
Принц, едва удерживая слезы, проглотил застрявший в горле ком.
– Мне без него очень одиноко.
Пуга, слегка приподняв голову, посмотрел на наследника долгим, полным тоски взглядом, и понимающе кивнул:
– Да, он ведь вырастил вас.
Принц, виновато отвел глаза и признался:
– Я не смог похоронить его согласно обычаю. Сожалею.
Пуга расправил плечи.
– Это не так уж важно.
Положив пучок высушенных цветов на широкий гладкий камень у очага, он шаркающей походкой подошел к старому сундуку и поднял крышку.
Старик принялся доставать из сундука аккуратно завернутые в куски материи какие-то предметы, откладывая их в сторону, пока не нашел две странные плоские дощечки, скрепленные петлями.
– Когда Байбил поступил на военную службу, я заплатил странствующему учителю, чтобы он написал вот это.
Немного помолчав, он с гордостью добавил:
– А петли приделал сам.
Пуга развел дощечки в стороны, и гости увидели написанное крупными буквами имя Байбила.
– Мы обычно захораниваем это, когда узнаем о гибели наших воинов. Ведь их тела, как правило, не доставляют родственникам.
– Да, вы правы, – мрачно подтвердил принц. – Не доставляют.
Неожиданно разволновавшись, Пуга свернул дощечки.
– Они немного запылились, – смущенно пробормотал он и, быстро смахнув воображаемую пыль, убрал их в сундук.
Принц беспокойно вышагивал по комнате.
– Клянусь, вы не будете нуждаться ни в чем, если мне удастся добраться до Котаха.
– Если вы не возражаете, молодой человек, я бы предпочел позаботиться о себе сам.
Старик достал небольшой мешочек, в котором что-то позвякивало.
– А это что? – полюбопытствовал принц.
– Боевые награды и медали Байбила. Он советовал продать их, как металл, но я все сохранил. Я же знал, что рано или поздно моему сыну понадобится гроб.
Он встряхнул мешочек.
– Как вы думаете, этого хватит на каменное надгробие?
Наследник смущенно поводил ногой по полу, не решаясь огорчать старика, и спросил:
– Наверно, на помощь соседей вряд ли можно рассчитывать, да?
– Настали трудные времена, – вздохнул Пуга, положив мешочек, а вслед за ним и все вынутое обратно в сундук. – Вы своими глазами видели жителей деревни. Они постоянно недоедают, поэтому шерсть на них потемнела, а местами даже вылезла.
– Значит, это симптомы дистрофии? – уточнил Зулу.
– Да, – кончиком пальца принц провел вокруг своего глаза. – Так же, как и покраснение век.
Старик медленно побрел к высокому кувшину, стоящему рядом с очагом.
– Нехорошо отзываться непочтительно об умерших, но покойный император, похоже, не имел ни малейшего представления о том, что творится в провинции.
Принц подавил тяжелый вздох.
– Он исходил из благих побуждений и старался помочь народу, но во многом заблуждался.
– По его вине или нет, – зачерпнув кувшином воды, Пуга стал наполнять чайник, – но люди страдали и продолжают страдать.
Оживившись, принц подскочил к старику:
– Позвольте помочь вам, как раньше.
Пуга протестующе отвел кувшин в сторону.
– В те времена вы были просто «племянником таинственного друга» Байбила. А теперь все изменилось.
Он вылил остатки воды в чайник.
– Я и сейчас тот, кем был когда-то, – принц решительно взялся за чайник и кувшин. – Разрешите помочь.
– Как вам будет угодно, – старик широко улыбнулся и, медленно развернувшись, направился к полке, где стояло несколько чашек и тарелок.
Честный, полный благородства, старик не мог не вызывать всеобщей симпатии.
– А это позвольте сделать мне, – быстро поднявшись на ноги, произнес Зулу. – Можно взять чашки?
– Что вы? Что вы? – Пуга смущенно взмахнул руками. – Вы же один из моих почетных гостей!
– Но я настаиваю.
У старика вырвался счастливый, немного хрипловатый, смех:
– Сегодня у меня столько помощников, что я готов возомнить себя лордом.
Под пристальным взглядом хозяина дома Зулу взял с полки чашки и вернулся с ними к очагу. Тем временем принц успел наполнить чайник и подвесить его на перекладину над огнем.
– Поставьте чашки вот сюда.
Старик прихлопнул ладонью по плоскому камню, на котором лежал пучок травы. Внимательно проследив за каждым движением гостя, Пуга с благодарностью кивнул ему головой и перевел взгляд на принца.
– Значит, вы пытаетесь добраться до Котаха?
Наследник неторопливо обрывал сухие цветки и, растерев их пальцами, насыпал мелкую пыльцу в чашки. И проделывал все так уверенно, словно занимался этим изо дня в день.
– Да. Нам надо опередить Раху. Если к власти придет он, то всех вас ждет настоящий ад. Он хочет вернуть Ангиру к тем временам, когда лордам позволялось подвергать крестьянина любому наказанию за любую провинность. Хотя бы за то, например, что крепостной слишком громко, по мнению своего хозяина, рассмеялся или слишком горько расплакался.
Собрав стебли цветов, Пуга бросил их в огонь. Они вспыхнули ярким пламенем, высветив задумчивое лицо старика.
– Возможно и так. Но в те далекие времена люди, по крайней мере, знали, чего ждать от деспота-землевладельца. Что же касается вашего отца, то никогда нельзя было предугадать, на какое очередное безумство пойдет он в следующий раз.
Принц отряхнул пыль с ладоней.
– Чем больше я узнаю о модернизации Ангиры, тем более невероятным кажется мне все происходящее вокруг.
В этот момент к разговору подключился Спок. Превозмогая боль и торопясь, словно боялся упустить что-то очень важное, он произнес:
– Во многих мирах перемены в обществе завершались мирным путем, – голос его был слабым, но мысль, как всегда, четкой. – Например, Меркат сейчас является полноправным членом Федерации, хотя совсем недавно находился примерно на таком же уровне технологического развития, какой господствует сейчас на Ангире.
Усевшись на пол, принц навалился локтями на колени и зарылся лицом в ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35