Посмотрев в зеркало, Эвелин с трудом узнала себя.
Все же она жалела, что согласилась на поспешную свадьбу. Нужно больше времени, чтобы все обдумать. А так, через неделю, будучи уже замужней женщиной, она поплывет на корабле в Англию с человеком, который появился в ее жизни всего два месяца назад. И все то, что было ей так дорого, скроется за горизонтом, может быть, навсегда. Даже если Алекс окажется добрым и заботливым, Эвелин все равно не могла представить семейную жизнь с ним. А учитывая то, что она о нем знала, будущее вряд ли окажется безоблачным. Кроме того, он ее не любил.
Конечно, альтернативой замужеству была перспектива с позором отправиться в тюрьму на неизвестное количество лет. Если она не заплатит штраф или не сбежит, эта альтернатива так и будет висеть над ней дамокловым мечом. Алекс обещал, что ей не придется продавать склады, но всякий раз при виде солдат Эвелин казалось, что они пришли за ней. До срока исполнения приговора оставалась еще неделя, и «Нептун», конечно, успеет отплыть к этому времени.
Утешала только мысль, что Алексу она нужна также сильно, как и он нужен ей. Эвелин не думала, что его поцелуи были ложью. Она сама никогда прежде не испытывала подобного влечения ни к одному мужчине, а объятия Алекса лучше всяких слов убеждали в серьезности его намерений. Может, мужчины чувствуют все иначе, но не мог же он просто так, ни с чего, жениться на ней? Эвелин была уверена, что Алекс чувствует примерно то же, что и она. Пока этого вполне достаточно.
Прибыла карета Аптона, чтобы отвезти их в церковь. Со слезами на глазах Аманда обняла дочь, потом, стерев следы минутной слабости с лиц, они, маневрируя пышными юбками, проследовали в экипаж.
Когда карета подъехала к церкви, все вокруг как-то потускнело. На горизонте заклубились тучи, потянуло холодным ветром. На церковном крыльце стояли только самые близкие, чтобы помочь им выйти из кареты и проводить в церковь. Времени на раздумья не осталось.
Минуты, казалось, летели. По сигналу священника заиграла музыка. Подошел дядя Джордж, чтобы отвести ее к алтарю. Мать куда-то ушла. И вот он наступил, этот момент.
Пальцы у Эвелин дрожали, когда она брала дядю под руку. Она словно забыла, как нужно ходить. Когда они наконец добрались до центрального прохода, она увидела где-то очень далеко высокую фигуру Алекса, стоявшего рядом с кузеном, и уже не сводила с него глаз. Чтобы не давать лишних поводов для разговоров, Алекс надел парик с большим черным бантом на затылке, но напудренные букли только подчеркивали загар. Черный шелковый сюртук с глубоким вырезом гармонировал с элегантным серебристо-серым жилетом, бриджи были такого же цвета. Никогда он не выглядел настолько привлекательно, и Эвелин, шагая по проходу, старалась заглянуть в самую глубину его глаз.
Они предстали пред алтарем, и Эвелин терпеливо ждала, пока священник произнесет все необходимые слова и дядя сможет передать ее во владение Алексу. И, наконец, почувствовала облегчение, когда они стали рядом. Его сильные пальцы сомкнулись вокруг ее ладони.
Слова струились шелестящей лентой, пока она не поняла, что Алекс смотрит на нее тем вопросительным взглядом, который она слишком хорошо знала. Когда священник произнес: «…любить, уважать и подчиняться», Эвелин вдруг захотелось, чтобы в клятве не было этих слов. Алекс смотрел внешне спокойно, но было ясно, чего он ждет. И Эвелин неожиданно для себя произнесла: «Клянусь».
Алекс повторил то же самое безо всякого намека на нерешительность. Когда она сняла перчатку, кольцо уже было наготове, и Эвелин ощутила, как прохладный металл скользнул по пальцу. Не слушая священника, Алекс поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал кольцо. Она чувствовала тепло его дыхания, видела его взгляд, потом расслышала слова, что он берет ее в жены.
Музыка подсказала Эвелин, что церемония закончилась, но окончательно убедил в этом лишь поцелуй Алекса. Это был не формальный знак закрепления отношений, а полный страсти призыв на глазах у половины города. Теперь она принадлежала ему, и он хотел, чтобы об этом узнал весь мир.
Когда Алекс наконец выпустил ее из объятий, щеки у Эвелин горели, а прическа съехала набок. Но она улыбалась так счастливо, что наверняка немало сердец среди зрителей забилось учащенно при виде этой улыбки.
В вестибюле он шепнул ей на ухо:
— Ну что, самое время в постель?
Сдержав смех, она изо всей силы наступила ему на ногу. И он должен был терпеть это все время, пока к ним подходили с поздравлениями.
Колокол гремел торжественным басом, когда поцеловать руку молодой подошел сам граф. Аманда радостно чмокнула зятя в щеку. Большинство гостей, не рискуя выходить на улицу, толпились в вестибюле, обмениваясь впечатлениями, смешками, кое-кто утирал слезы.
Пилгрим Адамс подошел вкрадчивой лисьей походкой и под взглядом Алекса снял шляпу. Томас Хэндерсон проигнорировал взгляд Алекса и смело приложился к руке Эвелин, желая счастья. Эвелин знала, что нужно спешить на свадебный обед, который граф давал в доме Аптонов, но не могла не проститься с друзьями, которые теперь оставались в прошлом.
Колокола все еще звонили, когда они отъезжали от церкви. Эвелин с изумлением обнаружила, что звонят сразу несколько колоколов, но сейчас было не время раздумывать над этим. Алекс подсадил ее в экипаж и залез следом. Карета тронулась, и за ней по улице потянулся эскорт других экипажей.
Наконец они были одни. Алекс взял ее за руку и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
В полумраке глаза ее были распахнуты так широко, что казались круглыми.
— Нервничаю ужасно. А ты?
— Как последний дурак, — прошептал он, погладив ее руку. — Но, слава богу, все позади. Мне наплевать, что думают обо мне люди, но в церкви вдруг захотелось им понравиться. Думаешь, это пройдет со временем?
В голосе его было столько надежды, что Эвелин рассмеялась. Никогда нельзя угадать, что он сделает или скажет в следующий момент, иногда это злило, но сейчас она любила его за это. Он мог, когда нужно, разрядить обстановку, мог заставить ее почувствовать, как она нужна ему, мог и поставить на место. И во всем умел находить счастливую середину, с ним она чувствовала себя легко и свободно. Вот и сейчас он наклонился к пей, не скрывая своих намерений.
Но это означало, что до дома дяди они доберутся в помятом виде, поэтому Эвелин остановила его, упершись рукой в грудь, и загадочно произнесла:
— Колокола еще звонят…
Алекс отдернул шторку и выглянул из кареты. В сгущавшихся сумерках на улицах Бостона наблюдалось необычное многолюдье. Он выругался.
Эвелин схватила его за руку.
— Что такое? Что происходит?
— Звонят потому, что в гавань входит английский корабль. На этот раз, похоже, с марками…
Эвелин прижала руки к груди и стала молиться. Губернатор все еще сидел на острове, загородившись штыками. Говорили, что марки привезли давно, но никто не знал, когда точно, и копившаяся в людях злость могла теперь обрушиться на кого угодно. В город стекались обозленные фермеры и безработные. Если что-то начнется, то толпа не успокоится, даже уничтожив ненавистные марки. Англичанам отдан приказ не уходить с улиц, да и милиция оставалась здесь. Так что, если на них нападут, они откроют огонь.
— Надеюсь, до стрельбы не дойдет, Алекс?.. Не должно. Марки не будут действовать, потому что никто не будет пользоваться ими.
Алексу хотелось бы думать так же. Но страсти вокруг нового закона с каждым днем накалялись. Кое-кто поговаривал о войне. В словах Эвелин был здравый смысл, но о нем обычно забывают, когда верх берут эмоции. В умах людей новый налог давно утратил первоначальное значение, стал символом. Символом угнетения и тирании. И Алекс не видел решения этой проблемы.
— Всегда найдутся люди вроде твоего дяди, которые готовы ради денег или иных выгод угодить Короне. Если марки прибыли, их так или иначе пустят в оборот. И твои друзья прекрасно знают об этом.
— Мои друзья? А разве и не твои тоже?.. Алекс, ты должен убедить их! Меня они не послушают, но тебя должны!.. Ты можешь убедить их не доходить до насилия?
Алекс почесал затылок под париком. Брачная ночь получалась лучше некуда. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас идти и убеждать разгоряченную толпу. Пусть лучше янки сами усмиряют соотечественников гладкими речами. Он хотел только шампанского и свою жену. Можно в обратном порядке… Алекс посмотрел в ее молящие глаза и яростно выругался про себя. Да, негодяем быть легче, чем героем.
— Хорошо, но сначала надо узнать, что вообще творится в городе.
Наградой ему была радостная и влюбленная улыбка. Быть героем оказывалось еще труднее, чем он себе представлял, но не мог же он так сразу обмануть ее ожидания? Может, они сами собой рассеются через несколько месяцев, но впереди ждала брачная ночь. Алекс сжал ее руку, как бы подтверждая, что знает, что надо делать, и вся ситуация у него под контролем.
Дом Аптонов, в основном, привели в порядок после памятной ночи погрома, но библиотека еще была закрыта. Гости дефилировали через распахнутые двери из просторного холла через вестибюль в столовую и обратно. Водоворот толпы оттеснил Эвелин на один конец холла, в то время как Алекс непонятным образом оказался совсем в другом месте. Она еще видела некоторое время его возвышающуюся над толпой голову. Находя ее взглядом, Алекс поднимал над головой бокал с шампанским и многообещающе подмигивал. Но его окружало плотное кольцо поздравляющих. А потом он куда-то пропал.
Конечно, он находился где-то здесь. Но все же обеспокоенная Эвелин стала пробираться сквозь толпу на другой конец холла, приветствуя старых друзей, обмениваясь с кем-то улыбками. Но Алекса так и не увидела. Наконец она добралась до столовой. Граф не поскупился на расходы. Обширный стол ломился от заморских яств, не говоря о дарах окрестных полей. Даже скромная тыква была превращена в огромный, затейливо украшенный пирог, а от обилия пирожных слюнки текли. Но и толпа здесь была настолько плотной, что Эвелин с трудом прокладывала себе путь. Однако Алекса и у стола не оказалось. Нигде не было заметно его высокой широкоплечей фигуры. Разве что присел где-нибудь в уголке.
Эвелин вернулась в холл, где было не так людно. Чувствуя разочарование, что Алекс исчез не предупредив, она обошла все уголки и снова добралась до гостиной. И тут ее внимание привлек звук голосов из библиотеки.
Она осторожно толкнула дверь, та подалась. В комнате царил полумрак, и от этого голоса слышались четче.
— …Я все же думаю, что стоит оставить этот пакет кому-нибудь из местных властей. Должен же быть надежный человек. Это все равно что носить зажженную бомбу в кармане. Алекс, ты теперь женатый человек, и не стоит навлекать на себя неприятности.
— Никаких неприятностей, так как о пакете знаем только мы двое. Но я лучше буду ходить с этой бомбой сам, чем оставлю ее в руках того, кто сможет использовать ее в своих целях…
Алекс резко обернулся и заметил в полумраке смутную фигуру Эвелин.
— А, это ты, дорогая. Входи… — сказал он и добавил особенным тоном: — Ты искала меня? Готова ехать?..
Она поняла намек, но проигнорировала его и быстрыми шагами подошла к Алексу.
— Что это за бомба, которую ты носишь в кармане? Если тебе предстоит взлететь на воздух, то я хочу знать, чего ради…
Алекс ласковым движением коснулся кончика ее носа.
— Успокойся. Все в порядке. Это я фигурально… Просто собирался идти искать тебя. Похоже, корабль пристал к Замковому острову. Сейчас мне нужно уйти, а позже я вернусь.
Она ожидала подобного, но не с первой же минуты! Решительно отстранив руку Алекса, она с вызовом посмотрела на него. Они обсуждают с графом какие-то дела, о которых она не должна знать! И что это за бомба? И вдруг в голове Эвелин все сложилось в очень простой ответ.
— Ты получил информацию о контрабанде? — Она вгляделась в белевшее во мгле лицо Алекса, потом повернулась к графу. — Вы узнали их имена… Кто они? Почему они до сих пор не в суде?
Алекс взял ее за руку и притянул к себе.
— Предоставь это нам, Эвелин. Меня прежде всего заботит твоя безопасность… А теперь поцелуй меня и возвращайся к гостям. Никто не пострадает, я обещаю.
Его губы закрыли ей рот. Но Эвелин, вдруг укусив, оттолкнула его, вырвалась и пнула в щиколотку.
— Вы не можете так поступать, Алекс Хэмптон! Я имею право знать… Я пострадала из-за них. Скажи мне имена!
По Алекс, словно отрезвев от боли, не обращал на ее слова никакого внимания. Он решительно направился из комнаты.
— Я буду поступать именно так, как сочту нужным, черт побери! — бросил он на ходу. — Увидимся позднее…
Он был слишком взбешен, чтобы заметить метнувшуюся от полуоткрытой двери тень. И когда шел по коридору, то слишком увлекся своими мыслями и не обратил внимания на озабоченного Джорджа Аптона, якобы спешившего в столовую.
Перспектива провести брачную ночь в прокуренной таверне, убеждая упрямых, ничего не желающих понимать глупцов, приводила Алекса в бешенство. Незаслуженная обида и боль в прокушенной губе душили его. Но перед глазами упрямо стояли широко распахнутые синие глаза, ноздри щекотал тонкий фиалковый запах.
Алекс грохнул дверью и спустился с крыльца в хрусткую октябрьскую ночь.
Глава 20
Карета привезла ее домой одну. Аманда предложила посидеть с ней, но Эвелин отказалась. Она не знала, когда вернется Алекс, но предпочла, чтобы рядом никого не было, когда это произойдет. Пока что боль в сердце была так перемешана с яростью, что Эвелин сама не знала, которая из них пересилит.
Итак, он знал имена контрабандистов! И за все это время ни разу не намекнул. Неужели он считает ее полной идиоткой? Конечно, в последние недели ей было о чем подумать, кроме каких-то негодяев, но это не оправдывает его! Если бы он предъявил имеющиеся у него сведения в суд, она уже сегодня была бы свободна. Над ней не висела бы проклятая угроза штрафа или тюрьмы.
Эти мысли стучали в висках, отдавались болью в сердце, когда она поднималась в пустую спальню. Алекс доказал свое право делать то, что ему вздумается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53