Она продолжала смотреть сквозь стекло, думая, что он прав. Изумрудно-зеленый цвет травы, голубой — воды, ярко-розовый — цветов был более насыщенным, чем обычно. Ее поразила тонкость его восприятия. Но Энтони не был обычным человеком.
— Думаю, ничто не может сравниться с сиянием солнца, — пробормотала она.
— Конечно, этот вид не может сравниться с тобой, — обольстительно проговорил он.
Трейси резко повернулась к нему и чуть не растаяла от выражения нежного удивления, игравшего в уголках его рта.
— Ты просто пытаешься при помощи комплиментов выбраться из трудного положения, — обвиняюще сказала она.
Его смущенная улыбка подсказывала, что он не собирается отклонять обвинение, но зато он спросил:
— А ты не думала, какова настоящая причина того, что я был там сегодня, Трейси?
— Просто ты садист, — заявила она, скрывая улыбку и снова отворачиваясь, чтобы взглянуть на сонный пейзаж за окном.
— Трейси, — нежно приказал он, — посмотри на меня, пожалуйста.
Она посмотрела и обнаружила на его лице самую искреннюю, обезоруживающую улыбку. Проклятие! Взгляд этих его бездонных карих глаз может навести мосты над целыми океанами холодного противодействия. Дрожь пальцев слегка выдавала ее, когда она подняла бокал и сделала большой глоток. Совсем не успокоившись, она снова взглянула на Делано:
— Ну, я смотрю на тебя. И что?
— Знаешь, дорогая, — серьезно продолжал он, — если бы меня там сегодня не было, ты могла бы ускользнуть от меня.
Эти искренние, душевные слова чуть не заставили Трейси сдаться, с большими усилиями она продолжала говорить небрежно:
— Значит, ты так мало верил в мои актерские способности?
— Вовсе нет, — ответил он. — Я бы сказал, что твоя игра превосходна — но с правильным партнером. Пряча смущение, она открыла меню.
— Я не то, что ты хочешь, Делано.
— Вообще-то на обед я собирался заказать салат с креветками, но когда дойдет до десерта, я буду иметь тебя в виду, — подмигнув, заявил он.
Она безнадежно покачала головой и продолжила изучать меню. Когда подошел официант, Трейси выбрала мясо а-ля Романофф. Ей бы тоже хотелось салат с креветками, но она испытывала тайное удовлетворение, что подчеркнула свою независимость, выбрав нечто отличное от того, что заказал Энтони.
Блюдо оказалось изысканным. Мясо было покрыто вишнями и нежным соусом. Обед продолжался, и они занялись обсуждением кампании по сбору средств, и вскоре Трейси обнаружила, что у Энтони имеются весьма ценные предложения. Он собирался представить Трейси ведущей местного ток-шоу, которую он знал, и распространить среди местных коммерсантов обращения с просьбой о пожертвованиях.
— Мы можем начать распространять их в «Мемориал ин-терьерз», — сказал он. — И вообще, пусть наше рекламное агентство над этим поработает.
— О, я не могу просить тебя так расходоваться, — проговорила Трейси.
— Налоги исключаются, — настаивал он. Они продолжили обсуждение, и Трейси стало ясно, что Делано намерен посвятить большое количество своего времени и энергии, чтобы помогать ей. Она вынуждена была признать это очень великодушным шагом с его стороны, особенно принимая во внимание то, что ему надо было заниматься собственным бизнесом.
Через некоторое время разговор перешел на более личные темы. Энтони рассказал Трейси о своей любви к авиации и описал имеющийся у него спортивный самолет «сессна».
— Я недавно летал в Харлинген, посещал там Музей военной авиации, — говорил он. — У них самая большая коллекция действующих боевых самолетов времен Второй мировой войны, не говоря о том, что они имеют единственный существующий японский «зеро». — И, задумчиво улыбнувшись ей, добавил: — Я должен когда-нибудь покатать тебя, Трейси. Вообще, почему бы нам не слетать в Галвестон, к морю?
— Ну конечно, мы соберем много денег, обращаясь к крабам на пляже, — с застенчивой улыбкой ответила она.
Он усмехнулся и попросил ее рассказать побольше о своей семье.
— Да так, особенно нечего рассказывать, — промолвила Трейси. — Моя мама живет одна в восточном Техасе, а сестра отца с мужем — здесь, в Хьюстоне.
— Это, должно быть, тетя Фейетт и дядя Генри, — вставил он.
Она удивилась его памятливости:
— Надо же, а ты можешь сложить два и два. Он улыбнулся, помешивая кофе:
— Если ты не заметила, дорогая, то я запоминаю каждое твое слово.
— Даже сейчас? — пробормотала она, быстро теряя спокойствие.
— Да, — убедительно произнес он. — И я помню все. — Она быстро взглянула на него, гадая, что он имеет в виду, и он повторил, явно подчеркивая: — Все.
Слова Энтони приятно возбуждали, заставляя ее тоже припомнить все, что было между ними.
— У меня еще есть брат, он учится в медицинской школе, — выпалила девушка.
Мгновение Делано смотрел на нее, недоуменно нахмурившись. Потом рассмеялся, нисколько не обманутый ее хитростью:
— Молодец, Трейси О'Брайен. Расскажи мне о своем брате в медицинской школе.
— Его зовут Рик, и он посещает медицинский колледж Бэйлор здесь, в Хьюстоне. — Она поспешила продолжить, хотя и чувствовала, что ее лицо горит. — Ему двадцать пять лет, и ему еще осталось учиться два года. Я помогаю ему, когда возможно, — стыдливо призналась она.
— Как это прекрасно с твоей стороны, — ответил Энтони, с восхищением глядя на нее. — Тебе и твоей семье не так уж легко приходится в жизни, не правда ли, Трейси?
Его вопрос попал в самую точку, заставив девушку почувствовать себя беззащитной.
— Да, почти всегда, — призналась она. — У нас никогда не было много денег, а после смерти папы… — Она пожала плечами. — Но такова уж жизнь, верно? Ты бьешься, стараешься добиться лучшего.
— Тебе действительно надо было бороться с трудностями, верно? — мягко спросил мужчина.
Она кивнула, все еще испытывая смущение.
— Я думаю, что твоя преданность семье и мужество достойны наивысшей похвалы, — продолжал он, а потом посмотрел ей прямо в глаза и добавил: — Но не забывай и о более уязвимой стороне своей натуры, Трейси. Видишь ли, дорогая, я знаю, какой ты можешь быть нежной и покорной.
— Ты же понимаешь, у каждого из нас есть физические потребности, — небрежно проговорила она, боясь честно ответить на такое проницательное высказывание.
Ей наконец удалось рассердить его. С грозным лицом он прорычал:
— У тебя что, на все есть готовый ответ, Трейси? Теперь это не сработает. В субботу между нами было нечто большее, чем простая животная реакция, и ты это знаешь.
— Там действительно было животное, — напомнила она ему.
— Прекрати острить, — рявкнул он. Потом покачал головой: — Дорогая, что же нам делать с твоим дерзким характером, с твоей гордыней? Я думал, что сегодня утром добился некоторого успеха…
— Успеха! Ха! Да ты чуть не покончил со мной!
— Но ты слишком быстро закрываешься, — продолжал он, говоря как бы самому себе. Задумчиво, но уверенно он добавил: — Наверное, все, что тебе надо, — это быть любимой — о да, страстно любимой.
Трейси чуть не подавилась.
— С-страстно?
Он смотрел ей прямо в глаза.
— Да. Искренне. Крепко. Ты слишком погружена в себя, Трейси, в свою гордость, как в доспехи. Я хочу освободить тебя от всего этого, ' узнать тебя настоящую, какая ты внутри.
Внутри? Сейчас внутри головы Трейси все уже кружилось с бешеной скоростью, но ей удалось с вызовом проговорить:
— Эй, Делано, я-то считала, что у нас здесь деловой обед. Каким образом мы перешли к этой теме?
— Мы обсуждали семью, — напомнил он ей, — и мне это нравится, потому что я тоже хочу обзавестись семьей вскоре.
— Энтони… — Трейси прерывисто вздохнула, сердце ее колотилось, а голос изменил ей.
Он положил теплую ладонь поверх ее рук.
— Почему ты так боишься меня, Трейси? Запинаясь, она призналась:
— Должно быть, мне не нужен милый парень, по крайней мере не сейчас.
Он откинулся на стуле, нахмурившись.
— Понятно. Но ты хочешь завязать отношения?
— Да, — ответила она, уставившись на свою салфетку, которая была свернута на скатерти. — Но отношения отношениям рознь.
— Тебе нужна просто интрижка, — заключил он.
— Нечто вроде этого, — дрожащими губами улыбнулась она.
— Тогда давай обязательно заведем ее, — сказал он низким, сексуальным голосом и улыбнулся, блеснув белыми зубами.
Она с несчастным видом покачала головой.
— Дело в том, что, — ей удалось смущенно улыбнуться ему, все еще пытаясь обрести самообладание, — ты не тот человек, с которым я бы хотела завязать какие-то отношения.
— А, да, — пробормотал он, и его лицо окаменело, — а несколько минут назад ты говорила, что ты — это не то, что я хочу. Кого же ты тогда ищешь, Трейси? Обманщика какого-нибудь? Подлеца?
Она беспомощно ломала пальцы, не желая открываться ему.
— Нет, не то. Послушай, Энтони, ты хороший человек, и я знаю, что мы будем связаны общим делом, но дело в том, что… ну, я буду здесь только шесть месяцев, а ты такой, что… — Она посмотрела на него, взглядом впиваясь в это красивое, искреннее лицо и думая, что никогда еще не подыскивала слова в таком затруднении.
— Что ты можешь в меня влюбиться? — предположил он с сияющими глазами.
— Что-то вроде этого, — еле слышно прошептала она. Его рука крепко сжала ее ладонь.
— Дорогая, я не могу дождаться, когда же это произойдет. — И, вытаскивая карточку «Америкэн экспресс», он со зловещим видом добавил: — А если ты считаешь, что у меня слишком хороший характер, Трейси, то погоди, пока я не достану свою плеть.
* * *
По пути обратно, к дому Трейси, Энтони заехал в магазин «Мемориал интерьерз», где прошел в свой офис, чтобы подписать несколько чеков. Пока он занимался делами, девушка побродила по большому шикарному мебельному магазину. Она заметила, что все предметы были высокого качества и по разумным ценам, яркая современная и более традиционная мебель стояла в композициях, где все предметы были со вкусом подобраны. Многочисленные посетители кружили по залу в сопровождении продавцов — бизнес явно процветал.
Трейси ощутила укол вины за то, как обращалась с Энтони. Несмотря на то что она не оценила его «помощи» во время заседания совета, она должна была признать: оставить такую кипящую торговлю на полдня — это жертва с его стороны. Он еще подарил ей кровать, и хотя Трейси негодовала по поводу его властной манеры и намеревалась полностью возместить ему стоимость кровати, она понимала, что ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы этот предмет мебели доставили так быстро. Она задумчиво стояла перед темным элегантным китайским набором столовой мебели, когда позади нее раздался низкий голос:
— Мне завернуть это для вас, мисс?
Энтони смотрел на нее с улыбкой, раскинув руки, и Трейси обнаружила, что не может удержаться от ответной улыбки. У нее сводило пальцы от желания прикоснуться к сильной линии его челюсти, к сексуальной ямке на подбородке. Она заставила себя заговорить на тему, которая сейчас беспокоила ее больше всего:
— Что касается покупки мебели, Делано, не могли бы мы договориться о выплате в кредит за ту кровать, что ты так щедро мне предоставил?
Его брови взлетели вверх.
— За то старье? Мы просто не могли ее выбросить. Наши покупатели каждый раз при виде ее оскорблялись. — Он подмигнул ей. — Уж слишком она двусмысленная.
— Делано… — Трейси в ярости подбоченилась. Энтони печально покачал головой:
— Наш поставщик был навеселе, когда покупал эту кровать на рынке.
— Делано, Бога ради…
— Она привлекала в наш магазин слишком много озабоченных и извращенцев. Все, чего они хотели, это полежать на ней, представляя себе разные сексуальные игры…
— Делано!
— Кроме того, дорогая, эта кровать — ну просто твоя вещь, ты не согласна?
Трейси потеряла дар речи. Он хмыкнул и потащил ее из магазина.
Через несколько минут они приехали к дому Трейси, и Энтони настоял на том, чтобы проводить ее до квартиры. Возле лестницы их остановил мистер Хендерсон, домоуправляющий.
— Пока вас не было, мисс О'Брайен, на ваше имя пришла посылка, — сказал пожилой джентльмен. — Я расписался за нее, она у меня в квартире.
— Посылка? — переспросила девушка, бросив подозрительный взгляд на Энтони. Когда тот пожал плечами, она обратилась к управляющему: — Спасибо, что получили ее, мистер Хендерсон. Если можно, мы прямо сейчас ее и заберем.
Большую и тяжелую коробку доставили в квартиру Трейси. Открыв посылку, она ахнула от удивления. Внутри были уложены бокалы, столовые приборы, набор огнеупорной посуды, подставки под нее и салфетки.
— Ой, как мне нравится белая посуда с синим ободком, — проговорила Трейси, с восторгом разглядывая чашку. Она вынула из ящика карточку и прочитала: — «С любовью от тети Фейетт и дяди Генри». — Улыбнувшись Делано, она добавила: — Как мило и одновременно так практично. Тетя Фейетт иногда очень удивляет меня своей хозяйственностью. Обычно она такая рассеянная.
— Рассеянная? Тетя Фейетт? — рассмеялся Энтони. Он стоял в коридорчике, с живейшим интересом наблюдая за Трейси.
— Да, она сама это признает, — убеждала девушка. — Знаешь, она немного не от мира сего, постоянно все забывает, увлекается разными эксцентричными вещами. Обожает изображать психолога. Вообще обожает анализировать меня.
— Наверное, потому, что ты в этом нуждаешься, — мрачно предположил он.
Она показала ему язык.
— Я просто пыталась объяснить, что моя тетка — чудачка.
— А ты, вероятно, унаследовала это ее качество.
— Ну все! Сейчас я натравлю на тебя моего кота!
— Ой-ой, как я испугался этого жирного кота! — усмехаясь, Энтони повернулся, чтобы посмотреть на Кэпа, который раскинулся на диванчике, оставаясь глухим ко всему остальному миру. — Он даже и ухом не повел, когда мы подошли к дверям, Трейси. Я по-прежнему не уверен, что он жив.
— О, это один из самых тонких и хитрых приемов сторожевого кота, — уверила его девушка. Снова взглянув на коробку с подарками, она нахмурилась и прикусила губу. — Знаешь, тете Фейетт не надо было этого делать. Дело в том, что я до сегодняшнего утра была уверена в том, что это она прислала мне кровать. Я хотела позвонить и поблагодарить ее, но мне никто не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20