— Джесс? — сказал Салливэн подчеркнуто. — Джесс? Его зовут Лобо.
— Его настоящее имя Джесс.
— Джесс? — опять с недоверием повторил он.
— До того, как он попал в плен к апачам.
Салливэн удивленно поднял бровь.
— Он еще что-нибудь говорил? Как его фамилия?
Она покачала головой.
— Джесс? Ну, будь я проклят.
Уиллоу не могла сдержать улыбки удовлетворения. Наконец ей удалось поколебать его уверенность.
— Он говорил еще что-нибудь? Например, сколько человек он убил? — ядовито спросил Салливэн.
— Он спросил, хочу ли я это знать.
— А вы не хотите?
— Нет. Мне все равно, чем он занимался раньше.
Салливэн уставился на нее.
— Все равно?
— Если бы вас лишили вашей семьи и воспитали у апачей, возможно, вы тоже делали бы что-то из того, что он был вынужден делать, чтобы выжить, — сказала Уиллоу.
— Это не значит, что он поступал правильно, и не оправдывает того, что он делает сейчас.
Уиллоу посмотрела ему в глаза.
— Обычно вы не осуждаете людей.
— Я беспокоюсь за вас. Я беспокоюсь за детишек.
— И двоих не было бы в живых, если бы он их не спас.
Он вздохнул.
— Я не могу даже догадываться о его побуждениях, Уиллоу, но такие, как он, не меняются. И они не живут долго.
Уиллоу замерла, снова ощутив страх, не отпускавший ее с тех пор, как Джесс открыл ей, кто он такой. Она знала, что последнее замечание Салливэна было верным, но предпочла оправдаться, перейдя в нападение.
— А вы, Салливэн, вы действительно живете?
Его серые глаза потемнели.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду Марису.
У него дернулась щека.
— При чем тут Мариса?
— Совершенно ясно, какие чувства вы двое испытываете друг к другу, но вы не собираетесь ничего предпринимать.
— Я не собираюсь посадить ей на шею инвалида.
— Никогда не видела никого менее похожего на инвалида.
Он внезапно успокоился.
— Вы меня видели, когда у меня бывали приступы малярии.
— И думаете, Мариса так мелка и эгоистична, чтобы не любить вас в такие моменты?
Его глаза потемнели еще больше.
— Мариса гораздо сильнее, чем кажется.
— Значит, она просто эгоистка?
— Как вы только можете… — Он вдруг замолчал, поняв ее уловку. — Я не собираюсь обременять ее, — сказал он.
— И вы называете меня упрямой, — с отвращением произнесла Уиллоу.
— Как всегда вы меняете предмет разговора, — резко ответил он. — Мы говорили о вас.
— Это вы говорили обо мне, — уточнила она. — А я хочу поговорить о Марисе.
Вдруг он ухмыльнулся.
— Может, я вас выслушаю, если вы выслушаете меня.
Уиллоу взглянула на него с подозрением. Ей это показалось очень невыгодной сделкой. Салливэн получит всю выгоду. Но может быть, он серьезно подумает насчет Марисы.
— Я подумаю об этом, если и вы подумаете, — сказала она. — А теперь мне пора домой.
Салливэн нахмурился.
— Вы будете осторожны?
— Я буду очень осторожна. А вы пойдете на собрание сегодня?
— Вам известно насчет собрания?
— Я догадываюсь.
— Уж что верно, то верно, Уиллоу, с тех пор как вы приехали, собраний стало больше.
Она улыбнулась.
— Вы будете защищать меня, как обычно?
Он покачал головой.
— На этот раз…
— Спасибо, Салливэн, — сказала она, забираясь на сиденье тележки, очевидно, не обращая внимания на его сомнения.
Он раздраженно глядел на нее.
— Я не знаю…
Но его слова повисли в пустом пыльном воздухе, и он дьявольски надеялся оказаться не правым, ожидая, что ее ждет ужасное разочарование.
* * *
Мариса терпеливо выжидала подходящего момента почти весь понедельник. Казалось, ее ни на минуту не оставляли без присмотра. Ее единственной надеждой улизнуть был Кэди, и ей никак не удавалось застать его одного. Она выходила из себя, беспокоилась и нервно расхаживала по комнате.
Все менялось к худшему. Эти люди другой породы начинали хозяйничать в Ньютоне. Профессионал на танцах в субботу вечером. Лобо. Келлер. Люди с жестким взглядом и холодными голосами. И в том, что они приехали сюда, виноват был ее отец.
Она просто должна была узнать, почему.
Снова она подумала о Лобо. Засада. Какое бы ей дело до этого? Он был один из них. Но почему-то ей было дело. Наверное, из-за Уиллоу. В конце концов, он, по-видимому, перешел на сторону Уиллоу. Хотя она не могла понять почему. Казалось, это его нисколько не интересовало, когда она говорила с ним сразу после его приезда в Ньютон. Он ее так же испугал, как и Кантон на танцах.
Но засада — одна мысль, что ее отец будет замешан в этом, причиняла боль. Каким бы он ни был — строгим, часто безжалостным, — но он был всегда человек чести.
А если она скажет Лобо или Уиллоу о готовящейся засаде, то не решит ли человек по имени Лобо в отместку убить ее отца? Сможет ли она пережить такое?
Салливэн. Он должен знать, что делать.
Она несколько раз пыталась пройти к загону, но каждый раз натыкалась на Келлера или одного из новых работников, которых она побаивалась. Ей не нравилось, как они оценивающе ее разглядывали. Даже Лобо не косился на нее с таким знающим, ждущим видом.
Только ближе к вечеру ей удалось пробраться к загону. Уиллоу наверняка уже уехала из школы на ранчо, но Салливэн должен быть на месте, если только его не вызвали к больному. Прошу тебя, Господи, молила она, пусть он будет на месте.
С самым невинным выражением на лице она прошла к сараю. Кэди был там, занимаясь очисткой стойл.
— Мисс Мариса, — сказал он, уважительно дотрагиваясь до полей шляпы.
— Добрый вечер, Кэди. Чудесный день. Для поездки лучше не придумаешь.
— Ну, мисс Мариса, вы знаете приказ вашего отца.
— Конечно, — сказала она, — но я надеялась, что вы сможете поехать со мной. Ну немножечко, — упрашивала она.
Он никогда не мог устоять перед ней, и теперь не устоял. Когда Кэди оседлал ее лошадь и помог ей сесть верхом, она почувствовала чуть заметное угрызение совести.
— В какую сторону, мисс Мариса?
— В сторону города, — сказала она.
Секунду он задумчиво смотрел на нее, потом только пожал плечами, когда она улыбнулась ему своей самой просящей улыбкой.
День был ясным. Небо было ярко-синим и от земли под лучами солнца поднималось марево. Она знала, что должна бы желать дождя, он был им всем нужен, особенно тем, у кого не было доступа к реке. Все ручьи пересохли, и немногие фермы в округе несли потери. Все же раз она ничего не могла поделать насчет дождя, она вполне может насладиться этими мгновениями свободы. Она не знала, удастся ли ей снова вырваться после сегодняшней авантюры.
Почти на полпути к городу Кэди стал возражать, но она блеснула улыбкой.
— Мне надо повидать доктора Баркли.
Он сразу принял озабоченное выражение.
— Что-то неладно?
Она успокаивающе улыбнулась.
— Просто голова болит. Я думала, у него найдется порошок.
— Но ваш отец…
Не отвечая, Мариса пришпорила лошадь, пустив ее так быстро, что разговор стал почти невозможным. Она не снижала скорости, пока они не подъехали к кабинету Салливэна. Не дожидаясь помощи Кэди, она соскочила на землю.
— Вернусь через десять минут, — сказала она и подбежала к дому, открыла дверь без стука и снова закрыла, прежде чем Кэди успел войти.
Салливэн поднял голову от книги, которую он читал, сидя в кресле. При виде ее на его лице появилось выражение радости и тревоги.
— Что-нибудь неладно?
— Все неладно, — сказала она, входя, не сводя взгляда с его лица.
Она протянула ему руку, и он крепко сжал ее.
— Рассказывайте.
Внезапно ее охватили сомнения. Не было ли это предательством по отношению к ее отцу? Или, если она не предупредит Уиллоу, то предаст других.
— Все будет в порядке, — сказал Салливэн уверенным и ободряющим тоном. — Что бы это ни было…
И потом она оказалась в его объятиях, чувствуя, что хотела бы всегда там находиться. Он крепко держал ее, вливая в нее свою силу. Несколько минут она не двигалась, ища комфорта в возникшем твердом убеждении, что Салливэн сумеет все устроить.
Его ладонь пригладила ей волосы и передвинулась к подбородку, приподнимая его, пока их взгляды снова не встретились.
— Так в чем дело? — повторил он.
— Это верно, что человек… что Лобо… перешел к Уиллоу?
— Да, — мрачно ответил он.
— Почему?
Он весь напрягся.
— Не знаю, — сказал он. — Хотел бы я знать.
— Я все вспоминаю тот раз, когда его встретила. Он был невежлив и даже… очень груб, но… но я не боялась его так, как некоторых других.
— Он странный человек, — сказал Салливэн. — Чэд его чуть ли не боготворит, и даже Эстелла переносит его присутствие. — Он помолчал мгновение. — Видит Бог, я не понимаю ни его, ни почему он помогал Уиллоу, когда считалось, что он работает на вашего отца. И я не знаю, почему Уиллоу ему так доверяет.
— А вы? — негромко спросила Мариса.
— Не могу сказать, чтобы я ему доверял. Неважно, что он сделал для Уиллоу, он несет беду, Мариса. Вот и все. Уиллоу понятия не имеет, что может случиться.
Мариса прикусила губу.
— Люди отца собираются устроить ему засаду. Я слушала их разговор.
Салливэн застонал.
— Уиллоу сказала, что люди вашего отца прошлой ночью хотели сжечь сарай. Это только начало, Мариса, и я не знаю, как это можно остановить.
— Знаю, — сказала Мариса. — Я слушала их разговор, и хотела предупредить Уиллоу, но… мой отец больше не позволяет мне ездить одной.
Салливэн еще больше помрачнел.
— Как вы добрались сюда?
— Кэди, — сказала она. — Он сейчас на улице, и, может, корчится от боли.
Он медленно кивнул. Ему приходилось лечить Кэди спину.
— Я не ожидала, что папа так далеко зайдет, — тихо и печально сказала Мариса.
Салливэн крепко обнял ее, и она прижала голову к его груди. Она ощущала успокоение, слыша мирные удары сердца, чувствуя тепло его дыхания на своей щеке. Она подняла голову, и их взгляды встретились. Его спокойные серые глаза были озабочены, но вселяли чувство уверенности.
— Хотела бы знать, почему, — продолжала она. — Тогда, возможно, я могла бы что-то сделать.
— Не знаю, — задумчиво сказал Салливэн, — может ли кто-нибудь что-то сделать сейчас.
— Но вы знаете, почему? — настаивала она. — Я знаю, что-то было из-за моей матери, но не знаю, что.
Салливэн крепко обнял ее.
— Все, что мне известно — это что он обвиняет Гэра в смерти вашей матери.
— Что нам делать насчет Уиллоу и… этого человека? Насчет засады?
Салливэн был в нерешительности, потом сказал:
— Мы должны их предупредить.
— Вы не думаете, что он станет мстить отцу?
— Я не скажу ему, кто за этим стоит. Только то, что я слышал, что несколько человек сговаривались убить знаменитого профессионала. Видит Бог, для таких, как он, это просто профессиональный риск. Судя по тому, что я о нем слышал, для него этого будет достаточно.
Раздался стук в дверь.
— Мисс Мариса! — Голос Кэди был громким и настойчивым.
Салливэн приподнял бровь.
— Мне лучше уйти, — грустно сказала Мариса. Салливэн крепко держал ее, глядя в затуманившиеся карие глаза.
— Мисс Мариса!
— Я должна идти, — снова прошептала она. — Но я собираюсь попробовать поговорить с Гэром Морроу. Может быть, есть способ остановить это.
— Нет, если засуха продлится, и Гэр будет пользоваться землей Уиллоу, — без выражения сказал Салливэн. — Не знаю, сможет ли что-нибудь тогда их удержать.
— Салливэн?..
В ее голосе появились нежные просящие нотки, и все, что он мог бы сделать — это наклониться и поцелуями стереть беспокойство с ее лица. Но он боялся начать то, что не смог бы остановить. Потом он вспомнил свой последний разговор с Уиллоу. Возможно, она была права.
Больше он не мог сдерживаться. Он склонил голову и легко дотронулся губами до ее губ. Ощутив ответное движение, он прижал губы сильнее, вкушая экзотическую смесь страсти и невинности. Как хорошо было ощущение ее губ, ее тела! Он чувствовал то, чего не чувствовал уже много лет — подъем духа, и желание, и небесное наслаждение. Его чресла болели от чего-то большего, чем желание, от стремления владеть, и нежить, и любить. Он был одинок долгое время, и из-за малярии оставил когда-то лелеемые мечты о жене и детях. Теперь они ворвались в его сознание с бурной, яростной силой, заглушая все остальное, всякие сомнения, что у него были. Осталось только наслаждение, невероятное наслаждение и чувство, что она ему нужна.
— Мисс Мариса!
Стук в дверь стал громче, настойчивее, и Салливэн понял, что еще мгновение — и она откроется. Он с трудом оторвал губы от губ Марисы и отступил на шаг.
— Вам лучше идти, — сказал он.
Глаза ее сияли, губы, покрасневшие и припухшие от его поцелуя, соблазнительно чуть налились. Она выглядела такой милой, и на ее лице было какое-то благоговение перед ним.
— Мы еще поговорим, — нежно сказала она.
Она кивнула и отошла, как раз когда дверь открылась. В двери стоял весь побагровевший Кэди, переводя взгляд с Салливэна на Марису. Она заметила появившееся на лице Кэди понимание, сменившееся сочувствием.
— Нам лучше отправляться, мисс Мариса, — медленно сказал он. — Ваш отец будет бешенее раненого кабана.
Мариса медленно кивнула, встретив взгляд Салливэна. В его глазах появилось что-то необычное. Там таилось обещание. Несмотря ни на что, она почувствовала тепло внутри, счастье, перевесившее всю заботу, и страх, и ожидание беды последних нескольких дней.
— Все будет хорошо, — сказал Салливэн. — Я обещаю.
И Мариса знала, что так и будет. Она смотрела в нежные глаза на сильное лицо в проведенных болью морщинах, и чувствовала себя желанной и в безопасности. Она чувствовала, что может сделать все, стать всем для него. Она кивнула. Глаза ее говорили больше, чем могли бы сказать слова. Она тоже обещала.
Он улыбнулся, и весь мир показался ей сияющим. Потом Кэди потянул ее за руку, и они вышли. Только тогда обратила она внимание на незнакомые лица на улице, на большое число мужчин. Только тогда заметила она оценивающие взгляды, и это грубо и резко вернуло ее к реальности.
Глава 17
С крыльца Эстелла наблюдала за двумя мужчинами.
Брэди вместе с вновь прибывшим делали двери сарая. Теперь строение выглядело почти завершенным.
Странно, каким успокаивающим было это новое присутствие. Она испугалась, когда впервые его увидела, в тот день, когда он спас Салли Сью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46